Голодные вампиры, летая ночью над спящими равнинами, зорко высматривают себе добычу. Вот они заметили группу спящих на открытом воздухе людей. Медленно махая крыльями, кровопийцы летают над своими жертвами. Удостоверившись в крепости их сна, они опускаются на спящих, прокусывают в одном месте кожу и начинают сосать теплую кровь.
Любопытен рассказ Касселя об одном путешественнике, который позволил вампиру сосать себя, чтобы ознакомиться подробнее с самым актом сосания крови вампиром:
«Он лег спать в большой комнате одного дома при открытых окнах. Среди ночи в комнату влетел огромный вампир. Путешественник еще не спал, но остался совершенно неподвижен и ждал, что будет делать летучая мышь. Сначала последняя тихо облетела всю комнату. Сделав это несколько раз, она стала виться взад и вперед между потолком и спящим. Мало-помалу она опускалась все ниже и ниже, наконец совсем опустилась на него, быстро махая крыльями. Таким маханием она приятно обвевала свою жертву. По словам рассказчика, путешественник и сам не заметил, как отвратительное животное впилось ему в открытую грудь. Все это произошло без малейшей боли и сопровождалось приятным обмахиванием крыльев. Наконец, по прошествии некоторого времени, он стал ощущать боль, не вытерпел и своими руками задушил вампира».
Натуралист Уатертон рассказывает про другой случай с вампиром. Раз он остановился на ночлег, вместе со своим спутником Тарботом, под соломенным навесом. Вдруг утром на другой день он услыхал, что его товарищ, вместо утренней молитвы, осыпает кого-то всевозможными проклятиями.
– Что с вами случилось? – спросил натуралист. – Разве что-нибудь неладно?
– Что случилось?! – раздражительно воскликнул Тарбот. – А то, что летучие мыши засосали меня до смерти!
Уатертон подошел к своему спутнику и нашел последнего всего в крови.
– Посмотрите, – протянул ему свои ноги Тарбот, – как эти адские черти выцедили мою драгоценную кровь!
Натуралист взглянул и увидел на большом пальце ноги маленькую ранку, меньше даже укуса пиявки. Через нее вампир высосал, однако, не менее 10–12 унций крови.
После того Уатертону не оставалось ничего другого, как утешить своего спутника замечанием, что едва ли бы какой профессиональный хирург согласился сделать подобное кровопускание бесплатно.