Охота за семью гномами

Мария тяжело вздохнула и опустилась на кровать.

– Я, конечно, не имею права спрашивать, а ты имеешь право не отвечать, но все же, что в нем такое, что ты готова повторно взламывать дверь?

– Там ценная информация. Для меня. Ты права, я не должна вести себя как взбалмошный ребенок. Нельзя так нельзя. Я не буду настаивать. Забудь.

Она встала и прошла к окну. Рита догадалась, что она врет и обдумывает план своего повторного вторжения в номер, где убили Петра Григорьевича, где, по ее мнению, продолжал лежать блокнот.

– Я схожу с тобой.

– Что? – не поняла Мария и оглянулась.

– Я схожу с тобой.

– Почему?

– Потому что ты очень громкая, и я не хочу, чтоб тебя застукали на месте преступления. Ой, – спохватилась Рита.

– Я громкая? – Мария услышала самое главное для себя.

– Не важно, – Рита дернула рукой, отмахнулась от ответа. – Маша, сходим вместе, я помогу тебе поискать. А ты еще раз посмотри в сумках.

Мария согласилась, кивнула, но искать не стала, тратить время и энергию на бестолковое дело не посчитала нужным.

Рита же посчитала нужным накормить Машу.

– Маша, пойдем в ресторан. Тебе надо позавтракать.

– Не.

– Хорошо. Тогда я закажу еду в номер. Что ты хочешь? – Рита взяла трубку телефона и брошюрку со стола, нашла номер ресторана.

Молодая вдова устало помотала головой и проговорила:

– Ни-че-го. Я не буду есть.

– Аппетит приходит во время еды, – возразила Рита и заказала администратору на другом конце провода: – Яичницу, сырники со сметаной и чай с земляникой и мятой.

Через пятнадцать минут она помогала официанту расставить тарелки с едой на столе и уговорила бедную девушку (так она мысленно считала) позавтракать.

Мария куснула сырник, надрезала яичницу, отломила хлеба и со спокойной совестью сообщила, что наелась.

Рита недовольно осмотрела почти полные тарелки, безнадежно вздохнула от безуспешного результата, но напоила девушку чаем с мятой, надеясь, что трава своими целебными свойствами подействует успокаивающе.

Мария же, наоборот, после чая возбудилась, из сонно-коматозного состояния впала в беспричинно-беспокойное, но Рита уже не обращала внимания. Она устало смотрела в окно и наблюдала за воробьем. Тот спрыгнул на подоконник с ветки ели. Она колыхнулась, задела лапой соседнюю ветку, на которой сидел другой воробей. Он оказался пугливым, возмущенно вспорхнул и приземлился рядом на подоконнике, но подальше от зеленого возбудителя беспокойства. Громко чирикая, возмущались, шустро прыгали по подоконнику, привлекая внимание не только Риты, но и собратьев. Через несколько секунд возле щебечущих голосистых скандалистов собралась целая стая.

«Все, как у людей», – подумала Рита и переключила свое задумчивое внимание на хозяйку номера. Она сидела на кровати, раскачивалась и нервно дышала.

– Хочешь отдохнуть, – не спросила, а предложила Рита.

– Да. Я хочу спать.

– Ложись. Я закрою дверь, – пообещала Рита, помогла Марии прилечь и удивилась, как она собирается поспать в таком возбужденном состоянии. – Ты точно хочешь спать?

– Да, ты иди, иди, никуда я не денусь, закрывай дверь, я не убегу, – закутываясь в одеяло, говорила Мария и заговорщицки взглянула. – Вечером пойдем в номер.

Идти за дневником Рита не собиралась, хоть и пообещала. Она молча посматривала на девушку, в очередной раз доказывая себе, что Мария не отдает себе адекватный отчет в своих словах и действиях.

Рита понимала, что помочь Марии ничем больше не сможет. Банальные слова «все будет хорошо» в данной ситуации прозвучат фальшиво. Нет, ни в коем случае Рита не станет фальшивить с чувствами. Но в свете горя фраза будет неуместна. Сейчас нужно отпустить время. Пусть идет своим чередом или бежит секундами, тянется месяцами. Главное – пройдет время. Душевная рана затянется, перестанет кровоточить и гноить. А сейчас ни одно слово не успокоит боль.