Сердце из двух половинок

Мартин часто бывал в Лондоне, но никогда не оставался там надолго, потому что не любил местный климат, излишне чопорных людей и мерзкий на вкус английский кофе. Он приветствовал стремление Клементины к учебе и планировал через некоторое время ввести ее в настоящий курс дел. Мартин как никто другой знал свою девочку. Ее ум, тщеславие, лживость и красота могли сильно помочь ему. Он не задумывался над тем, что собирается сделать из Клементины преступника, каким являлся сам. Нет, думал он, она уже давно ступила на этот путь, будучи зачатой во чреве воровки. Ее безжалостность и жажда денег говорили о том, что, когда Клементина узнает о действительном положении вещей, о том, кем он является на самом деле и как заработал свое состояние, она не отвернется от него. Наоборот, будет рядом. Мартин видел в ней большой потенциал и намеревался это использовать. Конечно, он не собирался давать ей в руки винтовку и заставлять девушку убивать людей. Для этого у него были другие люди. Имея много денег и большой круг знакомых, человек получает возможность открывать любые двери. Девушка может добывать нужные ему сведения и в то же время не вызывать подозрений. Клементина ведет светский образ жизни, думал он, она всегда на виду. Никто и никогда не свяжет нежную, красивую женщину, имеющую безупречную репутацию и кристально чистое прошлое, с преступлениями.

Сам Мартин был закрыт для общества и редко с кем встречался. Люди считали его эксцентричным богачом, но Мартин лишь ухмылялся и говорил, что каждый имеет право жить в своем собственном мире. Его миром была преступность, и он раскрыл в него двери для Клементины, ни на йоту не сомневаясь в том, что она пройдет через них и окажется внутри – в его мире.

* * *

У Клементины всегда было много мужчин. Стоило кому-либо ее один раз увидеть, и человек уже не мог ее забыть. И дело было не только в ее обворожительной внешности. В ней чувствовалась некая животная страсть, тщательно скрываемая за фасадом: аристократичностью и мягкими манерами. Трудно было себе представить, что перед тобою стоит жестокий, коварный и опасный человек. Она возбуждала, соблазняла, обволакивала таинственностью и влекла к себе. Ни один мужчина не мог отказаться от нее, и Эрик Ройс не был исключением. Он боготворил свою возлюбленную, считая ее самой чистой и прекрасной женщиной в мире. Не имело значения, что она уложила его в постель на второй же день их знакомства. Клементина обставила это как временное помешательство. После жаркого секса она выглядела растерянной и опечаленной своим поведением. Эрик, повидавший в своей жизни множество распущенных женщин, был тронут этой искренностью. Он даже не смог понять, как по уши влюбился в нее.

– Я хочу, чтобы ты поехал со мной в Нью-Йорк, – томно произнесла Клементина.

Они сидели в ресторане «Иви» и ждали заказ. Эрик был высоким, голубоглазым и дерзким на вид. Вместе они составляли красивую пару, и об этом говорили взгляды, устремленные в их сторону, по крайней мере, половины мужчин и женщин, находившихся в зале.

– Я согласен, – Эрик дотронулся до ее руки.

«Может, Габриэль наконец почувствует ревность?» – подумала она и тут же отмахнулась от этой мысли, напомнив себе, что пустые иллюзии ей ни к чему. Они редко виделись за последние четыре года, точнее, лишь трижды. Клементина сознательно избегала встреч с ним, находя различные предлоги, чтобы не ездить домой. Но она всегда справлялась у дяди о его успехах в учебе, уклоняясь от разговоров о личной жизни брата. Габриэль учился в Йельском университете, на архитектурном факультете. Как оказалось, весь талант отца перешел к сыну, потому что Клементина рисовать не только не любила, но и не умела.

Габриэль злился на сестру, не понимая, что творится с ней. Он чувствовал ее странную нервозность, когда она находилась рядом. Видел, что она ревнует его к другим девушкам, но объяснял это их тесной родственной и дружеской связью. Как-никак они близнецы, а таким людям всегда трудно делиться с кем-либо своей «половинкой».

– Когда мы летим? – Эрик отпил глоток вина.

– Через две недели. – Клементина сняла туфельку и дотронулась кончиками пальцев до его бедра.

Эрик моментально возбудился. Он страстно посмотрел на Клементину и срывающимся голосом попросил:

– Поехали домой!

– Нет, я голодна. – Клементина продолжала гладить его.

Он просунул руку под стол и сильно сжал ее ногу.

– Тогда прекрати. Я больше не могу сдерживаться!

– Выпей вина.

– Ты издеваешься надо мной?

– Я просто хочу тебя взбодрить, – рассмеялась Клементина.

«Такой же, как и все, – подумала она. – Стоит дотронуться до члена, как он обо всем забывает». Есть ей не хотелось, и Клементина молча смотрела в свою тарелку.

– Ты даже не притронулась к еде, – недовольно заметил Эрик, – а говорила, что проголодалась.

– Я утолю голод дома, – прошептала она и увидела, как глаза Эрика ярко загорелись.

* * *

Шел мелкий дождь, и Франческо Морони приподнял воротник, чтобы хоть как-то укрыться от него. Его маленькое лицо горело ненавистью. Он подошел к почте, оглянулся по сторонам в поисках знакомых лиц и достал из кармана голубой конверт. Минуту постоял, разглядывая его, и опустил в почтовый ящик.

* * *

– Напомните, чем вы занимаетесь? – вежливо поинтересовался Мартин.

– Я – художник, – ответил Эрик.

Мартину он нравился. Уверенный в себе, прекрасные манеры, приятная внешность. Но этот молодой человек совершенно не вписывался в его планы.

– Выставлялись?

– Да, в галерее «Тейт-модерн» и в «Пезаро».

– М-м, так вы молодой Пикассо? – надменно сказал Габриэль.

Клементина удивленно посмотрела на него и, взяв за руку Эрика, сказала:

– Не обращай внимания на моего злобного братца. Он всегда бесится, если кто-нибудь делает что-то лучше его.

Габриэль приподнял левую бровь:

– Да? Не замечал этого за собой.

Клементина послала ему теплую улыбку и переключилась на Эрика, что-то прошептав ему на ухо и опустив руку под стол. Габриэль напрягся, он увидел, как облизнулся Эрик, глядя на губы Клементины. Она выглядела просто потрясающе: прямые шелковистые волосы высоко собраны на затылке, узкое платье, подчеркивающее все изгибы ее женственной фигуры. Габриэль представил, что ее рука делает под столом, и быстро вскочил, уронив на скатерть свой бокал.

– Прошу меня простить. Мне необходимо сделать важный звонок.

Клементина спрятала улыбку и, повернувшись к Мартину, спросила:

– Дядя, а где Раф?

– Сказал, что задержится, но попросил не есть без него десерт.

Клементина весело рассмеялась и объяснила Эрику:

– Если Рафаэль занят, но обещал успеть к десерту, значит, подадут кленовый мусс. Он приплывет сюда из Лондона, если понадобится, но не упустит случая отведать свое любимое лакомство.

Словно подтверждая ее слова, в дверях столовой показался запыхавшийся Раф и прокричал:

– Я не опоздал? Здравствуйте, молодой человек!

– А нам с Клементиной «здравствуйте» не нужно сказать? – спросил Мартин, прекрасно зная, каков будет ответ.

– Вас я сегодня уже видел.

* * *

Габриэль заснул только под утро. Половину ночи он измерял шагами свою комнату, ожидая, когда вернется Клементина. Утром он спустился на первый этаж и, чтобы хоть чем-то занять себя, стал проверять почту. Счет, счет, письмо для дяди, «Габриэлю и Клементине Хаксли». «Наверное, какое-нибудь приглашение», – подумал он, равнодушно открывая конверт. В нем была фотография незнакомой женщины и отпечатанные на принтере листки бумаги. Он быстро пробежал глазами по строчкам, нахмурился и снова перечитал письмо. Открылась входная дверь, и в холл тихо вошла Клементина. Увидев Габриэля, она вздрогнула от неожиданности. Он молча протянул ей письмо.

– Позже. Я устала и хочу спать.

– Сейчас!