Биение сердца

Танцуя, Дана настолько посвятила себя танцу, что даже и не заметила, вновь обретенного к себе внимания со стороны Антона. Ритмичный зарубежный трек закончился и из динамиков полилась нежная мелодия. Медленный танец! Он в ее планы не входил, так что Дана решила вернуться к ожидавшему ее второму стакану виски, нарочито делая вид, что не замечает нескольких молодых людей, которые уже направлялись к ней, что бы пригласить на танец. Резко повернувшись, что бы уйти с танцплощадки, Дана с силой, буквально врезалась в широкою, мужскую грудь обтянутую белой футболкой.

– Я даже не думал, что ты так обрадуешься моему возвращению. – Хриплым голосом прошептал ей на ухо Антон, заключая в свои объятия.

У Даны не было ни малейшего шанса вырваться из железной хватки обнимающих ее рук. По напряжению ее до сих пор расслабленного тела, Антон понял, что девушка намеревалась избежать этого внезапного плена. Прижав ее к себе еще более тесно он добавил.

– Это всего лишь один танец. Может просто потанцуем, не предоставив этой толпе возможности наслаждаться нашей перепалкой. Как думаешь?

Дана не могла думать. Она абсолютно ничегошеньки не соображала, чувствуя лишь одно, сильные руки на своем теле. Такая реакция на его прикосновения застала ее врасплох. Чего, чего, а этого она от себя не ожидала! Безусловно, Антон красив, лицо и фигура греческого бога, глядя на которое, ее поражала несоответственность внешнего и внутреннего мира этого человека. Дане пришло в голову, что Люцифер, тоже был красив, это сравнение показалось ей очень кстати. Но вот предательство собственного тела повергло ее в отчаяние. Этого не должно было случиться. В том, что она задумала, ей нужен здравый смысл и холодный рассудок, а не все то, что сейчас с ней происходило.

Много парней пытались заинтересовать ее своей персоной, вызвать в ней хоть какие-то эмоции, но удалось это, только самому не подходящему кандидату.

«Бред! Это все виски! Воздействие алкоголя на ее воспаленный от переживаний мозг! Спиртное выветрится, и все как рукой снимет!» – мысленно успокаивала себя девушка.

Антон же, крепко, но как то очень нежно и мягко прижимал к своему, словно высеченному из камня, торсу одеревеневшее тело Даны, вел ее медленным, спокойным шагом танцуя медленный. Горячее дыхание молодого мужчины обжигало щеку и шею девушки, Дана трепетала, как пойманная в силки птица, и молилась лишь об одном, чтоб он не догадался, как на нее подействовала их близость. Она одновременно желала убежать от Антона, как можно подальше, и тут же хотела остаться в этих сильных, и по странному надежных объятиях на всегда.

Резкая боль обожгла ее щеку и взобралась выше, к волосам. Физическая боль поразившая Дану, была столь неожиданной, что она не сразу поняла, что причиной всему являлась разъяренная, платиновая блондинка, которая уже в данный момент извивалась в руках Антона, пытавшегося оттащить ее от Даны. Что то горячее и липкое потекло ручейком по шее и ключице Даны. Эта сумасшедшая расцарапала ей лицо!

– Пусти! Пусти меня, тварь! – В бешенстве изгибалась как змея, пыталась вырваться блондинка. – Так—вот почему ты меня отшил? А ты меня и ребенка променял на эту шалаву! – Лиза, уймись, не то сильно пожалеешь. – пытался урезонить Антон взбешенную мегеру.

– Уняться? Я уймусь! Я уймусь как только повыдергиваю этой шмаре последние волосы. – Провизжала Лиза, при этом умудрившись вывернуться из его рук и с удвоенной силой наброситься на Дану, в оцепенении рассматривающую свои окровавленные руки.

Но воплотить задуманное в реальность Лизе не удалось. Появившийся внезапно Сергей, заметивший из за своего столика эту любовную баталию, перехватил злобную ведьму и закинув брыкающуюся Лизу на плечо, буркну Антону.

– Я ее в подвал. Пусть остынет. Освободишься, дашь знать, что дальше. – и удалился неся орущую девушку, словно мешок с картошкой. Лиза извивалась, визжала и пыталась укусить своего тюремщика, но все ее попытки оказались тщетными и не дали абсолютно никакого результата.

Антон поспешив к Дане, пальцами приподнял за подбородок ее лицо и весь потемнел от ярости. Через всю левую щеку Даны протянулись три ярко-красные борозды, оставшихся от острых ногтей Лизы, с которых тоненькими струйками сочилась кровь, пачкая нежную кожу и платье девушки. Он явно увидел, что его незнакомка поражена и растеряна.

– Тебе больно, детка? —Охрипшим от волнения голосом спросил Антон, но немного удивился, увидев абсолютно сухой, лишенный малейших признаков слез, глаза.

– Немного. Правда, я считаю, что заплатила слишком высокую цену за то, чего совсем не хотела. Уверенна, если бы эта припадочная, знала мое истинное отношение к тебе, она бы вела себя со мной более дружелюбно.

Антон улыбнулся ей своей белозубой улыбкой.

«Да, обаяния в этом засранце хоть отбавляй! – подумала Дана. – Возможно, не только из за денег девицы падали перед ним штабелями.»

– Ну, пока нам это не известно, я предлагаю тебе пойти со мной и обработать рану. Там ничего страшного, но продезинфицировать надо. – Сказал Антон увлекая девушку за собой и уводя ее с набитого битком зала. Пройдя в фойе, он свернул в сторону, в углу которой расположилась лестница, ведущая на второй этаж. Поднявшись по ступенькам, покрытых черно-белой плиткой, они оказались в широком, прямоугольном коридоре, в центре которого виднелась лишь одна только дверь. Антон набрал нужный код на электронном замке и открыв ее, жестом пригласил Дану войти внутрь. Переступив порог Дана оглянулась вокруг. Это был рабочий кабинет. В центре, под окном, занимавшего большую часть стены, окна, стоял добротный стол из красного дерева, возле которого стояло хозяйское кресло и напротив него два таких же, разве, что чуть по меньше. На столе царил удививший Дану порядок, новейший марки, закрытый ноутбук, в стороне в небрежной, но довольно аккуратной стопке, какие- то папки и бумаги, рядом приютился серебряный стакан с ручками и карандашами. Видно было, что хозяин этих апартаментов предпочитает порядок во всем.

– Не знала, что род твоих занятий требует наличия кабинета. – Не упустила Дана случая уколоть.

Одной рукой девушка держалась за пострадавшую щеку, сквозь пальцы просачивалась кровь и скапывала на платье, под конец его испортив. Антон, сделав шаг к ней и своей рукой отведя ее руку от израненной щеки, нежно проговорил.

– Хорош пускать яд, детка. Давай лучше обработаем твою рану. – После чего направился в сторону еще одной двери, которую Дана в начале и не заметила. – Иди сюда, не бойся, я не кусаюсь. – Позвал Антон ее за собой.

– Как знать? – Не удержавшись, снова съязвила Дана все -таки следуя за ним.

Это была еще одна, судя по всему, для его личного отдыха комната, о чем свидетельствовала широкая кровать, большой, на пол стены, шкаф купе, вмонтированный прямо в стену и даже ничем не скрытый, сейф и еще одна дверь, в ванную.

– Садись. – Предложил Антон указывая ей на большое, мягкое кресло. – Я сейчас. – и направился в ванную, откуда явился, секундой спустя, с аптечкой в руках.

Все то, что происходило, категорически Дане не нравилось. В ее планы никак не входила такая интимная обстановка наедине с Архиповым, даже при таких плачевных обстоятельствах, в которые ее увлекли против воли.

Антон смочив ватный тампон раствором перекиси, принялся за жуткие царапины на ее лице. Дана поморщилась от сильного жжения и он легко подул на щеку, не переставая промывать. Дану поразило, с какой мягкостью и безграничной нежностью этот мужчина проделывал все эти манипуляции. Оказывается, что даже такой жестокий и безжалостный человек, как он, умеет быть ласковым. Отбросив в сторону, уже не нужный тампон, Антон, легко стал поглаживать другую, уцелевшую, гладкую, как атлас, щеку своей незнакомки. С усилием вдохнув воздух он спросил замершую Дану.

– Зеленкой замазывать будем?

От такой интимной ласки по телу девушки пробежала горячая дрожь. Дана не понимала, что с ней происходит. Она вся горела, буквально таяла под умелыми движениями рук Антона. В голове стало легко и пусто. Она забыла, что она тут делает, что толкнуло ее на знакомство с Архиповым. Вдруг ей до боли захотелось, чтоб знакомство с этим мужчиной и правда оказалось простой случайностью, а не хорошо состряпанным, ею же, сценарием. Захотелось, чтоб на самом деле не знать кто он, и что собой представляет. Почему он тот кем он есть? Почему он не просто, молодой мужчина, с которым ее просто свела судьба? Почему, именно он, смог разбудить в ней все те чувства, которые ее сейчас одолевают?

Сообразив, что Антон ждет ее ответа, не переставая при этом поглаживать ее горящую щеку, иногда затрагивая маленькую мочку уха или спускаясь ниже, к бешено бьющейся, тонкой жилке на шее.

– Не думаю, что так уж необходим столь боевой раскрас. – Собрав все силы сумела ответить Дана, но оторвать глаз от его горящего взгляда так и не сумела.

– Мне захотелось ее удушить за то, что она сделала тебе больно.

– И ты бы смог это сделать?

– Нет. Я никогда не трогаю женщин.

– И никогда не бывает исключений?

– Исключения бывают всегда. Но я стараюсь делать это обходясь без насилия. Есть много других способов добиться желаемого результата.

– А разве моральная давка, это своего рода не насилие? – Не отставала Дана.

– Ну, в моральном плане я менее щепетилен.

– Да? И как далеко, в этом плане, ты можешь зайти?

– Лучше тебе никогда не знать меня с этой стороны, малыш. – На одном дыхании проговорил Антон, после чего заключил девушку в свои объятия, найдя губами ее рот.

Его поцелуй произвел на Дану оглушающее впечатление. Нежный, но одновременно властный, сладкий, в сопутствии с мужской приторностью и горячий на столько, что в жилах вместо крови побежала горячая лава. Не смотря на все звоны, которые били, в еще не полностью порабщенном сознании Даны, тревогу, она не смогла себя заставить отказаться от его пьянящих губ, даривших острое наслаждение. Ей казалось, что стоит только оторваться от него, как к ней перестанет поступать кислород, сейчас она видела в нем единственный источник своего дыхания, будто он вдыхал в нее целуя, жизнь.

Не менее был поражен и сам Антон, той бурей чувств, которую вызвал у него такой невинный поцелуй. В висках стучало, на лбу выступил холодный пот, тело свело от огромного напряжения, вызванного настолько сильным желанием обладать этой девушкой, какого он еще не испытывал ни с кем. Ни одна из его многочисленных любовниц не доводила его до такого состояния даже самими смелыми ласками, а тут лишь один, вполне целомудренный поцелуй. Он почувствовал, как в его объятиях сдалась и сама Дана, и от сознания этого окончательно потерял голову. Дана ощутила как ласки Антона осмелели, затрагивая самые опасные зоны и ценой невероятных усилий, все- таки смогла оказать сопротивление.

– Остановись, не надо. – Зашептала Дана упираясь руками в сильные плечи.

– Почему? Тебе не приятно? Мне казалось нам хорошо вместе. – Разочарованным, прерывающемся от чрезмерного возбуждения голосом спросил Антон.

– Не в этом дело. Просто для меня не все так просто, как может быть для тебя.– Дана старалась не смотреть в горящие гневом не понимания глаза.

– Не понимаю.

– А тут нечего понимать. Я не игрушка на одну ночь. – Отчеканила Дана.

– Это, что, такая игра? – Вскакивая обратился к ней Антон. – Сначала ты доводишь меня до исступления отвечая на мои поцелуи, о потом отталкиваешь и сообщаешь мне, что все не просто? – Не переставая метаться по комнате спрашивал Антон. – Аааа, кажется я начинаю понимать… Слушай, а может наша встреча не так уж случайна? А? Что скажешь? Может, ты не просто так оказалась в моем клубе? Да ты и не скрывала, что знаешь кто я. – Продолжал мужчина вслух свои предположения, не давая Дане возможности вставить в этот монолог хоть слово. – И что же, детка тебе от меня надо? Или может, кому то другому, что то от меня надо! Кто тебя пытается подложить под меня? Хотя нет… – Сделал еще одно заключение Антон. – В этом случае ты бы не брыкалась и уже была бы в моей койке. А может, ты как и эта сумасшедшая, вбила себе в голову женить меня на себе? – С видом триумфатора посмотрел Архипов на оторопевшую Дану. – Ну да, точно! Все вы бабы одинаковые! И с чего я себе вообразил, что ты не из числа этих охотниц за деньгами.

Кровь в жилах у Даны заледенела. Как ему удалось так быстро ее раскусить? Где она допустила такой промах? Да все она сделала не так!

«Ни в коем случае, нельзя было допускать с ним какой -либо близости!» – мысленно себя ругала, на чем только свет стоит, Дана.