Наследник славы. Часть 3

***

Во время двухнедельного пути к Утриму Роман и Савелий Михайлович вынуждены согласиться с тем, что им надо «переодеться» в тела сквиргов.

– Не беспокойтесь, – успокаивал Сума Басс, – Информация о ваших телах надежно сохранится, и вы всегда сможете их воссоздать и вновь вселиться в них. Хотя… – он с сомнением посмотрел на гладкую, лишенную шерсти кожу, руки с тонкими, короткими пальчиками, жалкие нелепые пучки длинных волос на головах, – …как знаете. Если возникнет желание залазить обратно… в это…

***

Роман, получив новое тело, даже не стал интересоваться, куда делась его земная плоть, служившая ему столько лет верой и правдой. Кроме того, неожиданно он почувствовал себя в новом теле вполне уютно. Все многочисленные хвори и недомогания исчезли вместе со старым телом. Новое было свежим и до безобразия здоровым.

Профессор же не был в таком восторге от своего, ворча, что теперь он пахнет псиной. Правда, говорил он об этом лишь Роману. Тот, смеясь, заявлял – стоит привыкать, если они хотят сохранить надежду когда-либо вернуться в свои земные шкуры.

Вместе с тем с большим облегчением они узнали от Зэнь-Ди, что на нескольких больших костях нового тела, получаемого сквиргом после замены, имеются встроенные микрочипы с кодами для восстановления старого тела в случае необходимости восстановить именно его. Есть такие микрочипы и в костях их новых тел.

***

Еще на подлете к Утриму, когда появилась возможность прослушивать местную радиосвязь, из многочисленных перехваченных переговоров стало понятно, что на Утриме идут настоящие бои. И, судя по паническим докладам кого-то из администрации колонии, повстанцы одерживают победу за победой. Вот в руках верным властям метрополии сил остается уже лишь небольшой квартал, прилегающий к единственному на планете космопорту. Запрашивалось разрешение на срочную эвакуацию всего лояльного персонала на трех имевшихся кораблях, пока это вообще возможно. Им отказывали. Настаивали на том, что надо остаться и подавить мятеж. Говорили, что вскоре должно прибыть подкрепление. Во что бы то ни стало необходимо сохранить контроль над портом.

Но через несколько дней испуганные голоса защитников правопорядка исчезли из эфира. Вместо них в эфир понеслись требования, направленные очевидно в сторону неких десантных кораблей с угрозами взять их на прицел всех имеющихся на Утриме орудий и уничтожить, не дав опуститься на поверхность. В свою очередь невидимые для наших наблюдателей десантники вели лихорадочные переговоры по закрытой линии связи с Зар-Тенарром. О чем они говорили – не трудно догадаться. В результате, опять же по комментариям со стороны захвативших власть повстанцев, не предприняв ни единой попытки высадится, храбрые военные улетели обратно.

***

Как то утром (утро для каждого из членов экипажа понятие индивидуальное и наступало тогда, когда он просыпался, чтобы заступить на свою вахту), когда Роман вошел в рубку управления, он застал там оживленные переговоры по ближней связи между кораблем и Утримом. Кто-то невидимый на Утриме строгим голосом требовал приближающийся корабль изменить траекторию полета. Иначе – будет открыт огонь на поражение. Несомненно восставшие уверены, что это какая-то очередная каверза властей. В тот самый момент, когда в рубку вошел Роман, Сума Басс требовал пригласить к микрофону Стерр Квойла. Связь прервалась. В рубку появился заспанный Шуке, которому так и не удалось отдохнуть после своей вахты (он честно дежурил, как и все остальные члены экипажа). Минут через десять-пятнадцать связь включилась. Донесся раздраженный голос:

– Говорит временный командир базы на Утриме Стерр Квойл. Кто хотел меня слышать? – это несомненно голос Стерра.

– Стерр, старина, привет! Узнаешь меня! – завопил Сума.

– Хо-хо! Вечные силы! Ты ли это, Басс?

– А то кто же?

Было слышно, как на том конце невидимой линии связи оживленно бубнят. Затем Стерр Квойл опять подошел к микрофону. В его голосе звучали нотки сомнения:

– Сума, если это действительно ты, то каким образом ты, вечные силы, оказался здесь? И что, вечные силы, за корабль у тебя?

– Стерр, ты помнишь, где мы с тобой встречались последний раз и чем тогда занимались? – вкрадчиво спросил Сума Басс.

– Ну, допустим, я-то это помню. И что? – в голосе Стерр Квойла еще больше недоверия. Это вполне могла быть провокация.

– Ты помнишь, зачем мы там были?

– И что? – голос всё раздраженней и раздраженней, – Ребята, все-таки вам лучше сменить курс. Вы у нас на мушке.

– Подожди, подожди. Я не хочу называть имен, но сейчас я дам тебе поговорить с одним нашим общим знакомым. – Сума поманил лапой Шуке.

Было видно, как Шуке напрягся. Он подошел к переговорному устройству. Прокашлялся.

– Стерр. Ты слышишь меня?

На несколько секунд воцарилась тишина. Затем даже за сотни и сотни тысяч километров в осипшем голосе говорившего можно расслышать, насколько тот поражен.

– Это… ты…? Это… правда… ты?!

– Я, Стерр, я. А со мной и двое наших друзей. А так же одна дама, которую ты тоже знаешь.

– Друзей? Откуда? Вечные силы! Откуда?

– Да. Оттуда.

– Но как?!

– Так же, как и ты. Много чего произошло. Много где побывали.

– Садитесь! Садитесь немедленно!

Вслед за этим послышались распоряжения, которые временный командир базы лихорадочно отдает своим подчиненным.

Глава 4. На Утриме

Утрим – совершенно холодная, лишенная малейших признаков атмосферы планета. Но очевидно некогда она была покрыта водной оболочкой, в которой кипела многообразная жизнь. В те далекие времена планета имела густую, содержащую значительную долю кислорода атмосферу. Около миллиарда лет тому назад счастливый, благоустроенный Утрим воздействием гравитационного поля одной из пролетавших мимо звезд сорвало со своей орбиты, и он был выброшен, словно из пращи, в сторону. Неизвестно сколько он носился в пустоте, пока не был захвачен гравитационным полем Бинь-Мори (Третьим Светилом) и не обрел в ее лице себе новую звезду-хозяйку.

Вместе с потерей своей прежней орбиты Утрим потерял и всё, что смог нажить за сотни и сотни миллионов лет предшествующей истории. Сразу вслед за постигшим его кульбитом судьбы температура на поверхности стала стремительно падать. Впервые же дни (если не часы) глобальной катастрофы погибла вся жизнь. В следующие несколько лет остывания и так не очень глубокий океан промерз до самого дна. Примерно столетие (условное столетие, разумеется) понадобилось на то, чтобы планета остыла окончательно и вся ее некогда толстая атмосфера осела слоями заледеневших газов. Какой-то период своей жизни на новой орбите горемыка регулярно пролетала сквозь густой рой астероидов, подвергаясь при каждом обороте страшным метеоритным атакам. Метеоритные бомбежки перепахивали поверхность планеты, перемешивая все, что находилось на ней. Через несколько десятков миллионов лет все, что могло выпасть из астероидного пояса на поверхность Утрима – выпало. И теперь падение метеоритов становилось все более редким явлением. Но и сейчас раз-два за оборот по орбите планета получала подарок из космоса в виде здоровенного небесного камня. Правда теперешние атаки нельзя поставить ни в какое сравнение с теми, что бывали в ранние периоды новой истории Утрима.

К тому времени, когда возникла и расцвела разумом жизнь на Зар-Тенарре и его обитатели смогли добраться сюда, Утрим превратился в совершенно холодное, пустое, безжизненное, покрытое ледяной коркой тело. Колонизировать его из-за его невзрачности и отдаленности не имело смысла. Но неожиданно недра убогой планеты оказались настоящим кладезем различных полезных ископаемых. И главным из них стал замерзший кислород: как в чистом виде, так и в составе окаменевшей от холода воды. На самом Зар-Тенарре остро ощущалась потребность в этом живительном и, вместе с тем столь агрессивном газе. Кроме того в нем нуждались на многих базах, разбросанных непоседливыми сквиргами по всему ближнему космосу. Везти его с итак небогатого кислородом Зар-Тенарра – слишком расточительно и накладно. Поэтому уже многие столетия его добывали здесь. Слегка плавили лед до жидкого состояния, очищали, пропуская жидкость через фильтры, вновь замораживали, отливая в удобные для транспортировки формы, и отправляли во все уголки звездной системы. На многих планетах сквирги дышали атмосферой, в той или иной мере обогащенной утримским кислородом. А запасы его не исчерпаны даже на тысячную свою часть.

Кроме того здесь имелся в промышленных масштабах азот, метан, водород, углерод и несколько десятков минералов. В том числе высоко ценившаяся во многих мирах медь. Зартенаррцы берегли эту волшебную драгоценную шкатулку, ни под каким видом не продавая её богатств на сторону. Ни один инопланетный корабль ни разу не был допущен на Утрим. Когда то за обладание Утримом даже разгорелась кровавая война с пришельцами из одной из соседних звездных систем (по словам Шуке, это были гиоды). Тогда враг был на голову разбит.

Из-за окраинного положения Утрима у своей звезды, гравитационные воздействия многочисленных космических объектов соседних звезд, проносящихся мимо по своим орбитам, сказывалось на нем значительно сильнее, чем на сравнительно (сравнительно) спокойном Зар-Тенарре. Регулярные землетрясения провоцировали обвалы, оползни, превращавшие пребывание здесь в весьма опасное предприятие. Удержать воздух и тепло в герметически закрытых рабочих участках штреков непросто. Недаром работали здесь в основном каторжники. Даже в администрации колонии значительную долю составляли сквирги, осужденные к недлительным срокам. Оставшуюся же немногочисленную часть колонистов представляли просто не угодившие чем-либо начальству на родной планете свободные сквирги, «добровольно» избравшие работу здесь. Несмотря на то, что большинство каторжников имело сравнительно небольшие срока, вернуться на Зар-Тенарр у них шансов мало.

Постоянные обвалы в штреках, взрывы разогретых очередным тектоническим сдвигом, прорвавшихся в шахту газов, разгерметизация шахт, неизвестные болезни, вызванные спавшими до времени невероятно, сказочно древними вирусами этой планеты и потревоженные самими колонистами – всё это исправно косило их ряды. Даже среди свободного контингента смертность достигала десяти процентов, а среди каторжников выживал едва один из пяти прибывших. Но и после окончания срока, выживший бедолага мог несколько лет (местных, очень тягучих лет) ждать своей очереди на возврат домой, вынужденный наниматься на более легкие работы (в той же администрации), чтобы прокормить себя, ибо государство кормило бесплатно лишь осужденных. До свободных дармоедов ему дела нет.

***

Невдалеке от корабля Наследника, опустившегося на указанное диспетчером порта место, безмолвно возвышались, словно пренебрежительно поглядывая на него сверху вниз, еще три судна. Два грузовика (один огромный, какой-то весь закопченный, другой заметно меньшего размера) и один пассажирский звездолет с правительственными знаками на борту. Путешественники думали, что попадут в обитаемые помещения обычным путем – надев скафандры пройдутся по открытой поверхности до входа, проникнут через шлюзовые камеры внутрь и только там состоится их встреча с местными обитателями. Но нет, едва они заглушили двигатели, как по большому полю космодрома в их сторону понесся похожий на приплюснутый автобус транспорт. Лишенный колес он словно скользит на полуметровой высоте над сероватой поверхностью. Шуке с друзьями опасливо наблюдают на экранах за приближающимся «автобусом». Почему хозяева не стали ждать их внутри? Уж не ловушка ли это? Не арестуют ли их сразу, как только они покинут своё убежище? Или попросту уничтожат тут же, на летном поле, как самых опасных смутьянов.

Из подъехавшего «автобуса» высыпало пять-шесть фигур в ярко-зеленых скафандрах. Фигурки, оживленно размахивая руками, приблизились к основанию корабля, ожидая, когда им будет позволено войти. Зэнь-Ди, занеся руку над пультом, смотрит на Шуке. Тот, обведя взглядом друзей, глубоко вздохнув, кивает головой. Сигнал на экране показывает, что процедура пропуска во внутренние помещения корабля началась. Шуке велел Зэнь-Ди и Профессору оставаться у пульта и без раздумий взлетать, если они увидят на мониторах, что совершается нападение, сам же с остальными семью членами экипажа, вооруженными на крайний случай электрическими дубинками и парой лучевых отбойных молотков, отправился вниз, к входу в шлюзовую камеру. Дверь из шлюза во внутренние помещения Зэнь-Ди должна открыть только по его знаку.

***

Выстроившись полукругом шагах в шести от продолговатого люка, Шуке отдал приказ Зое. Люк медленно открылся. Из него нерешительно вышли неуклюжие фигуры. В последние мгновения, очевидно, их так же охватили сомнения. Головы обнажены, хотя тела в скафандрах. Отсюда они уже не кажутся такими ярко-зелеными. Скорее серебристыми. Это оттого, что центральный процессор корабля расцвечивал на экранах в зеленый цвет объекты потенциальной опасности.

Ни у кого из прибывших в руках нет оружия. И они несколько обескуражены прохладным приемом. Хозяева так же смущены своим не гостеприимством. Однако ситуация понятна обеим сторонам. Хозяева поспешно складывают прямо на пол свой арсенал и переминаются с ноги на ногу. Прибывшие с любопытством рассматривают встречающих. Каждый про себя гадает – кто из них Наследник. Тут вперед делает шаг Стерр Квойл, которого ни Шуке, ни Роман сразу даже не признали. Он исхудал и постарел. Некогда ухоженная и щегольски расчесанная специальными гребешками шерсть топорщится клочьями. Очевидно работа на шахтах не делает сквирга моложе. Стерр Квойл бросается вперед, совсем по земному обнимает Шуке, затем Сума Басса. После чего в нерешительности вертит головой. Шуке смеется и показывает ладонью на преобразившегося Романа, проясняя ситуацию. Стерр горячо обнимает и его. Спрашивает, прилетели ли Зэнь-Ди и Савелий Михайлович. Тут из невидимых динамиков раздается смех Зои:

– Здесь мы, здесь. Даже не надейся, что нас нет.

Все присутствующие облегченно смеются. Стерр Квойл, словно опомнившись, отступает на шаг и представляет своим спутникам Шуке. Шуке со всеми по очереди здоровается. Каждый из осчастливленных знакомством с «Наследником» вскидывает вверх руки с двумя оттопыренными пальцами.

После того, как восторги первых эмоций улеглись, Стерр Квойл предлагает всем надеть скафандры и отправиться во внутренние помещения базы – там все приготовлено для торжественной встречи. Да там и просторнее.