Танец со смертью, или Вернуться и Простить

– Я еще не разучилась ходить. Сто раз повторяла: не нужно меня опекать!

– Маша, ты мне не чужая. Я всегда буду рядом, если это понадобится, поэтому не злись, а прими мою помощь. Кстати, ты лекарство выпила?

– Да!

– Вот и отлично!

Сима с обидой отошла в сторону и сложила руки на груди.

– На работу не опаздываешь? – деловито поинтересовалась Маша.

– Успеваю.

Маша взяла из сумочки ключ от машины и бросила его Симе:

– Держи!

– Обойдусь. – Сима с обидой в глазах положила ключ на столик. – Еще скажешь, что я веду себя, как альфонс!

Не выдержав, Маша рассмеялась, прислонилась спиной к стене и медленно опустилась на пол. Прикрыв лицо руками, она вздрагивала от душившего ее смеха, который вскоре перешел в истерические рыдания.

– Началось. – Сима присела рядом с ней и легонько толкнула Машу в бок. – Еще вчера ты пела от счастья. «Мне так хорошо!» – гримасничая, передразнила она подругу. – «Жизнь прекрасна!» Что на этот раз?

– Я плачу, потому что обидела тебя.

– Чем? – удивилась Сима и хихикнула. – Тем, что назвала меня лесбиянкой? Тоже мне, оскорбление! Несколько дней назад один пациент, старый злобный пердун, обозвал меня нацисткой. Еще и добавил, чтобы я, клизма, знала свое место. А тебе известно, где место клизмы? Правильно – в заднице!

– Обидно, – улыбнулась Маша, перестав плакать. – Ты его простила?

– Разумеется, я – гуманный человек, но все-таки назначила этому нахалу промывание кишечника. Надо же оправдывать свое новое прозвище. – Она шутливо дернула Машу за прядь волос и бросила быстрый взгляд на часы. – Вот теперь мне точно пора уходить, иначе я опоздаю.

– Ключ от машины возьмешь, альфонс?

Подхватив брелок, Сима сделала вид, будто все еще сомневается, и положила его на прежнее место.

– Нет, во избежание различных недоразумений я продолжу пользоваться метро, – сказала она, открывая дверь. – Вечером меня не жди, я вернусь поздно. Точнее, рано утром.

– Завтра? – вздохнула Маша.

– Чертово дежурство! Зачем я с пятого класса мечтала быть врачом? Чтобы ночевать в клинике? Вот глупая! Нужно было мне на юридический поступать, а еще лучше – в театральный. Спектакли, премьеры, интервью! – Сима мечтательно прикрыла глаза и взмахнула руками. – Обожание, цветы, поклонники! И главное, никто не обозвал бы меня клизмой. Кстати, на жаргоне «клизма» означает «проститутка».

– Кто тебе сказал об этом?!

– Лечится у нас один товарищ с богатым прошлым. Он и пояснил. Калинина, разве я похожа на продажную женщину?

Маша отрицательно покачала головой, глядя на хрупкую мальчишескую фигуру подруги и ее веснушчатый нос.

– Я бы за такую жрицу любви и рубля не дала. Все, уходи. Ты меня утомила своей болтовней!

– Adios![2 - До свидания! (исп.)] – Сима придала лицу сексуальное выражение и томной походкой вышла из квартиры, бросив на ходу: – Te amo![3 - Я люблю тебя! (исп.)]

Маша обернулась в поисках предмета, которым можно было бы запустить в Арифулину, но та уже закрыла за собой дверь. Щелкнул замок, и Маша, все еще сидевшая на полу, с грустью вздохнула, почувствовав, что с уходом Симы из квартиры исчезла радость. Когда через минуту раздался звонок в дверь, она обрадовалась, подумав, что Арифулина зачем-то вернулась. Возможно, она забыла что-либо, такое с ней часто случалось, или же придумала еще одну шутку и хотела поделиться ею с подругой.

Маша поднялась с пола и подошла к двери, приговаривая на ходу:

– Что за детские выходки? – Открыла замок. – Ты становишься слишком предсказуемой!..

– Guten Morgen![4 - Доброе утро! (нем.)] – поздоровался с Машей незнакомый мужчина и, легко оттолкнув женщину в сторону, прошел в квартиру.

– Морген, – оторопела Маша. – Какого…

Немолодой мужчина с огромным носом и грубой пористой кожей улыбнулся хозяйке, достал из кармана пальто телефон и, набрав номер, замер в ожидании ответа.

– Что происходит? – Маша в испуге понизила голос, увидев на пороге еще одного «гостя», на этот раз – молодого и весьма симпатичного.

Мужчина постарше предостерегающе выставил в ее сторону палец и взглядом приказал Маше молчать. Потом, взяв под локоть, он провел ее в соседнюю комнату, с кем-то говоря по телефону. «Немецкий», – пронеслось у Маши в голове. Это соображение заставило ее сердце тревожно затрепетать, а когда через несколько минут в квартире появился высокий темноволосый мужчина, она в страхе прикрыла глаза, потому что сосредоточенное выражение его лица явно не предвещало ей ничего хорошего.

– Здравствуйте, Мария, – по-русски обратился к ней вошедший мужчина, и Маша почувствовала, как пальцы толстяка, еще несколько минут назад крепко сжимавшие ее плечо, плавно разжались.

Она с подозрением всмотрелась в привлекательное лицо поздоровавшегося с ней человека и вдруг расслабленно вздохнула. Мужчина уже не вызывал у нее страха, к тому же он мило улыбался, и это позволило Маше предположить, что он не причинит ей вреда. Во всяком случае, не в эту минуту.

– Доброе утро, – сказала она, не отрывая взгляда от его светлых глаз. – Кто вы? И зачем беспокоите меня?

Берт осмотрелся, указал другим мужчинам, чтобы они прошли в кухню, и те быстро вышли из прихожей.

– Оденьтесь, Мария. – Он улыбнулся, рассматривая смешные пижамные шорты и голые ноги стоявшей перед ним женщины. – И соберите вещи, я отвезу вас на встречу к одному уважаемому человеку.

– Вещи? – Маша сделала шаг вперед. – Значит, встреча состоится не в Петербурге? А где? Вы друзья Максима? – неожиданно спросила она, и мужчина заинтересованно оглядел Машу, дрожавшую, словно от холода.

Насколько Берту было известно, сестра Максима ничего не знала о своем брате. Так утверждал Слава, а он еще ни разу не давал поводов к подозрениям в свой адрес. Но девушка задала вполне конкретный вопрос, следовательно, была в курсе происходящего. Оставалось одно: узнать степень ее осведомленности.

– Не друзья, – с ухмылкой ответил Берт, проходя в одну из комнат, и Маша побежала за ним.

– Как вы вообще посмели ворваться в мою квартиру и напугать меня?! Постойте, – насторожилась Маша. – Вы знаете, кто я! Я же, наоборот, понятия не имею, с кем разговариваю. Поэтому, будьте добры, объяснитесь, – потребовала она, вновь ощущая смутную угрозу, исходившую от незнакомца. – Или проваливайте!

– Не дерзите, – предупредил Берт и нагло уставился на ее худые ноги.

Маша быстро схватила с кровати плед и прикрылась. Она молчала, не зная, что еще сказать этому грубому мужчине, поэтому просто стояла перед ним и ожидала действий, которые он предпримет. Мужчина быстро пробежал взглядом по комнате, оценив царившие в ней чистоту и порядок, подошел к компьютерному столику и внимательно рассмотрел стоявшие на нем фотографии в рамках.

На одном снимке Машу обнимали родители, на втором они с Арифулиной, надев яркие клоунские колпаки, смеялись в камеру, подняв бокалы с шампанским. Это фото было сделано совсем недавно, когда они одной большой компанией встречали Новый год.

Берт еще раз обернулся, с удивлением отметив простоту обстановки. В комнате имелись небольшой диван, шкаф и комод, в углу – стол, на нем стоял огромный монитор, и рядом – акустические колонки. Пожалуй, компьютер был самой дорогой вещью в комнате. «Слишком скромно, учитывая, сколько денег ее брат украл у Тамма, – размышлял Берт. – Мог бы поделиться с единственной родственницей». Он вышел и заглянул в соседнюю комнату. Похожая скромная обстановка, только диван отличался размером, он выглядел больше, к стене был привешен телевизор.

– Собирайтесь, – повторил он. – Много вещей вам не понадобится, потому что поездка предстоит недолгая.

Маша не двигалась. В ее душе закипала злость от наглого самодовольства этого неизвестного мужчины, неожиданно ворвавшегося в ее дом.

– Я никуда не поеду, – сказала она. – Не повезете же вы меня силой?