Кож сочлененье, молений,
искры очей, дел костёр.
Оси и дуги коленей
резво воздвигли шатёр
из одеяльных покроев,
где её свежий дурман.
Вместо десертов, второго -
новый обеденный план.
Разных не надобно речек,
только лишь сей родничок!
Чуть приподнялся навстречу
розовый юный буёк…
Просвириной Маше
Самозатворник
Все темы старые глодая,
и в сотый, тысячный ли раз
обиды кость, дни коротая,
закрыл от солнца хмурый глаз
и в душу лаз, замазал щели,
тем не давая блику лишь
войти в темницу, сени, мели.
От новых веяний дрожишь,
и вновь заборишь от веселий
унылой кельи бедный двор,
хранишь тюрьму и гроб постели,
боясь начать шаг, разговор,
лишаешь руки, дух полёта.
Вокруг всё пахнет и цветёт,
семья, труды, парады флота…
Сидишь? Так помни это вот -
смакуя высь ума и силу,
вопя на глупость, грязь и жир,
не надорвать бы кольца, жилы
в анальной злобе на весь мир.
Просветление
Забыть во мгновение ока
цветенья лугов на версту
и город с безумным потоком,
порочность его, красоту,
себя, боль, родившее чрево,
и дружьи, и вражьи ряды,
по ком был изрядно плачевен,
тех, кто веселил на лады,
пленявших, как явные ведьмы,
каштанность их взоров сырых;
полезных, бичующих, вредных,
в семейство зовущих, и злых,
планетные беды, заботы
и праздники, солнцесть лучей,
фронты и бывалые плоти,