Юное сердце на Розе Ветров

– Пойдем в класс, Шинья, – сказал Ичиносе, ощущая беспокойство. Это было единственное, что он мог сказать и предложить, после всего произошедшего.

Президент школьного совета элегантно опустился на стул и пристально взглянул на двух своих провинившихся учеников. По лицам обоих читалось, что они еще не усмирили свой пыл до конца и, будь на то их воля, они снова сцепились бы друг с другом, однако сейчас, потупив глаза, они смиренно помалкивали. От учеников, даже не думающих покаяться, его отделял письменный деревянный стол. Вообще по своему виду кабинет напоминал скорее личные покои, нежели одну из классных комнат, отведенных для школьного совета, хотя всё здесь было оформлено строго, не допускались никакие посторонние убранства, как в частных жилых помещениях. Один длинный стол с множеством приставленных стульев под стеной и один небольшой с двумя стульями по бокам. В комнате скорее витал подобный дух, возможно, создаваемый самим работающим здесь учеником выпускного класса.

Пробежав глазами по сторонам, Юичиро устремил взгляд на молодого человека, имеющего определенную власть в этом заведении и, глядя на него, Юу понимал почему. Аура, что исходила от него, была жутковатой и пугающей, но при этом величественной. Чувствовалось, что перед тобой не заурядный человек со средним умом, перед тобой нечто большее, тот кого следует опасаться и к кому следует проявлять должное уважение, в противном случае можно горько пожалеть. Юичиро не был напуган этой встречей, отнюдь, просто ощутил всю серьезность общения с этим человеком, с которым впервые пришлось столкнуться лицом к лицу в таких неблагоприятных условиях. Микаэль стоял рядом, но на него величие и значимость председателя студсовета впечатления не производило. Он был угрюм и даже будто бы недоволен и раздражен тем, что ему приходится находиться здесь.

– Итак, – Ферид изящно сложил руки на столе. – Согласно установленным правилам, драки в школе категорически запрещены. Те, кто нарушают это правило или любое другое из представленных на стенде, должны понести наказание. Вам известно об этом?

Ответ последовал только в образе кивка и то со стороны Амане, потому президент продолжил.

– Мало того, что вы затеяли драку у всех на виду, так еще и посмели осквернить школьный стенд, вывесив на него это отвратительное объявление. Складывается впечатление, что всё, чего вы касаетесь, очерняется, – Юу показалось, что когда он это говорил, то смотрел непосредственно на Микаэля. – У меня только один вопрос, – в этот раз он действительно строго и холодно взглянул на Мику, Юичиро он пока будто бы не замечал. – Зачем?

Как и предполагалось, на вопрос отвечать никто не стал. Микаэль стоял и безучастно смотрел в сторону.

– В последнее время, Шиндо, от вас чересчур много проблем. Вам бы следовало хорошенько задуматься над этим, а побеги и игнорирование дисциплинарных лекций Вас и подавно ни к чему хорошему не приведут. Ваша чрезмерная популярность уж больно дорого нам обходится, – кривая усмешка быстро скользнула по лицу и вмиг исчезла.

«Так он просто сбегал каждый раз? И разве он тоже в курсе творящихся с Микой дел?» – Юу бросил удивленный взгляд на одноклассника, а потом перевел его на президента. Для него, пожалуй, было бы гуманней отсидеть, как полагается на этой лекции, чем потом нарваться на двойной гнев школьной элиты. Но у Шиндо на этот счет, видать, были свои размышления.

– Чем был спровоцирован поступок с объявлением?

Кажется, следующий вопрос относился непосредственно к самому Амане и, переведя взгляд с одноклассника, Юу наткнулся на высокомерный взор школьного председателя.

– Своим молчанием Вы хотите сказать, что это была его личная инициатива, целью которой было спровоцировать Вас на конфликт? Тогда объясните для чего? Что послужило причиной возникновения неприязни?

История повторялась в точности так, как много лет назад, когда двух мальчишек вызывали к директору и тот пытался добиться нужной информации от детей, но как бы ни старался, как бы ни бился, а эти двое всегда молчали. Однако этот человек был не похож на старого директора, он был иного сорта.

– Не скажете? – ровным тоном, проговорил Батори, выдержав некоторую паузу, дабы дать возможность ученикам обдумать ответы, ежели они все же собираются говорить. – В таком случае, безвинных здесь нет. Оба понесете наказание и, – он опустил подбородок на скрещенные руки, – я уже знаю, что с вами делать. – Он слегка помедлил, словно наслаждаясь растянувшейся минутой приговора. – Юичиро Амане, Вы отстранены от тренировок ровно на три недели.

– Как на три недели? – впервые за все время подал голос Юичиро.

– Я поговорю с тренером вашей команды и предупрежу его обо всем.

– Но как же так, ведь скоро игра? – Пропустить как минимум три дня, и то довольно накладно, учитывая, что нужно быть в форме постоянно, потому Юу воспринимает этот приговор весьма драматично.

– В таком случае я сожалею, если из-за Вашей небрежности наша школа потерпит позорное поражение, – холодно проговорил Батори.

– Но это же несправедливо, – выдохнул Юичиро, уже видящий осуждение в глазах команды, которую он подводит.

– Вы забываетесь, Амане, – его взгляд стал ледяным. – К тому же на время отстранить Вас от тренировок, пришлось бы в любом случае из-за Вашего участия в одном мероприятии, в котором Вы будете задействованы.

– Каком мероприятии? – распахнул глаза Юичиро.

– Об этом Вы узнаете позже, – загадочно проговорил Ферид. – Если Вам по-прежнему нечего сказать, Вы можете идти.

– Идти?

– Именно, – подтвердил Ферид. – И помните, что только Вы и никто другой в ответе за все свои поступки. Даже если Вы не являлись зачинщиком, Вы позволили спровоцировать себя, а это тоже проявление духовной слабости. Так что идите и подумайте над этим, как следует. И быть может, приняв правильное решение, впредь Вам удастся избегать неприятностей и визитов в этот кабинет.

Юу был поражен, и как только прозвучали слова о том, что ему можно удалиться, он поспешил к двери, но прежде чем выйти, остановился и обернулся. В какой-то момент стало любопытно, почему он решил отчитать Мику уже после того, как выпроводит из кабинета Юичиро и почему Микаэль так напряжен.

– Что касается Вас, Шиндо, – Батори устремил взгляд на белокурого юношу. – То… – он замолчал и взглянул на застывшего в дверях Амане. – Что-то еще?

– Нет, извините, – сказал Юу и быстро покинул кабинет, но не ушел, а остался ждать под дверью. Правда зачем он это сделал, он так и не понял. Тем временем, когда два ученика остались с глазу на глаз, один из них поднялся из-за стола, а второй продолжал стоять с отрешенным и мрачным лицом.

– Говорить тебе в тысячный раз о недопустимости такого поведения бесполезно, слов ты не понимаешь и, видимо, уже никогда не поймешь, прискорбно, – строго окинул его взглядом Батори, пройдясь к окну. – Только, пожалуйста, не думай, что все твои выходки будут и дальше оставаться безнаказанными.

Микаэль со злостью поглядел на парня, глядящего на него свысока.

– За то, что ты устроил сегодня, хочешь, не хочешь, а ответишь. – Он перевел взгляд в окно. – Поучаствуешь в общественной жизни школы, возможно, даже проникнешься ею, завяжешь новые знакомства, укрепишь старые. Твое усердие в художественном клубе вдохновило меня на мысль, что тебе ни в коем случае нельзя прекращать, а следует продолжать в том же духе, – при этом тонкие губы расплылись в насмешливой улыбке, а Микаэль понял, что эта деталь также не ускользнула от него и теперь это повод для лишней издевки. – Такому как ты это пойдет только на пользу. Научишься больше ладить с людьми, такими как, к примеру, этот темноволосый мальчик. Вижу, ты проникся к нему, осталось только укрепить вашу связь. Что на это скажешь? Не желаешь поблагодарить меня за услугу?

Шиндо плотно сцепил зубы. Ему нарочно навязывают общество врага, зная, как для него это будет тяжело. Батори лишь усмехнулся его беспомощности и так явно выказываемой ненависти.

– Молчишь? Что же, молчи. Молчание признак покорности и согласия, которые ты так не любишь, – пожал плечами президент. Какие уж тут могут быть манеры?

– Господин президент столь любезен, всегда и во всем готов поддержать своих учеников, – вдруг елейно проговорил Микаэль, присаживаясь на стол и забрасывая ногу на ногу. – Он так заботится о каждом, что совершенно не думает о самом себе.

– Иди на занятия, – сухо сказал Батори.

– Жаль, а ведь я хотел поблагодарить Вас от имени всех, о ком Вы так отчаянно заботитесь, – соскальзывая со стола и делая несколько шагов в направлении президента, сладко, но с ноткой иронии проговорил Микаэль.

– Немедленно оставь мой кабинет, – с неприязнью взглянув на парня, так вызывающе ведущего себя, отрезал Ферид прежде, чем Мика успел приблизиться.

Хмыкнув, Шиндо развернулся и плавно проследовал к двери.

– Еще кое-что, господин президент, – остановившись у выхода, Шиндо язвительно взглянул на Батори. – Вы всё твердите о правилах, а сами допускаете строжайшую ошибку, позволяя себе панибратство с одним из Ваших же подчиненных.

Ферид вопросительно взглянул на дерзкого, доставляющего кучу хлопот мальчишку.

– Разве президент школьного совета не обязан выказывать одинаково должное почтение к учащимся, закрывая глаза на свои личные мотивы? – улыбаясь, мягко проговорил Шиндо, сужая зрачки.

– Закрой дверь с той стороны, – ухмыльнулся Батори, наглядно демонстрируя, что отношение к Мике он менять не собирается, что ни говори и как ни упрекай.

Осклабившись, ощущая, как неприязнь разливается внутри, Шиндо покинул кабинет того, кто намеревался втянуть его в общественную деятельность, которая была для него наихудшим наказанием.

Когда дверь за ним закрылась, Ферид подошел к окну и с раздражением распахнул его, дабы остыть после общения с человеком, безумно раздражающим его своей вызывающей дерзостью и открытым протестом, так бесцеремонно навязанным ему вышестоящими инстанциями.

– Будь моя воля, я бы тебя даже на порог этой школы не пустил, – вполголоса произнес он, глядя во двор.

– Что он тебе сказал? – встретил Юичиро Микаэля вопросом, когда тот вышел из ненавистного ему дисциплинарного кабинета, а Юу скрестив руки на груди, подпирал собой стену.

– Тебя это не касается, – грубо бросил Шиндо и направился по коридору.

– Какая ты все-таки сволочь, – фыркнул Амане. – И зачем только я сегодня шел к тебе извиняться.

– Кретин, нужны мне твои извинения, – пренебрежительно хмыкнул Микаэль. – Вот ответь, по чести, начни я сейчас извиняться после всего, что произошло, ты бы меня простил?

– Представь себе, да, – бросил Амане.

– Хах, не дождешься ты от меня извинений, – фыркнул Шиндо.