Томек у истоков Амазонки

Браницкий, любитель-орнитолог, организовал и финансировал научные экспедиции, направлявшиеся в разные страны за представителями фауны. Благодаря заботам Браницкого, ученый природовед и путешественник Константин Ельский собрал коллекцию фауны Перу. Впоследствии Ельского сменил зоолог и путешественник Ян Штольцман. Он исследовал побережье Перу, район истоков Амазонки, которую прошел вплоть до Белем, откуда вернулся в Польшу. Потом Штольцман вместе с Семирадским путешествовал по Экуадору и совершил поездку по Египту и Судану. Охотник, Ян Калиновский, состоявший на службе у Браницкого, собирал ценные коллекции фауны Бразилии и Перу целых тринадцать лет.

Отец говорил Томеку с какими трудностями и опасностями приходилось встречаться польским ученым-путешественникам[91 - Константин Ельский (1837—1896) исследовал Гвиану, где работал провизором во французском морском госпитале. В 1868 году Браницкий поручил ему дело коллекционирования южноамериканской фауны. В 1875—1879 годах состоял хранителем Музея Раймонди в Лиме, в 1880 году был назначен хранителем Музея Академии Знаний в Кракове.Штольцман (1854—1928) исследовал в 1875—1881 годах фауну Перу, а в 1882—1884 – Экуадора. Огромные коллекции Ельского и Штольцмана имеют большое научное значение. Они стали ценным материалом для исследований отечественных и зарубежных ученых. В этих коллекциях находилось около 60 видов совершенно до того неизвестных птиц.Калиновский умер в Бразилии во время второй мировой войны. Следует еще упомянуть об орнитологе Тадеуше Хростовском, который совершил три самостоятельных экспедиций в Бразилию (1910, 1913, 1921). Во время третей экспедиции ему сопутствовали Тадеуш Ячевский и Станислав Борецкий.Впоследствии научные экспедиции совершили: в 1923 году Шимон Тененбаум – на поиски представителей фауны Параны; в 1926—1928 годах Михалина Исаакова, жена польского энтомолога, которая собрала около 15 тысяч экземпляров экзотических насекомых; в 1933—1934 годах Вацлав Рошковский и Януш Наст совершили путешествие на школьном паруснике польского морского флота «Дар Поможа», и собрали большое количество экземпляров морской, пресноводной и сухопутной фауны.]. Они в большинстве случаев в одиночестве, направлялись в глубину неисследованных, диких областей Южной Америки. Сколько трудов стоило, например, Штольцману создание коллекции колибри Лоддигессия мирабилис, существование которого до Штольцмана подтверждалось только лишь наличием единственного экземпляра, пойманного в 1847 году!

Внутренние области Южной Америки представляли множество загадок – они недостаточно изучены. Вое еще в глубине материки исчезали без следа путешественники одиночки, и погибали целые экспедиции. На дикой Гран-Пахонали исчез даже такой опытный путешественник, как Смуга.

Томек с гордостью стал вспоминать имена польских ученых и путешественников. Среди них почетное место занимает Юзеф Семирадский[92 - Семирадский (1858—1933) еще будучи студентом геологического факультета, в 1882 году отправился в составе экспедиции Штольцмана в Экуадор. В 1887 году стал доцентом Львовского университета. В 1891 году путешествовал по Бразилии и Аргентине; в 1895 году изучал условия жизни польских поселенцев в Бразилии и этнографию индейцев Америки.], геолог, который вместе со Штольцманом изучал Экуадор, бассейн Амазонки, Панаму и Антильские острова, а потом самостоятельно путешествовал по Бразилии и Аргентине. Именно Семирадский обследовал малоизвестные до него территории Патагонии, расположенные у подножия Кордильер и внес исправления в неточные карты обследованных районов. А Игнацы Домейко в Чили? Ему принадлежит заслуга изучения естественных богатств Кордильер, открытия первого университета в Чили; ему во многих городах возведены памятники[93 - Более подробные сведения о Домейко и его трудах будут даны в готовящейся к печати книге «Томек в Гран-Чако».]. Своими исследованиями Южной Америки заслужили себе славу многие поляки, а сколько еще их обогатит науку в будущем?[94 - Значительно позже еще два поляка заслужили известность путешествиями по Южной Америке: первый из них – Аркадий Фидлер (род. в 1894 году в Познани) писатель и путешественник, который в 1927 году посетил много стран Южной Америки и Африки. В Южной Америке Фидлер собрал орнитологическую коллекцию для европейских музеев, охотился, приручал диких животных и изучал их поведение. Напечатал много книг и репортажей, посвященных путешествиям. Второй – это Мечислав Богдан Лепецкий, о котором уже упоминалось на страницах этой книжки. Книги Лепецкого о путешествиях содержат множество ценных географических, этнографических и других сведений.] Почти неисследованные, малоизвестные территории Южной Америки привлекали внимание выдающихся путешественников разных наций. Этим континентом интересовались такие ученые, как Гумбольдт, Дарвин и Д'Орбиньи[95 - Александр Гумбольдт (1769—1859) германский естествоиспытатель, путешественник и географ. Вместе с французским ботаником Бонпланом совершил в 1799—1804 годах путешествие по тропическим странам Южной Америки, откуда привез богатую ботаническую, зоологическую и минералогическую коллекцию. Гумбольдту по праву принадлежит честь создателя географии растений. Кроме того, он был одним из первых ученых, обративших внимание на необходимость охраны природы. В климатологию ввел понятие изотерм, творчески работал в области истории географических открытий. Гумбольдт принадлежит к числу создателей современной географической науки.Чарлз Роберт Дарвин (1809—1882) английский естествоиспытатель, создатель теории эволюционного происхождения видов путем естественного отбора. По предложению британского адмиралтейства принял участие в путешествии вокруг света на корабле «Бигл». Из пятилетнего путешествия привез ценные зоологические, ботанические и геологические коллекции. Опыт и материалы собранные во время путешествия, Дарвин положил в основу своего учения.Альсид Дессалин Д’Орбиньи (1802—1857) французский палеонтолог и исследователь Южной Америки, по праву считается творцом физической географии Боливии.]. Томек очень гордился тем, что рядом с фамилиями столь знаменитых европейских путешественников стоят имена его соотечественников.

– Эй, браток! Ты спишь, или заболел? – воскликнул капитан Новицкий.

Томек, внезапно пробужденный от раздумий окриком моряка, вздрогнул и повернулся к другу.

– Я не сплю, Тадек, – ответил он. – Так, только разные мысли путались в голове.

– Не философствуй на голодный желудок. Никсон говорит, что вот-вот появится пристань на реке. Время уже поужинать и отдохнуть. От этого сидения в лодке у меня ноги затекли, да и в брюхе урчит.

– На «Санта Марии» наши сидят теперь за столом, – буркнул Томек.

– Через час и мы сядем за ужин. Уже видна пристань, – сказал Никсон.

Действительно, на правом берегу реки показался примитивный шаткий помост, построенный из деревянных, грубо отесанных брусьев. У нескольких лодок, привязанных лианами к помосту, суетились индейцы. Увидев лодку, они схватились за луки и стрелы, потому что в Амазонской сельве встречи с незнакомыми людьми всегда возбуждают тревогу.

– Ах, сто дохлых китов в зубы! Не очень-то хорошо нас здесь встречают, – сказал капитан Новицкий.

– Они боятся, – ответил Томек.

Но как раз в этот момент на пристани раздались приветственные крики. Гребцы в лодке охотно ответили тем же и сильнее заработали веслами. Вскоре лодка пристала к причалу.

Сюбео вежливо, но без признаков униженной покорности приветствовали Никсона, который довольно часто посещал лагери сборщиков каучука, в том числе и лагерь на берегу Путумайо. По поведению индейцев было заметно, что они любили владельца компании. Никсон представил Томека и Новицкого как друзей Смуги. В глазах сюбео блеснули огоньки дружелюбной заинтересованности.

После кратких приветствий индейцы повели гостей в лагерь, построенный на берегу ручья впадающего в Путумайо. Томек и Новицкий с интересом рассматривали лагерь. Следов нападения, совершенного несколько месяцев назад уже не было. Вблизи склада каучука стояли два жилых барака, вокруг которых расположились шалаши индейцев.

На веранду одного из бараков вышел белый мужчина.

– Знакомьтесь, это Уилсон, начальник этого лагеря и еще двух, находящихся на берегу реки Япури, – представил мужчину Никсон.

– Что за приятная неожиданность?! – воскликнул Уилсон. – Неужели вы привезли с собой долгожданных гостей из Европы?

– Вы не ошибаетесь, наконец они приехали, – ответил Никсон. – Это капитан Новицкий, а это – хорошо известный нам по рассказам Карских – Томаш Вильмовский.

– Пожалуйста, пожалуйста, милости просим ко мне, – сказал Уилсон. – Вы конечно устали и голодны? Я сейчас распоряжусь об ужине.

– Хорошая новость, я голоден, как акула, – ответил Новицкий.

– Ничего удивительного, мы ехали весь день без остановок. Наши дорогие гости стремились, как можно скорее увидеть вас, Уилсон, – сообщил Никсон.

– Удачно получилось то, что в устье Путумайо мы застали лодку, принадлежащую компании. Это позволило сэкономить время, – сказал Томек.

– Теперь я поддерживаю постоянную связь с пристанью на Амазонке, – ответил Уилсон. – Я со дня на день ожидал вашего приезда, Никсон. Скоро начнется главный период сбора каучука.

– Через месяц настанет сухой период. Вода уйдет из джунглей, высохнут болота, что откроет путь к гевеям, растущим в основном на болотах, – добавил Никсон.

– Я ожидал, что из Европы приедет больше людей, – сказал Уилсон. – Господин Карский решительно советовал не начинать поисков Смуги до вашего прибытия. Мы потеряли много времени. Надо, наконец, что-то предпринять.

– Теперь я вижу, что Збышек был прав, когда советовал нам ничего не предпринимать до приезда друзей Смуги из Европы. Вы, Уилсон, не знаете еще, что произошло в Манаусе, – сказал Никсон. – Господа приехали в Манаус всего лишь десять дней тому назад, но уже успели добраться до шкуры Альвареса, да так крепко, что этот негодяй желает с нами мириться. Накануне нашего отъезда из Манауса, Альварес нанес мне визит в конторе. Он присягал, что не давал Кабралу и Хозе приказа убивать Джона. От себя дал письмо к Варгасу.

– Не может быть?! – изумился Уилсон. – Не могу себе представить Альвареса, просящего милости!

– Я тоже с трудом поверил собственным ушам и глазам, – продолжал Никсон. – Ну, это, впрочем, чепуха, самое важное это то, что часть экспедиции уже направилась на пароходе в Икитос, а эти господа приехали сюда единственно за тем, чтобы побеседовать с вами, Уилсон, и завербовать нескольких сюбео в помощь.

– Ах, наконец-то, что-то началось, как я рад этому! – воскликнул Уилсон. – Я дни и ночи все думал о судьбе Смуги. Если господин Никсон даст свое согласие, я с удовольствием приму участие в поисках. Меня мучает совесть, что я оставил Смугу одного. Если бы он был на моем месте, то, наверное, не зевал бы, как я, а сразу же начал поиски.

– Я тоже предложил свое участие в экспедиции, но ее организаторы считают, что я скорее был бы помехой, чем помощником, – вмешался Никсон.

– Экспедиция изобилует опасностями. В Гран-Пахонали живут дикие индейцы племени кампа. Без битв не обойтись, а жизнь участников экспедиции будет зависеть от силы ружейного огня. – запальчиво сказал Уилсон.

– Я придерживаюсь иного мнения, – ответил Томек. – Даже самое новейшее огнестрельное оружие никого не спасет от отравленной стрелы, выпущенной из засады.

– Томек прав, во время этой экспедиции надо больше надеяться на хитрость и ум, чем на оружие, – согласился капитан Новицкий. – Видимо, Смуга попал в ловушку, в открытой борьбе он не дался бы.

– Небольшой группе легче пройти между воинственными племенами, – добавил Томек. – В джунглях индейцы будут нападать из засады. Такова их военная тактика. Чтобы их перехитрить надо придерживаться такой же тактики.

– Господа хотели бы завербовать в экспедицию Габоку и еще нескольких других сюбео, – сказал Никсон.

– К сожалению, Габоку нет в лагере, – ответил Уилсон. – Две недели назад он ушел в свою деревушку на реке Ваупес.

– Вот беда, это плохое известие, – опечалился Никсон. – Этот храбрый парень, наверняка, очень пригодился бы экспедиции.

– Я опасаюсь, что без него трудно будет завербовать других. Его очень здесь уважают все сюбео, – сказал Уилсон.

– Габоку не собирается вернуться в лагерь? – спросил Томек.

– Он вознамерился жениться и пошел за женой, – пояснил Уилсон. – Нельзя рассчитывать на то, что он скоро вернется.

– Ах, сто пар бочек протухлого жира! – выругался капитан Новицкий.

– Мы должны взять с собой нескольких достойных доверия и храбрых носильщиков.

– А что делают остальные сюбео, которые сопутствовали Смуге во время его поездки на Укаяли? – спросил Томек.

– Кроме Габоку было еще четыре человека, но они тоже пошли с ним на реку Ваупес, – ответил Уилсон.

– Жаль, я очень хотел бы, чтобы они приняли участие в новой экспедиции.

– Это друзья Габоку. Они пошли с ним, потому что он вознамерился взять в жены девушку из чужого племени. В этом случае по обычаю жених должен разыграть сцену похищения девушки, братья которой будут имитировать ее защиту. Это должно символизировать факт, что никто не хочет добровольно покидать свою родину, – сообщил Уилсон.

– Эти четыре парня должны, как я понял, помогать Габоку в похищении девушки? – вмешался Новицкий.

– Да. В общем, нам не повезло, – продолжал Уилсон. – Сюбео неоценимые спутники в таких экспедициях. Они испокон веков живут по берегам рек и стали прирожденными путешественниками, не в пример другим племенам. Некоторые даже знают несколько местных языков и наречий, кроме того, они превосходные следопыты и весьма храбрые люди.