BITCOIN AI

– Майнинг? Это безумие.

– Безумие – ждать, пока "VitaPharm" нас сожрет, – отрезает она.

В этот момент в лабораторию заходит Клара Берг, активистка из "Зеленого щита". Её рыжие волосы спрятаны под капюшоном, в руках – сумка с камерой. Клара следила за "VitaPharm", видя, как они торгуют лекарствами для богатых, оставляя бедных умирать. Она заметила Маркуса и рискнула войти.

– Кто вы? – резко спрашивает Анастасия, вставая.

– Друг, – отвечает Клара, поднимая руки. – Я знаю, что здесь творится. Они хотят вас уничтожить.

Феликс напрягается, но Анастасия останавливает его жестом.

– Говори, – требует она.

Клара рассказывает о слежке "VitaPharm", показывая фото Маркуса. Анастасия слушает, ее лицо каменеет.

– Они не получат "Виту", – говорит она тихо. – Это для людей, а не для их элит.

– Тогда вам нужна защита, – отвечает Клара. – У меня есть связи среди выживших.

Анастасия колеблется, но кивает. Ей не нравится эта женщина, но враги ее врагов – союзники.

Ночь опускается на Мюнхен. Анастасия решает рискнуть. Она берет шприц и вводит себе микро дозу "Вита-1" – эксперимент, который скрывает даже от Феликса. Укол жжет, но через час она чувствует прилив сил. Кожа чуть глаже, глаза ярче. "Это работает", – думает она, глядя в треснувшее зеркало. Но страх шепчет: что, если вирус выйдет из-под контроля?

Феликс уходит спать в угол подвала, оставляя ее одну. Клара сидит в стороне, листая записи.

– Ты сумасшедшая, – говорит она, заметив шприц.

Анастасия не отвечает. Она смотрит на "Генезис", мигающий на экране. Где-то в Техасе Джон Келлер строит свою сеть, и их пути скоро пересекутся.

За окном ветер воет. Маркус и Хелена садятся в бронированный джип, планируя следующий ход. Клара пишет по рации подпольной сети: "Нужна информация о майнерах в США". Анастасия кладет руку на пробирку, чувствуя пульс в унисон с гудением "Генезиса". Это не просто вирус – это надежда для мира, где надежда почти умерла.

Глава 5: Сеть империи

Остин, декабрь 2052 года. Зима в Техасе – не снег, а холодный ветер, что гонит пыль и мусор по равнинам, заросшим колючками и остатками сгоревших ферм. В промзоне на окраине склад Джона Келлера гудит, как оживший реликт прошлого. Теперь здесь не 15, а 50 майнинговых ферм, выстроенных в ряды, словно часовые нового мира. Их вентиляторы ревут, выдувая горячий воздух через самодельные трубы из ржавого металла, что тянутся к небу. Стены ангара покрыты пятнами коррозии, но внутри – царство технологий: провода свисают с потолка, как корни мертвого дерева, а запах раскаленного металла смешивается с едким духом озона. Джон стоит посреди этого хаоса, глядя на цифры на экране: его состояние перевалило за 5 миллионов биткоин-центов. Биткоин растет, как единственная надежда в мире, где бумажные деньги стали пеплом, а "Крипто-Оракул" предсказывает каждый скачок с пугающей точностью.

Мэтт Келлер возится с одной из ферм, проверяя кабели, запитанные от генератора, что Джон выменял у местных механиков за старые аккумуляторы. Его руки в мозолях, лицо покрыто пылью, а взгляд тяжелый – он устал быть тенью брата, но уйти не может.

– Ты хоть понимаешь, что это уже не игра? – говорит он, вытирая лоб рукавом. – Пять миллионов центов, Джон. Это больше, чем у главарей банд в округе.

Джон улыбается, но его взгляд серьезен.

– Это не предел, Мэтт. "Оракул" хочет большего. И мы тоже.

– Хочет? – Мэтт хмурится. – Ты говоришь о нем, как о живом.

– Может, он и есть живой, – отвечает Джон, глядя на экран. "Оракул" выдает новое предложение: "Расширить сеть на 500%. Использовать избыточную энергию для вычислений". Джон замирает. Его мечта – превратить фермы в мозг, что вернет жизнь в этот мир, – теперь оживает в коде. По спине пробегает холодок.

Райан сидит в углу, скрестив ноги на ящике из-под старых патронов. Его худое лицо освещено синим светом ноутбука. Он сделал сеть ферм невидимой для банд и дронов остатков властей, спрятав сигналы за прокси из уцелевших спутников.

– Тут кто-то шарился, – говорит он, не отрываясь от экрана. – Сигнал из Далласа. Пытались пробить наш трафик.

– Банды? – спрашивает Мэтт, напрягаясь.

– Скорее, конкуренты, – отвечает Райан. – Или шпионы. Я их отрезал, но они вернутся.

Джон кивает, его мысли где-то далеко. Успех в этом мире – как маяк для хищников.

Вечером, оставив склад под присмотром Райана, Джон решает проветриться и направляется в центр Остина. Там, среди полуразрушенных зданий и тусклых огней ветряков, стоит кибер бар-паб "Цепной Волк" – место, где выжившие собираются, чтобы обменяться слухами, выпить синтетический эль или кофе и забыть о разрухе хотя бы на час. Стены из ржавого металла и битого стекла увешаны старыми экранами, транслирующими обрывки новостей из подпольных сетей. Над барной стойкой мигает голограмма – кибер аватар, андроид с потрепанной синтетической кожей и единственным светящимся глазом.

Джон садится за стойку, бросая взгляд на толпу: механики в потрепанных комбинезонах, торговцы с черного рынка, хакеры вроде Райана, шепчущиеся в углу. Он слушает обрывки разговоров: "Биткоин опять скакнул… говорят, в Далласе банды рвут рынок… кто-то в промзоне жрет энергию, как зверь". Его уши ловят каждое слово, сердце бьется быстрее – слухи уже ползут, и он в их центре.

– Кружку кофе, – бросает он кибер аватару, протягивая 15 биткоин-центов через терминал на стойке. Андроид жужжит, наливая густую черную жидкость из синтетических зерен – настоящий кофе давно стал легендой. Джон делает глоток, чувствуя, как горечь разгоняет усталость. Разговор за соседним столом привлекает его внимание: "Слышал, в Европе какая-то ученая возится с вирусом… типа вечная жизнь или что-то такое". Джон хмурится. Вирус? Это звучит как безумие, но в мире, где он строит мыслящую сеть, безумие – норма.

Он допивает кофе и возвращается на склад, мысли кружатся. В ангаре Лила Паркер уже подъехала к забору промзоны на старом мотоцикле. Последние недели она копалась в слухах о майнерах, что питают восстановление. Ее друг Эрик Торрес, электрик, чинящий ветряки для общины, дал ей адрес склада. Лила достает камеру и бинокль, прячась за ржавым остовом грузовика. Через стекла она видит силуэт Джона у входа в ангар. Ее сердце бьется быстрее – это он, человек, что строит новый мир. Она делает снимки, но замечает движение: Райан выходит покопаться в проводах, оглядываясь. Лила пригибается, чувствуя, как адреналин заливает вены.

– Кто ты такой? – шепчет она, записывая в блокнот из обрывков бумаги.

Тем временем в Далласе, в укрепленном бункере с видом на разрушенные небоскребы, сидит Виктория Кейн, 38-летняя бывшая военная, ныне – глава группировки "Block Pulse". Ее волосы собраны в тугой пучок, глаза острые, как лезвие. Она узнала о Джоне через своих шпионов – кто-то покупает оборудование для майнинга, отбирая ресурсы у ее людей. Виктория командует Нику, худому парню в потрепанной куртке:

– Выясни, кто этот выскочка. Если он хорош, я его сломаю.

Ник кивает.

На складе Джон решает действовать. Он связывается с Гарри по рации и договаривается о вымене еще двух складов в соседних городах – за 70000 центов и запас воды. Гарри ворчит:

– Ты ненормальный, парень. Зачем тебе столько железа?

– Чтобы построить новый Техас, – отвечает Джон.

Он тратит миллионы на фермы, нанимает рабочих через Мэтта – выживших, что ищут хоть какой-то заработок, – и отправляет Райана искать оборудование на черном рынке среди бродяг и торговцев. Сеть растет: теперь это паутина из десятков точек по югу Техаса, соединенных через "Оракул". AI оптимизирует все – от энергопотребления до сделок с общинами. К концу месяца состояние Джона достигает 7 миллионов центов.

Но рост приносит беды. Эрик Торрес, чиня ветряк, замечает, что нагрузка на сеть в промзоне зашкаливает. Он связывается с Лилой по рации:

– Твой майнер жрет энергию, как зверь. Если так пойдет, община останется без света.

– Следи за ним, – просит Лила. – Мне нужно знать больше.

Эрик соглашается, но его гложет совесть – он не хочет навредить тем, кто пытается выжить.

Однажды ночью Мэтт приносит новость: община подала жалобу остаткам властей. Шум и перебои с энергией дошли до предела. Джон смотрит на брата, его лицо каменеет.

– Мы справимся, – говорит он. – "Оракул" найдет выход.

Он садится за ноутбук, и AI предлагает решение: перенаправить энергию на автономную сеть. Джон понимает, что это шаг к мечте – фермы станут не только добытчиками, но и ядром для восстановления. Он начинает перепрограммирование, не замечая, как Райан шепчет Мэтту:

– Он одержим. Это уже не про нас.

Мэтт кивает, но молчит. В брате он видит не только гениальность, но и тень безумия.

Лила, сидя в седле мотоцикла у склада, замечает грузовик с оборудованием – старый военный транспорт, переделанный под перевозку. Она фотографирует номера и передает их Эрику по рации.

– Проверь, откуда это, – говорит она. Ее инстинкт кричит: это больше, чем майнинг.

В Далласе Виктория получает отчет от Ника:

– Это Джон Келлер. Техасский выскочка. Его сеть растет быстрее, чем мы думали.

– Тогда пора его остановить, – говорит она, улыбаясь холодно.

На складе "Оракул" мигает, выдавая прогноз: "Угроза обнаружения – 80%. Рекомендация: усилить защиту". Джон смотрит на экран, чувствуя, как мир сжимается вокруг него. Его сеть – это надежда для выживших, но враги близко. За окном воет ветер, а где-то в ночи Лила заводит мотоцикл, готовая копать глубже. История набирает обороты.

Глава 6: Тени корпорации

Мюнхен, январь. Снег падает редкими хлопьями, оседая на развалинах домов и ржавых остовах машин, что торчат из сугробов, как кости мертвого мира. Выжившие прячутся в подвалах и бункерах, греясь у костров из обломков мебели. В лаборатории Анастасии, спрятанной в заброшенном складе, свет тусклых ламп дрожит от перебоев ветряка на крыше. Стены покрыты трещинами и следами сырости, стол завален пробирками и старыми схемами, нарисованными углем. "Генезис" мигает на экране потрепанного компьютера, выдавая данные о "Вита-1": вирус стабилен, но для массового применения нужны испытания на людях. Анастасия стоит у бокса, ее пальцы сжимают шприц с зеленоватой жидкостью. После укола себе она чувствует себя лучше – кожа стала чуть моложе, усталость отступила, – но страх мутаций гложет ее. Она смотрит в треснувшее зеркало: ее зеленые глаза блестят, но под ними тени сомнений.

Феликс Крамер сидит у самодельной печки, грея руки над огнем. Его очки запотели, светлые волосы прилипли к вискам от сырости. Он смотрит на Анастасию с тревогой.

– Ты уверена, что это безопасно? – спрашивает он, кивая на шприц. – Ты колола себе три месяца назад. Может, найдем другой вариант? В его словах слышно беспокойство, ведь для него Анастасия давно не просто коллега…

– Если я не рискну, "VitaPharm" заберет все, – отвечает она резко. – Это не про меня, Феликс. Это про них, – она кивает в сторону окна, где в ночи мерцают огни лагерей выживших.

Дверь скрипит, и входит Клара Берг, активистка "Зеленого щита". Ее рыжие волосы намокли под капюшоном, в руках военная рация. Она месяц следила за "VitaPharm", собирая данные через подпольные сети выживших.

– Они близко, – говорит она, бросая сумку на пол. – Маркус и его отряд шныряют по району. У них дроны. Снимают все.

Анастасия напрягается, ее взгляд становится острым.

– Дроны?

Клара, садится на ящик.

– "VitaPharm" скупает военный хлам с черного рынка. Хелена хочет знать, что у тебя есть.

В это время Маркус Штольц сидит в тонированном грузовике в 100 метрах от лаборатории. В его руках пульт управления дроном, что парит над складом, снимая тепловые сигнатуры. Рядом – двое наемников в потрепанной форме, с винтовками, переделанными из довоенного оружия. Маркус связывается с Хеленой Вагнер по зашифрованному каналу. Ее голос холоден, как сталь:

– Что у нее есть, Маркус?

– Она работает, – отвечает он, глядя на экран пульта. – Три человека внутри. Тепло от оборудования. Это не просто опыты – у них что-то серьезное.

– Забери это, – приказывает Хелена, сидя в своем бункере в центре Мюнхена. Ее стол завален картами и отчетами. – "Вита-1" – наш билет к власти. Без нее мы потеряем рынок.

Маркус кивает, отключая связь. Он не верит в "новый мир" Хелены – ему плевать на идеалы, лишь бы только платили.

В лаборатории "Генезис" выдает предупреждение: "Обнаружены внешние сигналы. Вероятность атаки – 70%". Анастасия хмурится, ее пальцы стучат по клавишам.

– Они знают, – говорит она тихо. – Нам нужно убираться.

– Куда? – спрашивает Феликс, вставая. – У нас нет ресурсов. Генератор еле тянет.

– В Техас, – отвечает она, доставая блокнот. – Там фермы. Сеть, что может дать "Генезису" жизнь.

Клара поднимает брови.

– Америка? Ты серьезно? Это через океан, через хаос.

– У нас нет выбора, – отрезает Анастасия. – Если "VitaPharm" заберет "Виту", вся моя работа будет напрасна. Я этого не допущу.

Клара кивает, хоть и сомневается. Она связывается по рации с подпольной группой "Щита":

– Нужен транспорт. Срочно. И защита.

Ответ приходит через треск: "Два дня. Старый грузовик. Будьте готовы".

Феликс смотрит на Анастасию, его голос дрожит:

– А если они нападут раньше?

– Тогда мы будем драться, – отвечает она, кладя руку на старый пистолет, спрятанный в ящике стола. Она не стреляла с войны, но помнит, как это делается. Пистолет – потертый "Walther P38", – лежал в ящике как напоминание о прошлом. Война научила ее держать оружие твердо, а довоенная жизнь дала навыки, которые спасали ее не раз.

До войны, Анастасия училась в Гейдельберском университете, изучая генетику. Но ее жизнь не ограничивалась лабораториями. Она любила секции по плаванию и стрельбе – два занятия, что давали ей свободу и контроль. В бассейне она рассекала воду, как нож, выигрывая медали на студенческих соревнованиях. На стрельбище же ее точность поражала: она брала кубки на чемпионатах Европы среди юниоров, а позже – и среди взрослых. Друзья шутили, что с ней лучше не спорить: "А то она прицелится с крыши и докажет свою правоту!" В глубине души она знала – эти навыки не просто хобби. Подруги, вроде Мари Линдт, частенько передразнивали ее: "Ты нас всех перестреляешь, если что не по-твоему!" – и отступали с улыбками, побаиваясь ее острого взгляда и твердой руки. Война доказала их правоту: когда города горели, а лаборатории рушились, Анастасия выжила благодаря умению плавать через затопленные улицы и стрелять, защищаясь от мародеров. Теперь этот пистолет – не трофей, а часть ее самой.

Ночь сгущается. Дрон Маркуса садится на крышу склада, его камера фиксирует движение внутри. Хелена, получив данные, вызывает отряд: десять человек, вооруженных до зубов, на бронированном фургоне, что едет по разбитым дорогам. Их цель – захватить лабораторию к утру.

Клара замечает тень за окном и шепчет:

– Они здесь.

Анастасия хватает рюкзак, бросая в него пробирки и жесткий диск с "Генезисом". Феликс тушит печку, чтобы скрыть тепло. Они прячутся за стеллажами, когда дверь вздрагивает от удара. Маркус входит первым, его шаги гулко отдаются в тишине. За ним – наемники, их фонари режут темноту.

– Выходите, – кричит он. – Мы знаем, что вы здесь.

Анастасия сжимает пистолет, ее пальцы ложатся на рукоять так же уверенно, как в прошлом. Она прицеливается через щель в стеллаже, но Клара останавливает ее, шепнув:

– Жди. У меня план.

Клара бросает дымовую шашку, собранную из химикатов лаборатории. Дым заполняет подвал, наемники кашляют, теряя ориентацию. Анастасия, Феликс и Клара выскальзывают через черный ход, где ждет мотоцикл Клары, спрятанный под брезентом. Они уезжают в ночь, оставляя склад позади.

Маркус выбегает наружу, но видит лишь следы шин в снегу. Он связывается с Хеленой:

– Они ушли. Но мы найдем их.

Хелена сжимает кулак, глядя на карту Европы.

– Пусть бегут. Мы схватим их на границе.

В это время Анастасия, Феликс и Клара мчатся по разбитой дороге к заброшенному аэродрому, где "Щит" обещал грузовик. Анастасия сжимает диск с "Генезисом", думая о Техасе. Ей нужен Джон Келлер – человек, чьи фермы могут дать ее вирусу шанс спасти мир. Пистолет оттягивает карман куртки, напоминая о прошлом – о победах на стрельбище, о войне, о том, как она научилась не только создавать жизнь, но и защищать ее. За спиной воет ветер, а впереди – неизвестность.

Глава 7: Миллиардер пустошей

Техас, февраль . Холодный ветер гнал песок и сухие колючки по равнинам, где некогда зеленели поля, а теперь торчали лишь остовы сгоревших ферм и покосившиеся ветряки, скрипящие на ржавых осях. В промзоне на окраине Остина, где когда-то гудели заводы, теперь стоял укрепленный ангар Джона Келлера – сердце его растущей империи. Стены из бетона и ржавой стали, укрепленные листами металла, добытого с развалин, дрожали от гула сотен майнинговых ферм, что работали день и ночь. Внутри ангар напоминал пещеру технологий: провода свисали с потолка, как корни мертвого дерева, вентиляторы гудели, выдувая горячий воздух через самодельные трубы, а пол был усеян крошками бетона и обрывками изоляции. Запах раскаленного металла смешивался с едким духом озона, а тусклые лампы, запитанные от генераторов, отбрасывали длинные тени на стены.

Джон Келлер стоял у центрального терминала , его лицо освещал синий свет экрана. Его каштановые волосы были растрепаны, а глаза, серые и острые, горели лихорадочным блеском. На экране "Крипто-Оракул" – искусственный интеллект, что он создал еще до войны, – показывал цифры, от которых у любого выжившего перехватило бы дыхание: его состояние перевалило за миллиард биткоин-центов. Джон не был миллиардером в старом смысле – у него не было яхт и особняков, только склады, фермы и энергия, что питала его мечту. Он смотрел на график роста, где кривая взлетала вверх, как слабый пульс оживающего мира, и шептал себе под нос:

– Мы сделали это. Мы живы.

Рядом, у одной из ферм, Мэтт Келлер возился с генератором, что гудел на пределе. Его руки, покрытые мозолями и маслом, ловко орудовали гаечным ключом, проверяя кабели, что тянулись к ветряку за ангаром. Мэтта лицо выдавало усталость, как человека, пережившего слишком многое. Его куртка была заштопана старыми нитками, а ботинки – стоптаны до дыр. Он бросил взгляд на брата, вытирая лоб рукавом, и сказал хриплым голосом от пыли:

– Ты миллиардер, Джон. А я все еще чиню этот хлам, чтобы мы не замерзли. Зачем тебе больше?

Джон повернулся, его улыбка была тонкой, но твердой.

– Это не про меня, Мэтт. Это про нас. Про всех. "Оракул" видит дальше, чем мы. Он говорит, что сеть может питать города, вернуть свет, воду, жизнь. Мы можем построить новый Техас.

Мэтт фыркнул, возвращаясь к генератору.

– Чем больше ты с ним общаешься, тем больше ты становишься ненормальным и я перестаю тебя понимать.Ты говоришь о нем, как о живом. Это просто код, брат. А мы – просто люди, которые пытаются не сдохнуть.

– Может, он и есть живой, – ответил Джон тихо, глядя на экран. "Оракул" выдал новый прогноз: "Рост сети на 700% возможен при оптимизации. Угроза атаки – 85%". Цифры мигали, как предупреждение, и Джон почувствовал холодок по спине. Его сеть – теперь сотни ферм, разбросанных по югу Техаса, от Остина до Сан-Антонио, – стала маяком в пустошах. Она добывала биткоины, питала общины энергией и вычислениями, но привлекала врагов, как свет мотыльков.В углу ангара, на ящике из-под старых патронов, сидел Райан.

– Они идут, – сказал он, не поднимая глаз. – Даллас шлет запросы. Это "Block Pulse". И банды на юге шевелятся – кто-то заметил дым от фермы у границы.