Волшебный дар Аллочки

На следующий день, ровно в восемь, Аллочка, вся в черном, стремительно вошла в свой рабочий кабинет.

"Свой" – это, конечно, громко сказано, потому что там, кроме Аллочки, работало еще пятеро человек. Нет, извините, мужчин.

Здесь кое-кто, возможно, посмотрит на меня предосудительно и даже воскликнет: "Это же чистой воды гендерная дискриминация", на что я вам скажу: ни в коей мере, я просто люблю точность описаний.

Вот если бы, допустим, в комнате сидели и мужчины, и женщины, то такое определение было бы верным, а в ситуации с мужскими индивидами я совершенно правильно обозначила их как пол.

В случае же присутствия только женщин в одном помещении, можно было бы заявить… впрочем, неважно, я уже и так всё сказала.

Никто из сидящих в кабинете мужчин не понял, что за странная особа вдруг ворвалась в их энергетически выверенную ауру. Может быть, она новенькая?

Все вопросительно посмотрели на Евгения Рамзесовича, замдиректора по общим вопросам. Только он мог прокомментировать внезапное появление нового должностного лица.

Однако, вышеупомянутый сотрудник шмыгнул носом, странно прищурился и сделал несколько микродвижений, по которым все остальные вычислили его полную неосведомленность в столь щекотливом вопросе.

Надо ли вам объяснять, что всё это произошло за секунды, по истечении которых Аллочка уселась за свой стол, нажала на кнопочку компьютера и только после этого повернулась к аудитории и произнесла:

– Всем здравствуйте!

Изумлению не было предела.

Неужели это Аллочка? Нет, невозможно!

Женщина в черном, на шпильках, с волосами цвета вороньего крыла по определению Аллочкой быть не может. Нужно было срочно разобраться в происходящем.

Первым от состояния шока оправился Данила Андреевич, и это неудивительно: ведь он был моложе всех. К тому же, Данила Андреевич, он же Даня, как его запросто здесь называли, был известный ловелас, уж что-что, а подход к новой, интересной женщине он всегда мог найти, а Аллочку в данных обстоятельствах смело можно было назвать "новой женщиной".

– Алла Петровна, – с восхищением начал Данила, усаживаясь прямо на стол с бумагами, – Вы сегодня просто обворожительны.

О, если бы он только знал, что именно это последнее слово скоро сыграет ключевую роль во всем, что произойдет и с ним, и с другими людьми вокруг него, но, к счастью, Данила Андреевич пребывал в наивном неведении.

Аллочке в её прежней жизни Даня совсем не нравился. Она всегда считала его наглым и слишком напористым. Не в плане отношения к ней, – тихую Аллочку он почти не замечал, – а в контексте людей в-целом.

Новая Алла Петровна, жгучая брюнетка с распущенными волосами, едва взглянув в сторону Дани, небрежно бросила:

– Почему сегодня? Я обворожительна всегда.

Данила Андреевич оказался не готов к такому неожиданному заявлению своей всегда заурядной сослуживицы. Он весь смешался и заблеял что-то нечленораздельное.

Евгений Рамзесович поднял голову и недовольно посмотрел в их сторону. Аллочка отследила взгляд начальника и громко сказала:

– Данила Андреевич, у Вас есть свое место.

Слово "место" она выделила, как команду, которой хозяева обычно понуждают своих питомцев занять отведенный им угол.

В другой ситуации Даня принял бы данную ремарку за явное оскорбление, но поскольку он пока не совсем понимал, чего ожидать от обновленной Аллочки, он просто сполз со стола и послушно отошел в сторону.

– Слушаю и повинуюсь, – при этом сказал он.

Неудачная попытка Дани подкатить к Алле Петровне была воспринята другими персонажами кабинета неоднозначно. Евгений Рамзесович, сделав какие-то свои выводы, продолжил изучать документы. Александр Никанорыч, щупленький мужичок, лет сорока пяти, удовлетворенно хихикнул. Он воспринимал Даню как своего конкурента и при любом его поражении втайне ликовал.

А вот Лев Маркович, самый старший из работающих здесь сотрудников, напротив, отнесся к фиаско Данилы сочувственно. Он симпатизировал "Даньке".

В молодости Маркович, ох, как любил приударить за смазливым личиком, но нынче силы были уж не те, и он предпочитал просто наблюдать за другими и получать эмоции от услышанного и увиденного.

Был еще завхоз, Тигран Альбертович, мужчина неуравновешенный и вспыльчивый. Он обладал особым даром: умел конфликтовать по любому поводу, стремительно заводился, но потом также быстро остывал и делал вид, будто ничего не произошло.

К Аллочке он относился очень благосклонно, всячески ее опекал, и она одна могла найти подход к Тиграну во время его очередного эмоционального взрыва.

В периоды ремиссии Альбертович был очень дружелюбен в общении, но, поскольку никто не знал, когда может произойти его следующий бурный выплеск, все предпочитали держать дистанцию.

– Аллочка Петровна, цветочек Вы наш, – начал завхоз, – конечно, Вы прекрасны всегда. Данила Андреевич именно это хотел сказать.

Даня недовольно засопел за своим столом.

– Чаек уже готов, жена сегодня испекла пахлаву, – продолжал завхоз.

Он суетливо полез в свой портфель, стал вытаскивать какие-то свертки и любовно раскладывать их на столе.

– Тигран Альбертович, – послышался строгий голос из соседнего угла, – Вы еще прийти не успели. Обеденное время позже. Займитесь-ка делом.

– Конечно, Евгений Рамзесович, – сейчас мы быстренько.

Завхоз имел интересную привычку соглашаться с собеседником и при этом тут же игнорировать услышанное. Он схватил чайник и хлопотливо стал разливать воду по чашкам: себе и Алле Петровне.

– Благодарю Вас, Тигран Альбертович, – сказала Аллочка каким-то неестественно холодным тоном, – Мне ничего не нужно.

Завхоз опешил. В другое время она никогда бы не отказалась от чая. "Действительно, как подменили" – подумал он.

– Ну, тогда позже попьете, – откликнулся Тигран, всё в той же характерной для него манере.

Пока он собирал всё по своим пакетикам, Аллочка сидела и думала:

"Надо бы сделать это сегодня, после работы".

Глава 7. Странный сон

Нет, это она не про чай.

Алла Петровна сидела и думала про необычный сон, который ей приснился ночью.

"Странно как. Я падала, падала, как в бесконечность".

Провалившись на самое дно сна, Аллочка осмотрелась.

Повсюду был густой туман, но в нем она смогла разглядеть пожилую женщину. Та сидела в воздухе и вязала шарф.

Это могло бы показаться странным, но только не во сне. Там это было совершенно естественно, как будто парящие в воздухе женщины – вполне себе обычное явление.