Забытые орхидеи Монмартра

– Да

, – протянул художник, – а девушка тебе не нравится

?

– Нет

, – уверенно сказал Макс. – Мушкетёр красивее, особенно шляпа на славу удалась, – с видом знатока добавил он.

– Сара

, где ты там

?

Выходи, ты не нравишься молодому человеку! – неожиданно закричал художник в направлении кустов цветущей бузины.

– Кому это я не нравлюсь здесь

! – из раздвинувшихся веток вышла абсолютно обнажённая молодая женщина, очевидно натурщица, только вышедшая из воды. Её длинные волосы, разбросанные по плечам, слегка трепыхались от лёгкого ветерка, на белом роскошном теле с застывшими капельками воды красиво выделялись округлые груди со стекающим ручейками влаги между ними вплоть до лобка, на котором еле виднелся светлый пушок курчавых волос. Его робкий взгляд непроизвольно скользнул к соцветию её ног, заметив, она продолжила.

– Так кому я тут не нравлюсь

?

– сердито повторила она. – Тебе, что ли

?

– с ухмылкой.

Макс

, как вкопанный застыл в оцепенении, его даже немного затошнило от волнения. Натурщица сделала шаг вперёд, взяла его за руку и положила кисть его руки себе на грудь, высунув при этом кончик розового язычка.

– А так нравится

?

– страстно спросила она, переходя на полушёпот.

Он отдёрнул руку

, словно прикоснулся к чему-то горячему. Первый раз перед ним стояла обнажённая женщина, и он не мог отвести от неё глаз – настолько это было красиво, и в то же время им овладел непонятный страх, смущение, беспокойство, паника от незнания, что делать, что сказать, он повернулся, отдёрнул руку и бросился бежать наутёк, ничего не соображая, настолько это всё было для него неожиданным. Ему вдогонку нёсся свист, смех, а он бежал сломя голову наперегонки со своим стыдом.

Дома он забился на чердак среди пыльных книг и журналов

, ему стало вдруг стыдно, потом смешно, от руки шёл еле заметный аромат духов, напоминающих фиалку. Он не мыл три дня свою правую руку, даже засыпал, держа её как можно ближе к носу. Именно с тех пор в своих ночных грёзах он стал мечтать о профессии художника, чтобы быть окружённым красотой, женской красотой.

Потом запах прошёл

, и он стал постепенно забывать про это забавное приключение, но что-то изменилось в нём с тех пор, он стал по-другому смотреть на женщин.

Каждое лето в деревню прилежала семья богатых парижан

, у которых была большая дача недалеко от них, через дорогу напротив, за которой его мать находила время присматривать в течение года, за небольшую мзду. Она стригла газон, обрезала ветки деревьев, поливала цветы. Люди они были приветливые, никогда социально не дистанцировались с деревенскими, но и особой близости не проявляли. У них была молодая дочь со смазливым лицом и довольно-таки раскрепощёнными манерами. С первого же раза, как она увидела Максима, ещё в детстве, подошла к нему первой, протянула руку с половинкой шоколадки и сказала

– На

, бери, ешь, теперь мы будем друзьями, и ты должен делиться со мной всем, что у тебя есть, ты мой друг.

Родители были совсем не против общения их дочери с деревенскими

, лишь бы их не беспокоили разными шалостями лишний раз, оставили в покое. Так между ними и завязалась настоящая дружба, они бегали вместе по холмам, поросшим сочной травой для выпаса скота, спускались в овраги, где текла горная речка, смотреть, как из воды выпрыгивает форель в погоне за мальками, кормили любопытных коров цветами с руки, ловили бабочек, быстрых ящериц, пожиравших жужжащих мух с окна. Как-то они спустились вниз по ущелью, к самой реке, которая пересыхала летом, превращаясь в квакающее болотце, поросшее камышом и осокой, местами растекаясь небольшим, еле заметным ручейком. Рядом с пологой насыпью гальки и песка, где рабочие когда-то пытались строить плотину, очевидно ещё до войны, они нашли небольшую пещеру с заброшенными инструментами и разбитыми бутылками. Пару гильз от патронов, память от макизаров, полусгнившую ветошь, ботинок с оторванной подошвой. Она подняла зелёный осколок бутылочного стекла, стёртый от времени, и посмотрела на небо через него. Макс с любопытством за ней наблюдал.

– Возьми другой осколок и сделай как я

.

– Ну и что ты там видишь

?

– почти прикладывая к глазу.

– Зелёное небо

.

– Ну и что дальше

, оно и голубое неплохо смотрится.

– А то, что когда я уеду и буду скучать по тебе, стану смотреть на зелёное небо и вспоминать тебя, и ты тоже делай, как я.

– А что это даст

?

– с недоверием.

– Глупый

, ты ничего не понимаешь, если мы заскучаем одновременно и будем вместе смотреть на небо, ты здесь, а я даже на краю света, то превратимся в синих птиц и полетим навстречу к друг другу и больше никогда не расстанемся.

– Хорошо

, – сказал Максим, пряча осколок в карман. – Пусть будет по-твоему, синяя птица.