История охоты
– Неужели Мик опять разбушевался?
– Да как обычно! То есть, это в последнее время стало обычным, – в голосе подруги слышались слезы. – Я сказала, что ты хочешь с ним поговорить. А он накричал на меня и заявил, что если скажу, на каком поезде он едет, то я ему больше не сестра, – она всхлипнула. – Ведет себя как маленький! Сестра – не сестра! А чуть что: «Ты забыла? Я же предатель!» Не могу больше!
Я вздохнула. Не понаслышке зная, каким упрямым бывает отходчивый и легкомысленный Мик, я слегка побаивалась нашего завтрашнего разговора. Еще не известно, станет ли он вообще со мной беседовать.
Я задумчиво разглядывала подругу. Розовая маечка, синие джинсы, сидящие так низко, как возможно, цепочки, кулончики, браслеты – все было так же знакомо и естественно, как любовь подруги к шоколаду. Она его даже волком лопает!
И тут на глаза попалось то, на что я до этого не обратила внимания: на плече подруги, выделяясь на смуглой коже, виднелся шрам в форме полумесяца.
– Откуда это? – по характерному потемнению на краях было ясно, это след от ожога милиритом, но Анька, вроде бы, не участвовала ни в одной стычке с охотниками!
Подруга посмотрела на свое плечо, в которое я беспардонно тыкала пальцем, и неожиданно покраснела.
– Это… ну мы… в общем, Вик один раз забыл снять кулон и… вот… – окончательно смутилась она, предлагая мне самой додумать, чем они там таким занимались
– Ясно, – фыркнула я.
Вот ведь хорошо людям, то есть оборотням!
Глава 7
Дорога до железнодорожного вокзала занимает двадцать минут. Я добиралась почти сорок, постоянно цепляясь за каждую возможность оттянуть неизбежное. Майк, вызвавшийся проводить меня до пункта назначения, уже не скрывал своего веселья.
Мне же было не до смеха – я шла делать то, чему сопротивлялась каждая частичка моей души, – извиняться! К тому же отлично зная, что извинения мои, скорее всего, не будут приняты. Мик легко прощает обиды, но обвинение в предательстве, когда он так за меня волновался – это уже за гранью.
Ну вот, все! Пришли.
Оставив Майка на скамеечке, издалека наблюдать за цирковым представлением, я медленно поплелась вдоль вагонов. Впереди неожиданно мелькнул знакомый силуэт.
Сабрина?
Одетая во все черное, она, шатаясь, брела по другому краю платформы. По радио объявили о прибытии поезда на соседний путь. Я остановилась.
И что она, интересно, здесь делает?! ДА ЧТО ОНА ВООБЩЕ ТВОРИТ?!
Сабрина фальшиво пошатнулась… и рухнула под колеса приближающегося поезда!
Истерически взвыл гудок, завизжали тормоза вагонов, которые все равно не уже смогут остановить состав. Крик застрял у меня в горле. Я не могла даже отвернуться и смотрела, смотрела, смотрела!
Поезд приближался поразительно медленно, исчезли все звуки, неясный силуэт мелькнул под вагоном, грохот тормозящих колес перекрыл последний крик Сабрины.
Или не было крика? Спотыкаясь, я побежала на ту сторону платформы.
Истеричка! Психопатка! Оборотниха!!!
Я выскочила из перехода как раз в тот момент, когда незнакомый оборотень (еще довольно молодой, раза эдак в два старше папы) осторожно усадил плохо соображающую Сабрину на скамейку. Мутные темные глаза оборотнихи наконец встретились с глазами спасителя – и в них промелькнуло удивление. Радуйся, дура!
– Здрасте! – я, запыхавшись, подбежала к ним. – Спасибо, спасибо, спасибо, что спасли мою тетю!
Сабрина и незнакомый оборотень уставились на меня с одинаковым удивлением.
Да, актерские способности у меня не ахти, но что уж теперь поделаешь. Придется спасать положение. Репутацию Первой Леди стаи надо сохранить хотя бы частично.
– Моя тетя плохо себя чувствует целый день. Я ей говорила – сиди дома! Вот у нее голова и закружилась…
Отчетливое недоверие, светившееся в глазах оборотня, заставило меня почувствовать себя полной идиоткой.
– А перегаром от тети несет по той же причине?
– Как можно? – «праведно» возмутилась я. – Она валерьянки слишком много выпила, а та, знаете ли, на спирту…
– Понятно, – хмыкнул оборотень, решив, видно, что с сумасшедшими не спорят. – А кто вы вообще такая?
Я быстренько прикинула в уме, что раз он не местный (иначе узнал бы Сабрину), я вполне могу представиться и своим настоящим именем.
– Лона ka-Ourren. А вы, простите, кто? – вежливо улыбнулась я.
– ka-Ourren – в какой-то непонятной задумчивости повторил он. – У здешнего анора только одна дочь, верно?
– Э-э-э, да! – настороженно подтвердила я.
– Так вот, дочери анора не пристало…
И вот еще один, как минимум трехкратный пенсионер с нравоучениями! Досадно. Начинаю злиться.
– Позвольте, lod, – все так же вежливо начала я, – пристало или не пристало я, пожалуй, разбираюсь лучше. Вы ведь никогда не были «дочерью анора»?
Ну и кто меня, спрашивается, за язык тянул?!
Неожиданно для нас (меня и почти валяющейся в обмороке Сабрины) незнакомец расхохотался.
– Ну и наглая молодежь пошла! – весело возмутился он. – И как у таких интеллигентных родителей могла получиться такая вот хамка?
– Можно подумать, вы не знаете, откуда дети берутся, – обиделась на «хамку» я.
Оборотень с интересом изучил меня с ног до головы.
– Ну, раз с понятиями «субординация» и «этикет» ты не знакома… обойдемся без них! – неожиданно закончил он. – Вот я, к примеру, – Дар.
– Лона, – я привычно пожала протянутую руку. Начало дружбы, не сомневаюсь, было положено!
Распрощавшись с Даром (ух, имечко; но для Сабрины он действительно стал настоящим подарком) я смогла, наконец, высказать «железной леди» все, что думаю о ее истеричных заскоках!
Продумать только! Первая Леди стаи в пьяном виде прыгает под поезд! В голове не укладывается!
Сабрина полулежала на грязной скамейке, и стоило мне открыть рот, чтобы изложить все, что накипело, как она расхохоталась.
– Что с вами? – озадаченно спросила я.
– Прекрасное начало переговоров!
– Каких переговоров?! Может Вам действительно к мориат обратиться, а? А то я начинаю сомневаться в вашем душевном равновесии!
– Ты же не знаешь! – сквозь смех выдавила Сабрина.
– Ну и?
– Ну и то, что моего ретивого спасителя, который по совместительству еще и посол Западной стаи, ждет большой сюрприз! Видишь ли, Лонка, мне поручили вести с ним переговоры. Это, так сказать, первый этап реабилитации в глазах совета. И я уже сейчас представляю лицо «важного гостя» на завтрашнем официальном приеме! – и она снова рассмеялась.
Я озадаченно притихла, забыв даже обидеться на «Лонку».
Вот это да! Просто черный юмор какой-то! Ну и мнение о нас у посла сложится! Первое, что он сделал на территории чужой стаи – спас явно полоумную оборотниху, которая в итоге оказалась Первой Леди Совета!
Про свой вклад в развитие деловых отношений я вообще молчу!
Глава 8
Домой Сабрину мы привезли на такси. Майк буквально на руках отнес ее в квартиру, сама оборотниха едва из машины смогла выбраться. От меня во время грузопереносок толку не было никакого – я едва поднялась на нужный этаж, после беготни по вокзалу.
Отговорить пошатывающуюся Сабрину от сомнительной идеи постоять под холодным душем, мне не удалось, так что теперь мы сидели в гостиной и терпеливо ждали, периодически заглядывая в ванную, чтобы пресечь в случае чего еще одну, на этот раз не преднамеренную, попытку самоубийства.
Майк, впервые оказавшись в святая святых Первой Леди, заинтересованно оглядывался.
Неожиданно, он поднялся с диванчика и подошел к одной из фотографий, в изобилии развешанных по стенам яркой уютной комнатки. Я подошла следом.
Это был большой черно-белый снимок, не сразу заметный среди прочих, где навсегда замерли зимний ветер, треплющий ворот шинелей, белые хлопья мокрого снега и лица, сохранившие безраздельную радость, что они живы, вместе, а главное верят, что так будет всегда. Я невольно подалась вперед, жадно разглядывая снимок. Между людьми и оборотнями была словно стерта грань. И те, и другие стояли, шли, сидели вместе, независимо от того, к кому они себя причисляют.
А впереди, в центре фотографии стояли трое. Убирая с глаз челку совсем коротких волос, задорно улыбалась Сабрина. Не было прически, маникюра, на ней старое, рваное пальто, грязный свитер – и она счастлива. Я даже не думала, что это вылепленное из гипса, как у римской богини, лицо может так светиться от радости. Рядом Алан. Его рука, обмотанная чем-то, висит на перевязи, а светлые волосы на черно-белом снимке кажутся серыми. Он задумчиво смотрит в кадр, тепло улыбаясь, а прямо у него над головой навечно замерла подброшенная кем-то шапка. С другой стороны – папа. Он жизнерадостно машет руками и что-то кричит. Длинное пальто распахнуто, шарф свисает до земли. Это больше чем история, целая жизнь замерла в квадрате фотографии.
– А шапка в речку свалилась.
Мы подпрыгнули и слаженно обернулись. Хозяйка стояла на пороге комнаты в оранжевом махровом халате и уже знакомых мне тапочках. Влажные волосы мелкими блестящими кольцами рассыпались по плечам.
– Сколько раз хотела ее выбросить, – с досадой сказала Сабрина. Выглядела она куда трезвее, и на ногах держалась уже вполне уверенно. Оборотни вообще не так сильно подвержены алкоголю. Мне трудно представить, сколько она в себя влила, что бы добиться мутного взгляда и нарушения координации на несколько часов.
– Чай будете? – мрачно уточнила Сабрина. Трезвела она, может, и быстро, вот только от похмелья это не спасло.
– Мы, пожалуй, поедем, – тактично отозвался Майк, толкая меня к выходу. – А вы лучше спать ложитесь… помогает, – с улыбкой закончил он.
– И в кого же вы пошли такие наглые? – пробурчала Сабрина, закрывая за нами дверь. Мы невольно рассмеялись.
– Дела, дела, – хмыкнул Майк, обнимая меня за талию и помогая спуститься с лестницы.
– Это ты о чем?
– Не каждый день увидишь Первую Леди Совета в халате, тапочках, да еще и мающуюся похмельем!
– Факт! – жизнерадостно подтвердила я. К слову, лестница давно кончилась, но Майк, похоже, отпускать меня не собирался.
Настораживало другое: я не имела ничего против и уверенно льнула к его боку.
– А Мика мы так и не остановили, – задумчиво протянул Майк, залезая следом за мной в машину.
– Я напишу ему сегодня же вечером, или позвоню. А лучше и позвоню, и напишу! Он от меня никуда не денется, а вот Сабрине действительно нужна была помощь!
Майк хмыкнул:
– Полностью с тобой согласен.
Дальше мы ехали молча. Я без задней мысли пристроила голову ему на плечо, продолжая думать о своем.
Мы провели бок о бок с Майком почти целый день и ни разу не поругались. Это было как-то непривычно. Похоже, мы все меняемся и чуть-чуть взрослеем.
Я вздохнула.
Машина подпрыгивала на ухабах, и мои мысли, перетасовывались при каждом рывке, резко меняя направление движения.
Интересно, кто такая «она», и что в ней нашло мое «проклятие»? Я ее знаю? Надо будет тряхнуть Келли. Он точно знает, но молчит. Это конечно проблема, но у любых сведений есть цена. Осталось только узнать ее – и дело в шляпе.
Убаюканная подобными размышлениями я и не заметила, как заснула.
…А во сне Сабрина в оранжевом халате отплясывала танго на лестничной клетке собственного дома в обнимку с послом, замотанным в широкую подарочную ленту, кокетливо завязанную сбоку на бант…
Часть восьмая или здравствуйте, мы – ваша крыша
Глава 1
До приема оставалось меньше часа. Мы с мамой уже успели собраться, причесаться, напудрить носы и теперь пили чай в гостиной, с интересом наблюдая, как папа и Вик репетируют приветствие «равных»: Вика, посла и предполагаемой «невесты».
– Когда появится lod Darriel со своей свитой, встанешь и дождешься, пока он поднимется на помост. Затем солидно так, с расстановкой скажешь: «Pax vobiscum!» (мир вам), – и укажешь рукой на кресло рядом с собой. Это все дурацкий официоз, но мы не имеем права от него отказаться, – па хмыкнул. – Хотя, как мне подсказывает наше недолгое знакомство, посол и сам был бы непрочь откосить от этого мероприятия. Кстааати! Лона, дорогая моя, как ты ухитрилась познакомиться с послом? Причем таким образом, что первое, что я от него услышал было: «У вас чудесный ребенок, господин анор!»
Вик рассмеялся, мама удивленно посмотрела в мою сторону.
– Ах, ребенок, значит?! Ну все, попадется он еще! Дар, тоже мне! Да такие подарки надо обратно отправлять с соответствующими комментариями! – возмутилась я.
– Как-как ты его назвала? – уточнил па.
– Дар! Ну, он сам мне так представился, – чуть смущенно пояснила я.
– Он тебе еще и представился?!
– И даже руку пожал!
– Приехали! – папа рассмеялся. – И что ты там учудила?
Я скромно пожала плечами. Стоит поберечь папину нервную систему, и оставить за кадром несколько особенно волнующих подробностей. Пьяную в дрова Сабрину, например…
Вдохновенно начать врать, мне помешала знакомая мелодия, заставившая с грохотом поставить на стол чашку и пробежаться через весь дом за телефоном.
Звонила Сабрина. Не успев толком удивиться, я схватилась за трубку.
– Привет, мелкая. Мне почему-то показалось, что тебе интересно будет услышать, как прошли посиделки с господином послом.
Я хмыкнула, поудобнее устраиваясь в кресле. Предложение «железной леди» звучало как ультиматум.
– Неофициальная встреча официальных лиц (ipso jure (в силу закона) представить нас друг другу должны на приеме) проходила на самом высоком уровне. Когда я вошла, остальные участники сидели на своих местах in pleno (в полном составе). Благодушно улыбающийся гость обсуждал с твоим отцом проблемы воспитания современной молодежи.
Вот значит как! Буду мстить… страшно!
– Остальные (Фрося, мориат и несколько оборотней из свиты посла) скучали, рассеянно глядя по сторонам и друг на друга. Я культурненько кашлянула. Все обернулись. Ты не представляешь, как интересно было наблюдать за вытягивающимся лицом посла. Lod Darriel, напрягся как таракан под тапком и требовательно покосился на Рене. Скажу тебе как женщина женщине, на свой внешний вид я вчера потратила времени больше, чем на составление доклада.
Я хихикнула.
Бедный посол, надо иметь железную психику, чтобы думать о делах в непосредственной близости от постаравшейся хорошо выглядеть Сабрины.
– Когда нас представили и дорогой гость понял, что именно со мной придется иметь дело, он очаровательно улыбнулся, помолчал минутку, потом неожиданно для всех приподнялся и, коснувшись губами моей руки, лукаво произнес: «Sint ut sunt, aut nоn sint!» (пусть будет так, как есть, или пусть вовсе не будет) Это был намек, что предыдущая «встреча» останется между нами. Поступок, конечно, невозможно благородный, но я чувствую подвох. Зачем ему делать такой подарок? Посол мог хотя бы попытаться выторговать что-нибудь, намекая на возможность обнародования моей пьяной выходки, – в голосе Сабрины звучала настороженность.
– Ну, подумаешь, захотелось дяде перед тобой хвост распустить, что в этом такого?
– Он у меня еще и Первый танец выторговал, – со смешком призналась Сабрина, – вот только не верю я в благородные порывы, потому что читала его досье. Он опасен, Лонка, несмотря на добродушный вид плюшевого медведя. Такой добьется цели любыми средствами и никогда не сделает ничего просто так.
– Так что, не будешь танцевать? – разочарованно протянула я.
– А куда я денусь. У старой сводницы Лии было такое умиленное лицо, что мне проще будет снова прыгнуть под поезд, чем отказаться, – деланно недовольным тоном сообщила Сабрина и отключилась.
Я, все еще улыбаясь, бережно пристроила телефон на столе.
Что бы там не говорила наша «железная леди», ее броню прошило уже второе меткое попадание, а это значит: танцевать она будет, причем не только Первый танец.
Из умиротворенной задумчивости меня вывел звук открывающейся двери.
– Ну и с кем ты так мило беседовала?
Ой! Я взглянула на серьезное лицо папы. Обычно он таких вопросов не задает, значит может догадываться.
И что мне соврать?!
– А это, ну… с Анькой как обычно, – нашлась я, честно-честно глядя в глаза.
– Дурочку будешь пред парнями на приеме изображать. Я сразу вижу, когда у тебя появляются секреты. Зачем ты ходила к Сабрине?
– Поговорить, – буркнула я.
– И много наговорила?
– Ipso facto (в силу очевидного факта) немало, – я вызывающе вскинула голову.
– Рассказывай, – па закрыл дверь, и присел на край стола.
Я глубоко вдохнула. Говорить стоит, коротко, по делу, и без лишних комментариев.
Глава 2
Боже, боже! Я даже волнуюсь. Мне предстоит присутствовать и принимать непосредственное участие в самом важном событии последнего столетия. Бал по случаю, приезда делегации из другой стаи, это вам не домашний кутеж на пятьдесят персон! Для солидности мероприятия наши организаторы арендовали банкетный зал большого отеля за чертой города. Ну, то есть, как арендовали, взяли в обмен на обещание, что владелец будет представлен послу. Как младший сын в семье, носящий всего лишь титул ринора, при других обстоятельствах он явно не смог бы на это рассчитывать. А так и места много, и забор высокий, все довольны.
Зал украсили согласно традициям. Посреди огромного помещения, увитого цветами и заставленного кадками с растениями, соорудили что-то вроде помоста, на котором, увязая гнутыми ножками в складках тяжелого зеленого бархата, стояли четыре кресла. Три из них образовывали правильный треугольник, а еще одно стояло чуть в стороне. В «главном» кресле тройки сидел папа, это было место primus inter pares (первого среди равных), верховного анора стаи. По правую руку чинно восседает magistra vitae (наставница жизни) – мориат, по – левую асаху. Они ждали.
Оборотни медленно собирались вокруг возвышения, оставляя свободным импровизированный коридор, от дверей до ступенек, ведущих на помост.
Наконец музыка смолкла. В торжественной тишине скрипнули двери – в зал вошел посол. Минут пять он стоял на пороге, благосклонно выслушивая, как Фрося, воровато косясь в кожаную папочку, перечисляет его титулы. Рука об руку с ним стояла невысокая девушка примерно моих лет с тяжелыми черными волосами, собранными в сложную прическу. У нее была нетипичная для наших мест смуглая кожа и серые глаза, кажущиеся от этого слишком светлыми. Сильная, прокаченная фигура девушки была скромно затянута в черную ткань. Единственным украшением служило изображение лилии, оплетающей предплечье и тонкими линиями спускающейся к кисти.
Я сглотнула. Такую «татуировку» можно было получить только одним способом: рисунок выжигался раскаленным милиритом и служил отличительным знаком асаху.
Неожиданно девушка подняла глаза и в упор посмотрела на меня. Я чуть склонила голову, извиняясь за столь пристальное внимание, но она на меня уже не смотрела.
Процессия двинулась к возвышению. За шествующими рука об руку асаху тянулся шлейф из делегатов и сопровождающих. Все они, как один, замерли, склонив головы, пока посол поднимался по ступенькам. Вик уже стоял встречая его, в солидном темном костюме. Бледное сосредоточенное лицо нашего асаху резко контрастировало с благодушным и умиротворенным – посла.
– Pax vobiscum! – голос Вика прозвенел в наступившей тишине.
– Pax vobiscum, – согласился посол и неожиданно подмигнул Виктору. Затем величественно опустился в кресло. Девушка тенью скользнула за ним и встала, положив руки на спинку кресла.
– Ab imo pectore (с полной искренностью, от души)…
Ну все, пошло поехало! Теперь одних разговоров на час как минимум. «Ой, я так рад, что приехал». «Ой, мы так рады, что вы приехали». «Ой, я так рад, что вы рады, что я приехал»… И так до потери пульса. Официальная часть мероприятия, что поделаешь. Пока посол не расхвалит все, что сможет вспомнить, помост не опустеет. Но зато, когда это случиться, все вздохнут спокойно и начнутся танцы.
Я тайком заглянула в маленькое зеркальце, специально положенное в сумочку. Не поверите, я таки сделала то, что собиралась. И теперь мое лицо обрамляли длинные светлые пряди, доходящие почти до пояса.
Реакция парней на смену имиджа оказалась непредсказуемой. Вик, когда увидел, только хмыкнул, зато Майк, забежавший к нам на минутку, оказался более словоохотлив: «Ну вот, теперь ты стала похожа на куклу-переростка! Розовое платье с бантиками уже прикупила?»
Вот гад, да? А платье я мстительно выбрала именно розовое, правда безо всяких рюшечек, только нежный струящийся атлас. И теперь не могла дождаться мнения других «экспертов».
А Мика не будет… жаль… Перед кем я фасонить буду? Посла очаровывать?! Эх, помириться ведь так и не удалось! На звонки он не отвечал, а сообщения оставлял не просмотренными. Ну и что с ним делать, ослом упрямым? Не в гости же тащиться, чтобы права покачать!
Я спрятала зеркальце обратно.
Похоже, они вот-вот закончат расшаркиваться, а это значит, надо бы поискать знакомых, пока те не разбежались по всему залу. Я взглядом нашла Сабрину. В скромном синем платье она выглядела поразительно роскошно, как статуя греческой богини. Я хмыкнула: то-то посол сидит в кресле с таким грустным видом.
Быстрый поиск позволил обнаружить Аньку стоящую рядом с родителями. Мне редко удавалось увидеть их с Миком отца. Высокий, жилистый, словно высушенный на морозном ветру Аляски, он стоял, придерживая за талию маленькую, на пол головы ниже Аньки, супругу. Длинные волосы, прижатые металлическим обручем, он выделялся на общем фоне как боевой клинок среди бутафорских сабель.
Чуть правее обнаружились тетя Кора, Келли и Майк, оставшийся после отъезда родителей на попечении последних. Старшей ветви ka-Noori не было дела до мелких дрязг людей, или оборотней. Красивые, отстраненные, древние – родители «проклятия» жили своей жизнью. И большую часть времени Майк был предоставлен сам себе. Наследник старшей ветви древнего рода – тяжелое бремя.
Я что, его жалею? Приплыли…
Мы же с мамой стояли на небольшом возвышении под каким-то деревцем и в гордом одиночестве. Это было место, предназначенное для семей тех, кто сидит сейчас на помосте: анора, асаху и мориат. Так как у матери стаи семьи не могло быть по определению, нас было только двое, представляющих как первую, так и вторую.
Пока я развлекалась, выискивая знакомых, официальная часть подошла к концу. Объявили Первый танец (еще одна традиция уходящая корнями в глубины истории). Сложный и запутанный, он бережно исполнялся уже не одно столетие. К тому же, у каждой стаи была своя мелодия.
Сейчас из искусно спрятанных в листве динамиков польются мотивы Западной стаи, как знак, что танец из уважения подарен гостям.
Посол вывел вперед улыбающуюся Сабрину. Она не участвовала в Первом танце, с тех пор, как Рене объявил о свое женитьбе. До этого она всегда была партнершей анора на Зимнем балу. Сам же отец, как и много лет подряд, ступил в круг рука об руку с мамой. В другом конце освободившейся площадки Вик с похоронно-вежливым лицом положил руку на талию «невесте». Четвертой парой по установившейся уже традиции были мориат и председатель совета.
Смотреть на уверенно двигающиеся пары было скучновато. Рисунок танца не менялся с момента появления, так что успел уже изрядно всем поднадоесть. Наконец музыка смолкла. Под аплодисменты партнеры увели своих дам, освобождая площадку.
Ура! А теперь, выражаясь современным языком, будет дискотека.
Следующие часа полтора я была очень занята: знакомилась, танцевала, рассказывала новости и выслушивала сплетни. Жизнь вокруг кипела как в муравейнике. Стоило мне задуматься о том, что неплохо было бы присесть где-нибудь и снять туфли, как появлялся кто-то новый, страстно желающий со мной пообщаться.
– Lodi Lorran!
Ну вот, что я говорила…
В шаге от меня стоял жизнерадостный посол, держа за руку «невесту». Вежливая улыбка на ее лице способна была заморозить камень.
– Позволь, brevi manu (без формальностей) представить тебе мою племянницу. Lodi Ademarra na-Vitta.
Я заученно улыбнулась.
– Приятно познакомиться.
Посол довольно покивал головой и отчалил, оставив нас вдвоем. Повисло неловкое молчание. Мне, как хозяйке, нужно было что-то предложить, а я и представления не имела – что именно.
– Э-э-э… Не хотели бы Вы…
– Ты, – отмахнулась lodi Adamarra. – Давай присядем где-нибудь.
Со щелчком захлопнув челюсть, я кивнула.
Поминутно кивая и улыбаясь, мы вышли из зала. Выбрали подоконник подальше и уселись на него, синхронно сбросив туфли. Потом еще раз посмотрели друг на друга. Я фыркнула, представив картину: «кукла Барби» и «мадам Вамп» сосредоточенно буравящие друг друга взглядами.
