Мёд и Лимон

– Нет-нет-нет, ты врешь, Айк!

– Зачем мне врать?

– А как же, Эвелин? Он убил Эвелин!

– Нет никакой Эвелин.

Он шумно выдыхает. Он снова злиться. Айк ненавидит меня. Но зачем он врет?

– Ты не можешь так говорить.

– Ханна, Эвелин это плод твоего воображения. Я не спорил с тобой, потому что думал, что ты оправишься. Все придет в норму. Мы придумали все эти правила для тебя. Чтобы тебе стало лучше. Чтобы ты смогла вернуться к нам: ко мне и маме. Но, кажется, я сделал только хуже.

– Ты врешь!

Я кричу так, что у меня болит горло.

– Ты врешь!

– Я не вру, Ханна, – он разговаривает со мной сквозь зубы.

– Что это за место? Психушка, да?

– Нет.

– А что тогда? Меня отсюда не выпустят?

– Сначала вылечат, а потом обязательно отпустят домой.

Он качает головой, я вижу раздражение в его глазах. Что-то гадкое всплывает в моей голове. Я помню, но что именно? Что происходит…

– Забери меня отсюда. Я сделаю все. Я не могу быть здесь, прошу.

– Не могу, – Айк качает головой, и я понимаю, что он уже все решил. И теперь не собирается передумать. Тогда мне нужно самой отсюда выбраться. Не хочу чтобы меня лечили от того, чего у меня нет. Я не больная. Я никого не убивала. Отец был жив, когда пришел Айк. Он был жив, я ничего не сделала. Тогда почему по правилам жила я, а не он. Что произошло в тот день?

– Я прошу тебя, Айк. Я буду очень осторожна. Буду посещать все приемы. Не буду больше нарушать правила. Я обещаю, – незаметно для себя я снова плачу. Слезы неприятные, мокрые заливают мои щеки и шею.

– Прости, но так будет лучше.

– Тогда скажи где Дастин?

– Твой студент? – недоумение в его глазах сменяется раздражением и даже злостью. – Зачем ты об этом спрашиваешь?

– Ведь это он мне помог, когда мне стало плохо. Я просто хочу узнать, где он.

– Не знаю. Я сказал, что позабочусь о тебе и он уехал.

– Просто уехал?

– Да.

– А как же университет? Я давно здесь? Ты предупредил профессора Олсена?

– Этот парень, Дастин, сказал, что передаст и все уладит. Похоже, вы сдружились?

– Не думаю.

– Ты знаешь правила, Ханна! Ты не можешь дружить с такими, как этот Дастин.

– Почему?

– Ты забыла, чем закончилось все? Тебе напомнить?

– Не надо, – слезы не остановить. Я не могу сдержаться. Я так давно не плакала, а теперь это выше моих сил. Снова сломлена, разбита, слаба и безвольна. Моей жизнью управляют кукловоды, а я просто марионетка в чьих-то руках. Сначала отец, теперь Айк. Когда я успела стать такой? Почему я стала такой? Я вспоминаю Ханну из сна, с распущенными волосами и в красном белье. Она сказала, что это я сама во всем виновата. Зачем она так сказала? Я ничего не делала.

– Что случилось с отцом?

– Не будем сейчас об этом.

– Почему ты мне говоришь о том, что он умер столько лет спустя? Ты хочешь сказать, что я его убила, а потом спокойно жила столько лет, не испытывая ни малейших угрызений совести?

– Он заслужил такую смерть.

– Ты не можешь так говорить. Не мы решаем, кто заслужил, а кто нет.

– Такие люди не должны жить на свете и не должны были родиться, – Айк в бешенстве. Его глаза полыхают и готовы разнести весь этот кабинет лимонного цвета. Я должна вспомнить каждую секунду того дня, каждую.

– Я не убивала его. Перестань. Зачем ты продолжаешь на этом настаивать?

Айк вздыхает и закрывает глаза. Его руки обхватывают мои. Он всегда делал так, когда пытался успокоить меня. Всегда. Каждый раз, когда я плакала.

В дверях появляется доктор Бойл, которая зачем-то держит в руках железный поднос.

– Ханна, тебе нужно принять лекарства, – Айк протягивает руку к подносу и вываливает мне в ладонь две синие капсулы.

– Что это такое?

– Они помогут тебе успокоиться и отдохнуть.

– Да, перестаньте меня отправлять отдыхать. Я не хочу спать. Айк, я сделаю все что угодно, только забери меня отсюда.

– Не могу, Ханна. Не могу. Лидия, я пойду. Набери меня если что.

Он кивает ей головой и не попрощавшись выходит из комнаты. Айк не похож на себя. Может быть, это не он?

Рука доктора протягивает мне стакан с водой.

– Я не буду пить эти таблетки.