Лабиринт без Минотавра. Байки, сказки и фельетоны

Мелкого роста,
Подтоптанный крепко
Носит он синие
Джинсы и кепку.
Наколка
«Не забуду Фабулу»
На груди у него.
Любит бухнуть,
И пожрать – ого-го!
Много на свете
Подтоптанных крепко.
Многие носят
И джинсы и кепку,
Много на сайтах
Таких звездунов
Каждый
Звездеть – целый год
Нам готов.
Всё ж интересно
Что он за птица
Тот дядя
О ком так
Много
Здесь говорится?
Что натворил он
В инете,
Чем виноват?
Страшно сказать:
– Он бросил
Свой чемпионат.

Много народу
Стремилось здесь
К цели,
Много на сайтах
В угаре творчеста сгорели.
Только один он
Сквозь «синьку» и дым
Свой чемпионат
Заварганил
.Здесь им.
Теперь
Он исчез…
Растаял, как дым-
Его ли мне жалко?
Буду ли я помогать
Его в интернете искать?
Да что вы-
Фиг с ним.

За окном, в сыром, насквозь промерзшем и пропитанном влагой осеннем климаксе, дурковал град Петров. Из замыслов великого реформатора России царя Петра сделать из города построенного на русских костях и болоте, столицу объединённой Европы, ничего толком не получилось. Прорубленное им окно, обветшав обвалилось и в оставшуюся замшелую щель дул сквозняк, который привносил в Северную Пальмиру весь европейский негатив. Из Питерских портов в Европу по баснословно дешёвой цене уплывало сырьё для машино-автомобилестроения, пшеница и редкоземельные металлы, а взамен завозились просроченные куриные окорочка, метко прозванные народом «окорочками буша», секонхэнд, древесный спирт «Рояль» и любителям острых ощущений в большом ассортименте наркотик.

А, что ещё можно было ожидать от новых хозяев города, так ловко перехвативших кормило власти у дряхлеющих советских вождей? Ничего нового они не придумали, кроме, как продолжать распродавать природные ресурсы, проедать и пропивать то, что должны было достаться будущим поколениям россиян.

После того, как безвольный царь из династии Романовых, самоустранившись от выполнения своего державного долга не захотел, утопив в крови, усмирить смуту, в Державе начался кровавый беспредел. Набитый обкуренной кронштадтской матроснёй Питербург не остался в стороне. На его улицах появились какие-то подозрительные плешивые, картавые личности, раздающие утопические обещания, и подкрепляющие свои слова звонкой монетой, щедро отпущенной германским кайзером, желающим во чтобы-то ни стало вывести Российскую империю из войны. А ещё лучше перенести её на территорию самой России.

И в один из ненастных осенних октябрьских ночей свершилось. На штурм Зимнего дворца, а точнее сказать его винных подвалов, которые охранял женский батальон и взвод юнкеров, по выстрелу крейсера «Аврора», пошли оголодавшие за время сухого закона солдаты и матросы. После первого залпа они залегли: умирать на пороге винных складов не хотел никто. Матерясь, они стали отползать назад. Возможно, что этим весь их «героический» штурм бы и ограничился, если бы в тыл обороняющим женщинам и юнкерам не зашел прибывший с Кронштадта отряд флотского спецназа. Дело было сделано: женский батальон разоружён, споен и изнасилован, а Временное правительство спорившее о будущем Российской империи низложено и отправлено в Кронштадтские подвалы, думать дальше, но уже о своей судьбе. Время правления кровавого Молоха начало свой отсчёт. На эшафот диктатуры пролетариата взошли все те, кто не захотел мириться с таким положением вещей и взял в руки оружие. Когда последние десять тысяч офицерского корпуса, цвета Врангелевской армии и корпуса генерала Слащёва*, оборонявшие Крым, (а ведь они тоже хотели, построить там независимую республику) были расстреляны на Крымским Валах, пришла очередь и мятущейся интеллигенции со священнослужителями. Соловецкий монастырь «радушно» распахнул свои объятия, перековывая с помощью социально близких уголовников всю ту разношерстную публику, а там и Беломор канал подоспел с ГУЛАГом, со всесоюзным старостой дедушкой Калининым, утвердившим ударные стахановские пайки. Сколько миллионов людей осталось лежать в вечной мерзлоте, а сколько вымерло во время голодоморов, до сих пор точно не знает никто. Данные приводились разные: одни источники писали о 50-ти миллионах, другие о 80-ти. А если прибавить к этим жертвам ещё и павших во время второй мировой войны, то цифра получается воистину чудовищная.

глава вторая

Сидевший за столом человек, опечатав последнее слово, поставил точку и закурив устало откинулся на спинку стула. Лёгкий сатирический рассказ давался тяжело, сюжетная линия уводила его мысль в дебри прошедших лет и событий. Но самое странное, что у него в голове начали появляться какие-то неясные образы, которые что-то бормоча, пытались ему что-то поведать своё отстрадавшее, но такое важное и актуальное в такое кровавое лихолетье, которое гуляло над Россией последние сто лет.

С рассказом пора было заканчивать, тем более ему ещё надо было проверить конкурс, который он вёл на одном литературном сайте. Конкурс был задуман в помощь молодым начинающим авторам в расчёте на то, что они будут публиковать там свои рассказы и получая рецензии и комментарии, творчески над собой расти. Но, как говорится: хотелось лучше, а получилось, как всегда.

Народ на сайте в основном был пожилого возраста, которые выйдя на пенсию и освободившись от ежедневной рутины, вдруг оказались перед проблемой свободного времени. Отдыхай не хочу. Можно конечно годик, другой походить на рыбалку или охоту, водочки попить, но оказывается, что и свободное время препровождение быстро приедается – не хватает борьбы, мышиной возни за место под солнцем. Увы, но уж так устроен человек, хоть немножко, хоть чуть-чуть, но выдвинуться в социуме на вершок. Начинающие писатели, участвующие в конкурсе, не были исключением, истосковавшиеся за активным образом жизни, они устроили на его конкурсе вавилонское столпотворение, с интригами и подковёрной борьбой за призовые места. Заниматься творчеством стало некогда. Вал жалоб и предложений выкинуть с сайта конкурентов рос с каждым днём. А тут ещё, после революции Достоинства в Украине, и украинские авторы стали мешать. Они конечно талантливые, но… стали мешать. Надо было что-то с этим делать, так как сами с сайта и с его конкурса они добровольно уходить не хотели. Пришлось спустить на них своих клонов и троллей. Ушли почти все, осталось пару человек и среди них потомок князей Дурново, проживающий не понятно где, то ли в Киеве, то ли в Париже. Человек был интересный, мало того, что он был действительно талантливым автором, (заслуженный деятель культуры, член Союза писателей) он видел жизнь не по экрану телевизора, а сам побывал во многих горячих точках, его ветеранский кооператив пережил рэкет лихих девяностых. А если к этому прибавить, что он, проявив недюжинную силу воли, после сорокалетнего стажа, сумел бросить курить и пить, то напрашивался вывод – этого человека надо было опасаться.