Изумрудный шифр

– Брысь отсюда! – Она показала ему кулак и огляделась в поисках предмета, который мог бы сойти за снаряд.

За кустами послышался шорох, и Луиза Фернанда беспокойно подняла голову вверх. На нее с улыбкой смотрела пожилая женщина.

– Ой, деточка, вы нашли моего Пино! – радостно выкрикнула толстая синьора и взяла кота на руки.

– Это ваш котик? – сладким голосом спросила Луиза Фернанда и, не задумываясь, добавила: – Он такой симпатичный.

– Как мило с вашей стороны. – Синьора прижала упирающегося Пино к своей необъятной груди. – Прогуливаетесь перед сном? – вежливо поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, обратилась к коту: – А ты решил присоединиться к молодой синьорине? Старые толстухи тебя больше не устраивают?

Она попрощалась с Луизой Фернандой и исчезла в кустах. Луиза Фернанда брезгливо отодвинулась от того места, где сидел наглый Пино, и, вынув салфетку из сумочки, протерла руки. Она с детства не любила котов. Еще в приюте, где их обитало великое множество, они с Максом частенько играли в сафари, используя вместо оружия трубки и вишневые косточки. Как ни бранили их монахини, как ни ругал Армандо, ничто не могло заставить исчезнуть азарт, появляющийся при виде толстой жертвы. Но вскоре коты, увидев неугомонную парочку, научились мастерски прятаться и демонстрировать такие чудеса скорости, что за ними невозможно было угнаться.

Луиза Фернанда улыбнулась, вспоминая это веселое время. В последние дни она много думала о своем детстве. Но если раньше оно казалось мрачным и безрадостным, то сейчас в памяти всплывало множество ярких и смешных эпизодов, что окрашивало жизнь в приюте в светлые тона.

Луизе Фернанде было около четырех, когда погибли ее родители. Кардинал Альбицци сказал, что они попали в автокатастрофу, и благодарил бога за то, что ее не было с ними в машине. Луиза Фернанда часто задавала себе вопросы, где же она была в момент их гибели и кто присматривал за ней. У нее не было бабушки и дедушки, которые после смерти родителей взяли бы осиротевшую внучку к себе, и она в сердцах ругала мать и отца за то, что оставили ее одну.

Все что осталось в памяти от первых лет, проведенных в приюте, – это ласковые руки монахинь, безутешные слезы в подушку и черная сутана Армандо. Луиза Фернанда любила забираться к нему на колени и обнимать за теплую шею. Тогда она не понимала, какой сан носит Армандо, и слово «кардинал» ничего не значило для маленькой девочки. Она упорно отказывалась называть его «ваше преосвященство», как это делали другие дети, и звала по имени, что вызывало смех и умиление у самого кардинала. Конечно же, отметая подобные условности, Луиза Фернанда не раз попадала в неловкие и комичные ситуации. Иногда в присутствии великих служителей церкви у нее вырывалось нескромное «Армандо», и это заставляло всех возмущенно переглядываться, а Луизу Фернанду краснеть якобы от смущения за столь явное проявление невоспитанности. После таких происшествий Армандо громко отчитывал ее у себя в кабинете, но Луиза Фернанда упорно продолжала звать его по имени.

В приюте шептались о причине особых отношений, возникших между кардиналом и маленькой девочкой. Та нежность, с которой Армандо относился к Луизе Фернанде, заставляла многих детей кипеть от ревности. И хотя нельзя было сказать, что он ведет себя с остальными менее чутко или проявляет меньше внимания, особая привязанность, которую он испытывал к Луизе Фернанде, доставляла ей много хлопот.

Дети, выросшие в приюте, абсолютно не похожи на остальных ребят, с детства воспитывающихся мамой и папой. Страстное желание иметь родителей является главным стержнем их маленькой жизни, оно преобладает над всем остальным. Не имея самого дорогого – любви близких, они пытаются привлечь внимание других взрослых. А над теми детьми, которым этого внимания достается больше, устраивают жестокие расправы. Поэтому Луизе Фернанде сильно доставалось за любовь кардинала.

Жизнь в приюте можно сравнить разве что с жизнью на другой планете. Ее нельзя узнать по чьим-то рассказам или прочесть о ней. Ее надо прожить лично. Дети, воспитывающиеся в приюте, суровые и безжалостные. Они отличаются беспощадностью к слабостям и проступкам, трудно заслужить их уважение и тем более почтительное отношение. Но они строги не только к другим людям, в первую очередь они жестоки по отношению к самим себе и себе подобным. Уважаемые монахини католического приюта Святой Девы Марии и подумать не могли, что их воспитанники превратили жизнь внутри стен в военную академию, где у каждого было свое место. Положение сирот в этом маленьком обществе зависело от личных заслуг и происхождения. В самом привилегированном положении находились те, родители которых умерли. Их появление в приюте было обусловлено страшной насмешкой судьбы, их не бросили, не продали, от них не отреклись. Их любили, просто жизнь сложилась таким образом, что они стали сиротами. В самом незавидном положении находились те, от кого просто отказались. Дети – жестокие создания. К тому же отличаются безмерным тщеславием, и даже в таком маленьком сообществе, где права всех уравнены, они нашли повод, чтобы как-то выделиться из общей массы. А самым жалким и досадным являлось то, что поводом для величия была выбрана роль, которую в их маленькой, но сложной жизни играли взрослые.

Луиза Фернанда достала из сумочки сигареты и закурила. В голове быстро проносились воспоминания, и ей стало грустно от своих мыслей. Она подумала о том, что не надо было грубить за ужином Эдуардо, ведь, несмотря на сложности их отношений, она все же любит его. Быстро набрав номер его телефона, она с замиранием сердца ждала, когда он ответит, чтобы сказать о своих чувствах. Но телефон молчал, и это заставило Луизу Фернанду загрустить еще больше. Зачем она так кипятилась сегодня? Друзья – единственная ее семья. Ну, еще, конечно же, Армандо и Маркус. Луиза Фернанда улыбнулась, решив, что ее семья не такая уж и маленькая.

«Жизнь многое забирает, но и не меньше дает. Вот, например, Глория. Она – подкидыш, ее бросили, не оставив в пеленках даже клочка бумажки с именем и фамилией. В приюте она должна была относиться к числу отверженных, но природа дала ей прекрасное лицо и мягкий нрав. Не было ни одного человека, не способного оценить эту красоту. И даже сами дети забывали об установленных правилах, глядя в яркие голубые глаза синьорины Кемп, – размышляла Луиза Фернанда, со злостью вспоминая о бессмысленных правах, ими же самими и придуманных. – Самое главное право, которое есть у человека, – это право на жизнь. И мы его получили».

До дружбы с Глорией Луиза Фернанда общалась только с мальчиками. Она не любила девичьи игры, предпочитая носиться с мальчишками по двору, драться с ними и проказничать. Да и мальчишки воспринимали ее не как девочку, а скорее как товарища, с которым можно было весело провести время, который легко шел на шаловливые проделки и никогда не ябедничал монахиням. Бесчисленное количество порванных платьев в результате шумных и отнюдь не добрых игр, километры бинтов и литры йода, изведенные на содранные коленки и локти, а также постоянные увещевания матушки настоятельницы, сопровождающиеся неизменными наказаниями, ярко говорили об ее огненном темпераменте. Монашки, наверное, часами молились в часовне, прося господа, чтобы он скорее избавил их от нее.

В тот день, когда Луизу Фернанду переселили в комнату Глории, она была крайне возбуждена и зла. Из-за приезда Армандо, который, как всегда, уделил ей много внимания, мальчишки устроили жестокую взбучку и навсегда исключили из числа своих друзей. С синяком под глазом и разбитым носом она села на кровать и приготовилась слушать гадости от своей новой соседки. Глория ошеломленно посмотрела на Луизу Фернанду и неожиданно улыбнулась.

– Ты похожа на сердитого воробья, – сказала она и, взяв девочку за руку, повела к умывальникам. – За что тебя так разукрасили?

– Армандо приезжал, – шмыгнула носом Луиза Фернанда.

– Понятно, – не удивилась Глория. – Надеюсь, ты их тоже поколотила?

– Еще бы! – последовал быстрый ответ, и девочки рассмеялись.

Крепкая дружба всегда начинается с простых вещей. Иногда достаточно простого слова или мягкого понимающего взгляда, чтобы вспыхнул огонь доверия, которое неизменно приводит к более глубоким чувствам. Глория оказалась первой и, пожалуй, единственной девушкой, которая сумела понять настоящую Луизу Фернанду. Будучи сдержанной и доброй, она никогда не обижалась на мелкие проступки и имела сильное влияние на Луизу Фернанду, которая постепенно из неуправляемого чертенка превращалась в уравновешенную и уверенную в себе девушку. И если раньше Луиза Фернанда все свое свободное время проводила с мальчишками, гоняя мяч по двору или лазая по деревьям, то, прожив с Глорией всего несколько месяцев, ей полюбились занятия, свойственные только девочкам.

В Глорию были влюблены почти все мальчики из приюта, и Луиза Фернанда, прогуливаясь со своей новой подругой и видя их полные обожания взгляды, мечтала, что когда-нибудь точно так же будут смотреть и на нее. Но шло время, Глория становилась еще красивее, и во взглядах парней помимо восхищения появилось желание. А на Луизу Фернанду продолжали смотреть как на угловатого подростка, служащего фоном для прекрасной девушки. Она не обижалась, но порой чувствовала досаду, которую испытывает человек, вынужденный держаться в тени другого.

После окончания занятий Луиза Фернанда ждала Глорию на ступеньках школы, чтобы вместе идти домой. Глория была одноклассницей Макса и Эдуардо, к тому же они были ее лучшими друзьями, и появление Луизы Фернанды внесло некоторую сумятицу в их отношения. Поначалу мальчиков, особенно Эдуардо, возмущало то, что им приходится много времени проводить с «тощей мелюзгой», так они называли Луизу Фернанду. Им не нравилось, что она всегда вертится под ногами, задает много вопросов и не видит в них авторитетных лиц, заслуживающих безусловного доверия. Но Глория никогда не оставляла свою маленькую подругу одну, и мальчишки незаметно для себя привязались к ней. Ее непосредственность, не утратившаяся с годами, вызывала нежные, трогательные чувства. Кроме того, веселый нрав и озорной характер делали Луизу Фернанду необычайно привлекательной и естественно-милой.

Пылкое детское обожание, которое Луиза Фернанда испытывала к Эдуардо, вскоре переросло в первую влюбленность. Ей казалось, что никто не догадывается о ее чувствах. Высокий, красивый, с прямым тонким носом и черными искрящимися глазами, Эдуардо был предметом грез многих девочек. И Луиза Фернанда пополнила их ряды, красноречиво глядя в его смуглое лицо полными любви глазами. Этот дерзкий мальчишка, отличавшийся чрезмерными амбициями и обостренным самолюбием, был необычайно горд производимым на девчонок впечатлением. Он всегда был разным. Мягким и сладким, когда хотел чего-либо добиться от других, непочтительным и оскорбительно-грубым, если его желания не исполнялись. Казалось, он больше, чем остальные дети, страдал из-за того, что остался сиротой. Эдуардо попал в приют в двенадцать лет и долго держался особняком. Родившись в обеспеченной семье и познав радости богатой жизни, он тяжело привыкал к скромным условиям. Долгое время он жил надеждами, что опекуны заберут его из этих ненавистных стен, но этим надеждам не суждено было осуществиться. Фирма отца, управляемая мошенниками и ловкачами, обанкротилась. Вместе с потерей завещанной компании исчезли сладкоречивые опекуны, оставив мальчика горестно переживать нынешнее положение и злиться от невозможности его изменить. Только спустя много лет Луиза Фернанда осознала причины, из-за которых Эдуардо стал таким неуступчивым, эгоистичным, самонадеянным и коварно-хитрым. Однако в детстве никто не понимал, как такой красивый мальчик может быть жестоким и злым. Но вопреки всему его любили, и это порой смягчало суровое мальчишеское сердце.

Эдуардо был зачинщиком всех драк в приюте, и не было такого случая, чтобы Луиза Фернанда не встала на его защиту. Он уже тогда знал о ее чувствах и откровенно веселился, принимая неловкие знаки внимания от смущенной девочки. Свою же любовь Эдуардо отдал Глории и мучился от ее безразличия, придумывая на пару с Максом неудачные способы завоевания недоступной синьорины.

Закрыв глаза, Луиза Фернанда вызвала образ Макса. Он не был похож на остальных мужчин, с которыми она была знакома. Сейчас ему было около тридцати, но выглядел он моложе, и порой его принимали за студента. Эдуардо, смеясь, называл Макса ботаником и зло шутил по поводу его непривлекательной внешности. Макс не обижался. Он был добрым, мягким и абсолютно незлобным. Порой он вообще не замечал нападок Эдуардо. В детстве Макс стеснялся своего маленького худого тела и длинного носа, сторонился девушек, думая, что они будут над ним издеваться так же, как и одноклассники. Но позже благодаря доброму нраву и великолепному чувству юмора он стал пользоваться гораздо большим вниманием представительниц противоположного пола, чем симпатичные, но увлеченные исключительно собой мужчины. Луиза Фернанда улыбнулась, вспомнив, как только Макса не называли в детстве. Он был и «очкариком», и «кочергой», и даже «сухарем», но все эти прозвища исчезали, когда дети ближе узнавали мечтательного и спокойного молодого человека.

Как же получилось, что все они стали ворами? Ведь у каждого были свои заветные мечты и стремления, и вряд ли в них они представляли себя теми, кем сейчас являлись.

Луиза Фернанда снова закурила и задумалась. Из всей компании больше всего к происходящему были склонны Эдуардо и она сама. Эдуардо еще с детства стремился к роскоши и легким деньгам, а Луиза Фернанда всегда шла за ним, любя и слепо доверяя. Но Глория и Макс? Чистые и добрые, они казались абсолютно непохожими на своих друзей. Или Николас уже тогда видел в них будущих воров?

Николас Рискони. Сколько эмоций вызывает лишь одно его имя. Впервые увидев его в кабинете у кардинала Альбицци, Луиза Фернанда почему-то испугалась и вся сжалась под его пристально-изучающим взглядом. Холодное лицо Николаса показалось до боли знакомым, и она долгое время безуспешно гадала, где могла его видеть. После встречи у кардинала Николас стал часто навещать ее в приюте. Он всегда привозил много сладостей, игрушек. Все дети с радостью и предвкушением ждали его визитов. Луиза Фернанда познакомила Николаса со своими друзьями, и он часто брал их всех в Рим полакомиться мороженым или просто покататься по городу. Эдуардо восхищался им. Макс смеялся и говорил, что восторги друга связаны только с тем, что Николас имеет шикарную машину, за рулем которой разрешает изредка посидеть.

– Когда-нибудь, – надменно отвечал Эдуардо, – у меня тоже будет дорогая машина. Я буду таким же богатым, как Николас Рискони. И меня будут окружать самые красивые девушки, которые тебе, ботаник, даже и не снились.

– А я буду папой римским или кинозвездой! – смеялся в ответ Макс, поправляя съезжающие с длинного носа очки.

Луиза Фернанда отчаянно грустила, когда друзья, окончив школу, покинули приют и переселились жить в Милан. Однажды она решила сбежать к ним, но Армандо, узнав об этих намерениях, впервые со злостью отругал ее, заставив плакать от стыда и сожаления. Ребята не часто приезжали в гости, и иногда Луиза Фернанда страшилась, что они забыли о ней. Три года без них показались самыми длинными в ее жизни. Она стала раздражительной и нервной, часами сидела на стене ограды, выходящей в город, с надеждой вглядываясь в машины, проезжающие мимо. Но господь милостив, забирая одно, он всегда дает другое. Ее добрая, страдающая без дружеского внимания натура нашла себе привязанность в лице Маркуса. Он напоминал ей Макса, хотя и был на много лет моложе.

В год окончания школы Луиза Фернанда не задумывалась над тем, что делать дальше. Продолжать учебу она не собиралась, главной ее целью было вернуться к друзьям, которых она считала своей семьей. Луиза Фернанда долго помнила то ощущение счастья, которое она испытала, когда за ней приехал Эдуардо, чтобы забрать в Милан. Но дольше всего память хранила слезы на щеках Маркуса и странный испуганный взгляд провожающего ее кардинала. Тогда она отчаянно клялась плачущему мальчику, что никогда не оставит его, и нежно сжимала холодные руки Армандо, обещая, что он будет гордиться ею. И если первое обещание она выполнила, то слово, данное кардиналу, с позором для себя не сдержала.

В Милане Луиза Фернанда поселилась в квартире Глории. Несколько месяцев она бездельничала, живя на деньги, подаренные Николасом в честь окончания школы. Тогда она не спрашивала себя, почему Николас так щедр с ней, куда временами исчезают ее друзья и где они берут деньги на дорогую жизнь. Жизнь вне стен приюта казалась Луизе Фернанде яркой и безоблачной, где все дается с легкостью и в больших количествах. Она не была подготовлена к реальности и, с детства окруженная заботой монашек и любовью Армандо, не понимала суровых законов мира, в котором ей предстояло жить.

Узнав о том, что ее друзья – воры, а Николас – организатор их деятельности, Луиза Фернанда не испугалась. Это опасное и рискованное занятие казалось веселой авантюрой, где полностью раскрывалась ее страсть к приключениям и богатой жизни. Она без труда училась у Николаса всем тонкостям мастерства. Ей нравилось видеть удовлетворение в его глазах. Кроме того, страх, появляющийся в те минуты, когда они шли на дело, будоражил кровь. Опасность бодрила, щекотала ноздри и заставляла чувствовать себя в своей стихии.

Луиза Фернанда знала, что на Николаса работают не только они. Но кто именно находится у него в подчинении и какие заказы выполняют эти люди, ей не было известно, да и мало интересовало. Самым главным являлось то, что она могла позволить себе все, о чем мечтала в детстве. Но самым страстным было желание получить Эдуардо. Сколько бессонных ночей она провела в мыслях о нем и сколько страхов испытала, боясь, что Армандо узнает, чем она занимается. Шло время, Эдуардо продолжал относиться к ней, как к прыщавому подростку, отдавая всю свою любовь Глории. А Армандо, казалось, верил рассказам Луизы Фернанды о том, что она работает и одновременно учится. Потом Николас проявил себя совершенно с другой стороны, она увидела в нем жестокость, и страх, который она испытывала в детстве, глядя в его лицо, снова стал терзать ее. Несмотря на то, что его отношение к ней не изменилось и он оставался таким же ласковым и внимательным, иногда Луизе Фернанде виделась ненависть во взгляде золотых глаз, обращенных на нее. Николас дарил ей машины, драгоценности, и все терялись в догадках, почему он это делает.

– Старый пердун, видимо, влюбился перед смертью, – злобно усмехался Эдуардо.

– А ты думал, что меня никто не может любить?! – парировала Луиза Фернанда.

– Но не Николас же! – не унимался Эдуардо.

– И Николас тоже. Ревнуешь?

– Брезгую.

Эти разговоры выводили Луизу Фернанду из себя, а Глорию и Макса веселили, потому что в них проявлялся истинный характер Эдуардо. Когда Луиза Фернанда тихо по нему вздыхала, он не думал о ней. Но стоило девушке заинтересоваться кем-нибудь другим, тогда он замечал ее и дико ревновал. Луиза Фернанда крайне удивлялась его поведению, но не менее сильное впечатление производили непонятные и странные действия Николаса. Он не ухаживал, никогда не говорил об особом отношении к ней, лишь продолжал дарить подарки, ничего не требуя взамен. Иногда он даже не замечал ее, кричал не менее громко, чем на других, яростно заставлял заниматься спортом, чтобы всегда быть в хорошей физической форме, угрожал расправой, если она вздумает предать его, и щедро платил за проделанную работу.

Луиза Фернанда нахмурилась, вспоминая момент, когда весь ее пыл исчез, уступив место трезвому взгляду на риск, которому они себя подвергают. Это было провальное дело, во время которого ранили Эдуардо и Глория едва не попалась. Ужас, пережитый в те минуты, надолго сохранился в ней, и шрам на плече любимого постоянно говорил о том, что все может повториться. Наверное, тогда она поняла, что время безрассудных лихачеств прошло и настал момент все изменить. Но, как известно, прошлое никогда не отпускает, и Луиза Фернанда, как никто другой, ощутила его полную и безоговорочную власть над собой. Нельзя уйти без оглядки вперед, не замечая на плечах тяжесть прожитых дней, отметая ошибки в действиях и мыслях. Понимая невозможность убежать от того, чем она жила, Луиза Фернанда старалась, чтобы ее путь не повторил Маркус. Она оплачивала его учебу и жестко контролировала, ревностно оберегая искреннюю веру в ее честность и порядочность. Она боялась, что, узнав правду, Маркус отвернется от нее, и старалась поддерживать иллюзию благополучия и безупречности своего поведения. Точно так же она вела себя по отношению к Армандо, ибо знала, что разочарование и жалость в глазах кардинала будут самым большим поражением в ее жизни.

Луиза Фернанда улыбнулась, подумав об Эдуардо. Терзаемая безответной любовью, она начала заставлять себя избавляться от этого чувства. Луиза Фернанда безуспешно уговаривала себя одуматься и переключить внимание. Ничто не помогало. Конечно же, в ее жизни были мужчины, но ту страсть, которую она испытывала к Эдуардо, ничем нельзя было заменить. Однажды, после большого количества выпитого вина, она сказала ему, что с этой минуты прекращает его любить.

– Да что ты? – нагло поинтересовался Эдуардо, за что получил оглушительную пощечину.

В ту ночь они занимались любовью, и Луиза Фернанда поняла, что любит его так же сильно, как и в тот момент, когда впервые увидела. Но теперь он не имеет над ней той власти, что раньше. И чем отчетливее она показывала это, тем больше он загорался. Они держали свои отношения в тайне, потому что Николас всегда предупреждал о неприемлемости связей внутри группы. Никаких чувств, только работа.

Луиза Фернанда зажмурилась. В голове шумело то ли от выпитого вина, то ли от непонятной тревоги. На скамейку снова запрыгнул серый кот. Луиза Фернанда подскочила от неожиданности.

– Пино, сукин сын! – стукнула она его сумочкой. – Сбежал от своей толстухи? Раз так, то сиди здесь один, потому что я ухожу.

Луиза Фернанда набрала номер Эдуардо, но теперь он оказался недоступен. Она расстроенно посмотрела на часы, гадая, что Эдуардо может делать в такое позднее время, и направилась к дому.

Глава 5