Нет, не может быть, чтобы Лена Андерсон была той самой. Все те дни я был у нее дома? Или мы уехали куда-то вместе? Возможно ее просто так же зовут.
«Может попытаться найти ее фото на Facebook», – подумал я. Размышляя об этом, я был вне себя от счастья. Я быстро вошел на Facebook и ввел в поисковой строке ее имя. Один из профилей совпал. Мое тело оцепенело. Та самая Лена, которая читала книгу на диване и ходила со мной на пикник. Сердце начало стучать быстрее. Судя по адресу, она живет на юге. Я нажал на кнопку «написать письмо». Руки тряслись и не попадали по клавишам.
Что сказать ей?
Немного подумав, я написал: «Привет, я Том. Ты закончила читать Арбузный сахар?»
Не медля ни секунды, я нажал «отправить».
Мной овладела паника. Я установил Facebook на свой телефон, чтобы сразу же увидеть, если она ответит.
Я встал со стула, пошел на кухню и сделал несколько глотков холодной воды.
– Том, Том, ты в порядке?
– Что? Что случилось?
– Ты вообще на этой планете? Я звала тебя больше 10 раз.
– А, да, голова просто кружиться немного. Побочный эффект от комы. Это нормально.
Я пошел в спальню и положил телефон на тумбочку. Закрыв глаза, я подумал о пляже и нашем деревянной доме.
Часть 3
Доктор, хватит
Проснулся я рано, еще до того, как Мари начала шуметь на кухне и могла бы разбудить меня. Я пошел в ванну.
Пока я чистил зубы, я всматривался в свое лицо. Казалось, что я смотрю на кого-то другого.
Я действительно так постарел?
Когда прядь волос за моим ухом стала седой?
Некоторые части моей щетины поблескивали, и я обнаружил что несколько волос на лице тоже поседели. Я умылся, вытерся полотенцем, расчесал волосы и вышел из ванны. Заварил кофе и налил себе полный стакан. Обычно это делала Мари, так как у меня не было привычки вставать раньше 9. Я посмотрел на часы, они показывали 7:25. Открывая и закрывая холодильник несколько раз, и разгуливая по кухне, я так и не решился приготовить себе завтрак. Поэтому мне пришлось довольствоваться пирогом, который Мари испекла вчера. Я зашел в кабинет, окно было открыто, а на его краю стоял ворон, повернувшись головой на улицу. Он каркнул и улетел.
Сев за свой стол, я увидел черный конверт, запечатанный красным лаком.
Кто отправил его? Почему Маргарита ничего не сказала? Я никогда не видел черных конвертов.
Я осторожно открыл конверт канцелярским ножом и достал черную бумагу оттуда.
«Доктор, хватит» было написано на бумаге красным лаком и старым почерком.
Непроизвольно я поднялся со стула, разорвал бумагу на мелкие кусочки и выбросил в мусорку. Я подбежал к окну, выглянул на улицу и закрыл его дрожащими руками.
Я вышел из комнаты и Мари проснулась.
«Том, что случилось? Ты бледный как смерть. Ты себя плохо чувствуешь?» – спросила она.
«Я в порядке, Мари, в порядке».
Но это было совсем не так. Кто-то подшучивает надо мной? К тому же еще с чернилами и пером, которые, как я думал, исчезли со времен Ренессанса. Мне было страшно заходить в свой кабинет. Осторожно я вернулся туда, открыл мусорную корзину. Черный конверт и клочья бумаги все еще лежали там. Я позвонил Роберту.
– Привет, Том, как себя чувствуешь?
– Хорошо, Роберт. Поправляюсь потихоньку.
– Как дела у Маргариты?
– Хорошо, только как обычно переживает.
– Ясно, она всегда так заботиться о тебе.
– Роберт, ты когда-нибудь встречал, чтобы у кого-нибудь после выхода из комы были галлюцинации?
– Ну да. Ты же сам разбираешься в этом. Такое случается обычно еще в реанимации. Так, а в чем дело?
– Я нашел письмо в своей комнате. Оно написано гусиным пером красными чернилами на черной бумаге.
– Гусиным пером, Томас?
– Да. И почерк как будто из эпохи Ренессанса.
– Оно еще там?
– Да, я вижу его.
– Я приеду к тебе, если ты дома.
– Да Роберт, приезжай. Кажется у меня галлюцинации.
– Я выезжаю.
Роберт врач анестезиолог. Он высокий, грузный, а его лицо растекалось от ожирения. Временами он был слишком добросердечным. А иногда вел себя так глупо, что я думал о том, что ему дали степень из жалости. Ну а он, конечно же, считал себя гением.
Спустя полчаса Роберт позвонил в дверной звонок. Я открыл дверь и повел его в свой кабинет.
«Я разорвал его, оно в корзине для мусора. Там, у стола», – сказал я, не приближаясь к столу.
Роберт направился к столу и спросил: «Зачем ты все-таки порвал его?»
Я молчал. Он наклонился и вытащил что-то из мусорного ведра. В руках у него оказалась черная бумага. Мое сердце забилось еще быстрее.
– Где ты нашел его, Томас? Бумага очень старая.
– Оно лежало на столе. Соедини части и прочти его.