По другую сторону Алисы

Глава 1

День рождения

Верный смартфон, который заменял мне все на свете, в том числе и самое отвратительное изобретение в мире – будильник, проиграл, не знаю, в какой раз, мою любимую композицию Вивальди. Впервые мне так отчаянно не хотелось слышать звук этих музыкальных инструментов. Голова раскалывалась, скрипки, словно маленькие пилы, совершенно беспощадно раскраивали мой мозг пополам. Не открывая слипшихся глаз, я пыталась нащупать в этой кромешной темноте маленькое пыточное устройство, именуемое телефоном. Уронив вазу с удивительно прекрасно вписавшимся в эту атмосферу звоном и разлив остывший кофе из забытой кружки на тумбочке, я наконец-то прекратила этот незапланированный концерт. Или… запланированный, вот только для чего, не могла вспомнить. Попыталась нащупать ногой на полу тапочки, потерла глаза, вздохнула от собственного бессилия и… так и не нашла обувь на полу. Более того, на мне было надето платье, совершенно потрясающее, розово-пудровое, цвет определила интуитивно, только по ощущению – всего одна вещь в моем гардеробе из чистого шелка, и, что особенно радовало, оно, похоже, не сильно помялось.

Разумеется, все могло измениться, если включить свет. Как же мне это сделать? Я осмотрелась, увидела огромные панорамные окна, дрожащие на портьерах тени от веток. Не у многих моих друзей хватило бы денег на коттедж в лесу, да еще и с подобными окнами. Возможно, он даже назывался не коттеджем, откуда мне, бедной иммигрантке, знать, как называются такие дома? Сарказм проснулся, осталось проснуться моей памяти. Медленно встала с кровати, не сдержав короткого «ой!», вызванного, скорее всего, неудобной позой во сне. А может, меня просто вчера избили? Мои нерадостные размышления были бесцеремонно прерваны внезапно распахнувшейся дверью. Свет, озаривший мою кровать, добавил еще одну печальную новость – платье безнадежно измялось.

– Ты проснулась? А я не верила, что услышишь будильник после вчерашнего представления, – обладательница этого стеклянного дома сложила свои неприлично пухлые губы в понимающую ухмылку. Из-за желтого света копна ее кудрявых медных волос казалась огненной. Человек-факел. Я абсолютно по-дурацки хихикнула.

Ева, по всей видимости, решила, что я отреагировала таким образом на шутливое высказывание, и ее ухмылка стала еще более «понимающей». В моей памяти хаотично всплывали фрагменты вчерашнего веселья. Весь «стеклянный дом» был наполнен людьми. Откуда взялось столько друзей и знакомых? Как вообще нескромная обитель выдержала и не лопнула под давлением толпы и громкой музыки, творчества диджея, который как мог поиздевался над песнями известной поп-звезды? Вопрос.

– Малыш Джейми так хотел дождаться твоего пробуждения, даже строил героические планы охранять твой сон, сидя всю ночь под дверью твоей комнаты, – Ева рассмеялась так естественно и красиво, что я невольно позавидовала, как у нее это вышло. Мой смех больше походил на истеричные вопли утренних чаек.

– И что же могло помешать ему совершить этот подвиг? – Я удивилась, как хрипло прозвучал мой голос. Разве я скандировала вчера спортивные речевки?

Подруга сдвинула идеальные изогнутые брови и картинно вздохнула:

– Непредвиденные обстоятельства, смею предположить, что невероятная русская водка, которую он собирался пить весь вечер, а на самом деле осилил две рюмки, оказалась действительно невероятной, хотя и не в том смысле, в котором он ожидал. Срочная эвакуация домой, – она развела руками. – Но ты же не расстроена?

Ева была обеспокоена на полном серьезе. Позволив себе откашляться, я криво улыбнулась:

– Конечно нет, он не в моем вкусе. Его огромная машина, модный лофт и чудесный кокер-спаниель никак не могут привлечь такую девушку, как я!

Мы залились, казалось, еще пьяным смехом. Отсмеявшись, я с самым наисерьезнейшим видом спросила подругу:

– Как там, за тридцать? Песок не сыплется?

Казалось, аристократично-бледное лицо хозяйки дома потемнело. Всего на мгновение. Ева выдала подобие улыбки и с достоинством тридцатилетней незамужней девушки ответила:

– Ждала от тебя в подарок совок и ведерко, чтобы за собой песок убирать, но, увы, от своей лучшей подруги я получила лишь жалкий сертификат на прыжок с парашютом. – Она сделала театральную паузу. – Ты хочешь меня убить?

Именно день рождения Евы, который мы так безудержно отмечали вчера вечером, стал причиной моих провалов в памяти.

– Дорогая, я лишь хочу отвлечь тебя от разговоров о поисках избранника и обратить твое бесценное внимание на новые цели, связанные только с тобой! – Я абсолютно искренне ей улыбнулась.

Она вновь вздохнула и посмотрела на меня, слегка прищурив зеленые глаза. Ну просто вылитая ведьма из Салема!

– Лучше бы сертификат к профессиональной свахе подарила, и тогда бы я со своим молодым, красивым и богатым мужем с удовольствием прыгнула с парашютом!

От нашего смеха, казалось, могли лопнуть эти великолепные панорамные окна. Но, к несчастью, моя память по мне соскучилась и начала постепенно возвращаться. Я перевела взгляд на предмет моей недавней ненависти – десять пропущенных. Черт. Забыла сказать Джо, что останусь у подруги. Хотя я и сама не знала, что меня будет ожидать такой финал. И как только я не услышала десять рингтонов великого Имперского марша, а скрипочки Вивальди возымели на меня такое безотказное действие с первого раза? Вопрос на миллион фунтов. Надо бы ему перезвонить. Мужу, конечно, Антонио мне вряд ли ответит.

– Мой благоверный звонил десять раз, десять! Радуйся, что не замужем, тебе не грозит участь быть расстрелянной по приезде домой от подруги.

Она не преминула со мной не согласиться:

– О, бедненькая Элис, ее муж, – она сделала невероятный акцент на этом слове из трех букв, – звонил своей любимой жене, потому что волновался! – Она даже всплеснула руками для усиления эффекта негодования.

И как только своей красивой, умной, молодой подруге внушить, что замужество – еще не показатель успеха. Но из моих уст для нее это звучало бы как издевка. Я откровенно завидовала Еве, ее одиночеству. Мне порой действительно казалось, что мой некогда возлюбленный планирует огреть меня чем-нибудь тяжелым по голове и скинуть мой труп в Темзу. Переезд в Англию представлялся мне мечтой, настолько романтизированной, что я даже не заметила, как оказалась замужем за суровым, мрачным и весьма агрессивным человеком. С виду, особенно когда мы вместе посещали наших, вернее сказать, его друзей, которые жили в этих домах из фильмов – больших, с красивым садом, мы производили впечатление невероятно счастливой пары, а он сам – истинного джентльмена и заботливого мужа. Конечно, позаботился о бедной русской сироте, живущей с единственным оставшимся в живых родственником, любимой бабушкой. Ох, как обманчива бывает внешность и тот имидж, что мы создаем для окружающих! Ева вот, например, пребывала в уверенности, что я счастлива в браке и без ума от своего муженька. Поэтому мне оставалось только вымученно улыбнуться и согласиться с ней:

– Ты права, конечно. Как думаешь, он не сильно разозлится, если я позвоню ему прямо сейчас? Все-таки двадцать минут четвертого на часах.

Ева недоуменно взглянула на меня:

– Да какой нормальный муж будет спать, когда его жены ночью нет дома! – Она так разволновалась, что голос стал выше и звучал гораздо громче обычного. На ее глазах выступили слезы – возможно, алкоголь еще не выветрился и усилил восприятие ситуации раз в двадцать, либо она на самом деле жалела моего мужа и считала меня безответственной.

– Я все-таки позвоню ему, когда буду выезжать, вдруг спит, у него какое-то важное совещание утром, не хочу будить. – Я решительно отложила телефон и встала. – Приму душ, ты не против?

Подруга только хлопала длинными ресницами. Наконец она кивнула и сказала:

– Как знаешь, полотенце в шкафу около окна, найдешь.

Поджав губы, Ева удалилась из комнаты. Четыре утра. Вооружившись пушистым белым полотенцем, я отправила свое многострадальное тело в ванную. Устало прислонившись спиной к закрытой двери, я закрыла глаза, задумавшись о том, есть ли у меня вообще друзья.

Глава 2

Двое в лодке

Неспешно приняв животворящий душ, горячие струи которого немного привели меня в чувство, я завернулась в полотенце. С потемневших от влаги волос капли воды стекали на черный кафель. Я протерла кругляшок в запотевшем зеркале, чтобы оценить ущерб, нанесенный неистовым празднеством. Вроде выглядела я не так ужасно, как представляла. Алкоголь явно еще не выветрился. Синяки под глазами проступали не сильно, даже тоненький шрам, что тянулся от скулы вдоль щеки до самого угла челюсти, не так бросался в глаза. Он вообще обычно был незаметен, особенно если у меня имелся загар, настолько он тонкий и расположен близко к уху, да еще и постоянно скрыт слегка вьющимися мягкими волосами, спадающими ниже узких плеч почти до лопаток. Красотка. Послав зеркалу неуклюжий воздушный поцелуй, я отступила на шаг. И осталась недовольна. Поэтому снова подошла к зеркалу, на этот раз вплотную, и, перегнувшись через раковину, смачно чмокнула свое отражение. Каким-то чудом уцелевшие остатки розовой помады украсили запотевшее зеркало. Идеально. Ева, конечно, будет злиться, да и отправит мне письмо счастья вдогонку, но я уже буду на полпути к дому, когда она заметит. Я хихикнула уже второй раз за ночь, или, скорее, первый за утро.

В голову прокралась манящая мысль: «А может, и вовсе не ехать домой?» Позавтракаю в кафе, прогуляюсь по городу, а потом… До «потом» надо дожить. Дав моей мысли окрепнуть, я пришла к выводу, что пора ее воплощать. Жаль, на работу не могу пойти: у меня ее не было. Мой благоверный решил, что мне будет не по статусу трудиться рядовой медсестрой в городской больнице, когда к нему самому обращаются за консультацией весьма высокопоставленные граждане. Вопрос только в том, почему работающая жена хуже безработной домохозяйки. Да и образование у меня высшее имелось, между прочим, подтвердила диплом в Лондоне, добрала кредиты, получила лицензию. Джо и детей не хотел… спрашивается, зачем ему жена дома, если и то, как готовлю, ему тоже не нравилось? Каждый вечер приходил домой с едой навынос. Сплошные загадки. Вернувшись в комнату, я обнаружила рыжеволосую хозяйку дома, восседающую на уже застеленной кровати. Ее лицо приняло задумчивое выражение, одну ногу она закинула на другую, и левая нервно подергивалась. Подбородок с ямочкой поддерживала рука, украшенная алым маникюром, опирающаяся локтем на колено. Сама печаль. Я закатила глаза. Видимо, мое присутствие вывело ее из прострации.

– Я тебе приготовила джинсы и футболку. Не поедешь же ты к Джо в мятом платье, еще закрадутся в его светлую голову подозрения.

Она просто обожала врачей, считала их чуть ли не божествами. Правда, ее любовь распространялась только на мужчин. Какой сексизм. Чувство бессильной злобы накатило лавиной. Я постаралась успокоить эту неукротимую стихию и стала отсчитывать от десяти.

– Ты так и будешь стоять? Уже покрылась гусиной кожей, я отсюда вижу, не хватало только, чтобы ты заболела.

Я посмотрела на нее. Наверное, что-то в моем взгляде напугало подругу, поэтому она спешно поднялась с кровати и со словами «ну, ты переодевайся, не буду мешать» вышла из спальни. Гостевая комната некогда принадлежала младшему брату Евы, который, к слову, быстренько в свои двадцать пять женился по залету на обычной, ничем не примечательной девушке и теперь, несмотря на полное отсутствие высшего, да и вообще какого-либо образования (школу-то с трудом окончил), а также не имея работы, приносящей стабильный заработок, стал предметом гордости семьи Блум. Просто чудесно.

С Евой я познакомилась в книжном магазине, когда потерялась среди стеллажей и пыталась найти историю Великобритании в отделе фэнтези. Добрая рыжеволосая ведьма меня вывела, а заметив у нее в руках мою любимую книгу, я осмелилась предложить ей выпить со мной кофе в кафе неподалеку. Так она и стала моим первым другом в этой чужой для меня стране. При воспоминании об этом злоба, так внезапно нахлынувшая, так же резко меня и оставила. Уф. Так, джинсы. Минут через тридцать я была окончательно готова покинуть дом подруги. Спустившись по деревянным широким ступеням, позвякивая ключами от моего, ладно, моего мужа «Порша», я могла думать только о кофе. Его запах, разносившийся по всему дому, весьма способствовал этим размышлениям.

– Кофе? – лучезарно улыбаясь, Ева протягивала мне коричневый одноразовый стаканчик с черной крышечкой. Как предусмотрительно. Ну да, я же тороплюсь домой.

– Прости, я думала, ты спешишь, – быстро подтвердила мои догадки подруженька, и мне оставалось только со словами благодарности взять у нее из рук ароматный напиток. На вкус он оказался чудесным, с корицей. Зная, что она терпеть не может корицу и добавила ее только ради меня, я чуть не расплакалась.

– Спасибо за столь прекрасный вечер, перетекающий в ночь, – с ухмылкой обняла я Еву на прощание и под ее «передавай привет Джо» вышла на улицу.

Ах, лето. В воздухе слышался запах леса, кофе и раннего утра, который просто нельзя передать. К сожалению, ансамбль дополнял и утренний туман, что мог весьма осложнить мне дорогу. Отхлебнув волшебно пахнущего напитка, я опустила стакан в подставку и завела двигатель. Включила плейлист на айфоне. Под торжественный хит середины восьмидесятых я взяла курс в сторону Лондона. Как же еще долго ехать.

Прошло минут сорок, когда меня осенило – я окончательно заблудилась. Ладно, навигатор, помоги. Но, похоже, сегодня мобильный не числился в списке моих друзей, так как в отчаянных попытках переключиться с музыкального приложения на карту смартфон решил, что вот он, тот самый момент, когда настал его черед умереть. А день так хорошо начинался. Я вспомнила все известные ругательства на английском, а когда мой ограниченный запас скверных слов иссяк, я дополнила их на русском. Ладно, не стоит унывать, Алиса. Я с опаской поглядела на кофе. Только ты не подведи. Остыл, но я хотя бы в руках его удержала и не разлила. Интересно, что там по гороскопу? Львам сегодня нельзя выходить из дома, потому что велика вероятность, что вам на голову свалится пианино? Я почти рассмеялась. И заплакала. Хорошо, надо попробовать вернуться, может, пропустила поворот? Развернувшись, я поехала в обратную сторону, вдоль озера.

Солнце тем временем взошло, и вода поблескивала на свету. Так и тянуло искупаться. А что, собственно, меня останавливает? К мужу я не спешила, дел никаких не планировала важных. Решено. Раз я заблудилась, позволю себе эту радость. Припарковавшись, я прямо так и вывалилась из машины. Ауч. Хорошо, что в джинсах. Не буду я больше столько пить. Но кого я пытаюсь обмануть. Прихрамывая и вздыхая о своей судьбе, я направилась к озеру. Издалека оно поражало своим цветом и казалось просто огромным. Водоем спрятался в высокой траве, и к нему нужно было спуститься по небольшому склону. Предвкушая теплую водичку, я осторожно начала спуск. Однако я, кажется, упустила ту вероятность, что могу в половине шестого утра здесь находиться не одна. От берега оттолкнулась зеленая лодка, а я почему-то пригнулась, повинуясь непонятному инстинкту, и, более того, осталась наблюдать. Лодкой управлял молодой человек, разглядеть его, конечно, не представлялось возможным, но я смогла отметить длинные темные волосы, как у моего мужа, собранные в небольшой хвост. В самой лодке что-то лежало. Не видно. Я сделала несколько осторожных шагов ближе к воде. Показалось нечто бело-синее. Мужчина греб весьма интенсивно, и его уже было не различить, только лодку и голубое пятнышко, усердно орудующее веслами. Минут через пять, а именно столько времени я потратила зачем-то на непонятные наблюдения, незнакомец остановился, затем поднялся и перекинул свой груз за борт. Невольно мне вспомнилась злая шутка о моей возможной кончине от руки Джо. Ладно, купание, видимо, отменялось, черт с этим парнем и его лодкой, мне и правда пора было вернуться к поискам дороги.

Я приготовилась идти обратно, но в последний раз взглянула на молодого человека в лодке. Мне, возможно, привиделось, что он смотрел на меня, но как я могла знать наверняка, если даже лица его не было видно? Стало жутко, на небе появились тучи, и я ускорила шаг в сторону своего автомобиля. Сев в машину, я отпила ледяного кофе, завела двигатель и приготовилась выезжать. Посмотрев в зеркало заднего вида, я не сдержала крик. Из отражения на меня смотрели холодные голубые глаза моего мужа.

Глава 3

Эйч

Не повторяя ошибок героинь фильмов ужасов, я резко нажала на педаль газа. В зеркале никого не было. Алкоголь? Воображение? Стресс? Слезы лились по щекам. А тем временем погода, решив, что сделает мне приятно, если подстроится под мое настроение, устроила проливной дождь. Аккомпанементом стал гром, от звуков которого я подпрыгивала на сиденье и еле удерживала скользкими от слез пальцами руль. Я понимала, надо остановиться, так я врежусь во что-нибудь или в кого-нибудь. Припарковалась на обочине. Заметила только сейчас, что мне не встретилось ни одной машины. Ни одной легковушки, грузовика, «скорой». Уже пробило семь. Должен же был хоть кто-нибудь проехать по этой проклятой дороге? Но я находилась в такой глуши, что даже движения не было. Ехала неизвестно куда, позвонить не могла, даже из машины было не выйти! Но хоть двигатель работал. Трясло меня мелкой дрожью. Врубила печку и радио. Плевать хотелось даже на бензин. Пыталась реанимировать телефон. Тщетно. Передумав насчет бензина, выключила двигатель, тем самым прекращая проникновенные завывания блюза шестидесятых. Бесило в тот момент даже то, что обычно радовало. Нашарив на заднем сиденье цветастый палантин, явно не мой, завернулась в него. Он пах чем-то свежим, акватическим. Даже немного отдавало арбузом. Странно, Ева любила тяжелые пудровые запахи, чей он? Неужели Джо завел себе бедную любовницу с плохим вкусом? Я все-таки рассмеялась. Будь это так, я только обрадовалась бы, даже на их свадьбу сервиз бы подарила, по русской традиции. Вспомнив о муже, поняла, что так ему и не позвонила. Огорчил меня этот факт или нет, не понимала. С одной стороны, он бы меня отправился искать, я так думала и надеялась, а с другой – столько бы пришлось выслушать о себе… Лучше смерть в лесу. Судя по обстоятельствам, такой исход был вполне вероятен. От пережитого за столь короткий промежуток времени мой измотанный организм стремительно обволакивала дрема, веки налились свинцом, и я начала проваливаться к своему второму лучшему другу – Морфею.

Тук-тук-тук – стучала мне за дверью Ева. Тук-тук-тук – еще громче и настойчивей. Мне все приснилось и я не услышала будильника? Так бывает, когда собираешься куда-то и засыпаешь с мыслью, что тебе скоро вставать. Тук-тук-тук – я распахнула глаза. За лобовым стеклом било в глаза солнце, добро пожаловать в реальность, в страну кошмаров. Зевнув, я медленно повернула голову на источник звука и снова чуть не вскрикнула – в окно водительской двери заглядывало улыбчивое лицо мужчины средних лет. Темнокожий, в забавной шапочке. В забавной шапочке летом. Но хоть кто-то. Может, подскажет, как вернуться к дороге в Лондон. Опустила стекло, сощурилась, и руку пришлось сделать козырьком.

– Сэр?

Мужчина подмигнул.

– Проснулась, красавица? Знаешь, что у тебя колесо спустило?

Хорошие новости, приключения не заканчивались. Я постаралась взять себя в руки.

– Сэр, я Элис. Как к вам можно обращаться?

Мужчина помедлил, разогнулся, должно быть, ему надоело нагибаться к моему спорткару, и произнес:

– Зови меня Эйч, мое имя редкое и сложное, поэтому все так и зовут – Эйч, – он вновь дружелюбно улыбнулся.

Я обратила внимание на его голос – низкий с хрипотцой, таким только блюз исполнять. Вышла из машины.

– Вы не на людей в черном работаете? – не удержалась я. – Как там Кей с Джеем поживают?

Эйч с удивлением на меня посмотрел и ласково произнес своим удивительным голосом:

– О чем ты, девочка? Я не знаю этих людей, – покачал головой мужчина. Причем его голова, простите за тавтологию, возвышалась надо мной на целую голову. Несмотря на его полное незнание таких великих персонажей, я почему-то сразу к нему прониклась доверием. Ну не мог же человек с таким завораживающим голосом и в забавной шапке летом оказаться серийным убийцей. Хотя мог. Но я очень быстро прогнала эту мысль.

– Сэр. Мистер Эйч, понимаю, странно, но можно мне позвонить с вашего телефона? Мой сломался, а я никого не успела предупредить, заблудилась, и вот… что имеем. – Я с надеждой поглядела на Эйча.

Он хмыкнул и достал из заднего кармана мобильный телефон, ту самую, неубиваемую модель.

– Просто Эйч, без «мистер». Держи, – он протянул мне раритет.

– Спасибо. – Я начала трясущимися руками набирать номер. Гудки. На удивление мне ответил бархатный, родной женский голос: «Здравствуйте. Вы позвонили Еве Блум. Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. Оставьте, пожалуйста, сообщение после сигнала». Отлично. Просто отлично. Но сообщение я все-таки оставила:

– Ева, это твоя глупая подруга Элис. Очень глупая. Я так и не позвонила Джо. Предупреди его, колесо пробило, запаски нет, телефон сдох, я почти тоже, нахожусь около… Эйч, где я? – прикрыв ладонью трубку, спросила я.

– Ты недалеко от водохранилища Кинг Джордж, – странно на меня глянув, вымолвил он.

Ах вот где я, так это было не озеро, я на правильном пути. И продолжила:

– Я недалеко от водохранилища Кинг Джордж, по сути, не настолько далеко от Лондона, пожалуйста, перезвони потом на этот номер, владельца зовут Эйч, – нажав отбой, я вернула телефон доброму самаритянину. И на всякий случай уточнила у Эйча:

– Можно подруга перезвонит вам? Я боюсь, что обязательно еще что-нибудь случится, – как же жалобно звучали мои слова.

– Если будешь об этом думать, конечно, случится. Пусть звонит, другого варианта у тебя пока нет, – улыбнувшись, он полез во внутренний карман куртки. Я отступила. Дура. Он, заметив мою реакцию, хрипло рассмеялся и достал сигареты.

– Будешь? – предложил он, протягивая мне пачку сигарет.

Я замахала руками.

– Что вы, что вы, я не курю, – поспешила заверить мужчину.

Блеснул огонек сигареты. Эйч с чувством затянулся.

– Я лесничим работаю, недалеко отсюда моя хижина, – произнес он, выдыхая сизый дым. – Не хочешь пока там переждать?

Задумавшись, я не успела ответить, и он продолжил:

– Выпьешь чаю, дождешься помощи и поедешь с богом, – он улыбнулся. Ровные зубы его сияли белизной, несмотря на вредную привычку. Счастливчик.

Осознавая свою усталость и возможную опасность такого предложения, я все равно согласилась. Да и страшно одной на дороге. Пустой. До сих пор не проехало ни одного вида транспорта. Я уже и лодке была бы рада, гребущей по асфальту. Вспомнив о лодке, я поежилась.

– А вы не в курсе, трассу перекрыли или что? – спросила я единственную живую душу на милю вокруг.

Эйч пожевал сигарету, затем потушил ее о землю и оставил бычок в руке. Какой молодец, не зря лес охраняет.