– Какая метка? – донесся из противоположного угла удивленный голос.
Молодежь притихла, все с интересом обернулись в сторону говорившего, потом головы, как по команде, повернулись к Патрику.
– А, пустяки, – с легкой неохотой ответил принц. – У нас в роду существует поверье, что королем может стать лишь тот из Дювалей, у кого на спине есть метка – родинка в виде креста под левой лопаткой.
– И что, у всех правящих королей она есть… была? – удивился Кристиан.
– Ну… да, – подумав, ответил Патрик. – Деда я не застал в живых, но отец говорил, что у него – была. И у Его Величества есть.
– А у королевы?
– Нет. Это только мужская примета…
– А у вас?
– И у меня… вон, принцесса может подтвердить…
Изабель согласно наклонила голову.
– Да бабкины сказки, – усомнился Кристиан.
Патрик хмыкнул.
– Бабкины – не бабкины, но факт остается фактом: таки да, родинка, таки да, в виде креста…
– А у Августа?
Патрик опять подумал.
– Честно сказать, не помню… не приглядывался. Кажется, нет…
Коротко хлопнула дверь, в комнату быстрым шагом вошел виконт Дейк. Резко остановившись, выдохнул, взъерошил волосы – и удовлетворенно кивнул, поймав взгляд принца. Патрик осторожно высвободился из рук сестры, встал, мотнул головой в сторону. Оба отошли к окну, присели на широкий подоконник. Вету, устроившуюся на невысоком пуфе в углу и сливающуюся светлым платьем с тяжелой портьерой, ни тот, ни другой, кажется, не заметили.
– Что? – тихо спросил принц.
– Есть… А у вас?
– Много чего, – вздохнул Патрик.
– Там – действительно факты?
– Да. Цифры, отчеты…
– Стейф?
– Не только он, но большей частью – да.
– И – что теперь?
– Что теперь? – усмехнулся принц. – Через два дня – Совет. Говорил ведь я отцу, говорил, – прибавил он с досадой. – Теперь придется выкладывать все как есть…
– Ваше высочество… Может, не стоит?
– Стоит, Янек, стоит, – жестко проговорил Патрик. – Это дело чести.
– Ох, принц…
– Патрик! – прозвенел на всю комнату голос Изабель. – Завтра – урок танцев… мне опять искать себе пару или ты соизволишь осчастливить нас своим присутствием?
Патрик спрыгнул с подоконника, лицо его осветилось улыбкой.
– Я постараюсь, малышка, – мягко ответил он. – Если отец не…
– Отец не, отец не, – перебила его сестра. – Знаю, что отец не. А сам-то ты? Или ты теперь совсем «фигура номинальная»?
– С чего это вдруг? – рассмеялся брат.
Изабель опять скорчила гримасу.
– У меня уже на языке оскомина от этих слов. Все, как сговорились, твердят в один голос: вы, ваше высочество, до совершеннолетия фигура номинальная…
– Зато так безопаснее, – тихо заметил Ян за его спиной.
В возникшей вдруг паузе, как иногда бывает это среди шумной беседы, слова эти прозвучали неожиданно громко.
У принцессы испуганно округлились глаза.
– Как это? Патрик, ты…
– Кому я нужен? – фыркнул Патрик. – Разве что мессир Теодор съест на следующем уроке… или лорд Марч опять выбранит за нелюбовь к древним грекам…
Изабель рассмеялась звонко. Взаимная нелюбовь мессира Теодора и принца была известна всему дворцу. Тем не менее, Вета заметила, что сам Патрик не улыбнулся даже, а состроил Яну гримасу, смысл которой был «Думай головой, что говорить при дамах…».
– Кстати, господа, – вмешалась Жанна, поправляя кружевной волан на платье, – разъясните для совсем глупых, – она притворно вздохнула, – каков смысл этого вот ограничения: совершеннолетие – только в двадцать лет?
– В двадцать лет ума нет…, – начал Кристиан.
– Это у кого как, – перебила Изабель. – Женщины, между прочим, взрослеют намного раньше мужчин. Нас уже в семнадцать замуж выдают, а если мы можем управлять мужем, то королевством-то…
– Молчи уж, – рассмеялся принц. – Управится она…
– По закону, обнародованному Его Величеством Эдуардом Двадцать Пятым, права голоса женщины лишены в делах равно церковных и светских. Ибо…
– «Негоже лилиям прясть», – сердито вспомнила Изабель. – А потому – сиди и молчи, так, что ли? Патрик, может, хоть ты отменишь этот дурацкий закон?
– Что я, совсем из ума выжил? – захохотал принц. – Чтобы потом прятаться от тебя по всему дворцу, когда на тебя нападет охота давать советы?
– К тому времени, как ты сможешь издавать законы, ты поумнеешь, – заявила Изабель.