Огнерзол. Корона

– Стой, красавица, испачкаешь всё.

Он бережно убирает с её спины и ягодиц белую, полупрозрачную сперму и выбрасывает салфетки в урну рядом. Только потом София ложится на спину и примыкает к боку. Маг слегка влажный, всё так же вкусно пахнет духами со вкусом яблока и винограда. Он достаёт из заначки у кровати сигарету и подкуривается, прижимая Софию к себе.

– Всегда после секса куришь?

– Только после хорошего. Наслаждаюсь всем по полной.

– Вот как. Я значит у тебя очередная?

– Не люблю такую фразу. У меня нет очередных. Есть те, кто захотели хорошо провести со мной вечер. Но вот с тобой он был более приятный. Чтоб ты понимала, я никогда не лежу после секса в одной кровати с девушкой. Сразу отправляю домой.

София лукаво улыбается, чувствуя себя будто особенной. Она только расслабилась, как слышит продолжение:

– Тебя домой проводить или здесь останемся?

Это уже прозвучало более уважительно. Он не выгоняет Софию, а позаботился о комфорте. София ложится на его грудь двумя руками и кладёт подбородок на пальцы.

– Завтра на учёбу, нужно идти в общежитие.

– Хорошо. – Саймон убирает прядь волос Софии за ушко и улыбается, рассматривая её красивые шоколадные глаза.

Он ловит себя на том, что делает: нежность, забота и внимание к противоположному полу – закрытая функция. Он убирает свою руку, пытаясь сконцентрироваться на себе, но не получается. Сердце будто просит хоть как-то изменить своё отношение к прекрасному полу, который умеет заботится и принести массу положительных эмоций. Если бы на сердце можно было посмотреть, то оно бы у него было каменным, холодным, а внутри словно лава, пытающаяся вырваться наружу, но ледяная вода обливает его всё больше и больше.

София видит, как он отстранился и заметался глазами по комнате. Это не причинило ей нтсколько боли и она не стала думать, что дело в ней, потому что дело на самом деле в Саймоне. Он сам себя загоняет в рамки, через которые не даёт пройти своей второй хорошей половине. Он не разрешает себе многие вещи, думая, будто это проявление слабости и сделает его смешным. И откуда у него только такая установка?

– Мне понравился сегодняшний вечер, – нарушает накатившую не приятную тишину София. – Я и не думала, что ты можешь быть таким. И это замечательно.

– Замечательно? Почему?

– Потому что это показатель того, что ты живой, а не робот, который живёт по каким-то общественным установкам и стереотипам. А ведь до этого дня я была такого мнения о тебе.

– Может это и хорошо.

– Не совсем, если честно. Тебе нужно дать себе чуточку свободы, а не загонять в невидимые рамки. Ты тоже можешь быть заботливым и добрым, ходить на свидания, дарить цветы женщине и помогать ей, а не только тренироваться и убивать. Поверь мне, даже самый суровый мужчина в мире, когда-нибудь женится на нежной и милой женщине и растает в её руках. – София поднимается с груди Саймона и поднимает своё нижнее бельё.

Саймона задели её слова. Он даже задумался на минуту о том, что вообще сейчас происходит. До этого всё будто день сурка, всё повторялось, а теперь он понимает, что может почувствовать этот мир оказывается. И София права, только исправить это не так просто.

Они оба одеваются не спеша. Саймон забирает дополнительно из шкафов книги с картами и чертежами подземных катакомб и ступает с Софией прочь из общежития. Магичка не стала корить Саймона за молчание по пути в женское общежитие. Это вполне ожидаемо после их разговора и её речи. Но всё равно она чувствует себя несколько странно после их близости. Когда он остановился у крыльца, то поворачивается к ней полностью и говорит:

– Ты права, но я не могу так. Может ты будешь меня ненавидеть за такое, только я бы хотел, чтобы этот вечер не повторялся. Я не хочу, чтобы у меня появилась слабость в виде любви. Сейчас не то время, чтобы я мог думать об отношениях. Если противник узнает, то он может манипулировать. Возможно, потом… Не сейчас…

София вздыхает. Это было ожидаемо. Его характер не пробьёшь ничем, никакими речами.

– Но мы же можем общаться?

– Лучше не стоит. Давай на этом поставим точку.

– То есть ты меня использовал и теперь хочешь слиться? – не выдерживает она.

– Думай как хочешь. Прости. – Саймон вытаскивает из кармана сапфир. – Возьми это. Возможно, со временем ты поймёшь, почему я так сделал. Не злись на меня.

София берёт горячий камень в руки и рассматривает под светом факелов на улице. Саймон уходит, даже не улыбнувшись, а София осталась стоять на месте и смотреть ему в след. Он так и не обернулся ни разу, чтобы проверить зашла ли она внутрь или нет. Идёт к дому избранников, даже не сворачивая с тропинки. София хочет выбросить этот «подарок», но что-то её будто бы останавливает. Она рассматривает вещь в своей ладони, сжимает крепко и убирает в карман кофты.

Они так и не разговаривали больше с того дня. Софии было очень больно видеть его холодное выражение лица, когда он проходил с друзьями по коридору академии. Он как всегда смотрит на всех с высока, улыбка на лице редкость, а брови чуть хмурые. Он любит себя сдерживать такой эмоцией. А если и смеётся, то вдали от всех. С наступлением учёбы он полностью ограждает себя от всех позитивных мероприятий. Иногда может посетить клуб для расслабления, но теперь уже не так часто, как раньше. У него появилась более важная задача – создать план наступления и действий. В первую очередь нужно придумать, как огородить от схватки мирных жителей города Аттораг, не допустить разрушения замка, а уже потом организовать колонны и волны наступления.

Главнокомандующий пытался придумать несколько стратегий, он не мало потратил время в зале картографии, чтобы изучить катакомбы и придумать проход в них. Но есть одно «но» – замок Файерон не так глуп, а Аттораг защищён специальным барьером. Маги, которые ненавидят Кристофера проезжают в город спокойно, если у них нет цели уничтожить короля, а вот те, кто попытается приехать с целью убийства правителя, Аттораг не пропустит с помощью защитного барьера. Его не видно невооружённым глазом, Огнивень когда-то придумал такую защиту специально, чтобы как можно дольше сохранить одну династию на троне.

Сейчас он, конечно же, пожалел об этом и активно пытается убрать это поле, чтобы пропустить солдат, но это не так просто. Аватар Стихимира – отец четырёх богов стихий, не должен знать, что Огнивень, самый старший сын, не справился с обычной задачей. Он поклялся защищать магов огня и не допустить разрушения первого равновесия. Его братья не рассказывают Авраану Маггору о ситуации, они понимают, что это не для кого хорошим не закончится. А как иначе снять барьер, если нужно одобрение Аватара? Огнивень всю голову переломал, всё перепробовал. Он даже был у Геспера и спрашивал подробности того дня, когда он снимал барьер с Аттораг, чтобы пропустить воинов красного огня. Но ничего путного он не нашёл в рассказе. Очень не хочется рассказывать аватару, но видимо придётся. И пока барьер снят не будет, никто из солдат не пройдёт. Может это и есть ещё одна причина, почему маги не встают против короля. Им не выгодно по численности. Их плоть просто растает, если они попробуют с плохими намерениями пройти внутрь.

Саймон думает об этом, сидя на общем собрании. Он должен предоставить план, который выдумал за неделю и на данный момент ждёт, когда все соберутся.

– В общем, мы пройдем к замку через лавовую долину и Огненный лес. На пути будет много животных. Возможно, попадёмся магам Кристофера, поэтому нужно быть максимально осторожно. – Саймон раскрывает перед парнями, Вольтегаром и Яном карту. – Вот, тут весь продуманный путь к тайному проходу. О нём даже Кристофер, наверное, не знает. К тому же этот туннель не пропустит никого, у кого есть плохие намерения. Конечно, можно придумать другой ход, но это будет самый безопасный и удачный.

Присутствующие за столом молча хлопают глазами. Саймон заканчивает

рассказ плана, что объяснял около десяти минут. Всё подробно, а в конце вкратце. Вольтегар поправляет на носу очки. Он долго промышлял в голове, как Саймон узнал то, что он никогда бы не услышал в академии на занятиях, а книги спрятаны.

– Саймон, позволь поинтересоваться, ты про тайный проход откуда узнал? За пределы академии никогда не выходил, на занятиях об этом не рассказывают, так как никто не знает, в книгах этого тоже нет. Знают единицы.

– София рассказала. – Саймон нервно вздыхает. – Она дала мне чертёж, карту и дневник, где всё в подробностях описано. Она дочь медички и кузнеца из замка.

– Она тоже знает про этот план? – возмущается Джереми.

Саймон поднимает лишь глаза на недовольного союзника. Всё никак успокоиться не может, благо Лукаса нет для полного союза двух злодеев.

– Да. Благодаря ей я и узнал обо всех проходах в замок, но сейчас, всё, что нас интересует, – поиски Даниэля и родителей. Я так же просчитал все места, где они могут быть. И самое лучшее место тут. – Саймон показывает на точку между Огненным лесом и лавовой долиной.

– Почему именно тут? – спрашивает Райдер.

– Потому что на карте нет этой земли и туда практически невозможно пробраться безопасно. Там живут…калибры. Я хотел как раз туда отправиться на своё практическое задание.

– Лучше держаться в таком случае в команде и ни в коем случае не убивать, пока не определишь калибр это или маг. – Райдер рассматривает ребят. – Аргон говорил, что это куда опаснее, чем что-либо.

– Так, а как мы узнаем, что это Калибр, если он идентичен с настоящим магом? – усмехается Вильям. – Это даже звучит странно.

– Этому должны обучать в конце пятого курса, – отвечает Вольтегар. – Не переживайте, я включу вам это в программу пораньше.

Ректор подходит к Саймону и обнимает за плечи. Затем берёт план на листе, проходится глазами и отвечает:

– Я его прочту, а вы пока думайте, как будете прятаться от Кристофера. Через две недели он будет у нас в академии.

– Две недели? – хором возмущаются парни.

– Ну да, не могу же я ему сказать, чтобы он не приезжал. Уговорил лишь прибыть через две недели, так как у нас ремонт огненной части и уголовные проверки по отчётам. – Вольтегар замечает пустое место рядом с Джереми. – Кстати, а где Лукас?

– Его отец забрал вчера, – сообщает Джереми. – Сказал, что будет завтра, скорее всего.

– Ясно. Вы мне все нужны, поэтому постарайтесь быть в академии. – Вольтегар осматривает студентов. – И да, радуйтесь, я заканчиваю подделывать в ваших личных делах вашу смерть. Как бы странно это не звучало, но это единственная хорошая новость.