По другую сторону Алисы
«Уважаемая мисс Андерсон! Убедительно просим вас посетить Университетскую больницу Северного Миддлсекса для повторного приема у доктора Белл. Вы можете записаться на любой день с понедельника по пятницу в рабочие часы с 9:00 по 17:00, консультация врача состоится в отделении оказания экстренной медицинской помощи. Записаться на прием вы можете на нашем сайте или позвонив по телефону +44 ** **** ****.
С уважением,
администрация Университетской больницы Северного Миддлсекса».
Я тупо смотрела в экран ноутбука. Что? Я еще и записываться должна? Им корона не давит на всю их замечательную администрацию? Я просто кипела от негодования, возможно, даже пар из ушей пошел. Внезапный тремор рук помешал мне привычно потянуться за кружкой с манящей жидкостью, и я, устало вздохнув, перешла ко второму уведомлению:
«Элис, у вас есть одно новое сообщение».
Отлично, ни одного друга в этой социальной сети у меня не наблюдается, а письма приходят. Проверим. Надо пароль вспомнить. С третьей попытки, которая увенчалась успехом, я смогла проникнуть в аккаунт. На странице действительно горела единичка в строке сообщений. Направив курсор на циферку, я высунула кончик языка от нетерпения, а колесико все крутилось. Либо интернет не тянет, либо в скором времени мой ноутбук захочет попрощаться с этим бренным миром. Открывшееся письмо меня повергло в кататонию. И тому виной даже не его содержание, а отправитель. Я получила весточку от Харона. В течение двух минут я абсолютно неподвижно созерцала два предложения, присланных мне таинственным знакомым. Еще через минуту я смогла воспринять смысл начертанных слов:
«Не верь тому, что кажется очевидным. Твои корни близко, сделай выбор».
Мои зрачки, скорее всего, в этот момент расширились до такой степени, что можно было изучить глазное дно без искусственного мидриаза[4]. Как это понимать? Не успела я еще раз прочитать предостережение, предположительно, из загробного мира, как началось восстание машин. Из динамика зловеще зашипело, точно мой сотовый лежал в непосредственной близости от подключенных колонок, экран загорелся синим цветом, хорошо, что не пламенем, свет монитора благополучно погас. Я безуспешно поводила мышкой, потыкала в кнопки отключившегося компьютера и с печальным вздохом захлопнула крышку ноутбука. Может, немного сильнее, чем следовало.
Как я люблю, когда все просто и легко, жаль, в последние дни такого со мной не случается. Привычным жестом стерев ладонью пыль с крышки мертвой техники, я резко поднялась с кресла. Это было большой ошибкой, поскольку колени, дрожавшие так, словно я находилась в тонких колготках в минус двадцать на Дворцовой площади, меня подвели, и я едва не встретилась с ламинатом. Пришлось сесть на пол, прислонив спину к прохладной стене, и запрокинуть голову. Сколько я провела в этой позе, не могу представить, а тем временем звуки стандартной мелодии смартфона напомнили мне о моем новом мобильном, номер которого могли знать только Ева, бабушка, ну и все сотрудники злосчастной больницы. Джо не считается, он все равно не стал бы тратить на это время.
Не рискуя испытывать терпение гравитации и стойкость собственного организма, я по-пластунски подползла к кухонной тумбе и протянула руку вверх, стараясь на ощупь найти свой телефон. Я и не подозревала, насколько в этот прекрасный день меня невзлюбили блага технического прогресса. Не прекращая издавать звуки настойчивой, не самой приятной мелодии, сотовый весьма точно угодил мне в темечко, срикошетив на ламинат. Я не сумела сдержать сдавленного оханья и, не обратив внимания на номер взывавшего ко мне абонента, просипела в трубку, потирая макушку:
– Кххр, да… я вас слушаю, – не удивлюсь, если на том конце провода подумали, что я нахожусь при смерти.
– Добрый день. Элис? Простите, мисс Андерсон? – Приятный мужской голос никоим образом не мог принадлежать моему мужу, но звучал весьма знакомо.
– Это я, верно, – осторожно подтвердила предположение незнакомца. Прикрыв микрофон рукой, откашлялась и почти нормальным голосом спросила: – А с кем я имею удовольствие беседовать?
Ответом мне прозвучал легкий смешок и последовавшая за ним фраза, что поразила меня неожиданностью:
– Это Майк, парамедик, мы с вами как-то путешествовали до больницы Миддлсекса вместе. Хотел узнать, как вы, мисс?
Правильнее миссис. Он в курсе, что я замужем? Или я не сказала никому и в карточке не указали мое семейное положение? Впрочем, в больнице так ко мне и обращались «мисс». И как новый номер, который, по сути, мне даже не принадлежал, разлетелся по всей их богадельне? Но я не могла не признать, что звонок моего очаровательного спасителя меня несказанно обрадовал.
– Да, я помню вас, Майк. Спасибо, чувствую себя превосходно, – бодро соврала я парамедику и продолжила: – Собираюсь завтра вновь навестить это славное медучреждение. И, прошу вас, просто Элис.
Из телефона донеслись вой сирены и чей-то недовольный голос.
– Хорошо… Элис.
Я представила, как его красиво очерченные губы раздвигаются в улыбке.
– Могу я вас пригласить на чашечку кофе, скажем, после визита в больницу, чтобы лично убедиться в вашем самочувствии? У меня как раз выходной.
Перед глазами возникло его лицо, длинные пальцы, сжимающие планшет, и та забавная попытка сдуть прилипшую ко лбу прядку светлых волос. Как ему можно было отказать? Но, вполне вероятно, мне придется объяснить ему мой статус замужней женщины. Как же я не люблю, когда другие женатые мужчины флиртуют и говорят, что их брак лишь формальность и сегодня-завтра он станет свободным человеком. Ох, жизнь усложняется с каждой секундой. Похоже, я погрузилась в свои раздумья слишком глубоко, и бархатный голос, немного с хрипотцой, возможно, от волнения, меня поторопил:
– Элис, вы не против? Напишите мне, во сколько вас встретить? – Кто-то всерьез занервничал.
– Разумеется, я вам обязательно дам знать, когда освобожусь. Буду ждать нашей встречи, – поспешила я заверить Ромео.
Крики по ту сторону сотового усилились.
– Не хотелось бы с вами так быстро прощаться, но долг зовет. Пока, Элис, до встречи!
Я не успела завершить свое тихое «до завтра», как из сотового донеслись противные короткие гудки.
Если Харон подразумевал выбор в вопросе личной жизни, то его осуществить будет довольно трудно.
Глава 8
Десятый круг Ада
Записаться на прием к доктору Белл удалось только по телефону, с помощью некой Амалии, которая весьма неумело пыталась скрыть свое раздражение моим абсолютно оправданным возмущением, что к врачу я смогу попасть не ранее чем через месяц. Знала бы я, что у них столь плотный график, провела бы больше времени в Санкт-Петербурге. Но сама доктор Белл довольно настойчиво убеждала меня вернуться как можно раньше. Высказав все свои домыслы несчастной Амалии, я вынудила ее сдаться и найти окошко уже на завтрашний день в три часа дня ровно. Отлично. Сердечно поблагодарив администратора, я отключила мобильный и приготовилась хорошенько выспаться перед предстоящей мне экзекуцией. Иначе это просто не назовешь.
На удивление, Морфей решил надо мной сжалиться и подарил мне ночь без мучительных сновидений, а потому я проснулась полной сил для новых свершений. Передо мной стояла невероятно важная задача – выбрать потрясающий наряд, но такой, чтобы он не выглядел подобранным специально. Не хочу отпугнуть своего спасителя.
Джо, скорее всего, навестил родной дом, судя по оставленной чашке в раковине и брошенной в кресло рубашке. Отлично. Я научилась его не замечать. Замечает ли он меня? Складывается впечатление, что мы с ним существуем в параллельных мирах, и они не пересекаются ни в одной точке. И отчего-то подобное сравнение вызывало во мне странное чувство облегчения, словно встреча с ним могла доставить мне неимоверную боль. Вероятнее всего, так и было.
Я с недовольным видом оглядела содержимое своего гардероба. Все совершенно не подходило, надеть было нечего. Я была практически на грани нервного срыва. Сердито захлопнув дверцу шкафа, я уставилась в ростовое зеркало. Оно бесстрастно отразило угловатую девушку, издалека явно смахивающую на подростка. Светлые волосы уныло свисали вдоль бледного лица сердечком, совершенно не справляясь с задачей украсить его. Из выреза серого полувера оверсайз выглядывали ключицы. Похудела. Бабушка бы пришла в ужас и срочно бы занялась моим лечением. Хорошо, что в моей приезд к ней я была в более закрытой одежде. Мысли о бабуле по-прежнему сохраняли свою способность приводить меня в чувство и настраивать на позитивный лад. К черту все, буду красоткой, и точка.
Через два часа долгих стараний зеркальная поверхность поделилась с миром картинкой, изображавшей человека, которого можно было смело идентифицировать как женщину. Нежный кремовый топ подчеркивал приобретенный этим летом загар, пуш-ап, на который я осмелилась сегодня, придал и без того внушительному бюсту, спасибо маме, неприличный размер. Черный костюм, состоящий из юбки-карандаша и удлиненного жакета, подчеркивал талию и добавлял объема бедрам. Нюдовые лодочки и красная помада дополняли образ. Пройдясь последний раз по волосам расческой, я позволила себе улыбнуться отражению, которое не преминуло улыбнуться в ответ. Я схватила сумочку и покинула наконец душные апартаменты. В своих отчаянных сборах даже забыла включить кондиционер. Улица порадовала свежестью, если можно так охарактеризовать окружающий воздух, что впитывал в себя токсичные отходы топлива автомобилей, проносящихся по оживленному шоссе. Кеб ждал меня в двадцати ярдах[5] от моего дома, и его водитель никоим образом не считал себя виноватым в данной ситуации. В ходе довольно продолжительной поездки оказалось, что я неправильно указала адрес больницы. Местом своего прибытия я обозначила кладбище Тоттенем, располагавшееся неподалеку от госпиталя.
– Эмм… сэр. Конечно, я понимаю, возможно, выгляжу несколько старше своих лет, но вам не кажется, что мне еще рановато отправляться на кладбище? – Мило улыбаясь, я взглянула на таксиста, совершая провальную попытку перевести все в шутку и договориться о смене пункта назначения. Скорее всего, мне только представлялось, что я одарила водителя милейшей улыбкой, так как его и без того хмурое лицо потемнело.
– С вас семьдесят шесть фунтов, меня ждет другой клиент, – мрачный мужчина выжидающе смотрел на меня. Ну и пожалуйста, прогуляюсь. Расплатившись и не оставив грубияну ни пенса на чай, я громко хлопнула дверью кеба и гордо прошествовала в сторону кладбища. Надо остыть и посмотреть, как добраться до этой обители зла. Должно быть недалеко. Весьма прозаично, почти всегда крупные больницы сопровождает святая земля. Без всякого намека, обычная практичность.
Я подошла к указателю, гласившему:
«Добро пожаловать на кладбище Тоттенем».
Оптимистично. Вынув из сумки сотовый, я в удивлении уставилась на экран смартфона. Всего десять минут третьего. А сколько нужно идти? Навигатор обрадовал новостью о пешей прогулке в семнадцать минут. Можно немного и замедлиться. Насладиться красотой памятников в этом прекрасном месте. Ну и развлечения у меня в последнее время. Я направилась прямо, разглядывая по пути надписи на надгробиях. Кто-то ушел, не дожив до сорока, кто-то, не достигнув и двадцати. На мемориалы долгожителям я не наткнулась. Местечко оказалось вполне живописным. На территории погоста даже располагался небольшой прудик. Вчитываясь в высеченные на каменных плитах фамилии, я потеряла счет времени, хотя такого я себе позволить в тот момент не могла. Меня привлекла статуя скорбящего ангела со сложенными крыльями и закрытым ладонями лицом. По виду памятник не выглядел старым. Трещин особых не имелось, сколов тоже. Больше всего меня поразил посмертный обладатель этого произведения искусства.
«Харон Аарон Картер, 06.05.1968–31.12.2015. Покойся с миром. Невосполнимая утрата, не завершен путь».
Странное изречение. И ушел в канун Нового года. Насколько помню, если, конечно, мое путешествие к свету в конце тоннеля принимать за правду, Эйч пробыл здесь недолго, и причиной переезда служила трагическая смерть его возлюбленной. Кто же тогда возвел ему памятник? Такое монументальное изваяние мог посвятить усопшему только близкий человек. «Или глубоко раскаявшийся», – внезапно мелькнула мысль в моем ошарашенном сознании. И вновь меня словно подвели к его могиле. Или это все случайность? Что там говорит теория вероятности? С цифрами я в принципе в не слишком теплых отношениях, потому данный вопрос остался без ответа.
С опаской взглянув на часы, я вернулась к дороге и направилась к непосредственной цели моего пути. Передо мной шли две девицы среднего роста. Одна была одета в яркие цвета, другая шла словно с похорон, вся в черном, надеюсь, что это всего лишь дело вкуса. Девушки вели оживленный спор, подкрепленный активной жестикуляцией, особенно со стороны «яркой». Ввиду их несдержанных эмоций я стала невольным слушателем дискуссии:
– Нет у меня души, Энни, как биолог я верю лишь в то, что после смерти мозга человек окончательно прекращает свое существование. И вообще, двадцать первый век на дворе, а мы продолжаем людей в землю закапывать. Это как минимум нецелесообразно с точки зрения экологии! Да и воды подземные могут загрязняться и разносить инфекцию живым, – приверженница черного цвета развела руками.
Энни, по всей видимости, монолог подруги не вдохновил.
– Как это нет души! Хочешь сказать, что у меня ее нет?! Аргументируй, почему ты так в этом уверена! – «Яркая» шла по отношению к собеседнице уже полубоком, и ее лицо отображало смесь праведного гнева и возмущения.
В черном не сдавалась:
– Я уже все аргументировала. Давай просто закроем тему… каждая останется при своем.
Что на это мудрое изречение ответила ее оппонентка, я уже не слышала, так как мне пришлось их обогнать и довольно сильно прибавить шаг. Времени оставалось в обрез. Несмотря на то что я практически перешла на бег, в голову закрадывались размышления на тему недавно услышанного спора: а у меня самой есть душа? Но прийти к какому-либо решению мне не удалось, так как мои верные ноги привели меня к больнице.
Сама не помня как, я оказалась у поста медсестры в отделении экстренной помощи и обратилась к бледной круглолицей девушке, которой на вид едва исполнилось двадцать:
– Кхм, добрый день, мисс, – я быстро скосила глаза на ее бейдж, – Карен. Я Элис Андерсон, записана на прием к доктору Белл. – Второй раз за день я думала, что дарю людям свою самую располагающую улыбку. Очевидно, фиаско меня ожидало и сейчас. Карен лениво перебрала бумажки у себя на стойке, затем покликала мышкой компьютера, посмотрела на монитор и цокнула языком.
– Вы опоздали. Вас доктор Белл ожидала в три часа, – на автомате проговорила медсестра, продолжая смотреть в экран. Я переключила свое внимание на часы – всего пять минут четвертого! На пять минут опоздала!
– Простите, заблудилась на территории. Доктор Белл настоятельно мне рекомендовала появиться у нее на повторном приеме как можно скорее, – изо всех сил я старалась не терять самообладание. Ну что ей стоит просто позвонить врачу и сказать, что я пришла!
– Приходить нужно заранее. – Карен перевела свой рыбий взгляд на меня. Возможно, мой расстроенный вид воззвал к ее милосердию, которое наверняка пытались в нее вбить в школе для медсестер. Она тяжко вздохнула и потянулась к стационарному телефону. После ее недолгого разговора с врачом я уже через две минуты в нетерпении топталась у кабинета доктора.
Прошло еще около десяти минут моего покорного ожидания, когда я осмелилась на неслыханную дерзость – самой зайти в кабинет небесного светила без приглашения. И только я вплотную приблизилась к двери, как моя многострадальная, крайне невезучая голова была абсолютно бесцеремонно атакована огромной вертикальной стальной ручкой, тянувшейся от низа почти до самого верха двери. Не удержавшись на каблуках от столь неожиданного столкновения, я приземлилась пятой точкой на холодный кафельный пол. От боли выступили слезы, в глазах все плыло. Я начала совершенно истерично смеяться, почувствовав себя героиней какого-нибудь малобюджетного, весьма несмешного ситкома.
В дверном проеме показались два напуганных, побледневших лица моего дорогого врача. В буквальном смысле дорогого. Не знаю, будет ли данный визит к ней бесплатным. Хрупкие руки доктора Белл попытались меня поднять с ледяного кафеля, и я честно постаралась ей в этом помочь. Постепенно два лица врача слились в одно, и это самое лицо произнесло одну из глупейших фраз на свете, которую добрая половина населения земного шара почему-то норовит произнести в подобных ситуациях:
– Вы в порядке? – Беспокойство в голосе доктора звучало неподдельное. Она мужественно рванула мое тело на себя, нарушая при этом все правила эргономики и биомеханики, и это вопиющее действие сопроводил оглушительный треск моей разошедшейся по швам в самом интересном месте юбки. Катастрофа. Я стояла, слегка наклонившись к злополучному доктору, на полусогнутых ногах, а костлявые паучьи пальцы врача намертво вцепились в мои предплечья. Интересно, а камеры в коридоре установлены? Вот охранникам потеха. Может, это карма за мое намерение хорошо выглядеть на импровизированном свидании с симпатичным парамедиком, будучи замужем? Я мотнула головой, силясь убрать с лица пряди.
– Думаю, вашей квалификации вполне хватает для того, чтобы определить, что я совершенно не в порядке!
Наша совместная позиция с терапевтом, должно быть, напоминала со стороны противостояние. И без того белое лицо доктора Белл стало еще белоснежней. Стальная хватка на моих руках ослабла.
– Простите, мисс Андерсон, мне очень жаль. Пройдемте в мой кабинет, я принесу лед, – доктор отчаянно затягивала меня внутрь своего логова.
– Миссис, – поправила я врача, и отчего для меня это так важно? – Миссис Андерсон, я замужем, у вас ошибка в карте, – и, оставив доктора Белл озадаченно хлопать своими редкими ресницами, я протиснулась мимо нее в светлый медицинский кабинет.
Глава 9
Ее Величество Судьба
Обещанные представители закона присоединились к нашей душевной беседе несколько позже, а психиатра и вовсе не наблюдалось. Она заболела, если верить доктору Белл, надеюсь, не психическим расстройством. Мое же душевное здоровье как раз находилось под угрозой, особенно после полученных новостей. Третий раз я не стану здесь появляться. До прибытия детектива меня обрадовали результатами анализов. А именно десятикратным превышением дозы ресторила, или иначе темазепама. Отложив пакетик с сухим льдом, я прокомментировала эту новость:
– Я никогда не страдала бессонницей, у меня, скорее, другая проблема, как не заснуть и не проспать все на свете. – Вновь мой искрометный юмор не был воспринят должным образом. – И потом, чтобы я могла попытаться уйти из жизни подобным образом, у меня должен быть рецепт от лечащего врача! – продолжила я, подавшись ближе к доктору и не обращая никакого внимания на худощавого долговязого законника, стоявшего в углу со скрещенными на груди руками. Всем своим болезненным видом он выражал недоверие. Темная прямая челка падала ему на глаза. Своим обликом он напоминал гибрид черепахи и ящерицы. Очень недовольный гибрид. Не удосужился даже занять свободный стул рядом с врачом. Геморрой, наверное, его замучил.
– Да и расплачиваюсь я все время картой, кто угодно это подтвердит, и вы, конечно, не увидите в транзакциях подобного препарата, кто бы мне его продал! – выпалила я в сердцах и, последовав примеру угрюмого детектива, скрестила руки на немаленькой груди. Почти получилось.
Представитель закона, который перед входом в кабинет мрачно буркнул приветствие и назвался детективом Гарсия, отлип от угла и удостоил нас чести опустить свое седалище на предложенный ему в самом начале нашего драматического перформанса стул.
Устроившись поудобней, насколько возможным ему это позволял предполагаемый недуг, Гарсия, опираясь локтями о стол, поддерживал свою угрюмую физиономию ладонями с неимоверно усталым видом, будто его голова весила целую тонну. Ладно, возможно, всего лишь полтонны. При этом он буравил меня черными глазищами, скорее всего, в попытках уличить во лжи, а я, по его мнению, несомненно была лгуньей. Я начала нервно постукивать пальцами по поверхности стола. Детектив напоминал мне уже скорее змею, чем ящерицу, с его немигающим взглядом. Тишина продлилась недолго, поскольку Гарсия понял, что его метод со мной не сработал. Голос законника в стенах маленького кабинета прозвучал несколько зловеще и громко, заставив меня содрогнуться:
– Миссис Андерсон, если даже поверить вашим словам в теории, то тогда мы должны рассмотреть версии об умышленном или непреднамеренном покушениях на убийство. Я буду вынужден открыть дело и начать расследование. Но я надеюсь, вы понимаете, какие последствия вас могут ожидать в случае дачи ложных показаний?
Он назвал меня миссис. Удивленная корректным обращением к моей скромной персоне, на всю его тираду я смогла только выдать:
– Миссис? – и продолжила смотреть в его угольно-черные глаза. Взгляд детектива немного потеплел. Или мне так показалось. Он откинулся на спинку медицинского стула и, сложив лежащие перед собой руки в замок, ответил:
– Вы думаете, с моим двадцатилетним послужным списком в полиции я не узнаю, что вы замужем? Несмотря даже на старания этих недотеп в больнице. Пять штрафов о превышении скорости, миссис Андерсон! По одному на каждый год проживания в Англии, я так понимаю? – Он наградил меня змеиной ухмылкой тонких губ и продолжил: – Даже моя бывшая жена себе такого не позволяла, хотя, возможно, в Ирландии она и была Спиди-гонщиком. – Вероятно, Гарсия понял, что сболтнул лишнего, и его взгляду могла бы позавидовать сама Снежная королева.
Я в недоумении открывала и закрывала рот. Всего-то пять? Полагаю, что некоторые квитанции я просто потеряла. Хоть какая-то радость.
– Миссис Андерсон, расскажите все, что вы помните о событиях дня, предшествующего вашей клинической смерти, – законник оставался в той же чуть расслабленной позе.
– Прошу, зовите меня Элис, – обратилась я к детективу и начала свой рассказ, очень напоминающий тот монолог, что излагала своей бабушке в Санкт-Петербурге.
Доктор Белл, посчитав себя лишней в нашей беседе, убедилась в предпочтениях детектива в области горячих напитков, напрочь проигнорировав мою тихую просьбу о кофе, и быстро принесла черноглазому законнику белую фарфоровую чашку крепкого черного чая с молоком. Как банально. Сделав небольшой глоток типичного английского напитка, Гарсия обнажил мелкие белые зубы в подобии улыбки, адресованной миниатюрному доктору. Впадины на лице врача, где должны были располагаться щеки, зарделись розовым. Может, мне выйти и подождать за дверью? Улыбка исчезла с лица детектива так же быстро, как и появилась. Причина скрывалась в том, что внимание он вновь переключил на меня.
– Миссис Андерсон, Элис… прошу вас не покидать город в ближайшее время. Завтра в полдень жду вас у себя в кабинете в Скотланд-Ярде. Я вышлю вам номер кабинета и напоминание о времени в эсэмэс. Номер вашего мобильного у меня есть, – он сощурил глаза, что придало ему еще больше сходства с рептилией. – И ведите себя, как обычно. Со всеми. Мужу и вашей подруге не сообщайте о начале расследования, придерживайтесь версии о несчастном случае. На все вопросы отвечайте, что вам не сообщали подробностей. Будьте осторожны, – с этими вдохновляющими словами, которые оказались последним, что прозвучало от него в стенах ослепительно-белого медицинского кабинета, он покинул помещение, не попрощавшись ни со мной, ни с доктором Белл, то есть совершенно по-английски удалился, довольно сильно хлопнув дверью. Вероятно, тому виной было открытое нараспашку окно.
В больнице от меня потребовалась только подпись, и, когда со всеми формальностями было покончено, я вспомнила о назначенной на сегодня встрече со своим спасителем. И хотя на самом деле меня спас безымянный сторож, мне нравилось называть спасителем Майка. Была одна проблема. Проблем, конечно, существовало на тот момент гораздо больше, но, не считая возможных попыток моего убийства со стороны мужа или лучшей подруги, сейчас меня беспокоила только одна вещь. А именно моя разорванная сзади юбка. И как мне идти к парамедику в таком виде?
Прижимаясь к стене, чтобы никто не видел моего позора, я набирала Майку сообщение:
«Майк, привет, это Элис. Мне очень жаль, но боюсь, нашу встречу придется перенести. Увы, больничная дверь не оставила нам с тобой шансов увидеться. Прости».
И что, интересно, он подумает? Что его новая знакомая окончательно повредилась рассудком? Я закрыла глаза. Звук, сообщающий о новом уведомлении, не дал мне надолго уйти в себя. Я посмотрела на экран:
«Привет! Что случилось? Могу тебе помочь? Я уже в больнице, на первом этаже, около отделения экстренной помощи:)».
