Набоши

«…»

«Я переживаю»

На все сообщения моментально две галочки и нет ответа.

– Да чёрт тебя побери! – Марина швырнула смартфон на диван и зашторила окна, – Не хочешь и не надо!

Раз чуда не случилось, она решила прогуляться до магазина и запастись едой. К тому же, от заказчика вчера пришли правки по логотипу. Лучше заняться работой здесь, чем терять восемь часов на дорогу домой. Автобус, электричка, такси…

«Переночевать со своими страхами, – усмехнулась Марина, – может, пройдут наконец».

Вечер прошел рутинно, а ночью даже получилось выспаться. Наверное, усталость и переживания взяли своё.

«Придётся звонить Никите» – поняла Марина едва проснувшись и надула губы. Не хотелось. После того, как в одиннадцать лет он признался в любви, дружить не получалось. Хотя раньше они втроем, вместе с Олей, были не разлей вода. Лазили по гаражам, подкармливали дворовых собак и шастали купаться в озере когда знали, что всех родителей долго не будет дома.

В семнадцать они пару раз виделись с Никитой, но всё было неловким, неуютным. Не дружеским. Больше напоминало прогулки с нелюбимыми родственниками – и обидеть не хочется, и общаться трудно.

«Всем уже звонила, – уговаривала себя Марина, – а Никите нет, надо, надо».

Она нашла контакт в телефонной книге и сразу набрала. Гудок, второй. Сбросила. Встала у окна. Возле подъезда копошился в палисаднике Петр Васильевич, сосед сверху. Пожилой сантехник считал себя ответственным за красоту в их дворе. Сколько Марина помнила, каждое утро он прихорашивал цветник под окном. Но сейчас клумба не выглядела ухоженной. За невысокой покосившейся оградой росла высоченная трава. И среди неё торчали едва заметные красные, жёлтые и белые хризантемы и георгины.

Взгляд на дом напротив. Второй этаж. Левое окно Кулибиных. Сквозь тонкую занавеску виднелись зеленые шкафчики. Марина снова посмотрела на соседа и тут же – опять на Олины окна. На кухне кто-то стоял! Очертания нечеткие, будто это призрак, а не человек. Но силуэт очень похож на подругу – тонкий, стройный, невысокий.

За считанные секунды Марина преодолела путь подъезд-дорога-подъезд-второй этаж и снова изо всех сил тарабанила в крепкую железную дверь. И. Тишина. Разочарованная она вышла на улицу.

Пётр Васильевич тащил две баклажки воды. Он был в рабочем комбинезоне, ботинках с толстым слоем налипшей грязи и синей кепке от давно забытой всеми политической партии. Заприметив Марину, старик остановился, с прищуром глянул на гостью. Суровое морщинистое лицо расплылось в улыбке и он кивнул.

– Здравствуйте! – поздоровалась Марина, – Как вы тут?

Она увидела, что в высокой зелени прячутся птицы из окрашенных в белый покрышек и добавила:

– Очень красивые лебеди.

– Да… Прилетели на зиму, – усмехнулся сосед и поставил ношу, – А мы тут потихоньку, потихоньку…, – открыл один бутыль и устремился в палисадник.

– А зачем поливать? Вчера же дождь был, – поинтересовалась Марина.

– Земля сухая, сухая, а цветы как люди, без воды никак, никак…, – объяснил Пётр Васильевич.

Марина посмотрела куда указывал старик и не нашла подтверждения его словам. Земля походила на болото, где вместо камышей торчали вялые стебли цветов и сорняки.

– Ну… Понятно, – кивнула Марина и едва хотела спрятаться от окружающего безумия в подъезд, как вспомнила:

– Пётр Васильевич, у вас, кажется, были ключи от квартир тридцать девятого? – она указала на соседний дом, – Можете дать от Кулибиных? Оля попросила вещи забрать.

– Не положено, не положено, – отказал сантехник.

– Почему? Мы с ними почти как родственники, – возмутилась Марина.

– Почти. А только мне откуда знать что тебе там надо? Вынесешь технику, а отвечать потом мне…, – говорил он между делом, с паузами, резко выдыхая, – отвечать мне…

Марина ушла не попрощавшись и твёрдо решила дозвониться до Никиты. Сейчас она понимала: друг детства водился с девчонками потому, что ему надо было чем-то восполнить отсутствие матери. А затем вырос и осознал, что смерть – это когда кто-то уходит безвозвратно и никак это не изменишь. От таких мыслей Марине становилось легче. С ними не гноилось чувство, что их дружба разрушилась из-за неё.

Никита работал участковым. Как правило, он занимался бумагами, никакой романтики и приключений. Но зато отвечал за их район и должен быть в курсе всего.

«Все остальные уже бессильны, – подумала она, – если кто и поможет, так это он».

Гудок. Второй. Третий.

– Привет, милая, – послышался огрубевший, но всё ещё знакомый голос.

– Ммм, – замялась Марина и сердце заволновалось.

«Милая?»

– Ты уже приехала?

– Откуда ты знаешь, что я в городе? – нахмурилась она и мозг вообразил, будто у Никиты своя агентурная сеть и ему докладывают о каждом её шаге.

– Блин! – наигранно возмутился Никита, – думал моя Маринка звонит, а это ты, Пасючка.

– Ясно, – она не любила когда её называли по фамилии, особенно исковерканной и еле сдержалась от возмущения, – Никит… Нужна помощь.

– Срочно? Я занят, – он прозвучал так, будто хотел поскорее отвязаться.

– Оля пропала, я приду заявление написать?

– Можешь и написать, но я её позавчера видел, – нервно бросил Никита

Марина прикусила губу и уставилась в окно. Подруга избегает именно её? Нет… Не может быть.

– Подскажешь адрес?

– Здрасьте, напротив твоей бабушки, второй этаж.

– А тёть Вика с дядь Ваней?

– Родаки её? У озера, на даче, как обычно.

«Значит, не переехали, – Марина всё сильнее хмурилась, – но почему только он видел Кулибиных?»

– Можем встретиться сегодня? Зайдешь?

Никита выдержал паузу и она чувствовалась искусственной.

– Возможно. Напишу. Ближе к вечеру. Пока, – отчеканил он и сбросил.

«Привет, милая» – мысленно перекривляла Марина. Как же разозлило то, что он её с кем-то перепутал. Или только сказал так? Интересно, конечно, было бы познакомиться с этой девушкой, которую зовут так же, как его первую любовь…