Бэйр

– Сейчас, я найду нужный документик, печаточку, немного воска, листочек мне, листочек вам, составлю протокол… Ага… Маргафа, проснулась, старая! Сообрази чего съедобного!… – крикнул он старухе, невозмутимо стоящей в кухне. Она тоже была в одной ночной рубахе. – Донан, у вас доказательства убийства дракона есть? Кто-нибудь видел, что именно вы его убили? Есть ли у вас ранения, господин рыцарь? Вы знаете, это дело такое, у нас без доказательств нельзя… – бормотал старшина, недобро смотря на Дейкстера, который оставался абсолютно спокойным.

– Занесло же до петуха… не к добру!… – выплюнула она в нашу сторону старуха и убралась туда, откуда пришла. Вскоре она вернулась, уже в сарафан и с косой.

Указав нам с рыцарем рукой на лавку у стола, она сгорбилась у печки.

Старшина, все еще в одной рубахе, все это время неторопливо расхаживал по дому и собирал какие-то мелкие вещички: то у него бумага рвалась, то перо оказывалось сломанным, то чернила были не те, то цифру сослепу не ту брал, то не оказывалось нужного листочка и нужно было бежать к помощнику, которого сейчас нет, и будет он дня через два… Рыцарь в ответ на эти откровенные чиновничьи издевательства терпеливо сидел за столом, не спуская со старшины внимательного взгляда.

– Я есть хочу, – тихо говорю ему.

– Хозяюшка, милая, дайте поесть чего девице, – попросил рыцарь нежным голосом. Когда старуха повернулась к Дейкстеру, она аж замерла: на его лице вдруг расплылась настолько добрая и приятная улыбка, так посветлел и смягчился его взгляд, что невозможно было узнать прежнего бандюгу. Бабка смотрела на рыцаря, и сама как будто молодела: разгладились морщины на лбу, засияли блекло-голубые глаза, даже спиной она немного выпрямилась. – Совсем она худая, как бы не болезнь… – продолжил рыцарь, гипнотизируя старуху сияющим взглядом.

Слова прозвучали, как заклинание: передо мной мгновенно появился горшок с чем-то горячим, а перед Дейкстером – кружка жирного молока.

Завороженная рыцарем, старуха села с нами за стол и стала расспрашивать о том, как мы сюда попали, не забывая докладывать в наши миски то хлеба, то сметаны.

– Откуда это ты? В наших краях рыцарей давно уж не хаживало, – спросила Маргафа, ласково улыбаясь.

– Я сюда прямиком из Тангейя, – охотно ответил ей Дейкстр, подцепляя рукой горячий вареник и макая его в сметану. – Там главное здание моего Ордена, где обучают новобранцев.

– То-то загорелый такой и здоровый. Это у нас – что не мужик, то пьяница, белый, как лягушачье пузо! – трескуче засмеялась старуха. – И дракона-то никому из наших богатырей одолеть не по силам, пускай бы и вдесятером!

– Тем и кормимся, бабушка, – засмеялся в ответ Дейкстр. – А вы тут как управляетесь? Деревенька у вас маленькая, до города полдня пути на лошади…

– Ой, да живем, как наши деды жили, – отмахнулась старушонка. – У нас тут пасека хорошая, лес богатый, луга пригожие. Шкурой да воском с медом и кормимся… неподалеку еще болота: там такая клюква растет! Я вот сейчас вам дам, попробуйте: кислая, сладкая!

Вскочив, старушка сбегала куда-то и вскоре принесла нам в миске красных блестящих ягод.

– Вот! – она поставила миску перед нами.

Дейкстр подхватил пару ягодок и кинул в рот, потом взял горсть и высыпал передо мной, мол, поклюй.

– Прелесть ягода! – воскликнул рыцарь, сморщив нос от удовольствия. – Как же так, что дракон у вас поселился? Раз полей нет, так скотиной деревня не богата: неужели думал, что вы ему все людей приводить будете?

– У нас в селении так уж повелось, что человек человеку сам дракон, так что же? – Маргафа развела руками. – Раз в недельку, кто провинится, того и слали. Уже человек восемь или девять ушло. На днях, я слышала, ведьму послали какую-то… больно наглая ведьма, леса пожечь грозилась.

– Болтают, – уверил ее Дейкстр. – Послали не ведьму, а всего-то юродивую: бедолага двух слов связать не может! – он указал на меня.

Почувствовав, что тут мой выход, я поспешила скривить лицо, изображая отсталую.

Посмотрев на меня, женщина охнула и отвернулась. Дейкстр одобрительно на меня покосился.

– Так вот, пещеру я нашел по крикам этой несчастной. Когда я подоспел, гад уже хотел отожрать ей ногу. Я вытащил ее из самой пасти!… – продолжил рассказ рыцарь. На его подвижном лице заиграли такие живые эмоции, будто в самом деле он вытаскивал меня из пасти дракона, а не я его, причем делал он это именно сейчас!

Старуха слушала, затаив дыхание, к ней присоединился старшина, замерший где-то у печки.

– Держа обезумевшую от страха девицу одной рукой, а другой отбиваясь мечом от зверя, я добрался до выхода из логова и оставил ее на безопасной полянке, а потом уже стал биться со змеем! Тут я, бедовая голова, сглупил: ведь сытого дракона победить гораздо легче, я мог дать ему съесть девушку, а потом без всякого риска убить… Но, знаете, она ведь тоже человек! Она так плакала, что я не смог стоять и ждать… В итоге от смерти меня спасли лишь мои доспехи: пока дракон пытался прокусить их, я успел воткнуть меч ему прямо в глаз, потом крутануть рукоять и расколоть череп по швам!…

Рыцарь размахивал руками, отчаянно жестикулируя. Его лицо покраснело, глаза горели… не поверить ему было невозможно.

– Так это юродивая, а не ведьма?… – растерянно спросила старшина в рубашке.

Повторив морду, смотрю на него, пока он сам не отворачивается.

– Ах, бедная, эк ее воротит! – сочувственно вздохнул он. – Куда ж вы ее денете теперь, господин рыцарь?

– Отведу к лекарю, а потом… может, женюсь. Девица в странствиях – всегда хорошо, – честно улыбнулся рыцарь.

– На дурочке такой-то? – удивилась старуха, уже любившая Дейкстера, как родного. – Мож потом красивую спасешь, на этой-то зачем?

– Да куда же ее еще-то? Пропадет она без меня, такую каждый обидеть может: вон, какие-то ваши олухи ее, как ведьму, дракону подсунули! Выпороть бы их надо, – рыцарь, обнял меня за плечи и погладил по голове. – А что дурочка, так не она же виновата, не ее и казнить. Я ее спас и теперь за нее отвечаю, ей брат, отец и муж. Собственно, и вас я разбудил так рано лишь потому, что надо ее поскорее к лекарю отвести: один чудотворец поселился на пару дней в соседнем городе, успеть бы нам до него добраться. За чудо лекарь этот, правда, берет немало: иначе бы я к вам и вовсе не заходил за платой. Но дело ведь не во мне. Коли поможет ей лекарь, так девица оправится от проклятия и заживет со мной, как добрая жена…

– Ах!… – старшина аж прослезился, стыдливо пряча свои бесчисленные бумажки и печатки обратно в комод. – Какой человек!… – донесся до меня его тихий шепот, когда мы уже уходили с большущим мешком денег.

Солнце только начало всходить, а мы с рыцарем уже вышли из деревни и направлялись в город по дороге.

– Поверить не могу, что ты такой лицемер, – говорю Дейкстеру. Каждый его шаг отдавался звоном чуть ли не ворованных у крестьян монет. – Ты уверен, что ты вообще рыцарь? Как по мне, так ты еще больший аферист, чем ведьма с объявления!

– Это одна из причин, по которой в объявлении она, а не я, – усмехнулся он, похлопав увесистый мешок на поясе. Еще немного, и эта ворюга хвостом начнет вилять от удовольствия! – Я талантливее.

– Настолько талантлив, что тебе покоя не дают какие-то влиятельные ребята? Их ты тоже нагрел, как этих несчастных?

– Больше ни слова, – игривое настроение мгновенно слетело с его лица. – В твоих же интересах ничего об этом не знать.

– Хорошо, – почуяв неладное, я оставила эту тему. – Но тогда скажи, это что, правда шесть сотен золотых монет? То есть, за одного дракона можно выручить столько денег? – указываю на мешок. – Это же бездна драгоценных украшений, их можно… да, наверное, дом купить можно!

– Вообще-то это не так уж и много. Это раньше деньги были из настоящего золота, но потом один маг-алхимик изобрел сплав металлов, который невозможно подделать или переплавить, и деньги стали делать из него. Вот, – он достал одну монетку и показал мне. Это был плоский овал из желтого металла с чеканкой, изображающей драконью морду. – Тут нет ничего драгоценного, но по привычке все зовут это золотым, а на другом материке попросту драконом. С серебром и медью то же самое, просто цвет другой и чеканка. На серебре – конь, а на меди – собака.

– А какова цена золотого, меди и серебра? Там, откуда я родом, все измеряется немного иначе, знаешь ли, а еще там есть понятия валюты…

– Хорошо, объясню, – добродушно согласился рыцарь. Перед нами расстилалась пустая дорога посреди леса и полянок, и идти молча было бы скучно нам обоим. К тому же, похоже, денежная тема заметно воодушевила рыцаря. – Золотой – это ночевка в хорошей гостинице с едой и прочей роскошью. Серебро – это треть золотого, то есть обед или ночевка с завтраком на неплохом постоялом дворе. Медь – это десятая серебра, и, соответственно, миска бурды и матрас в ночлежке… Если так считать, то только что мы получили год среднего достатка жизни. Беда лишь в том, что половину я по правилам должен отдать Ордену, – скупой рыцарь скорчил недовольную мину. – Потому сейчас мы пойдем в ближайший город, где понятия не имеют о том, что мне за дракона уплачено, и выторгуем у них на две сотни побольше – ее-то Ордену и отдадим.

– А у тебя меч от такого не потемнеет!?…

Рыцарь странно на меня посмотрел, затем к нему вернулось обычное раздражение.

– Эй, лекарь, к которому я тебя поведу, это солнечный леннай, участвовавший в самой Войне Богов! Считай, это волшебный дух, сошедший с небес на землю. Я слышал, если прийти к нему пораньше, он даже принимает у себя простых смертных – такая вот у него блажь. Если мы к нему попадем, придется отдать достаточно, а я не хочу, чтобы мне после этого осталось меньше, чем я заслужил, возясь с тобой.

– Леннай? – новое чудное слово, с ударением на последний слог, резануло слух. – Что это такое?

– Если ты знаешь про темнеющий меч, то должна знать и про леннайев, разве нет? – Дейкстр удивленно посмотрел на меня, а потом махнул рукой. Похоже, сейчас он был не против построить из себя умника-всезнайку. – Так и быть, расскажу. Леннайи – это люди, только их род древнее, а у чистокровных есть клыки. Их еще называют яркоглазые. Сволочи, страшные сволочи… кроме некоторых. Ходят, вздернув нос, ручки свои лишний раз не испачкают, смотреть тошно… Но вот бабы у них красивые, это да! С такой бабой…

– А другие расы? – я поспешно перебила его, потому что слышать, что он там мог сделать с такой бабой мне совсем не хотелось.

– Еще есть слевиты, каменотесы и торговцы, очень низкие, и кость у них тяжелая… торгаши, чтоб их! Один содрал с меня три шкуры за кирасу из третьесортного металла!… Но есть хорошие воины. Видишь воина слевита – знай, перед тобой добрый человек! Не то что ланки. Ланки – самая мерзость!… Если какой-нибудь святоша скажет тебе, что добро есть в каждом, а внешность обманчива, гони его в шею! Ланки, родись они хоть на груди у серафимов, пустят в тебя яд при первой же возможности! Двуличные, лживые, жадные… у чешуйчатых тварей диаспора по всему миру!…

– Чешуйчатые?… Они что, рептилии? Яйца откладывают!?

– Что!? – Дейкстр аж поперхнулся. – Какие яйца!? У них рождаются самые обычные дети… если не считать того, что они, гниды такие, с молоком матери впитывают всю дрянь, жестокие лживые отродья!…