Питерская история

Глава 4.

– Миша, что там такое? – За спиной мужчины показалась Олеся, в откровенных шортиках и маечке.

Она с испугом выглядывала во двор, страшась увидеть там своего мужа Костю. Вообще брак с ним Олесю устраивал – муж прилично зарабатывал, это позволяло ей самой не работать, встречаться с подружками и вести свою страничку в соцсети, украшая её фотографиями блюд из дорогих ресторанов, куда она ходила с подругами провести время. Даже то, что Костя редко бывал трезвым дома, Олесю вполне устраивало – муж не считал потраченных женою денег, не требовал ни приготовленных обедов-ужинов, ни чисто прибранной квартиры, ни даже внимания. Всё, что было нужно, это чтобы в доме водился запас приличного качества горячительных напитков, ну, и немного закуски.

Олеся не утруждала себя ничем, приглашенная помощница приходила раз в неделю, убирала большую и современную их квартиру, приносила продукты и готовила что-то из еды. Костя же об этом даже и не знал, Олеся выдавала это за свои собственные труды – и приготовленное жаркое, и пирог, и чисто вымытые окна.

Однако, внимания мужского ей хотелось, а заводить случайные романы Олеся боялась – у мужа было много знакомых в городе, которых сама она не знала в лицо. Потому и выбрала себе Мишу – такого симпатичного, домашнего и доброго… Приятно пахнущего не вчерашними ночными возлияниями, а свежестью и хорошим парфюмом. Тем более, что Миша был подчинённым её мужа, а значит огласка ему тоже будет совершенно ни к чему. То, что её избранник в тайные любовники был женат, Олесю мало волновало.

И вот теперь, выглядывая из-за спортивной фигуры Михаила, Олеся больше всего боялась увидеть во дворе фигуру собственного мужа. Она уже пожалела, что выбрала такое неудачное место для их свидания, но ведь когда она уезжала из дома, Костя был уже изрядно пьян. И даже не отреагировал на её толчки, которыми она пыталась его разбудить, чтобы сообщить, что она едет к подруге.

А вот ураган в душе Михаила бушевал куда пострашнее… Он даже и мысли не допускал, что его может обнаружить здесь собственная жена, на это у неё ума не хватит! Лена доверяла ему безгранично, и он это знал, иначе не отважился бы вообще на такое. Он был уверен, что Лена сейчас дома, придумывает для него какое-нибудь вкусное и полезное блюдо, ждёт его и ни о чём не подозревает. Хорошее питание было обязательным условием для его семейной жизни – он следил за фигурой, регулярно занимался спортом, и еще в самом начале совместной жизни поставил это на вид будущей супруге. Постепенно они оба привыкли, что у Лены такие обязанности – кормить мужа и обеспечивать быт. Миша был искренне уверен в том, что это и есть предназначение хорошей жены. А Олеся… Ну, это маленькое развлечение, и к семье это не имеет никакого отношения.

А боялся он сейчас того же самого, чего боялась и Олеся – что Костя узнает о романе Миши с его женой. Тогда его карьере, которая в последнее время просто взлетала в гору, придёт неминуемый конец. Костя Лисицкий всегда поддерживал Мишу, продвигал его проекты, защищал их, а его тесная дружба с генеральным директором сыграла не последнюю роль в назначении Миши замом начальника управления.

Сейчас Миша уже дико жалел, что поддался соблазну и приехал сегодня на эту проклятую встречу с женой Кости. Жалел, что вообще повёлся на все Олесины уловки и якобы случайные прикосновения… Корил себя сейчас за такую опрометчивость, ведь ему Олеся и не особенно нравилась – ухоженная девушка, каких сейчас много, с несколько развязными манерами. Зачем было так рисковать карьерой, не стоила она того…

Однако, бежать было некуда, он это прекрасно понимал и уже мысленно придумывал какое-то, хоть немного приличное и правдоподобное, оправдание своему здесь нахождению в этот вечер. Лихорадочно работал мозг, думая, что скажет он сейчас, увидев злое лицо Кости…

Скрип качели не умолкал, и Миша ступил на крыльцо, протянув руку к выключателю, который зажигал небольшой фонарь, освещающий двор. Свет залил аккуратный газон перед домиком, и Олеся за его спиной облегчённо выдохнула, хихикнула, и ушла внутрь дома, откуда раздался звук наливающегося в стакан напитка.

Миша выловил в освященном дворе лицо своей жены. Качель остановилась, и Лена сидела, глядя прямо в лицо стоящему на крыльце мужу. Если до этого момента Мише казалось, что страшнее всего ему сейчас было увидеть во дворе неожиданно приехавшего Костю, то сейчас душа его похолодела…

Ни половинки процента из ста, не допускал он вероятности появления здесь его жены. А увидев её глаза, смотрящие на него даже не с осуждением или болью, а с какой-то брезгливостью и отвращением, Миша весь вздрогнул, выронил из рук бокал и тот со звоном разлетелся, осыпав осколками выложенное плиткой крыльцо дома.

Лена подумала, что вот сейчас, вместе с этим бокалом разбилась и их с Мишей семья. Она встала с качели, зябко повела плечами и направилась к выходу, говорить было не о чем.

– Лен, ты не так поняла, ничего не было, Лен! – Миша сам от себя не ожидал, но бросился догонять жену, – Олеся с Костей поругались просто, он её обидел, я хотел… поддержать просто хотел… я ничего не делал такого…. Лен, постой, ну ты чего?

Лена услышала в приоткрытое окно дома, как рассмеялась Олеся в ответ на эту тираду Миши.

– Поддержать хотел, говоришь? – Лена резко обернулась к мужу, – Ну так иди, поддержи! Я вижу, на работу тебе уже не нужно? По срочному делу!

Миша стоял перед женой и не мог поднять глаз, чтобы взглянуть в её лицо. Протянул было руку, чтобы дотронуться до Лены, но та отступила от него.

– Я всё тебе объясню, постой! – в отчаянии крикнул он.

Всё остальное вдруг стало казаться неважным, Миша подумал, что лучше бы уж это оказался Костя, только сейчас пришло осознание того, что рушится что-то гораздо важное и дорогое, чем вся его карьера.

Хлопнула калитка, закрывшись за Леной, и она зашагала по тёмной улице дачного посёлка, не разбирая дороги. Луж всё равно было не видно в темноте, а что промокли ноги, она уже и не ощущала.

Миша сделал шаг к калитке, чтобы догнать жену, что-то говорить, как-то оправдываться, но только не отпустить её… Но с крыльца дома раздался насмешливый голос Олеси:

– Ты что, собрался её догонять что ли? Ой, да не смеши меня, по дождю за своей деревенщиной поскачешь? Миш, да одумайся ты. Ну, куда она от тебя денется? Никуда. Приедешь домой, придумаешь любую ерунду – она поверит.

Как-то стыдно стало Мише выглядеть таким мягкотелым подкаблучником перед Олесей, смотрящей сейчас на него с такой насмешкой. Он тряхнул головой, будто отгоняя от себя мысли, и пошёл от калитки к дому.

– Ты думаешь, она Косте не расскажет про… ну об этом всём? – нерешительно спросил он Олесю, взойдя на крыльцо.

Девушка обвила его руками, глаза её смеялись, глядя снизу в его лицо, и Мише стало как-то муторно – как он раньше не заметил, какая она в общем-то и не привлекательная вблизи…

– Да кому она расскажет, она у тебя дикая, ни с кем не общается из нашей общей компании. Ей интереснее дома сидеть, тебе пасту варить по всем правилам кулинарного искусства! И кто ей поверит еще? Завтра утром Косте скажу, что я поссорилась с твоей женой, и она мне пригрозила, что испортит жизнь. Так что, если даже она и скажет Косте, он подумает, что это Ленка придумала всё, чтоб мне отомстить.

– Миш, пойдем уже в дом, мне холодно! Вся продрогла, – Олеся игриво провела ладонью по спине Миши и коснулась губами его шеи.

Миша слушал её и думал, что она сама выкрутится из этой истории без особенных потерь, а вот он…

Глядя, как Олеся удаляется в дом, соблазнительно покачивая формами, он вдруг подумал, как спокойно она восприняла всю эту ситуацию, и как быстро придумала, что скажет своему мужу в оправдание… Мишу неприятно поразила мысль о том, что вероятно он у Олеси не первый такой, и опыт действий в таких ситуациях у неё имеется, в отличие от него самого…

А ведь он до этого самого вечера был уверен, что это он такой замечательный и уникальный, что даже такая девушка не устояла перед ним… Девушка, супруг которой был на порядок успешнее Миши, да и умнее, что уж тут скрывать! Миша давно уже убедился, что если бы не пагубная Костина привычка, его карьера бы достигла таких высот, о каких самому Мише только мечтать и остаётся.

Он сел в кресло, обхватив руками голову, что делать дальше, как исправить это всё, он не имел понятия. Олеся присела на подлокотник его кресла, держа в руке бокал недавно открытого ими дорогого шампанского, положила свою руку ему на плечо и стала шептать успокаивающие слова.

Лена вышла из узкого переулка туда, где остановилась машина такси, привезшая её сюда. Небольшой пятачок света под одиноким фонарём разумеется уже был пуст. Водитель не стал дожидаться такую странную пассажирку и уехал, и теперь Лена осталась здесь одна…

Когда она вышла за калитку дачного участка Лисицких, она была почти уверена, что Миша кинется ей вслед, попытается остановить, что-то начнет врать и дальше… И даже когда этого не произошло, она подумала, что её муж сейчас выведет свою машину, поедет вслед за ней. Но высокие ворота не открылись, никто не пошёл и не поехал вслед за нею в этот дождливый вечер. Она ждала вызванное ею такси, а сама всё смотрела в тёмный переулок, где осталась дача Лисицких.

Её муж остался там, с другой женщиной, и самой Лене оставалось только принять то, что ничего уже не изменишь и не вернешь.

Глава 5.

Миша вернулся домой утром. Возвращаться накануне вечером он не решился, был уверен, что Лена закроет дверь на защёлку, и снаружи ключом её не открыть, а сидеть под дверью или ночевать в машине ему было стыдно перед соседями.

Сегодня его состояние было не таким, как вчера, когда он от неожиданности совсем потерял голову. Сейчас его грели слова Олеси о том, что таких, как Лена, у него может быть вагон и маленькая тележка! Стоит ему только этого захотеть! И потому, пресмыкаться перед этой «деревней», как называла его жену Олеся, он вовсе не собирался. Либо она верит в то, что он ей сказал вчера – что приехал поддержать жену друга, либо – до свидания! Но вообще-то, он был абсолютно уверен, что Лена поверит ему, а то, что он не приехал вчера, он запросто объяснит тем, что Лена сама неожиданно явилась на дачу Лисицких и обвинила его во всех грехах! И ему пришлось остаться там на ночь, потому что он сомневался, пустит ли его в родной дом истеричная жена. Миша скажет, что отвёз Олесю домой, мириться с Костей, а сам остался на даче, ведь эту версию Лена никак не сможет проверить!

По дороге домой обдумав всё, что он скажет жене, Миша открыл дверь и взбежал по ступеням парадной, приготовившись к встрече. Но в изумлении застыл на лестнице – возле их двери стояли три огромные клетчатые сумки, его дорожный чемодан на колёсиках и большая спортивная сумка.

Всё похолодело внутри – Миша понял, что это его вещи. Его бравада, так гревшая его всю дорогу до дома, улетучилась – он понял, что его показательного выступления перед женой не будет. Лена попросту не станет с ним разговаривать, не станет слушать его объяснения… Но в слабой надежде, он всё же поднял руку и нажал кнопку дверного звонка. Сердце прыгнуло в груди, когда он услышал звук поворачивающейся защелки, надежда на то, что сейчас он всё исправит, снова появилась.

Стараясь унять громко бьющееся в груди сердце, он отодвинул сумку от двери, чтобы подойти ближе.

Лена открыла дверь и молча уставилась на явившегося мужа. Лицо её не выражало никаких чувств, только синяки под глазами выдавали то, что эту ночь она провела без сна.

– Лен, ты чего вещи-то мои выставила? А если б украл кто? – выпалил вдруг Миша то, что вообще и не собирался говорить, – Выслушай ты меня, я ведь тебе никогда не врал!

– Я и в самом деле поехал вчера на работу, но по дороге мне позвонил сначала Костя, я не понял, что он говорил, пьяный он был. А потом Олеся позвонила, сказал, что они поругались сильно, Костя её из дома выгнал и она на дачу уехала… попросила меня привезти ей что-то из еды, и успокоительного… Ну как я откажу, я туда и пое…

Миша говорил очень торопливо, тараторил слова, спеша сказать всё, пока Лена не ушла. Как вдруг осёкся на середине фразы, потому что Лена шагнула из квартиры ему навстречу. Он обрадовался, думал, что Лена сейчас обнимет его, скажет, что верит, и всё будет как прежде… Ведь она всегда верила ему, никогда не следила, не лазила в телефоне, не проверяла его… Вообще, она была самым добрым человеком, которого сам Миша когда-либо знал. Он тоже шагнул навстречу жене, намереваясь обнять и прижать её к себе…

Но Лена остановилась в шаге от него. Пристально глядя ему прямо в глаза, она протянула руку и взяла его связку ключей от квартиры, которую он держал в руке. Звякнул в тишине массивный брелок, Лена отступила назад, и сказала:

– Вещи свои забирай. Пока не украли. А сказки эти можешь Олесе своей рассказывать.

Дверь в квартиру захлопнулась перед самым Мишиным носом, а он всё никак не мог поверить в происходящее.

– Ладно, – крикнул он, уверенный, что Лена его слышит, – Если ты такая дура, то и оставайся! Идиотка!

Дверь открылась снова, Лена выставила на площадку еще пакет с Мишиными кроссовками, посмотрела на него и ответила:

– Конечно, идиотка. Была бы замужем за генералом – была бы генеральша! А так-то конечно – идиотка!

– Ах ты!

Миша не выдержал этой её усмешки, и разразился громкой бранью. Впервые за всю их семейную жизнь ему захотелось ударить жену, стереть эту усмешку с её лица… Но дверь безжалостно захлопнулась снова, щелкнул замок, звякнула защёлка. И остался Миша в полном изумлении от такого поворота событий, зло оглядывая выставленные в коридор сумки с его вещами.

В соседней квартире приоткрылась дверь, на площадку вышла их соседка, Антонида Степановна, женщина преклонных лет, но такое определение ей вовсе не подходило – подтянутая фигура, ясный взгляд и острый ум никак не увязывались с цифрами в её паспорте.

– Здравствуйте, Михаил. Что, переезжаете? Вся молодёжь от нас в новые микрорайоны стремится съехать, как жаль, как жаль…

– Д..да, переезжаю, – запнувшись, ответил соседке мужчина, и, чтобы избежать дальнейших расспросов, подхватил две сумки и побежал с ними вниз по лестнице.

У парадной перед Мишей встал вопрос – если сейчас входная дверь закроется, то за остальными сумками он уже не сможет вернуться, ведь Лена забрала его связку ключей, на которой был и ключ от двери парадной. Со злости он пнул дверь ногой, поставил одну сумку так, чтобы дверь не закрылась и начал с остервенением запихивать вторую сумку в багажник машины.

Антонида Степановна вышла из парадной и с удивлением наблюдала, как её сосед, скромный молодой мужчина, никогда не отличавшийся таким странным поведением, теперь глухо и нецензурно бранится возле своего автомобиля.

Догадавшись, что у молодых её соседей что-то случилось, она тактично прошла мимо Михаила, сделав вид, что увлечена разговором по телефону, но подумала, что позже стоит заглянуть к Лене, которую уважала и любила за отзывчивость – девушка всегда предлагала свою помощь, если видела, что пожилая соседка в ней нуждается. Антонида даже удивлялась, почему давняя её подруга и соседка, Клавдия, никогда при жизни не общалась с такой милой и воспитанной племянницей.

Миша с трудом затолкал в машину все свои сумки, зло хлопнул дверцей и в сердцах стукнул кулаком по пассажирскому сидению.

Куда ему ехать, и как жить дальше, он не знал. Сообщить матери, что они с Леной поссорились, и попроситься к ней пожить, означало, что всё время, которое он будет проводить дома, ему придется выслушивать нотации матери. Что она говорила ему, предупреждала его, что эта ушлая провинциалка не пара ему, и вот теперь все догадки и предчувствия матери оправдались…

Но и идти Мише сейчас было некуда… Каких-то отложенных денег у него не было, только остатки зарплаты еще болтались на карте, но их не хватит на аренду жилья, ведь нужно внести и первый платёж, и депозит, и вознаграждение агенту. Да и заниматься сейчас поисками квартиры ему не хотелось, он всё же надеялся, что Лена немного остынет, они смогут поговорить, и ему удастся всё вернуть.

Можно было бы, конечно, обратиться за помощью к Косте Лисицкому, но Миша боялся. А вдруг Лена всё же позвонила ему, и рассказала о них с Олесей… Он ведь от неё и того не ожидал, что она его вещи выкинет в коридор, мало ли на что еще она оказалась способна в гневе. С другой стороны, если сам Костя до сих пор не позвонил Мише с претензиями, значит, он скорее всего не в курсе ночных приключений его жены…

– Мам, ты дома? – Миша наконец решился и набрал номер матери, – Можно, я к тебе сейчас приеду?

Миша решил, что не станет афишировать на работе случившееся в его семье, чтобы не давать повода к раздумьям тому же Косте. Он просто перекантуется у матери несколько дней, а за это время постарается успокоить так неожиданно взбрыкнувшую жену. А после они заживут как прежде, и забудут всё произошедшее, как страшный сон.

Однако мать ответила неожиданно недовольным тоном:

– А, привет, Миш. Тебе прямо сейчас нужно, или терпит до завтра? Я сегодня занята, у меня гости.

– Да, мне сейчас нужно! И это не терпит до завтра! – со злостью вскричал Миша, уж он никак не ожидал, что и у матери он получит от ворот поворот.

– Ну ладно, приезжай. Что ты раскричался сразу? То неделями не звонишь, и носу не кажешь, а то ему приспичило прямо сейчас! – резко ответила мать и сбросила звонок.

Миша просто не верил ушам и сидел, глядя на потухший экран телефона. Да что же это такое происходит, в самом деле, в его жизни?! Как так вдруг получилось, что он оказался ненужным нигде – ни жене, ни родной матери!

С такими мыслями в голове Миша ехал по Питерским пробкам к матери, намереваясь высказать той всё, что так кипело сейчас у него в голове. Они с Леной постоянно оказывали его матери разную помощь, сам Миша каждый месяц переводил матери достаточно приличную сумму на карту, зная, что ту снова уволили с очередной работы за неявку. Кроме того, Миша уже давно сам оплачивал все коммунальные платежи за большую квартиру в центральном районе города, мать была просто не в состоянии это делать сама, перебиваясь временными заработками и получая сумму за аренду квартиры, оставшейся от Мишиной прабабушки.

Лена не возражала, что Миша помогает своей матери, она и сама помогала своей семье, но суммы были гораздо скромнее. Да и от матери Лены они сами регулярно получали помощь в виде продуктов с собственного огорода и хозяйства.

Оставив сумки с вещами в машине, Миша бегом поднимался по лестнице. Ему даже хотелось поругаться сейчас, хотя бы даже с матерью, чтобы как-то вылить свою злость. Ведь высказать всё жене, так неожиданно выставившей его за дверь со всеми вещами, у него не вышло.

Однако, когда мать открыла дверь, все приготовленные Мишей слова упрёка и недовольства застряли у него в горле… В прихожей рядом с матерью стоял здоровенный мужик, с собранными в небольшой хвостик длинными волосами. Полностью, от кисти и до самой шеи, забитой татуировками рукой с мышцами, как у героя боевиков, мужик упирался в косяк насмешливо глядя на явившегося Михаила.

Глава 6.

Лена смотрела в окно, как отъезжает машина её мужа, теперь уже, наверное, почти бывшего. Она не сомневалась, что возврата к прежней жизни нет, и жить в недоверии она не сможет. Ничего уже не вернуть обратно…

Когда она увидела Мишу на пороге, когда он начал врать ей о том, что произошло накануне, Лена боролась с желанием поверить, вернее, сделать вид, что она поверила ему, и снова зажить прежней жизнью, как жили они до вчерашнего вечера. Но острой иглой билась в голове мысль, что как прежде уже не будет.

И если она сейчас поверит, то отныне каждый раз, когда Миша будет задерживаться где-то, например стоя в пробке, она будет находиться в маленьком персональном аду – думая, стоит ли он и в правду где-то посреди сигналящих друг другу раздражённых водителей…или приятно проводит время с Олесей, или какой-то другой девушкой.

«Нет! Лучше пусть сейчас, одним разом отрезать! Чем после мучить себя подозрениями, медленно превращаясь в истеричную дуру!» – подумала Лена и забрала ключи от квартиры из руки своего мужа.

Нервный озноб теперь пробрал её изнутри, она ходила по квартире, сама удивляясь тому, как же пусто выглядит сейчас дом, когда в нём нет Мишиных вещей и его самого…

Раздавшийся стук в дверь напугал Лену, она подумала, что не выдержит нового разговора с Мишей, и намеренно сама позволит ему обмануть себя, только чтобы не ощущать этой холодной пустоты.

– Леночка, а я к тебе заглянула на чаёк, если ты не возражаешь, – за дверью Лена увидела соседку, Антониду Степановну, с небольшой коробкой пирожных из кондитерской за углом.

– Ты уж прости меня, что я без приглашения к тебе… Видела я, что у вас с мужем что-то случилось. Подумала, нехорошо это, что одна ты тут будешь сидеть. Если не к душе тебе сейчас моя компания, ты скажи, я ведь не обижусь, всё пойму.

– Здравствуйте, Антонида Степановна. Проходите конечно, тем более, я вижу – вы с пирожными! – Лена попыталась улыбнуться.

Немногим позже, они сидели у стола, чай остывал в чашках, а пирожные так и оставались нетронутыми. Лена и сама от себя не ожидала, что так ей захочется вдруг высказать всё, что бушевало сейчас ураганом в её душе.

Антонида Степановна внимательно слушала девушку, только изредка вздыхая и покачивая головой:

– Ты знаешь, Леночка, что тебе сказать… На мой взгляд, всё ты правильно сделала! Это что же будет дальше, если в самом начале семейной жизни Михаил такое себе позволяет… И дело даже не в том, что он оказался вчера на даче с чужой женой. А вот то, что он не последовал за тобой, не бросил всё еще вчера, оставил тебя одну посреди полупустого дачного посёлка в одиночестве дожидаться такси… Это о многом говорит! Ведь если бы всё было так, как он говорит – то есть та девушка ничего не значила бы для него, а ты была бы ему дорога, то он кинулся бы спасать свою семью.

Лена молча смотрела, как поднимается лёгкая дымка над чашкой, и горькое осознание того, что сейчас озвучила вслух мудрая её соседка, заполняло её всю.

– Знаешь, что тебе скажу, моя дорогая, – Антонида Степановна тронула девушку за руку, – Конечно, мне неловко давать тебе непрошенные советы, это нетактично, и вообще не в моей привычке… Но, Леночка, моя ты хорошая, ты еще такая молоденькая! У тебя вся жизнь впереди, и хорошо, что ты узнала натуру своего супруга сейчас, а не прожив с ним лет двадцать- тридцать… Возьми недельку-другую отпуска, поезжай куда-нибудь отдохни, а когда вернешься, на всё произошедшее станешь вовсе по-иному смотреть.