Последний бой героя

Голова фыркнула и закрыла глаза.

– Пожалей свою избранницу, а то не дождётся тебя. Мальчуган, спасайся, пока можешь.

– Молчи, пустая голова! – снова ответил витязь, ощущая необыкновенную силу в себе. – Не тебе мне указывать. Хоть лоб широк, да мозгу мало! Как наеду, так не спущу!

– Ах, не спустишь?! – прошипела Голова, и глаза её налились кровью. Её щёки побагровели, надулись, всасывая воздух со страшным свистом, а губы угрожающе запенились. Её лоб пересекла вздувшаяся вена. А затем она стала дуть.

Смерчеподобный порыв ветра захлестнул витязя и его коня; последний же упёрся изо всех сил, согнув голову, прижав уши и закусив удила. Руслан левой рукой держал узду, а правой пытался поднять алебарду, но поток воздуха никак не заканчивался. Витязь чувствовал, как его вот-вот оторвёт от седла, да и дышать он сам не мог, ни одного вздоха сделать атака Головы не позволяла… Он отпустился и тут же слетел с коня, кубарем покатившись обратно.

Голова расхохоталась.

– Пощади свой живот, – сказала она громоподобно. – Тебе меня никогда не одолеть.

Руслан встал, жадно вдыхая воздух. Конь стоял рядом и тоже пыхтел, но бросать хозяина не собирался. Витязь влетел в седло ещё резче, чем прежде, снова поднимая оружие.

– Не оставь меня ни мёртвым, ни раненым, – попросил он Верного, и тот снова пошёл в атаку на великанскую голову.

– Зазря голову сложишь рядом с моей, – сказала та и снова надулась, вбирая воздух.

Новый поток мокрого и тёплого ветра оказался ещё неукротимее, и как бы конь ни упирался, его стало оттаскивать назад, а вместе с ним и его съёжившегося всадника. Собрав все свои силы, воин кинул алебарду в Голову, но оружие свалилось тут же. Противник залился хохотом снова.

– Эх, дурья башка, – сказала Голова. – Порадуй меня хоть одним ударом, а то бахвальства тебе не занимать. Ты воин только на словах, как я погляжу.

Воин подобрал алебарду, тяжело влез в седло и снова пошёл в атаку, подгоняя изнеможённого коня, фыркающего и ослеплённого туманом и встречным ветром. Он прижался к своему коню, лёг на него, как индеец, убегающий от колонистов, и, сощурившись, смотрел на взбешенную воеводскую голову, из ушей и ноздрей которой вырывался пар. Витязь чувствовал, что скоро его помощник может свалиться от усталости, поэтому решил предпринять последнюю попытку.

Он переложил алебарду в левую руку, одетую в рукавицу Левши, и, немного выпрямившись, видя лишь одну пелену перед глазами, метнул оружие опять. И этот бросок получился небывалой силы – острие алебарды рассекло поток воздуха и угодило Голове куда-то в пасть.

Она зарычала, загрохотала и со скрежетом пыталась перекусить оружие или выплюнуть его.

– Вперёд, Верный! – скомандовал Руслан своему коню, и тот помчался в тысячный раз.

Голове удалось выплюнуть оружие как раз в тот момент, когда Руслан подскочил к ней, сжимая кулак в рукавице. Удар получился как выстрел из пушки – оглушительный, огласившей всю округу, заставив лесных обитателей трепетать. Но Голова устояла, просто покачнувшись.

– Аррргх! – зарычала она, раскрывая окровавленный рот. – Я тебя проглочу, нахал!

И она пару раз бешено клацнула зубами, накренившись вперёд. Но Руслан уже отскочил на коне в сторону, а потом резво обскакал её вокруг, заходя на второй удар. И вот эта оплеуха – грохочущая, дребезжащая – раскрошила уйму зубов Голове, всколыхнула воздух и сбила её с насиженного места. Голове покатилась, стуча шлемом и окропляя кровавой пеной траву.

Но в этот раз и Руслан почувствовал боль – он посмотрел на руку и увидел, что рукавица Левши развалилась от этих ударов и болталась на запястье только за счёт кожаного ремешка. Стиснув в недовольстве зубы, он скинул наземь её остатки и посмотрел на место, где стояла голова – там в чёрной огромной яме, временной впадине, сверкал меч. Увесистый двуручник с голубым лезвием и тёмно-синей рукоятью. Вот незадача – лезвие меча пересекала трещина… Но на один удар его ещё хватит.

Руслан спрыгнул с седла, подхватил булат и снова вскочил в седло. По его жилам хлынул приближающийся триумф – вот-вот он повергнет очередного несокрушимого врага. Он тронул узду, и конь затрусил к лежавшей неподалёку голове.

– Сдавайся! – закричал Руслан, подъехав к ней. Сейчас двуручник лежал у него на плече. – Сдавайся, или я прикончу тебя!

– Ты победил, – простонала Голова, но слабо улыбнулась. – Будь великодушен, ибо мой жребий тоже достоин плача.

– Расскажи же мне, – потребовал витязь. – А там и поглядим.

– Я был великим воином, и даже бился со страшным Яман Алыпом! После моей десницы он спит, и разбудить его может лишь страшный колдун! И печенегов я бил, и хазар! Но мой младший брат – Черномор…

– Черномор?! – воскликнул Руслан. – Вот так весть!

– Да, он был урождён карлой горбатой, и всегда мне завидовал. И ненавидел. А в ненависти этот карлик жесток и преследователей в этом ему никогда не бывало досель! И ещё он хитрец, куда мне до него! Однажды он прикинулся очень дружелюбным и сказал мне, что вычитал в чёрных книгах про Синь. Двуручник такой с синим лезвием. И уверил меня, что он предсказал нам обоим погибель от этого меча. Что судьба враждебная готовит нам испытание! И что надо найти его нам первее, нежели нашим неприятелям, иначе плакала наша доля.

Руслан молчал, мрачнее всё сильнее.

– Конечно, – продолжала Голова. – Находился меч в подвале за семью печатями за далёкими землями. Я же согласился сослужить ему такую службу, взвалил дерево на плечо, посадил его на другой конец как советника, и пошли мы. Шли неделями, пока не дошли, преодолев все невзгоды. Я разметал вход в этот подвал. И мы нашли меч, он сиял синим лучом. И всё было бы исправно, но закипела меж нами ссора.

– Выясняли, кому мечом владеть? – предположил Руслан.

– Да, – слабо отозвалась Голова. – И тогда Черномор придумал уловку: предложил нам

припасть ухом к земле и послушать. И кто первый услышит звон – тот и пусть владеет мечом всю жизнь. Я обрадовался, думая, что вот сейчас-то и обману колдуна… Но он обманул меня. Пока я собирался сказать, что услышал звон, он бесшумно подошёл, меч в руках зажал, и я только успел услышать свист лезвия. Но Черномор и был на то колдуном, чтобы оставить в моей голове жизнь и перенести её сюда. С тех пор я тут и был… – Он закрыл глаза. – Возьми меч, витязь. Он почти сломался о мою шею и должен сломаться о бороду карлы…

– Я к нему и иду, – признался Руслан.

– Вот как? – удивилась Голова. – Тогда разыщи странствующих торгашей, у них шатёр такой красный. В последний раз я видел их, когда они шли к Синей Горе.

– Зачем?

– Скажешь им, что от меня. И возьмёшь, что нужно. Они тоже под гнётом бородача. Помогут, чем смогут.

– Я должен был стеречь этот меч, – сказала Голова и тяжело вздохнула. – Теперь же я свободен, меч у тебя.

Руслан кивнул. Говорить было нечего. Он нашёл подходящую перевязь для своего двуручника и привязал его к своему поясу, чтобы Синь болталась сзади устрашающей грудой, придающей необъяснимую силу. Ножен не было, поэтому синий свет подсвечивал Руслана со спины, когда он забрался в седло своего верного спутника.

– Прощай! – крикнул Руслан, но Голова больше не отвечала.

Витязь взялся за поводья и поскакал дальше, через метров сто выбравшись из туманного лога в чащу. Солнце же уже перевалило за полдень.

ПЕСНЬ ЧЕТВЁРТАЯ

-–

Ратмир скакал почти всё время по дороге, объезжая чёрные скалы и густые леса, пока не выскочил к берегу озера в этот полдень. Если бы он поехал через лес, то наткнулся бы на саму реку, впадающую в это озеро. А так он сделал огромный крюк, чтобы попасть к озеру и наткнуться на крестьян, почти всех одетых в простые рубахи, широкие штаны и лапти. Один только был в кожаных сапогах до колен. Было их человек шесть – парочка была братьями, судя по рыжей шевелюре; ещё двое – низкорослые, но широкие, и двое сухощавых и высоких. Они поспешно связывали барышню толстыми верёвками по рукам и ногам, затягивая её под обнажёнными бёдрами и локтями. Она не плакала и не кричала, просто что-то говорила им полушёпотом, её каштановые волосы ей забивались в рот.

Ратмир стегнул своего скакуна, и тот прыжками добрался до этих людей.

– Эй, люди, что вы делаете? – спросил Ратмир.

– Ведьму топим, – честно признался один из рыжих. – Не мешай нам, добрый молодец. Знаешь, сколько она детей погубила этим летом?!

– Что за вздор? – ответил Ратмир, оглядывая стройную «ведьму», одетую в какой-то изорванный короткий балахон.

– Это неправда! – воскликнула барышня тонким голоском. – Просто я отказала в замужестве их хозяину!

– Замолкни, колдовка! – крикнул сухощавый и длинной рукой шлёпнул её по лицу.

– Эу! – грозно вскричал Ратмир. – Попридержи свои руки, подлец! С женщинами воевать много храбрости не надо!