Тишина на дне коробки

–Не злись, Лея. Я просто никогда не видела тебя такой. Потому и просила кто он. Пошли в дом. Где твоя сумка?

– В машине.

–Уже нет. Вон идет твоя «сумка». Ладно, встретимся в доме.

Повернувшись, Лея увидела Ноя – он нёс её сумку и как всегда робко улыбался. Его улыбка никогда не была  слишком веселой, эмоциональной или разнузданной. Он всегда улыбался, как будто извиняясь, словно для поддержания дружеской теплоты. Не улыбнуться ему в ответ было невозможно, потому Лея весь день расплывалась в довольной улыбке, даже когда его рядом не было, потому что с того момента, как она его увидела, он всегда стоял у неё перед глазами.

– Не стой на морозе. Пошли в дом. Пришло время пледа, теплых носков и какао перед камином, – сказал Ной,увлекая Лею по дорожке.

– Которых у нас нет. Ни носков, ни пледа, ничего. Ни рождественской пижамы. Все так спонтанно куда-то сорвались, что даже вещи с собой никто не взял…

– Значит, придется всё купить, – хитро подмигивая, сказал Ной.

– Где? Не думаю, что здесь что-то есть.

– Есть. Здесь всё есть. На территории комплекса есть магазины. Поверь мне, ведь это я его выбирал.

Ной потянул Лею за руки в сторону дома. Смутившись, девушка поплелась за ним.

Территория загородного комплекса  была украшена рождественскими огнями, фонарики горели вдоль узких дорожек, а окна больших, добротных деревянных домов светились тёплым жёлтым светом, в них она уже видела фигуры Нецер и Вирсавии, суетящихся в гостиной.  Кефа потерялся из вида почти сразу. «Оно и к лучшему», – думала про себя Лея,– «Оно и к лучшему».

***

Зайдя в свой номер, Лея, закрыла дверь за Ноем и сразу опустилась на кровать. Она была такой мягкой, дружелюбной, что не в силах встать, девушка пролежала четверть часа. Потом пошла в ванную и умылась прохладной водой, разложила немногочисленные вещи, которые взяла с собой и спустилась в холл.

На большом деревянном столе уже горели свечи, дымились пунш и глинтвейн. Девушки что-то готовили.

– Лея, иди помогать, куда пропала! – с весельем в голосе крикнула Нецер, было очевидно, что все уже были немного «под градусом».

– Вы так сразу? Что не предупредили, я бы раньше пришла.

–Хорошо, что сейчас пришла. Мы ещё ничего особо не начинали. Где твой друг? Ну, этот,  у которого на плече ты проспала всю дорогу? – с хитрой улыбкой и еле уловимым укором спросила Нецер.

– Не знаю, наверное, у себя.

–Ну, так найди его. Нам тут все нужны.

– Хорошо, я быстро.

– Ну-ну. Быстро она.

В тишине деревянные доски под ногами уютно поскрипывали, голоса и смех звучали отдалённо и празднично.  Лея поднялась на второй этаж, чтобы зайти в номер Ноя, но его там не оказалось.  Пройдя по глухому коридору, она услышала его голос – он стоял у открытого окна и кормил белку, тихо о чем-то  разговаривая с маленьким зверьком.

– Ной… – сказала Лея тихо, чтобы не напугать его, – пойдем вниз, нас все ждут.

– Да, конечно, я как раз спускался вниз. Но увидел эту красавицу и не смог пройти мимо. Иди сюда, – Ной протянул Лее орешек, чтобы она дала его белочке. Зверек вытянул к ней свои ручки и аккуратно забрал орешек, – Вот теперь точно пошли.

Ной деликатно взял Лею за руку – было чувство, что он ведёт её, при этом парень всегда шёл рядом – не впереди, не сзади, а всегда рядом, оттого касался её плечом, и одно это прикосновение наполняло душу Леи спокойствием и уверенностью.  С крупным, грузным, как шкаф Кефой она себя так никогда не чувствовала, наоборот, словно от него могла исходить опасность, она держалась немного на расстоянии, а хрупкая фигура Ноя  защищала её. По крайней мере, Лее так казалось.

День, переходящий в вечер был очень шумным и пьяным. Ной и Лея весь вечер не отходили друг от друга. Но никто не обращал на это внимания. Даже Кефа. Он всё время громко смеялся, постоянно что-то пил, бродил от одного собутыльника к другому, потом и вовсе полураздетый ушёл на улицу жарить шашлык с друзьями.

– Может пойдем купим тебе носки? – утомленный шумом, Ной прошептал Лее.

– Да, давай уйдем отсюда. Очень громко. И очень всех много, – Лее не терпелось остаться с Ноем вдвоем.

На улице всё ещё шел снег. Уже темнело, потому фонари вдоль дорожек казались ещё ярче.  В конце дорожки виднелись бани, а от людей, вышедших из парилки, валил пар, они смеялись и играли в снежки. Лея с Ноем прошли мимо веселящихся постояльцев «Вифлеема», на лицах ребят блуждала снисходительная улыбка – шумные гулянья казались для них сейчас чем-то далёким в их тихом, заснеженном мире.

– Ещё дальше? – спросила Лея.

– Немного, за банями есть небольшая ярмарка, нам туда.

За деревянными домиками бань показались треугольные крыши уличных ларьков, украшенных огоньками. В их глубине сидели старушки, торговавшие банными принадлежностями, вязаными носками и шалями. Пахло глинтвейном и жареным в специях миндалём. Лея повернулась назад к дому, в котором они жили – он был так далеко, что еле различался среди холмов и деревьев, отделявших девушку от коттеджа. В этот момент Лею не угнетало её неоднозначное поведение и тот факт, что Кефа сейчас там,  в том доме, который казался ей  таким далеким. С кем он там? Лея видела, что ему весело без неё – Кефа и не заметил, что она ехала в другой машине, что в доме даже не подошла к нему, а потом и вовсе ушла куда-то с другим парнем. И её это не беспокоило – сейчас все мысли девушки были устремлены только к тому, кто шёл с ней за руку по этому сказочному городку. А кого интересует что будет дальше? Привыкшую из-за всего переживать, сейчас её это не волновало.

Время  шло медленно, как будто сжалившись над Леей. Она наслаждалась глинтвейном, который они пили с Ноем под кедром в новых, только что купленных варежках. Потом они снова шли покупать всё, что могло согреть их в эту ночь. Хотя сейчас Лее было тепло как никогда – вечно мерзнущая сегодня она не нуждалась ни в варежках, ни в носках. Тем не менее, в большой крафтовый пакет  легли белоснежные варежки, две пары вязаных носков с оленями, две пижамы – красная и синяя в имбирных человечках – для Леи и Ноя.  А потом ещё один глинтвейн. Грудь жгла ароматная, пряная жидкость и дыхание Ноя на щеке Леи. Он был так близко от неё, что чем ближе он находился, тем ещё ближе хотелось к нему быть.  Всё это должно было пугать её, но не пугало. Лея знала, что сегодня она будет ночевать в номере Ноя, а не Кефы, знала, что переступит черту. И она хотела, чтобы всё было именно так. Возможно, это будет счастливейший день в её жизни. Она просто не могла себе отказать в этом. Знала, что виновата. И что счастлива. И что это не продлится долго.

***

В тот вечер они больше ни с кем не общались.  Казалось нечеловечески жестоким разрушить эту тишину, которая парила между Леей и Ноем.  Они прошли мимо уже изрядно подвыпившей компании товарищей. Лея даже не посмотрела, где был Кефа. «Не сегодня, просто не сегодня», – раздавался голос у неё в голове.

Всё по той же поскрипывающей деревянной лестнице они поднялись  в номер Леи. Глинтвейн всё ещё согревал её изнутри. Окна светились рождественскими огнями, забрасывая внутрь золотистый, тёплый свет. В полном молчании Лея разложила пакеты с уютными покупками, отдав один пакет Ною. Она не слышала, как он вышел. И тут же, только окинув взглядом опустевший номер, девушка ощутила подкатывающую разрушительную пустоту. «Как можно пугаться отсутствию человека, которого знаешь первый день?» – уткнувшись лицом в ладони, шептала Лея. Но она перестала искать логику во всём, что её окружало. Теперь ей было жизненно необходимо счастье – пусть немного эгоистичное, пусть странное, пусть вообще никто в этом мире её не поймет, кроме одного человека. И пусть он как можно скорее снова войдет в эту комнату. И он войдет.  Дверь тихо приоткрылась, и в комнату вошел Ной в синей пижаме с имбирными человечками. К лицу Леи снова прилила кровь, словно сама жизнь, замерев на мгновение, опять побежала по венам.

В полумраке Лея видела его милую, скромную улыбку. Всегда сам немного испуганный, он был таким трогательным в смешной пижаме. Совсем домашний, такой до трепета в груди тёплый, как само Рождество, как мерцающие огоньки в окнах домов. Ей хотелось плакать от разливающегося  внутри счастья. Вся она настолько чуждая этому чувству, наконец, с ним встретилась. Чтобы не расплакаться, Лея взяла пижаму и ушла в ванную переодеться.  Даже тонкая дверь, отделявшая её от Ноя, заставляла тело Леи холодеть от перспективы вот так, как сейчас не видеть его.

Выйдя из ванной в пижаме и теплых носках, она увидела Ноя – он никуда не делся, никуда не исчез, а сидел на кровати и ждал её. В воздухе повисла пауза. Они не понимали должны ли сейчас придерживаться принятых в обществе правил общения с человеком, которого знаешь первый день или поступать так, как они чувствовали. Когда Лея сделала шаг к кровати, парень слегка подался к ней, словно собираясь встать. Но Лея выставив вперед ладонь, жестом показала оставаться на месте.

– Давай закажем еду, еще чего-нибудь сладкого и огромную чашку капучино, м? – спросила Лея, присаживаясь на край кровати.

– Кто в своем уме откажется от этого? Потом включим рождественский фильм и не будем его смотреть, потому что проговорим всю ночь?

– Да, такой вариант идеально подходит.

Ной притянул Лею к себе. Она с легкостью ей не свойственной приняла этот жест, устроившись на его плече. Лея вслушивалась в каждую нотку его мягкого голоса, когда он делал заказ. С жадностью одинокого человека, она старалась запомнить в этот день каждую деталь, пыталась бережно всё сохранить, потому что знала – этими воспоминаниями ей придется жить еще много лет. Возможно, они будут поддерживать в ней огонь жизни в самые холодные  времена.

Потом началась предрождественская ночь.  Лея и Ной смотрели на огни ёлки, горевшей за окном. Казалось, они даже слышали треск  дров в камине на первом этаже. Сейчас эти двое были как загнанные дикие зверьки , обреченные на борьбу за выживание – они слышали и видели всё вокруг. Даже стук сердца гулко звучал где-то в горле, но не от страха или волнения, как обычно, а от тепла и ощущения чуда, которые поднимаясь снизу, приливали жгучим румянцем к щекам.

– Я ведь не знаю тебя. А так хотелось бы знать. Пройти с тобой к этому моменту уже целый путь, прожить и разделить важные моменты, которые привели бы нас в это мгновение. И избежать тем самым столько боли, нелепых ошибок, потерянных возможностей. Одно твоё присутствие расставило бы всё в моей жизни по местам. Если бы мы встретились раньше. Намного раньше, – допив кофе, Лея разрушила священную, рождественскую тишину.

– Возможно, лучше встретиться хотя бы сейчас, чем не встретиться никогда? Так ведь говорят, да?

– Да, так говорят. Но сердце сжимается ещё сильнее, когда представляешь, как было бы, если бы не пришлось пережить всё то, что пережито.

– Наша дорога друг к другу состоит из кирпичей – наших ошибок. Никто не говорил, что мир справедлив.

– Да. Но теперь для многих вещей уже слишком поздно. И наша встреча не изменит этого. Но сегодня я не хочу об этом думать. Пусть ничего не будет кроме сегодняшнего момента – ни прошлого, ни будущего. Хотя бы сегодня.

– Так всегда. Есть только сегодня. Нужно просто уметь быть счастливым, осознав это.

– Я учусь.