У каждого своя судьба. Рассказы

– Что глаза? – удивлённо посмотрела Света на него.

– Они красивы! – сказал я, беря тарелку с пирогами в руки выходя из кухни.

– Сюда, сюда… – позвала Алёна Николаевна их к себе, – Мы сегодня пируем. У нас гость и мы обязаны надеть самые лучшие платья в его честь. Вы, Рашид, выйдите из комнаты, нам со Светочкой надо привести себя в порядок.

Я вышел на балкон и остановил свой взгляд на соседнем доме. В окнах третьего этажа мелькала тень молодой девушки, очень красивой, с длинными белыми волосами. Она сидела за столом и завтракала. Чашка с дымящимся кофе была у неё в руках.

– Как не стыдно подсматривать за девушками… – укоризненно – мягко спросили за его плечом. Он оглянулся и увидал Светлану, – Проходите.

Алёна Николаевна сидела на кровати в тёмном платье с великолепной брошью на груди. Солнечные зайчики прыгали по её огранке и отсвечивали разноцветными огоньками великолепного бриллианта. Волосы доброй старушки были уложены, и она как будто помолодела лет на пять. Шторы были отодвинуты в стороны и солнце теперь светило во всё окно, освещая комнату Алёны Николаевны, её кровать со столиком напротив комода старинной работы, и небольшие салфетки на нём. Огромное зеркало висело над комодом. Шкаф стоял в углу комнаты. Кресло было придвинуто к столику возле кровати. На столике стояли тарелка с пирогами и чашки с дымящимся чаем.

– Ну, вот и мы получили праздник в это прекрасное утро. Не правда ли, Давайте пить чай. Ты, Светочка, положи на тарелочку Рашиду вот этот пирожок.

– Благодарю.

Мы пили чай и разговаривали, вспоминая прошлые годы. Когда можно было спокойно посидеть на скамейке возле дома, или в сквере. Походить вечерами по улице или зайти в какое-нибудь кафе и съесть мороженое. Алёна Николаевна была весёлой старушкой. Знала много историй из прошлой жизни и поэтому я слушал её и думал: «Как хорошо, что сегодня утром судьба свела меня с этими прекрасными двумя пожилыми женщинами. За всё время, которое я был в этом доме, я ещё ни разу не пожалел, что пошёл сюда. Аккуратный уютный домик. Светлые шторы, пропускающие солнечные лучи. Небольшой запах лекарств перемешивался с ароматом чая и вкусным пирогами с морковью. И глаза… Какие синие, синие глаза у Светланы! Я ещё никогда в жизни не видал таких глаз. Словно незабудки ранним утром, умывшись росой после томного тумана, расцвели над невысокой зелёной травой в лесу». Я сидел и шутил с ними, а сам думал, что больше никогда не буду вспоминать тот вечер, когда она уехала, бросив меня одного, в городе. Всё-таки есть в жизни счастливые минуты, когда ты чувствуешь себя так свободно в раннее утро, когда светит солнце, поют птицы и люди все, кажутся, приветливыми. Пока я пил чай, Алёна Николаевна позвала Свету и попросила принести ей белую розу, что стояла в другой комнате.

– Вот, молодой человек. Смотрите, эта белая роза приносит счастье. Света подарила мне её на день рождение. Оно было недавно. И вот сегодня, оно принесло счастье, сразу троим людям, оставшимся под голубым небом в одиночестве. Разве я не права? Или мне показалось? Вы одиноки?

Я помолчал, потом посмотрел на Свету и ответил:

– Да! Моя женщина, с которой я был знаком много лет, уехала, оставив меня в этом городе одного. И я теперь свободен. Но не подумайте, что я сразу пошёл искать себе другую женщину. Я долго ждал её возле дома, но так и не дождался. Думал, что дома. Но дом ответил мне тишиной подъезда. А со Светой мы познакомились в трамвае. Она попросила мне помочь ей, и я сделал это. Но её глаза!.. Я думал, что никогда в жизни не бывает таких синих глаз! Такой яркой красоты под утренним солнцем!

Я помолчал… Обе женщины посмотрели друг на друга, и Алёна Николаевна ответила мне:

– Глаза?!.. У Светы необычайные глаза. Но она мне как родная. Вы не обижайте её. Не надо… – очень тихо попросила Алёна Николаевна.

– Не буду… – улыбнулся я ей в ответ, милой доброй старушке, которая так счастливо улыбалась только что и вдруг посерьёзнела. Я боялся только одного. Вот сейчас Алёна Николаевна скажет всем уйти и мне придётся покинуть стены этого дома, который показался мне тёплым и уютным, словно, я жил с ними уже много лет. Но она вдруг улыбнулась и сказала:

– Ну, что же Светочка, вам пора. Вы сейчас с Рашидом пойдёте домой. А я останусь. Мне надо отдохнуть.

На улице, когда мы вышли, было шумно. Солнце светило сквозь старые тучи, которые набрякли над домами. Ветер пошаливал по тротуару. А люди шли, но уже не на работу, а по своим делам.

– До свидания, – сказала она и пошла на остановку трамвая.

– До… свидания… – шёл я рядом с нею. Мне совсем не хотелось идти в свою квартиру, где никого не было.

Я не знал, как мне заговорить с ней. Вот только что было так весело и уютно с этими двумя не знакомыми пожилыми женщинами и вдруг опять всё оборвалось… Пропасть… А дальше, опять тишина и работа.

– Я позвоню тебе…

Но звонка так и не было, ни на следующий день, ни через несколько. День, который так начался счастливо для двух пожилых женщин, закончился так же внезапно, как и начался. Он больше никогда не появлялся в их жизни. Ушёл…

    08.08.2012 года

Июнь, месяц особенный

Лунная ночь… Звезды угасали, и никто не мог подумать, что девочка, а она родила именно девочку в эти прекрасные летние дни, выживет. Врачи роддома бегали все время по коридору, забегая в родильное отделение. Мамочка лежала на кресле и её глаза, голубые и поблекшие от усталости или ещё от чего-то, блуждали по потолку. Она уже много дней думала, что ей делать. Зеленые листья шевелил ветерок. Солнце заглядывало в окна и радовало женщин яркими днями. Хорошее настроение не покидало все эти дни всех рожениц. Они ожидали каждая свое чудо. А она лежала и смотрела на солнце и каждый раз хмурила свои красивые брови, лишь только вспомнив, что должна была стать матерью. А кто мог знать о ней, о её судьбе, в которой она купалась, в жуткие дни беременности, и казалось, что придет конец всей этой истории и она, счастливая опять бросится ему на шею и будет целовать, целовать, целовать… Но пока она должна выносить этого малыша под сердцем и вспоминать все дни, которые забыть ей не удается. Как не хочется именно сейчас заводить детей. Ей только пятнадцать, и она ещё сама совсем ребенок. ОН! Она бежала к нему и радовалась вместе с ним всему, что видела. Солнце, море, катер. Потом что-то переменилось в нем.

– Я жду ребенка… – сказала она, нежно обнимая его, и ждала, что он сейчас вскочит и начнет целовать её только за то, что она станет матерью.

Но то, что произошло в следующую минуту, она просто зажмурила глаза… То, что произошло потом… Ей ни хотелось вспоминать. Он, конечно, вскочил. Но столкнул её с кровати и начал… пинать. Да, да… Пинать. Куда попало. Она корчилась от боли и не плакала. «За что?» – немой вопрос встал в её глазах.

– Мне не надо от тебя детей! Ты просто должна была спать со мною и все! – кричал он на всю квартиру, которую они снимали.

Вечером, когда он опять уснул после того, как насытил свою утробу, она собрала вещи и уехала. Надо было бежать от него. Что будет с нею, она ещё не знала. Но надо было просто бежать. Купив билет на поезд, она села в вагон и через какое-то время была на востоке страны.

Вначале ей было очень тяжело. Никто не хотел брать на работу, когда узнавали, что она ждет ребенка. Она стала злиться на него и уже не раз думала, как бы ей избавиться от не желанной беременности, которая не принесет счастья. Но устрашившись одной только мысли, что это живой малыш ждет её… маму, она опять, сжав губы, шла искать работу или работать. Зима и весна пролетели как-то сразу, и настал тот день, когда она должна была рожать. Машина скорой помощи приехала и её, совсем девочку, увезли в роддом.

– Не сжимайся, расслабься… Все идет хорошо. Ну, вот и твой малыш. А вернее малышка.

Яркий свет в вечерней родовой ослепил её, и она ждала, когда… И все время думала, что ей делать дальше: оставить её здесь или забрать. Крика девочки не было слышно.

– Мамочка, вы нормально выносили ребенка во время беременности? – раздался резкий голос врача над её головой.

– Да… – облизав высохшие губы, произнесла она.

– Странно… Но у неё низкое давление. В реанимацию ребенка.

Что было позже, она не помнила. Её отвели в палату, и она уснула. Соседки по палате что-то говорили. Но о чем, она не слышала… Она спала крепким детским сном.

Утром в палату вошла лечащая врач.

– Милая моя, что с тобою? Ты волнуешься по поводу дочери? У тебя славная дочурка. Пришлось повозиться, но зато сейчас она ест хорошо, давление нормализовалось. Рада?

Лена заплакала. Она не знала, что ей делать.

– Ну, ну… Что за слезы? Тебе не нравится, что твоя дочь выжила? – врач, пожилая женщина с грубовато-мягким голосом погладила её за плечи, – Не плачь. Уже все позади. Ты здорова. Ребенок тоже. Только радоваться надо. А муж рад?

Но откуда было знать Наталье Владимировне, что у Лены никого нет, и что она совсем не хочет этого ребенка.

– Нет, – вытерев слезы, твердо сказала Лена.

– Как нет? Ты хочешь сказать, что родила, и никто не рад твоему ребенку?

– Да.

– Зайди ко мне после обхода.

Наталья Владимировна за многолетнюю практику не раз видела отказниц. Но сейчас ей стало, как-то по-женски, жаль девочку. Хороший, здоровый ребенок. Мамаша здорова. И что только этим мамочкам надо? Но что-то надо было делать.

Лена вошла в кабинет, встала около двери и приготовилась выслушать тираду не приятных слов. Но врач посмотрела на неё и сказала:

– Что, не рада ребенку?

– Нет.

Лена вся съежилась, подперлась о дверь и замолчала. Она ждала этих не приятных слов. Но, вспоминая, что было с нею, когда была у него, ей ещё больше хотелось отказаться от ребенка.