Дарующий смерть
– Папочка злится. Узнал о голубом кристалле, – произнесла она вслух.
Кусочки кожи падали на поверхность воды и кружили возле ее ног, словно, кораблики. Она ощутила усталость тысяч женщин, ублажающих мужчин. Бесправных рабынь потерявших надежду.
Среди красного хауса проскользнула мысль:
– Но как, он всего лишь призрак?
4
Вера старалась, просто, дышать. Дышать, несмотря не на что. Мир, казавшийся реальным, приобрел чужой, незнакомый запах. Стал ненастоящим, пластмассовой копией, родного дома. Неудачная киноверсия жизни. Она пыталась вспомнить, что конкретно увидела в той белой палате, но необходимое ей воспоминание бесследно исчезало. Она еще могла уловить намек на его присутствие, но это была лишь тень ее воспоминания, ничего большего.
Кто-то схватил ее за руку и резко развернул. Она с трудом удержалась на ногах. Лицо мужчины, который сжимал ее запястье, показалось знакомым.
– Я тебя узнал, – сказал он, брызжа слюной. – Ты указала, где найти моего сына.
Вера вспомнила мужчину, отца Максима, сейчас он выглядел по-другому. Не таким серым и помятым как в тот день.
– Как же мне надоела ваша семейка, – устало выдохнула Вера.
– Откуда, ты узнала, – он сдавил ее руку. – Кто тебе сказал?
– Отпустите, – она попыталась высвободиться. – Мне больно.
– Кто, кто тебе сказал?
Вера огляделась, вокруг почти не было людей, да и те немногие не обращали на них внимание.
– Кто? – продолжал кричать мужчины. Его лицо покраснело, ноздри раздулись, костяшки пальцев побелели.
Вере стало страшно, по телу пробежал холодок. В этот момент ей хотелось, чтобы рядом оказался Артем и защитил ее. Оттолкнул это потное тело и увел ее отсюда. Но его не было. Только она и психованный мужик, сжимающий ее руку.
Моментально подскочил адреналин. Она ударила мужчину ногой по голени, вырвала руку и, не оглядываясь, убежала прочь.
Она не понимала где правда, чему можно верить. Как отличить ложь? Что является реальным, а что злой причудливой выдумкой. Вся жизнь, обман? Или те десять минут иллюзия? Как сломать эти висы? Как прекратить это? Головная боль, сводила с ума.
Вера не могла больше бежать. Внутренности намеревались, вывернутся наружу. В горле саднило. Ноги налились свинцом. Она находилась возле своего дома.
Зайдя в квартиру, она сразу направилась в свою комнату. Закрыла дверь и медленно сползла по ней на пол. На руке застучали браслеты. Сняв их с руки, она с беспричинной злобой бросила браслеты через комнату под кровать.
Лицо побледнело, тело начало трясти, перед глазами все помутнело. Ударяясь коленями о книги, она добралась до стола, открыла ящик и на ощупь нашла пластмассовую баночку. Открыла зубами крышку. Из банки на пол высыпались маленькие таблетки. Трясущимися руками она подобрала две и засунула себе в рот. Постепенно восстановилось дыхание, и прекратилась тряска.
В дверь постучала мама:
– Вер с тобой все нормально?
– Уйди, – закричала она.
– Что случилось? – мама приоткрыла дверь.
– Я сказала, уйди.
Женщина заметила таблетки, разбросанные по полу.
– Тебе нехорошо?
– Убирайся, – она собрала с пола таблетки и засунула в карман джинс. – Тебе трудно меня не доставать.
Женщина скрылась за дверью. Вера поднялась с пола, ноги не слушались, голову сжимало в тиски. Держась за стол, она оглядела комнату. Функциональная мебель, стопки книг, камушки, фотография мертвого брата, в яркой рамке. Это ее жизнь.
Она разблокировала телефон, на экране, засветилось сосредоточенное лицо Артема.
– Я вытащу нас отсюда.
Она засунула телефон в карман к таблеткам, и вышла из комнаты.
В прихожей ее ждала мама. Ее серая кожа обтягивала исхудавшее тело, как плотно натянутый целлофан. Впалые глаза сканировали Веру. Руки на груди завязались в узел.
– Что ты с собой делаешь? – тяжело вздохнув, спросила мама.
– Ничего я с собой не делаю, – возразила Вера.
Женщина подошла ближе.
– Думаешь, я ничего не вижу, я же твоя мама, я чувствую, что-то происходит.
Вера наигранно приподняла брови, до уровня театрального удивления.
– Все-то она видит, все-то она чувствует. Смешная шутка, ты уже давно слепа. Я вообще сомневаюсь, пыталась ли ты когда-нибудь понять меня и Андрея.
Головная боль становилась невыносимой. Клетки головного мозга расщеплялись на множество частиц. Словно, горячую магму заливали в раскрытую черепную коробку.
– Я хотела, чтобы вы были здоровы.
– Вранье. Ты хотела, что бы мы были как все. Ты думаешь только о себе. Что скажет общество, узнав какие у тебя дети. Как отреагируют подруги, коллеги, соседи. Придумывала фразы для разумного объяснения, неадекватного поведения детей.
– Все не так, – оправдывалась мама. – Я не хотела.
– Вот теперь хлопни в волшебные ладошки и верни мне брата, сотри воспоминания о психушке, и оставь меня в покое. Знать тебя не хочу, ты мне никто.
Она оттолкнула маму и выбежала из квартиры.
Найди меня… Найди меня… Найди… Я жду… Быстрей…
Автобус довез ее до лесополосы. Она быстро шагала вглубь леса к заброшенному озеру, приказывая голосу в голове замолчать.
Спокойная и гладкая поверхность озера похожа на нашу жизнь. Но стоит только ворваться в нее значимому человеку, словно упавшему в воду камню, как создаются круги, приносящие радость и печаль, веселье и грусть, смех и слезы.
Кончиками пальцев Вера дотронулась до воды. Несмотря на жару, она оказалась прохладной. Возникло сильное желание искупаться, отмыться от грязи, которая налипла за последние дни, заглушить навязчивый голос в голове.
Лес окружал со всех сторон и не давал проникнуть городским звукам. Все пространство наполняла мелодия природы. Пение птиц, стрекот насекомых, шелест листьев – все вокруг защищало Верино уединение.
Только наедине с собой можно открыться и понять…
Понять себя!
Попытаться разрушить стену иллюзий и самообмана. Видь, так легко соврать себе и даже не заметить.
Вера разделась догола. Обнажилась перед миром, природой и собой. Распустила волосы, аккуратно сложив шпильки на большом плоском камне, и вошла в воду. Длинные темные волосы при дуновении ветра оголяли изгиб ее талии. Озеро заботливо обволакивало ее тело. Когда вода оказалась на уровне плеч вера нырнула.
У меня хватит сил вырваться. Я верну свою жизнь.
Кто позволил, управлять нашими жизнями. Без сомнения это не бог, а человек, примеривший на себя, его роль. Как же легко, оказывается, возомнить себя богом, забыв о последствиях. Уникальная и поистине потрясающая афера, украсть у человека его разум и крутить им как захочется. Все, наверное, в восторге, но только не я.
Вера вынырнула из воды. Мокрая кожа поблескивала на солнце. Волосы прилипли к телу и сковывали движения. В голове глухо отстукивали ненавистные слова. И тут ее охватило такое сильное отчаянье, потерянность и гнетущая тоска, что она непроизвольно, издала громки и надрывистый крик. Так неожиданно и совершенно бессознательно, поэтому не сразу поняла, что кричит. Ни в одном фильме ужасов нельзя услышать настолько дикий и чудовищный крик, который мгновенно приводит к гнетущему отчаянью. Сразу захотелось забраться куда-нибудь поглубже, ближе к центру земли, где тепло и уютно. Но земля настойчиво оставалась твердой.
Вера, пошатываясь, вышла из воды, каждый шаг, обессиленному телу, удавался с трудом. Дойдя до плоского камня, аккуратно опустилась на землю. Голова кружилась, кожу покалывало, словно крик нещадно забрал все силы. Обсохнув на солнце, она оделась, длинные темные волосы ловко скрутила в пучок и подколола шпильками.
3
Анна шла за призраком по узенькой тропинке в густом лесу. Перебинтованные запястья ныли от боли. Черный кристалл висел на шее словно кулон, одетый на траурный праздник. Она не сводила глаз со спины Мити.
Готова ли она уничтожить свой последний шанс на лучшую жизнь. Готова, ли поднять кристалл и произнести слова приговора?
Вспоминая о своей душе, о ее ненависти, Анне становилось дурно. Если верить Артему, остаток дней она проведет в проклятом кристалле. Перспектива весьма не заманчива. Быть охотником или дичью, выбор не прост. Тошнота усилилась. Бутерброды поднимались по пищеводу к горлу. Она прикрыла рот рукой и глубоко дыша, продолжала идти за призраком.
Вопрос в том, верила ли она Артему или считала его слова полным бредом. Она знала, что это ее нога надавила на газ на светофоре, ее рука подписала договор. Несмотря на придуманные оправдания это был ее собственный выбор. Она так решила, она сама выбрала свое будущее. Новая жизнь или вероятность стать пленницей кристалла? Выбор за ней.
Может монетку кинуть.
Ее рассмешила простота этой идей. Митя обернулся, прищурив глаза, с подозрением посмотрел на Анну. Ее лицо было по-прежнему фарфоровым, без тени эмоций. Мертвое лицо опустошенного человека, с выпотрошенными чувствами.
В глубине леса раздался надрывистый крик. Птицы взлетели, крича от страха. Анна вздрогнула. Что-то в этом крике ей показалось знакомым.
Митя ускорил шаг, Анна поспешила за ним. Пробираясь сквозь лесные заросли, Анна пыталась принять решение, которое изменит ее жизнь. Она знала, как нужно поступить, знала какое решение правильное, но не могла заставить себя поднять черный кристалл и собрать призрака.
Они вышли к небольшому заросшему озеру. На берегу стояла Вера, она скручивала свои волосы в пучок. Увидев Анну, Вера шагнула вперед, но заметив Митю, остановилась.
Призрак помахал ей рукой, подзывая к себе.
Его не существует, его не существует, его не существует…
Повторяла Вера, подходя к нежданным гостям.
– Я хотел, что бы вы познакомились. Это Анна, она собиратель. Эта Вера,– он поочередно указывал на девушек своими ненастоящими руками.
Обе девушки промолчали.
– Вот и познакомились, – он высоко взмахнул руками, – У нас будут новые, непорочные жизни, – его слова прозвучали с нотками голливудского пафоса.
Вера в порыве своей решимости сжала кулаки.
– Нет никакого голубого кристалла. Я вас и без него вытащу из этого безумия.
– Какого черта, – Анна закатила глаза. – У тебя место мозгов опилки?
Митя отступил на шаг от девушек.
– Я не понял, ты это серьезно?
– Вполне, – ответила Вера.
– Вы вообще, чем все это время занимались – недовольно заявил призрак, – Хоть одна из вас узнала, где находиться голубой кристалл?
Пока Анна размышляла, отвечать ли на этот вопрос. Вера снова объявила, что голубого кристалла нет.
– Почему так сложно поверить в его существование? – спросил Митя, наклоняясь к Вере и разглядывая ее зрачки.
– Хотите поиграть, да, пожалуйста, я и без вас справлюсь, – ответила она, заправляя выпавшую прядь за ухо.
Она развернулась на пятках и пошла вглубь леса. Но внезапно резко остановившись, обернулась и выкрикнула:
– Голубой кристалл в сердце Артема. Анна его знает.
Анна не верила своим ушам. Кто угодно мог предать Артема, но только не Вера. Она не должна была произносить этих слов. Это не правильно. Она явно, слишком сильно ударилась головой. Кусочек пазла не подошел, и она безжалостно его порвала.
Митя в упор смотрел, на Анну хлопая ресницами.
– Я не понял. Вы уже знакомы?
– Мне нужно выпить, – она проигнорировала его вопрос.
– Ты не ответила, – громче сказал Митя.
Анна отмахнулась от него как от назойливой мухи.
– Ты мертв, поэтому заткнись.
И ушла.
Когда она оказалась возле дверей бара, в мире уже выключили свет. На небе воцарила луна. Она осматривала свои владения, замышляя ночную шалость. Дверь скрипнула, и Анна оказалась в нутрии бара. Возле стоики, ее ожидал бармен.
– Анна, – он лукаво подмигнул.
– Налей чего-нибудь покрепче, – сказала она, усаживаясь на высокий стул.
– Мигом.
Через несколько секунд он поставил перед ней стакан с прозрачной жидкостью.
– Крепче быть не может, – прокомментировал бармен, покачивая своим ирокезом.
Анна сделала небольшой глоток и, поморщив нос, объявила:
– Это вода.
– Я знаю, – усмехнулся он. – Трезвость лучшее наказание.
– Смешно, – Анна отодвинула стакан. – Но больше так шутить не стоит.
Бармен заменил стакан с водой, на стакан с крепким алкоголем. Потом последовал второй, третий. Алкоголь сковал мысли, запер двери памяти, а ключ кинул на дно рюмки.
Интерьер бара плавно сменился яркими огнями ночного клуба. Громкая музыка, дорогой алкоголь и яркие блестки. Анна медленно двигалась в такт музыки, гипнотизируя присутствующих. Музыка погружала ее в сладостное наслаждение, вводила в состояние экстаза. Ничего не имело значения, только ритм из колонок. Полнейшая пустота, ноль в яркой рамке в центре стены.
Кто-то поглаживал по спине, кто-то угощал выпивкой, фотограф сверкал вспышкой. Жаль, что на фотографиях вместо Анны будет размытое пятно. Вероятно, фотограф будет в замешательстве и впоследствии уволен. Но, Анне наплевать, она убегала от проблем в такт энергичной музыки.
Цель ночи – забыть себя. Претвориться другим человеком и поверить в это. Запереть на засов свои тайны и исчезнуть. Навсегда. Громкая музыка не позволяла Анне услышать свои мысли, и это прекрасно.
Она почувствовала горячее дыхание на своей шее, и мерзкий голос прошептал ей на ухо, что она прекрасна. Эти слова рывком вернули Анну в реальность. Ее замутило от запаха дыма, дешевого одеколона и всех этих людей безвозвратно теряющих свои жизни. Бездарно распоряжаясь своей невинностью перед богом. Не желая ничего кроме халявной выпивки, сексуального партнера без комплексов, звериных утех и пухлых кошельков, они становятся легкой и идеальной добычей для дьявола. Они так же уродливы, как и та, что подписала договор. Отказавшись от борьбы и приняв такой образ жизни, они, поколение порока, протянули руки к зловещему договору.
Анна вбежала в туалет и склонилась над раковиной. Алкоголь и кусочки еды вылетели из желудка, оставляя во рту резиновый привкус. Она умылась холодной водой и взглянула на себя в зеркало. Даже сейчас она выглядела прекрасно. Ее снова затошнило от своего вида.
– Что ты делаешь?
В отражение зеркала она увидела Антона. Утонченные черты лица, высокий рост, изысканный костюм, длинные волосы, заплетенные в косу. Он единственный кто пробудил в ней любовь, а затем выжег ее из сердца, оставив уродливые шрамы.
– Я не хочу тебя видеть, – заявила она отражению Антона.
– Что с руками? – заботливо спросил он.
– Тебя это не касается.
– Мы идем домой, – настаивал Антон.
Анна повернулась к Антону лицом. Внутри закипела злость. Она схватила его за ворот сорочки и, оскалив зубы, изрекла:
– Я ненавижу тебя.
Глядя в ее полные ненависти глаза зверя знающего о своем преимуществе, Антон произнес:
–Ты слепа, – он коснулся ее щеки, но не почувствовал тепла нежной кожи. – За три десятка лет ты так и не поняла.
Анна ослабела хватку, но лишь на секунду.
– Никто не виноват, – продолжил Антон. – Ни ты, ни Дьявол, ни тем более я. Ты создана, что бы стать собирателем. Мы не выбираем, кем нам быть, в каком веке родиться, умереть молодым или старым, жить счастливой жизнью, найти свою любовь или быть одиноким, родиться в подвале или на шелковых простынях, стать маньяком или мадонной. Мы не черта не выбираем! Ты слепа и не видишь, очевидных, вещей. Тебя поглотила ненависть.
– Ты рехнулся.
– Я в отличие от тебя вижу мир не в черно-белом цвете.
Анна отпустила его ворот.
– Только в белом, – язвительно заметила Анна. – Мир вокруг нас прекрасен, повсюду бабочки летают, призраки дружат с собирателями. Мир и благодать. Не нужно ничего решать, за тебя все решили. Живи и радуйся. Умер, ну и ладно. Фатальность рулит.
В туалет зашли две девицы с пачкой сигарет в руках.
– Вышли отсюда, – крикнула Анна.
– Эй, ты на кого голос повысила, – возмутилась блондинка.
– Как пожелаете.
Она обхватила одной рукой черный кристалл, а вторую вытянула в сторону девиц.
– Пошли вон.
Глаза девиц на секунду округлились, а затем их тела превратились в пар и вылетели в вентиляцию.
– Признайся, – сказал Антон. – Тебе нравиться быть собирателем.
Анна вся покраснела от ненависти к этому длинноволосому призраку. В глазах вспыхнула искорки неуправляемой ярость. Дыхание участилось. Она презирала его за произнесенные слова.
– В данный момент я рада наличию своих сил, иначе я не смогла бы сделать это. – Она сняла с шеи кристалл и вытянула перед собой. – Час пришел. Займи свое место. Иди домой!
Антон не сопротивлялся. Он стал зеленой дымкой с запахом барбариса и исчез в кристалле.
– Никто не виноват. Чушь.
Анна вышла из клуба, переполненного наивными людьми. Поймала машину и отправилась на кладбище. Темный участок земли был весь изрезан цветными следами призраков и их запахами. Подойдя к могилам родителей, она широко развела руки и громко произнесла:
– Здравствуйте. Не прошло и года я снова здесь. Извините, родители я без цветов, в свое оправдание могу сказать, что здесь в мире живых ночь и магазины не работают. Вот так-то, – она облизала сухие губы. – Хотела познакомить вас со своим парнем, но, к сожалению, я его убила, точнее он уже был мертв, я его собрала. Я видь собиратель, это моя работа. А кто виноват? Антон сказал никто, но мы – то с вами знаем правду.
Анна наклонилась к могилам.
– Хотите, что-то сказать? Я вас не слышу, можно громче. Ну и ладно. Столько лет молчали, можно уже не открывать рот. Я сама все скажу. Это я подписала договор, я проехала на желтый свет и уже достаточно наказана за это. Но где в это время были вы? Ах, да как я могла забыть, вы были здесь. – Она выпрямилась. – Мои родители, мои защитники оставили меня одну. Может я и порочна, но вы на много хуже. Как можно оставить своих детей? Ни когда вас за это не прощу. Слышите, я вас ненавижу.
2
Я не существую. Меня нет.
1
Вера, хрустя орехами, наблюдала за людьми в ярких прямоугольниках. Танцующая женщина, снова забыла задвинуть шторы. На втором этаже мужчина медленно двигал огромный шкаф. На пятом, на подоконнике целовалась влюбленная парочка. Вера выронила пакет с орехами, и обреченно вздохнув, наклонилась, их собрать.
– Я купил тебе новую пачку.
Она мгновенно обернулась, услышав знакомый голос. Рядом стоял Артем и протягивал ей пакетик арахиса. Вера зашевелила губами, но не смогла произнести не звука. У нее перехватило дыхание. Он взял ее под руку и приподнял с асфальта.
– Где ты был?
– В мастерской, рисовал, – ответил Артем удивленный ее вопросом. – Уже соскучилась?
– Тебя не было четыре дня.
– Ты шутишь? Мы виделись сегодня днем.
– Четыре дня, – повторила Вера. – Четыре дня, я не знала где ты.
– Я рисовал, – возразил Артем.
– Тебя не было в мастерской, – перебила его Вера.
– Не понимаю, – он запустил запястье в волосы. – Совершенно не помню те четыре дня, о которых ты говоришь. Словно их не было.
Сколько стоит память? Можно заставить себя помнить или нет? Помнить важные события, помнить до мелочей. Так ли дефектна память, позволяющая владельцу забыть свои ошибки.
– Это уже не важно, – она крепко обняла Артема. – Теперь ты рядом и мы сможем, вернуть наши настоящие жизни, – предугадав его вопрос, Вера продолжила. – Все это, качественная подделка. Вымысел воспаленного мозга. Ты не знаешь будущего, а я не вижу призраков.
– Я, снова, тебя не понимаю.
Ему на лоб упала первая капля долгожданного дождя.
Вера нежно поцеловала Артема, а потом, отойдя на шаг, произнесла:
– Мне больно, но это необходимо. Возможно, однажды мы встретимся вновь. Там где встретятся наши воспоминания, и мы наконец-то обретем друг друга.
За спиной Артема появилась Анна с кирпичом в руках. Одним резким движением она ударила его по затылку. Пакет арахиса упал на асфальт. Мгновение спустя ноги Артема подкосились, и он оказался рядом с арахисом.
– Твой нюх как у собаки, – произнесла Вера обращаясь к Анне.
Найди меня… Найди меня… Я жду… Не сомневайся.
Он очнулся в маленькой квартире Анны. Сильно болела голова и немного тошнило. Над ним склонились Вера и Анна с перекосившимися от безумия лицами. Он моментально осознал, что с ним произошло. Ведение сбывалось.
Не желая умирать, Артем вскочил и на полусогнутых ногах выбежал из квартиры. Захлопнув за собой дверь, в нем зародилось зернышко надежды на спасение. Хрупкий шанс выжить.
Он услышал, шум в квартире. Девушки начали охоту. Как хищник за добычей, как маньяк за жертвой. Артем спасаясь, побежал вниз по ступеням. Не зная, на каком этаже находиться, он страстно желал быть ближе к земле. Каждый новый шаг приближал его к свободе, к жизни.
Кружилась голова, подкашивались ноги. Держась за перила, он спускался все ниже к выходу. За спиной раздались дикие рыки и безумное шипение. Острая боль пронзила тело. Перед глазами вспыхнули цветные пятна. Мир приобрел оттенки красного, стал липким и совершенно нелепым. Артем упал на ступени и, стиснув зубы от боли, пополз вниз. Анна выдернула из его спины окровавленный нож, и снова со всей силы воткнула в него. Артем хрипло вскрикнул.
Девушки набросились на Артема и, не помня себя, рвали его на куски. Он пытался бороться, но был слишком слаб. Издавал жалобные стоны, и хрипло булькал горлом.
Анна ударила его черным кристаллов в грудь, сломав грудную клетку, и вырвала теплое сердце.
Найди меня…Найди…Я жду.
Вера, наполненная чувством непреодолимого, несущегося ввысь экстаза, набросилась на Анну. Вцепившись ей в волосы, она повалила Анну на ступени. Близость к голубому кристаллу обострила все чувство, обличая пороки. Кровь пульсировала, отбивая удары сердца. Колени скользили по кускам плоти, бесформенным органам и витиеватым кишкам, которые сплелись в лабиринт пелены и сумасшествия. Вырвав сердце из Аниных рук, она вынула из него голубой кристалл.
Яркая вспышка света пронеслась по подъезду. Обжигающий жар и запах горелого мяса. История повторилась.
Ответ в отражение
Город, выложенный белым камнем, приветствовал хозяина. Дома выстроились вряд вдоль улицы и следили своими черными глазницами окон. Город окружала высокая каменная стена с золотыми вратами, которые находились за спиной хозяина. Город, словно, умер. Нет ни времени, ни чисел, ни цвета, ни дня, ни ночи, ни жизни. Все замерло в ожидании.
Поднявшись с каменной дороги, Артем проверил флягу. Ни капли. Кинул ее в сторону каменной стены, отправился к сверкающему куполу церкви. Умиротворение и покой, абсолютная тишина.
Я умер?
Сквозь распахнутые двери церкви он увидел Анну. Она сидела с закрытыми глазами перед маленькой девочкой. Подойдя ближе, он смог услышать ее слова:
– Господь Бог на небесах, я твоё дитя, твоё смиренное дитя.
Я отдаю тебе свою любовь, и благодарю тебя за твою постоянную любовь, и благословения.
Я прошу, Господь, пожалуйста, веди меня, руководи мной и направляй меня, в твою жизнь, в твой свет, и в твою любовь.
Я прошу, Господь, пожалуйста, чтобы твоё совершенство стало моим совершенством.
Чтобы твоя любовь стала моей любовью,
Чтобы твоя жизнь стала моей жизнью,
И чтобы твой свет стал моим светом.
Спасибо тебе, Господь, за твою любовь.
– Пришло время для поцелуя души, – девочка вытянула шею и поцеловала Анну в сухие губы.
Анна стала серым пеплом и разлетелась по церкви. Артем вбежал внутрь. Пепел покрыл его голову и плечи.
– Заставляешь себя ждать, – раздался голос из глубины зала.
Обернувшись, Артем увидел себя. Точнее своего близнеца, идентичную копию. Те же светлые волосы, серые глаза, растрепанный вид.
– Кто ты?
– Я это ты, а ты это я. И в то же время я это я, а ты это ты. Мы одинаковы и совершенно противоположны.
Артем встряхнул головой.
– Я имел в виду твое имя.
– У меня нет имени, мне незачем его иметь. Ваши имена, это всего лишь названия упаковки, для обозначения себя в этом мире. Осознание существования себя как личности. Выражения собственного «я», а как уже стало известно я это ты. С таким же успехом могли бы прономеровать себя, – говоря, парень энергично жестикулировал руками, изредка поглядывая на собеседника. – Мир без слов ограничивает или наоборот делает нас свободными. Слова, речь в современном мире являются наркотиком. Произнеся первое слово, человек уже не может остановиться. Называть – значит обладать. Произнося название предмета вслух, создаешь идею. Одаривая предмет смыслом. Впускаешь его в свою жизнь. С другой стороны младенец, не умея говорить, не выделяет конкретные предметы. А видит мир, цельным. Он является центром мира. Он и есть мир. Младенец является всем. Без границ.
Артем присел на ступени возле иконостаса.
– Я умер?