Двенадцать Месяцев. Февраль

«Вот уж свезло, так свезло», – с иронией подумала Надя, но сразу же постаралась не впадать в уныние.

По характеру она была довольно боевой и общительной. Как говорила ее бабка: «Внутренний свет Надюши даже волосы в рыжий окрасил, так наружу яростно рвется». А значит, у девушки была надежда пробиться через ледяной панцирь, окруживший душу Февраля.

– Вы мне расскажете, что приключилось между Месяцами и моим кланом? – поинтересовалась Надя, желая разобраться в происходящем.

– Расскажу, только для начала умойся, а я распоряжусь нам стол накрыть, – согласилась Зима.

Не став перечить, тем более смысла в этом не было, девушка отправилась в ванную комнату, указанную хозяйкой дома. И только тревожно бьющееся сердце старательно подгоняло ее, не давая в полной мере насладиться водными процедурами.

Мысли скакали как сумасшедшие, а в голове крутилась целая куча догадок и предположений. Хотелось все быстрее узнать, чтобы понять, что же ее ожидает от встречи с Месяцем. Тем более, он даже не удосужился встретить ее лично.

Когда они с хозяйкой зимней сели завтракать, Надя не выказала и грамма нетерпения, предоставив Зиме решать, когда и как начать беседу. А когда узнала…

«Вот это я попала… – ошарашенно подумала Надежда. – Да как он вообще после такого согласился на Спутницу? Пытали они что ли старичка?»

– Характер у него действительно тяжелый, но против меня и братьев своих он не пойдет, – попыталась успокоить ее Зима. – А дальше дело за тобой. Сдюжишь понравиться ему, да сердце холодное растопить – славно выйдет. А не получится – значит не будет клану твоему возврата в мир сказочный.

– Не волнуйтесь, я обязательно постараюсь понравиться дедушке, – пообещала Надя, зная, что изо всех сил стараться будет. – Да и к господству мировому я точно не рвусь. Хлопотное это дело.

– Хм… Ну что ж, коль так настроена решительно, может и выйдет чего путного. – Зима изо всех сил старалась не рассмеяться.

А еще оставила мысленную заметку, обязательно подсмотреть встречу сына ее среднего и Спутницы новой. Уж очень уморительно смотрелись Настенька с Милавой, когда первый раз своих Месяцев увидели. Будет что потом сестрам пересказать, как свидятся.

А Надя, глядя в весело поблескивающие глаза хозяйки зимней, пыталась понять, чем же так развеселила ее.

– Хорошо мне с тобой разговаривать, интересно, но пора и в путь собираться, – подвела итог их беседе Зима. – Сейчас приоденем тебя, и в дом Февраля перенесемся.

Первым потрясением для Надежды стали служки ее приветливой хозяйки. Она даже представить не могла, что на свете существует такое чудо – ледяные девушки. Но определенно была очарована ими.

Вторым потрясением стал ее новый гардероб. Все то обилие вещей, которые принесли с собой леденицы, поражало воображение и своеобразным кроем, и яркостью красок. Никогда не носившая такой одежды, Надя растерялась, и даже попробовала сопротивляться. И все же сдалась под напором Зимы и ее служек, что-то возмущенно заговоривших-зазвеневших.

Ну а третье потрясение – настигло девушку в доме Февраля.

Когда Зима перенесла ее, Надя некоторое время и вовсе ничего не замечала, пытаясь прийти в себя после первого опыта магического перемещения. А когда огляделась, увидела, что они стоят посреди просторной гостиной, отделанной в бело-серых тонах. Из-за этого обстановка казалась более подходящей офисному зданию, нежели жилому дому. Но хозяин – барин, и Надежда не стала ничего говорить.

Спустя несколько мгновений перед ней и Зимой появились пять снежных вихрей, обернувшихся пятью вьюжными девушками. Из-за того, что они постоянно находились в движении из-за своей необычной структуры, даже когда стояли на одном месте, Спутница на некоторое время позабыла обо всем. Ее словно загипнотизировали те хаотичные перемещения мелких снежинок, из которых состояли тела необычных существ, и девушка никак не могла отвести от них взгляда.

– Это вьюжницы, служки сына моего, – пояснила Зима, тронув Спутницу за руку. – Спрашивай у них обо всем, что тебе непонятно будет. Они обязательно ответят.

– А как же я их пойму? – поинтересовалась Надя, не сумев уловить, что же ее насторожило в речах женщины. – Их голоса на тихое завывание ветра похожи.

– С этой бедой я тебе быстро помогу. – Зима протянула к ней руку. На ладони лежало простое серебряное колечко. – Надень его, и в тот же миг понимать вьюжниц начнешь.

Послушно выполнив наказ, Надежда с интересом покосилась на служек. И даже охнула, когда начала различать слова.

– Спу-у-утница. Новая… Новая Спу-у-утница! – заговорили на разные голоса вьюжницы. – Пришла к нам. Слу-у-ужить пришла. А хорош-ш-шо ли, пло-о-охо ли, узнаем. Не обижай… Не обижай хозяина нашего. Не предавай… Не предавай его, а то закру-у-ужим-заве-э-эртим, не будет спасения тебе!

– А ну тише! – шикнула на них Зима. – Ишь, расшумелись, я вас быстро приструню!

– Боимся… Боимся, Зима Мату-у-ушка. – Служки необычные, все как одна, ладошки к груди прижали, виновато на женщину посмотрев.

– Понимаю, но винить раньше времени негоже! Лучше вещи Наденьки в комнату отнесите. Феликс ведь выделил ей комнату?

– Да, да, идите за нами. – Подхватив сундуки с одеждой, вьюжницы покинули гостиную.

Выйдя вслед за ними, Надя увидела, что холл выполнен все в той же цветовой гамме. Правда, еще появилось и серебро, но от этого легче не становилось. А потом была лестница с такими же цветами. И коридор…

Когда они вошли в отведенную ей комнату, девушка поначалу даже не поверила, когда увидела бело-голубую гамму. Тихонько выдохнув от облегчения, Надежда принялась обследовать свои покои. Пусть и не сильное, но это разнообразие радовало глаз.

«Может в других комнатах тоже все не так, как в остальном доме…»

– По нраву ли тебе комната? – полюбопытствовала Зима Матушка.

– По нраву, – поспешила заверить Спутница, подумав, что все лучше, чем серый цвет. – Но мне, видимо, пора к своим обязанностям приступать. Только я не совсем уверена…

– Не спеши, а то успеешь. – Зима по-доброму усмехнулась. – Я сейчас к себе отправлюсь, а вьюжницы тебя по дому проведут. Как Феликс вернется, так сам тебе все и расскажет.

Когда хозяйка зимняя скрылась в вихре снежном, Надя осмотрела оставшихся подле нее служек. Те молча кружили на месте, ожидая, что она им скажет. Хорошо хоть претензий ей больше никаких не высказывали. Видимо крепко запомнили слова Зимы, и не решались больше перечить.

– Устроите мне экскурсию? – спросила Спутница, не зная, будут ли они ее слушать.

– У-у-устроим, отчего ж не у-у-устроить, – согласились служки волшебные. – Следу-уй за нами.

Они действительно показали ей весь дом, подробно рассказывая, какая комната и для чего приготовлена. В том числе видела Надя и спальню хозяйскую.

«Даже удивляться не стоит, – подумала она, неодобрительно рассматривая серебристо-серую цветовую гамму. – Зато я точно знаю любимые цвета Февраля…»

Перекинув себе на грудь, прикрытую персиковой тканью платья, рыжую косу, девушка усмехнулась тому, что является здесь самым ярким пятном.

– Нравится?.. Нравится тебе у нас? – спросили вьюжницы, когда они вошли в ту гостиную, в которой Надя и появилась впервые здесь.

– Не спорю, дом хороший, просторный и светлый, – начала перечислять Спутница. – Только отчего же почти все серого цвета?

– Любимый цвет Февраля… И нам нравится!

Усмехнувшись, девушка сказала:

– Так и знала… А разве вам никогда…

– Что здесь происходит? – раздался позади нее холодный мужской голос.

Испуганно оглянувшись, Надя наткнулась взглядом на высокого незнакомца, стоящего в дверном проеме. Красивый, с пепельного цвета волосами, спадающими до плеч легкой волной; с серебристыми глазами, холодно и недовольно смотрящими на девушку; с четко очерченными губами, сейчас плотно сжатыми. Его широкие плечи, обтянутые бархатной тканью куртки, отороченной по воротнику серебристым мехом; узкие бедра и длинные мускулистые ноги в облегающих брюках, не оставили Надежду равнодушной. И пусть мужчины с хорошей фигурой были для нее обыденностью, все же этот незнакомец притягивал взгляд.

«Эх, если бы мне так не нравились жгучие брюнеты, могла бы и влюбиться в него», – промелькнула у нее мысль.

– Ты кто такая? – спросил незнакомец, недобро прищурившись.

– А ты кто такой? – в свой черед поинтересовалась Надя, нисколько не испугавшись. Постоять за себя она всегда сумеет.