Вдова узурпатора
Священник громко забормотал слова молитвы. Бесцветные глазки под тонкими бровями обежали наши застывшие фигуры (Клюс тоже успел сесть на кровати) и остановились на мне.
– Ведьма, – свистящим шепотом произнес он.
Пальцы кольнула тупая игла, но тут же исчезла. От священника исходила давящая тяжесть, и я с большим трудом сползла с раскладушки, чтобы занять место возле Клюса. Брат дышал прерывисто, на лбу выступили капли пота.
– Клюссиди Диано Лу, – медленно произнес священник. – Малолетний король Анэмора и его сестра принцесса Эста.
– Эстареди! – тонким голосом выкрикнул Клюс. – Для вас она – Ее Высочество Эстареди!
Я прижала его к себе: он дрожал всем телом.
– Ее Высочество Эстареди, – передразнил Защитник Веры, – обычная ведьма, вступившая на многострадальную землю Амадана и не пожелавшая покинуть ее вовремя.
– Вы не смеете! – Клюс был вне себя. – Она не ведьма. У нее просто кое-что получается… нечаянно…
– Да-да, – губы священника исказились в презрительной усмешке. – Я слышал. Нечаянно вселяет духов в посуду, нечаянно раскаляет железо. А вы, Ваше Величество, нечаянно являетесь сыном Отверженной…
Мать Клюса была из племени Отверженных?! Таинственное племя кочевников, хранящее древние знаки?! Ты мне что-то рассказывал о них, Ламас, но мой брат?..
– Ведьма и отродье гнусных язычников – достойная парочка. Придется вам умереть, господа королевские отпрыски. Ей чуть раньше, вам, сир, чуть позже. Ей от наших рук, вам от рук слуг Тьмы. Вас ведь избрали Священной Жертвой, Ваше Величество?
– Я не умру! – в голосе Клюса зазвенели слезы. – Вы не смеете так говорить. И она не умрет!..
– Но вы ведь добровольно избрали смерть? Это так благородно: искупить собой грехи подданных! На это решится не каждый монарх, – священник подкатил глаза под лоб и громко зачмокал губами, изображая восторг.
Мне стиснула горло ярость.
– Не паясничайте! Ребенок не может добровольно избрать смерть! Это лишь подлая политическая игра. Малу подсунул ему этот документ и пообещал игрушку за подпись.
Священник вновь перевел взгляд на меня:
– Но мне известно и кое-что другое. Мне известно, отчего принцесса Эста вдруг решила не покидать Амадан! Это так благородно с ее стороны: пуститься на поиски Лунного Диска дабы королевская власть не выскользнула из рук семейства Диано Лу. По законам Анэмора никто не имеет права на престол без посвящения при помощи Лунного Диска. Итак, умрет брат, воцарится сестра…
– Зато она отомстит за меня, – вдруг совершенно спокойно сказал Клюс. – Я был маленьким и глупым и не умел править страной…
Что они сделали с моим беззаботным братцем?! Когда он осознал свою обреченность, ведь мы все усердно врали ему, надеясь, что истинный смысл злосчастного документа останется для него скрытым?! Ведь он действительно был слишком мал тогда, когда Малу сговорился с Дано Итом и посоветовал избрать Священной Жертвой короля! Не тогда ли он попросил тебя научить его стрелять? Мы рассказывали басни о заговорщиках, ругали Дано Ита, а ты тем временем делал возможное и невозможное, чтобы отодвинуть праздник Луны. И тебе это удавалось целых два года…
Молодое, но уже морщинистое лицо. Я собрала все свое бешенство и швырнула в это лицо. Каскад искр рассыпался в считанных сантиметрах от глаз священника, и тут же неимоверная тяжесть навалилась на мои плечи. Защитник Истинной Веры был искусным колдуном. Меня буквально пригнуло к полу, а Клюс опустился на кровать, потому что сидеть уже не мог. Глухо застонал Машри, тело его свела чудовищная судорога, и он рухнул на пол. Изо рта старика струйками поползла кровавая пена. На руках конвоиров повис Афарас, и глаза янвайца были полны муки…
– Мальчишка – мой! – раздался голос водителя "газели" и красное лицо его исказилось злобой. – Не вздумай его убить. Ты мне обещал. Дано хорошо заплатит тебе за его жизнь!
Дано сам убьет Клюса или сделает это при помощи наемников. Клюс все равно умрет на празднике Луны, но тот, кто сократит ему срок жизни, обретет личное покровительство Тьмы.
– С меня хватит ведьмы, – небрежно кивнул священник.
Афарас слабо трепыхнулся, но Защитники Веры без особого усилия одолели его и заставили стоять смирно. О, Ламас, ну почему ты умер, не научив меня сражаться?!
Краснолицый шагнул к нам. Клюс дернулся, изо всех сил пытаясь освободиться. Его худенькое тело трепетало под гнетом чужой воли, мышцы напрягались, в глазах вспыхнула отчаянная решимость. Если бы я могла ему помочь!..
Оконное стекло разлетелось вдребезги. В комнату ввалился черный комок, развернулся и стал скрюченным маленьким человечком в черном бархатном камзоле, старомодных сапогах с отворотами и кошачьими лапами вместо рук. На лице человечка застыл смертельный ужас.
– Да здравствует король! – крикнул человечек дрожащим голосом и по-кошачьи зашипел на священника.
Защитник Веры приоткрыл рот в изумлении, и сковавшая нас тяжесть исчезла.
– Нечистая тварь посмела явиться передо мной?! – священник понизил голос до драматического шепота и прикоснулся к висящему на шее голубому кресту.
Человечек съежился и жалобно мяукнул, когти на лапах-руках то появлялись, то вновь втягивались в мягкие подушечки. Защитник Веры брезгливо усмехнулся и нажал курок. Автомат выплюнул короткую очередь и смолк. Человечек странно изогнулся, цапнул собственные сапоги, потом мягко осел на пол. Еще несколько секунд на полу беззвучно извивался черный кот, черная ящерица и… все. Не осталось ничего.
Клюс с яростным криком взвился на ноги, выхватил пистолет, водяная струя брызнула из дула, перелетела комнату и вонзилась священнику в грудь. На белой сутане сразу образовалось аккуратное отверстие наподобие пулевого, из него толчком выплеснулась кровь, а еще через мгновение Защитник Истинной Веры распростерся там, где только что корчился Эми.
"Щелк-щелк, щелк!" Двое в сутанах рухнули, увлекая за собой Афараса, водитель "газели" нелепо взмахнул руками и свалился прямо на раскладушку. В доме резко запахло порохом.
Клюс тут же навел на окно дуло водяного пистолета, но курок не нажал: за разбитым стеклом виднелось лицо Плейте.
– Не стреляй! – поспешно сказал он.
Алакс Плейте рассказал, как оставил в платном гараже свою слишком приметную машину, взял вместо нее бывалого "носорога", закупил в магазине запас продуктов и поехал к хижине Машри. Спрятав грузовичок неподалеку от дороги, к хижине он пробирался пешком.
– Я подоспел как раз вовремя, – Плейте улыбнулся и спрятал в кобуру "асту". – Собирайтесь, к Гнезду Тьмы путь не близок.
К Гнезду Тьмы?! Неужели мне удастся перехитрить судьбу? Наверное, надо было радоваться, но я уже не могла. Я прижала к себе Клюса и зашлась таким плачем, что голову тут же стиснуло обручем боли. Отец, ты, Дим Фут, Эми… Настал мой черед. Отчего мир задуман так скверно?!
– Успокойтесь, – в голосе Плейте прозвучали необычайно мягкие нотки. – Успокойтесь, Эста.
Вдвоем с Клюсом они усадили меня на кровать, Плейте принес откуда-то стакан воды, и я долго пила холодную с привкусом железа воду, и Клюс молча гладил мою руку. Ни единой слезинки не скатилось по бледным щекам короля, лишь стала заметней темная полоска у кромки волос. Мой братец повзрослел за эти дни лет на десять… Храбрый, рыженький заяц. Надеюсь, ты найдешь свою дорогу в жизни.
На полу застонал Афарас. Я совсем забыла о нем! Надеюсь, с ним ничего плохого не случилось?! А старик, с ним-то что?!
– Посмотрите Машри, Алакс!
Мы с Клюсом помогли подняться янвайцу, а до кровати он дошел и сам. Плейте осмотрел старика, потрогал пульс и с сожалением покачал головой:
– Ничего не могу сделать.
– Что этот святоша болтал о жертве? – с трудом выдавливая из себя слова, вдруг спросил Афарас.
– По законам Анэмора раз в сто лет кто-то должен добровольно принять смерть, чтобы подтвердить любовь к Свету и умилостивить силы Тьмы. Душа достается Свету, тело отходит к Тьме. Церемония свершается на особом празднике, празднике ночного светила. Идет уже третий год нового столетия, а Жертва до сих пор не принесена. Наш маг Ламас отсрочил праздник Луны, не спрашивайте меня, как. Король Анэмора Арнальдо Диано Лу так любил своего сына, что отрекся в его пользу от престола, и вручил ему Лунный Диск до срока, а сам стал регентом. Отец умер очень скоро.
– Его убили, – угрюмо добавил Клюс. – Дано Ит.
– Дано заполучил власть в государстве, став нашим опекуном, но только до совершеннолетия Клюса. Сила Лунного Диска почти не подчиняется ребенку…
– Кое-что я все-таки могу! – вставил Клюс.
– Дано решил стать королем, но без Диска это невозможно, поскольку он не является прямым наследником. Он всего лишь один из двоюродных братьев моей матери. Диск обычно хранится у главного мага королевства, чтобы никто не смел посягать на престол при жизни царствующего монарха. Тогда Дано сговорился со жрецами и, когда настал час выбора достойного для Жертвы, Малу подсунул Клюсу бумагу на подпись, пообещав взамен набор солдатиков.
– Я был тогда маленький, – пробурчал Клюс.
– С тех пор наш маг не знал покоя, пытаясь отвести беду от короля, и однажды человеческое сердце просто не выдержало. Мы тотчас же покинули Анэмор, но убийцы шли за нами по пятам. Мы чтим и Свет, и Тьму, но покровительство Тьмы дает определенные преимущества телу, а покровительство Света – душе. Дано Иту очень хотелось сторговаться с Тьмой. Жрецов беспокоила судьба пропавшего Лунного Диска, они желали распоряжаться королевской властью по собственному усмотрению, и разбудили Спящего – последнюю Жертву богини Луны…
– Для столетнего старца он выглядит достаточно молодо! – не утерпел Клюс.
Молодо? Я вообще не помню лица Спящего. Хорошо помню одежду: такая точно, как на манекене или на картинке в учебнике истории, а вот лицо…
Дверь хижины беззвучно отворилась, и на пороге появился Спящий. Коричневый сюртук, жилетка, белая рубашка… Пулевое отверстие на сюртуке чуть выше уровня сердца. А лицо? Лицо Филиппа!
Плейте машинально схватился за "асту", но я вскрикнула: "Нет!" – и его рука опустилась. Спящий повернулся к нам, и стала видна вмятина на коротко остриженной голове там, куда обрушился ствол автомата Дим Фута. Спящий не спеша переступил через тело человека в сутане, и труп шевельнулся! Призрак дошел почти до окна и остановился на том месте, где погиб Эми. Мертвое лицо выразило странное недоумение, как будто он не знал что делать.
В комнате повисла жуткая тишина. Один за другим начинали дергаться трупы убитых Плейте людей, они привставали, беззвучно открывали рты, делали какие-то знаки. Казалось, что в комнате ведется оживленная беседа. Только двое оставались недвижимыми – священник и старый Машри – вероятно, над ними власти Спящий не имел.
Изо всех сил, сдерживая крик, я вцепилась в плечо брата, ощущая под пальцами сотни иголок.
– Пошел вон! – вдруг отчаянно выкрикнул Клюс. – Убирайся!
И тут произошло удивительное. Мертвецы вновь стали мертвецами, а Спящий послушно направился к двери и скрылся за нею.
12
Невероятно долгий день наконец окончился. В лесу наступила такая темень, что в двух шагах не видно было человека. Плейте предлагал переночевать в хижине (наш телохранитель сделался весьма предупредительным), но меня не привлекало соседство мертвецов. Кузов "носорога" имел брезентовое покрытие, Афарас соглашался периодически подменять Плейте за рулем – я не видела причин откладывать отъезд.
– Я не рисковал бы в темноте штурмовать Гнездо, – предупредил Плейте. – Там нет дороги и очень просто заблудиться. К чему вам лишние неприятности?
– Подъедем насколько возможно, потом остановимся.
Через полчаса я пожалела, что мы не остались в хижине. Лес становился все угрюмее. Кривые стволы деревьев, выхваченные из тьмы светом фар, казалось, корчились в какой-то нелепой пляске. Откуда-то появилась стая летучих мышей, они залетали под брезент и норовили вцепится в волосы. Клюс уже пару раз вскрикивал, когда мягкие крылья шлепали его по лицу. Афарас посадил его на колени, и прикрыл голову Клюса собственным локтем.
Грузовичок немилосердно подбрасывало на кочках, к тому же начался дождь, и колеса заскользили по мокрой глине, отчего машину начало "водить", как подгулявшего пьянчужку. Сквозь заднее окошко кабины к нам в кузов проникал слабый свет (Плейте аккумуляторов не жалел и подсветку не тушил), я переловила забившихся по углам мышей, и повышвыривала под дождь. Если бы так просто было решить остальные проблемы!
Сверху начало капать: должно быть где-то прохудился брезент. Я пересела поближе к заднему борту, но какая-то ночная птица принялась хохотать так истерично, что я предпочла придвинуться к Афарасу. Он поглядел на меня исподлобья и вытянул губы трубочкой точь в точь, как Клюс, когда он чем-то сильно озабочен.
– Вам так необходим этот Диск? – спросил он почти шепотом.
Необходим? Еще бы! Ради этой серебряной игрушки я согласна слазить в Гнездо Тьмы… хотя лучше бы его не было. Ни Гнезда, ни Диска. Но как объяснить это человеку, который не имеет ни малейшего представления о законах богини Луны? Я просто кивнула и все.
– А что он болтал насчет смерти от слуг Тьмы?..
Казалось дремавший, Клюс немедленно выставил голову из-под руки Афараса:
– Я же сказал тебе, что не умру, ты что, мне не веришь?
– Верю, приятель, верю, – поспешно ответил Афарас.
Машину чувствительно тряхнуло (у всех нас одновременно лязгнули зубы), после чего она съехала на обочину и остановилась. Хлопнула дверца. Афарас подошел к борту, чтобы окликнуть Плейте, и вдруг отпрянул назад.
– Что?! – боюсь, мой голос дрогнул.
– Ни-че-го, – произнес он раздельно. – Показалось.
– Ему показалось, что вон там стоит Спящий, – Клюс вывернулся из рук янвайца, подскочил к борту и крикнул в темноту: – Я же сказал тебе!..
Мы рванулись к Клюсу одновременно и едва не столкнулись лбами. Противный мальчишка присел, моя правая рука схватила воздух, а левая попала в ладонь Афараса.
– А еще принцесса, – проворчал Клюс снизу.
Меня обдало жаром, я выдернула руку и схватила брата за ворот куртки. Жесткая материя показалась мне бархатной, но я тут же забыла об этом, потому что за бортом машины явственно мелькнула белая рубашка и скрылась за стволом дерева.
– Отойдите…
– Что?
– Отойдите вглубь! – Афарас почти кричал. – Стоп! Дайте мне ваш пистолет, Эста.
Я послушно протянула ему пистолет, но не двинулась с места. Клюс выпрямился.
– Я с тобой, приятель!
– Что у вас тут за базар? – раздался недовольный голос Плейте. – На весь лес орете.
Плейте перемахнул через борт и едва не напоролся на дуло пистолета.
– Ты опять за свое?! – рявкнул он на Афараса. – Убери пушку! Лучше мне иди помоги. Кажется, подшипник полетел.
Мы с Клюсом остались одни. Окошко кабины по-прежнему бросало слабые отсветы в кузов, и от этого мрак снаружи казался еще зловещее. Клюс присел на скамью, поежился и сладко-сладко зевнул.
– Давай спать, все равно сегодня уже не поедем!
Мне было страшно все время всматриваться в темноту, поэтому я обняла братишку, зарылась лицом в его куртку и закрыла глаза.
13
Мы простояли до утра, но и утром "носорог" не смог ехать. Остаток пути предстояло пройти пешком. Меня одолевали настолько скверные предчувствия, что я отозвала Афараса в сторону под неодобрительным взглядом Плейте и принялась втолковывать янвайцу, где расположен дядюшкин дом в Аркадае.
– Он с радостью примет Клюса и оплатит вам все расходы.
Ну, положим, особой радости он не испытает, но Дано Иту мальчишку не отдаст.
– Вы же собирались в колонии? И почему Клюса должен везти я?
Непонятливость янвайца почти довела меня до белого каления.
– Если… я… загнусь… в этом… проклятом… Гнезде! – заговорила я, чеканя каждое слово.
– Ну и выражаешься ты, Эста!.. – Я протянула руку и поймала за шиворот подкравшегося незамеченным брата. – А еще королевская сестра!
– Там настолько опасно? – тихо спросил Афарас.
– Я не знаю, насколько там опасно! Беретесь доставить Клюса?!
– Не слушай ее приятель, все обойдется, – заверил братец.– Я за этим лично прослежу. Диск будет наш!
– Да пропади он пропадом! – Афарас тоже повысил голос. – Неужели он стоит риска?!
– Нельзя ли секретничать потише? – сзади подошел последний участник нашей экспедиции. – Вы перебудили уже все зверье. Если возникнет какая-то проблема, можете положиться на меня. В конце концов, я на вас работаю!
– Вот и прекрасно! – Афарас дружески похлопал по плечу человека, которому едва доставал до уха. – Посидишь здесь с ребенком, а мы быстренько сбегаем и вернемся…
– Кто здесь ребенок?! – завопил король.
Плейте молча взял янвайца за свитер, но я успела втиснуться между двумя телохранителями и упереться локтями в грудь одного и солнечное сплетение другого.
– Не будем ссориться, господа, мой брат пойдет с нами.
– Вы потянете мальчишку в чертово логово?! – возмутился Афарас. – Вы не человек, Эста!..
Я вдохнула побольше воздуха и закричала почти так, как кричит в опере обманутая королева:
– Да, я не человек! Я ведьма!
Оба одновременно отпрянули назад и зажали уши. "Ведьма", ведьма!" – пошло перекатываться по лесу эхо. Плейте покачал головой:
– В Амадане не принято об этом кричать.
14
Солнце уже поднялось высоко, развеяв последние остатки ночного тумана, когда мы наконец вышли на опушку леса. Дождь прекратился еще около полуночи, но воздух в лесу был пропитан сыростью, запахом гниющей листвы и еще чем-то горьковато-дурманящим, от чего болела голова и хотелось поскорее вырваться на открытое пространство.
Теперь мы стояли на краю леса, но это не радовало. В двух шагах от нас обрывались заросли волосистой осоки и начиналась голая земля цвета ржавого железа. Пустошь простиралась до самого горизонта, и лишь одинокая точка какого-то строения чернела на северо-востоке.
– Нам туда, – кивнул Плейте в сторону точки. – Там когда-то была деревня.
И мы свернули на пустошь. Под ногами зачавкала раскисшая почва. Великое Небо, как же там воняло! Где-то к поверхности просачивался сероводород, и мы буквально задыхались от запаха тухлятины. Уже через пятнадцать минут я вспоминала о лесе с сожалением. Клюса начало тошнить, он позеленел, как болотная тина и помянул Тьму. Я смочила водой носовой платок и протянула брату:
– Попробуй дышать через это.
Клюс послушно прижал платок к лицу, продолжая сражаться со спазмами. Афарас побагровел:
– Довольно! Мальчишка дальше не пойдет.
Плейте оглянулся, чтобы с интересом взглянуть на взбешенного Афараса. Я плеснула воды из фляги и намочила еще один платок. Клюс поспешно взял его и зашагал быстрее, с трудом выдергивая вязнущие в грязи ноги. Афарас догнал короля и попытался взять за руку, но Клюс уклонился.
– Отстань, приятель, – не отрывая платок ото рта предупредил он.
– Если твоя сестра спятила, то я еще в своем уме. Ты дальше не пойдешь! Мы возвращаемся.
Клюс сделал два глубоких вдоха и выдоха.
– Ты вернешься один, приятель, – заверил он.
– Не трогайте его, Афарас, он – крепкий парень и потому дойдет… – я замолчала, потому что у меня самой к горлу подкатывал комок. По этой дурацкой пустоши можно было идти, причем, быстрым шагом, но только не стоять.
– Вперед! – гаркнул Плейте.
– Из-за этого Диска вы все рехнулись, – Афарас трясущейся рукой вынул пистолет. – Оставьте мальчишку, вы его угробите!
Плейте стоял слишком далеко от Афараса, чтобы успеть хоть что-нибудь сделать, он так и застыл с вытянутой в сторону деревни рукой, не сводя глаз с пистолетного дула. Я попыталась развернуться, однако ноги почти по колено ушли в грязь. Ну и ну: кто-то пытается мне доказать, что я не забочусь о своем брате?!
Клюссиди Диано Лу опустил мокрые платки и выпрямился во весь свой стодвадцатисантиметровый рост.
– Убери "бакку", приятель, – посоветовал он негромко. – Тебе король приказывает.
– Извините, Ваше Величество, но вам придется вернуться.
Клюс не сделал ни единого движения, но грязь под ногами Афараса вдруг вздыбилась, утробно буркнула, и Афарас исчез. На месте, где только что стоял янваец, колыхаясь, опускалась рыжая грязь.
– Клюс?! – я не узнала собственного голоса.
Клюссиди сам испугался. Земля извергла Афараса с такой поспешностью, что его подбросило вверх метра на два, откуда он и грянулся оземь. Это был не человек, какое-то безликое глиняное изваяние с бесформенным комом вместо головы, корявыми выростами на месте рук и ног, с кучей земли вместо туловища.
И я впервые в жизни по-настоящему ударила брата. Я влепила ему хлесткую пощечину так, что занемела рука.
– Псих! Ты же мог убить его!
Слезы полились из моих глаз и глаз Клюса одновременно. Одновременно же мы и бросились к Афарасу, принялись счищать грязь с лица, вытряхивать ее изо рта и носа, делать искусственное дыхание, словом все, что может оживить погребенного заживо человека. Наконец Афарас судорожно вздохнул и закашлялся. Он кашлял долго и мучительно, а грязь пластами отваливалась от его одежды. Залепленные грязью веки дернулись, а когда Афарас открыл глаза, Клюс заговорил торопливо и жалобно:
– Отти, я не хотел! Прости меня, пожалуйста, я нечаянно! Эста, скажи, что я нечаянно!
Он заревел в голос, и все дергал Афараса за руку, словно решил оторвать.
– Он действительно не хотел, Отти, просто Диск где-то близко и что-то еще усиливает! Он не умеет регулировать силу, он же еще мал, Отти!
На покрытом грязью лице Афараса ничего нельзя было разобрать. Маска и все.
– С вами, ребята, не соскучишься, – сказал Плейте. Все это время он молча курил неподалеку (Многовато впечатлений для человека, никогда не сталкивавшегося с магией). – Пора бы отсюда убираться! – Он отбросил сигарету в грязь, раздался негромкий хлопок, и над окурком заплясало голубое пламя.
Вдвоем с Клюсом мы помогли Афарасу подняться и поволокли его через пустошь вслед за Плейте, шатаясь словно пьяные. "Бакка" так и осталась погребенной в грязи перед самым Гнездом Тьмы.
Стремясь загладить вину перед Афарасом, Клюс забыл о собственных невзгодах. Он решительно подставлял плечо, изо всех сил стараясь облегчить янвайцу шаги. И все же мы передвигались очень медленно. Солнце поднялось уже высоко, когда мы, наконец, достигли развалин.
Вероятно, здесь и в самом деле стояла деревня. Еще можно было различить остатки колодезного сруба, пара мельничных жерновов валялась на куче щебня, но от всех строений сохранились лишь четыре полуразрушенные стены да несколько мусорных куч.
Запах сероводорода здесь почти не чувствовался. Если бы мне кто-то сказал раньше, что просто дышать – это наслаждение, я навряд ли ему поверила бы.
Мы усадили янвайца на какой-то камень, всунули в руки флягу с водой, а сами устроили совещание.
– Гнездо примерно в километре отсюда, – сообщил Плейте. – В овраге. Но там крутые склоны, и я не уверен… – он осекся и посмотрел на Афараса. Маска по-прежнему оставалась неподвижной – янваец молчал. – Там трудный спуск.
Я тяжело вздохнула.
– Клюс, останешься с ним?
Клюссиди Диано Лу поглядел на меня затравленным волчонком, тронул в кармане рукоятку водяного пистолета и ответил: "Конечно".
– Не волнуйся, приятель! – добавил он громко. – Я тебя не брошу!
Афарас не шелохнулся, он так и продолжал сидеть с флягой в руках, бездумно глядя на обросшие коричневым мхом развалины. Мы наскоро перекусили, Плейте отвязал притороченную к его вещевому мешку кирку, вынул лопату с коротким держаком и моток веревок.
– Этого должно хватить.
– Мы скоро вернемся, – сказала я Клюсу. – Будьте умницей, сир, и не стреляйте ворон.
Клюс слабо улыбнулся. Ему было страшно оставаться в этом безрадостном месте, но он храбрился.
– Не делайте глупостей, принцесса! – в свою очередь приказал он. – Помните, вы должны жить долго и счастливо!
Перехватив мой взгляд, Клюс добавил:
– Не бойся, я присмотрю за ним.
Плейте выразительно хмыкнул, но не сказал ничего, и я была ему за это благодарна. С Алакса Плейте давно слетел всякий гонор, теперь это был просто очень озабоченный и усталый, вполне симпатичный человек, перед которым стояла нелегкая задача. Я помахала Клюсу рукой, и мы отправились в путь.
15
Прошло совсем немного времени после ухода Эстареди и Плейте, а юному королю казалось, что миновала вечность. Он вдоль и поперек облазил развалины, бросил два камня в пустой колодец, спел запретную песню о девочках из кабаре, а время все тянулось и тянулось. Клюссиди Диано Лу в который раз вспомнил развеселого Эми и горестно вздохнул. С Эми скучать не приходилось.
– Тебе не напечет голову, приятель? – спросил он Афараса. – А то Эста на меня рассердится. Она и так на меня зла. Я знаю: ты бы не выстрелил, ты просто хотел заставить меня вернуться, а я поступил слишком жестоко. Я нечаянно. Афарас ничего не ответил, похоже, он вообще не замечал Клюса. Но Клюс сейчас молчать не мог, зловещая тишина забытой деревни казалась ему невыносимой.
