Проводник. Книга первая «Ящик Пандоры»

– Нет! С какой стати? – возмутился Игорь. – Я вам и на вокзале сказал – нет!

– А если я вас очень попрошу? – Не унималась девица. – Что, если с давлением?

– С каким давлением? – Вспыхнул Велесов. – Фигня какая-то, с давлением. С ним – тем более не поведу! Черт знает, что такое. Все, я от вас устал…

Он потянулся к телефону, но его рука застыла в воздухе. Голос этой странной Ольги имел какое-то удивительное свойство – вводить собеседника в ступор.

– Не торопитесь, – чуть ли не в приказном тоне сказала она вдруг, – сохраните хотя бы мой номер. Судя по соте, вы сейчас на автовокзале. Не двигаетесь больше пятнадцати минут, значит, сидите где-то высоко, о! И номер Левкова рядом. Передайте ему привет. Надо же, сдружились как-то. Слышите, что я вам говорю? Обязательно сохраните мой номер, для вашего же блага. Поверьте, Игорь, скоро вы сами будете искать со мной встречи. Ничего в жизни не меняется, – сказала она как-то отстраненно, – и откуда у всех людей этот садомазохизм? Никогда не хотят решать вопросы по-хорошему. Повторяю, не стирайте номер, очень скоро он вам понадобится. И Левкову на всякий пожарный тоже его дайте…

– Зачем он мне? – не выдержал Валера. – Чтобы психушку вам вызывать?

– Обойдемся без нее, – спокойно ответила Ольга, – не надо ни медиков, ни ментов. Просто поверьте мне на слово, вдруг вокруг вас что-то …переменится, и вы захотите мне звонить. Ну что? Продолжаем разговор?

– О чем? – Стал злиться Велесов.

– Вы договоритесь с Николаем Анисимовичем о встрече, для меня?

– Нет! – Позабыв о том, что находится в общественном месте, выкрикнул Игорь, привлекая к себе внимание соседей.

– Это пока – нет, – спокойно ответила девушка. – До свидания. Не стирайте номер…

Телефон дал отбой. Их посиделки и без того невеселые, после этого звонка и вовсе разладились. Мужчины что-то поклевали за столом, допили коньяк и разъехались по домам в ужасном настроении. Левков по причине диагноза, Велесов же просто искренне сострадал товарищу, а вдобавок к этому переживал за то, что снова придется ехать к Николаю Анисимовичу, в Заславль, и просить за нового знакомого. «Ты будзешь чуць, браце, кого да мяне можна вясцi, а хто будзе жулiкам лiчыць мяне, старога. – Говорил дядя Коля. – Як толькi бачыш, што птушка дзесь недалёка путаецца – той, што просiцца ехаць да мяне – мой чалавек. Прышоy час яму ладавацца».

Всю дорогу в метро, идя домой дворами, и в подъезде Игорь мучил набрякшую от алкоголя голову вопросом, а что если завтра или послезавтра появится какая-нибудь указующая птичка? По чью она душу, Валеры или той пришибленной дамы с поезда?

Жил он на четвертом этаже и почти всегда шел по лестнице пешком. Когда между третьим и четвертым, испугавшись шума его шагов, в окно между лестничными пролетами стала биться в стекло маленькая птичка, Игорь только сплюнул с досады.

Поднявшись до двери своего тамбура, Велесов достал ключи, но потом все же вернулся, открыл сворку окна и выпустил летавшую в страхе вокруг него кругами рыжебрюхую красавцу на волю.

Дома было темно и пусто, впрочем, как и всегда. В родительской квартире, в Серебрянке, жила сестра Люся со своей большой семьей, а Игорю, еще при жизни родителей, шесть лет назад досталась эта бабушкина двушка в Курасовщине. Отселившись от родни в неполные двадцать восемь лет от роду, он за два года сделал в ней хороший ремонт и так плотно подсел на холостяцкий паровоз, что и при жизни отца с матерью, и после их смерти, то есть последние два года, просто не мог нарадоваться той свободе, которую дала ему судьба.

Конечно, случались здесь и женщины, а как же иначе? «Мужчине тридцать четыре года, симпатичный, положительный, своя машина и жилплощадь. Умница, инженер-механик, на работе на лучшем счету, обеспечен». Примерно так пересказывали женщины на предприятии свободным от уз брака девушкам информацию о нем и те, особенно впечатленные сообщением о его собственной жилплощади, даже не представляя, как он выглядит, часто искали повод познакомиться. Он и не препятствовал этому, напротив, с удовольствием пользовался моментом, а когда ему все это надоедало, просто и без сожаления расставался. Вообще, ему было хорошо так жить, но порой вот так приходя ближе к ночи в темную, пустую квартиру, хотелось встретить в ней хотя бы кошку.

Хм, кошку. Как же. Заводить какую-нибудь живность Игорь не спешил, и делал это осознанно. Это же ответственность! Если очередной дамочке что-то не нравится, ей легко можно было подписать проходной пропуск до двери. И сожалеть здесь не о чем, она не пропадет. А вот кошку или собаку не выбросишь. Эти прирастают к хозяину сердцем и совсем не из-за его жилплощади.

Игорь включил свет, разулся и по привычке заглянул в стоящий у входа холодильник. Кухня, спальня, кухня, туалет, душ и все это время его сопровождали неприятные, назойливые мысли о том странном звонке.

Было уже за полночь, когда он проверил настройку будильника в смартфоне и, измотанный за день, свалился спать. Уснул легко и половину ночи действительно отдыхал, но в три пятнадцать вдруг проснулся.

Было темно. На потолке острой иглой белела полоска слабого света, что пробивался с улицы из-за плохо закрытой шторы. Игорь включил смартфон, увидел 03:15 и, подумав: «какого черта?» снова плюхнулся на подушку. Он и в этот раз уснул легко, но в эту половину ночи дали о себе знать дневные и, особенно, вечерние переживания.

Ему приснился Николай Анисимович. Будто стоят они вдвоем на краю поля, а рядом течет река, через которую переброшен каменный мост. На той стороне народу – не перечесть, галдят, словно на ярмарке, что-то обсуждают. Издали этот шум схож с гулом пчелиного улья. Николай Анисимович сказал:

– Не перайсцi мне за раку, а мяне там чакаюць. Шукай мне праваднiка, браце! Дапаможаш, так i я табе пасля[2 - (Бел.) – Не перейти мне за реку, а меня там ждут. Ищи мне проводника, браток! Поможешь, так и я тебе потом помогу] дапамагу .

Игорь послушно кивнул, повернулся и пошел в поле, искать того самого проводника. Все вокруг заросло бурьяном, горчит воздух, пахнет полынью. Никого он не нашел, пошел обратно. Вроде и по следу возвращался, а выбрался в место неизвестное. Ни реки, ни моста, ни Николая Анисимовича. Вместо всего этого – другое поле, а на нем растет что-то схожее с кукурузой. Сунулся туда, прошел шагов сто и понял, что тут идти просто невозможно. Снова повернул назад и пошел своим следом. «Кукуруза» эта выше головы, коридор за ним остался заметный, пути не перепутаешь, а вышел, осмотрелся – и того поля, поросшего бурьяном уже нет. На его месте роща растет! Редкий такой березняк и озеро вдали светится. Пошел было к воде, обернулся, а и «кукурузы» позади нет! Ельник молодой, да черные стволы из него торчат, как от давнего пожара.

Долго бродил Игорь по полям и лесам с одной только мыслью: «где же мне искать проводника для Николая Анисимовича?», с этой мыслью он и проснулся.

Не успел дойти до туалета – зазвонил телефон. Номер не определился. Стал отвечать – а на другом конце тишина. Вышел из туалета – опять звонок, и снова та же история.

Попил чаю, вышел из квартиры, стал запирать дверь и уже в тамбуре услышал резкий запах свежей масляной краски. Площадка перед лифтом и дверь тамбура были грубо и неумело выкрашены в противный желто-коричневый цвет. «Что за придурки? Кому это понадобилось, ночью?» – озадачился Велесов, стараясь широкими шагами добраться до лифта. Бежать по лестнице – нечего и думать, разнесешь краску до первого этажа, а так – ну останется пара следов на полу лифта, не больше того.

В момент, когда открылась заветная кабинка, Игорь только коротко глянул внутрь ее и тут же, повернувшись на каблуках, осторожно, словно по минному полю, все же стал пробираться к лестнице. Лифт изнутри тоже был старательно выкрашен, даже потолок. Не трогали только плафон лампы освещения и кнопки.

У соседей Велесова росли две дочки, одной четырнадцать лет, другой – двадцать три. Игорь думал, что это кто-то из отвергнутых поклонников этих девчат устроил ночью эту диверсию, но он ошибся: у самого подъезда, аккуратно выведенная на асфальте той же противной краской светилась надпись: «Велик спалил телек».

«Велик» это была его школьная кличка и знали ее немногие, но еще меньшее количество людей знало, что он нечаянно спалил в детстве отличный, корейский телевизор, который родители привезли из Польши.

Машина стояла на стоянке возле работы, осмотрев перепачканные краской подошвы туфель, Велесов зло плюнул себе под ноги и пошел в сторону автобусной остановки.

Глава 3

На работу он приехал впритык, поэтому к машине даже не ходил. Через час на производство позвонили с поста охраны и сказали, что какие-то хулиганы за ночь спустили в его «Вектре» все четыре колеса. Вместо обеда Игорь вынужден был идти на стоянку, доставать из дорожного ящика портативный компрессор и через минуту, выругавшись, вернуть его на место. Все штуцера были сплюснуты, качать через них не имело никакого смысла.

С горем пополам дождавшись вечера, он попросил задержаться Ваню Терешко. С ним они, используя тротуарную плитку, сложенную у стены предприятия, соорудили тумбы, поставили Опель на жесткую опору и поехали на шиномонтаж.

В порядке живой очереди за час с лишним слесари проверили шины (те оказались без повреждений), заменили все штуцера и, даже сделали балансировку.

В общем, без четверти восемь вечера измученный, голодный и злой Велесов припарковался во дворе. Ему повезло, место под фонарем, прямо под его окнами, оказалось свободным. Игорю хватило злоключений на сегодня и рисковать, оставляя без присмотра свое авто где-то вдали от дома, он не стал. И надпись перед подъездом, и запах краски, и лифт, в который никто, как видно, не рисковал пока войти, и даже лестничный пролет перед квартирой довели расстройство Велесова до взрывоопасной степени.

Туфли, подошвы которых он все же смог отчистить растворителем от краски на работе, на площадке продолжали клеиться к полу. Пришлось шагать широко, чтобы поменьше ступать по невысохшей краске. Обронил ключи. Повернулся, присел, чтобы их достать – лопнули брюки. Вот еще новости.

В тамбуре было натоптано, и краска застыла на века – соседи ходили. Сволочи, портили бы только свое, так нет – кто-то из них или их гостей вытирал ноги и об его половичок. Дескать: «не только же нам страдать, получи и ты». Как его теперь отмыть-то? Придется выбрасывать, а жалко. Коврик на резиновой основе, дорогой …был.

Оказавшись за дверью, Игорь аккуратно разулся, снял пиджак, повесил его в шкаф и тут подал голос пейджер обратной связи машины. Велесов бросился к окну, ожидая, что самое малое – она горит, но к счастью тревога была ложной. По двору полз мусоровоз, и сигнализация просто среагировала на шум его двигателя.

Плюхнувшись в кресло Игорь закрыл глаза и стал мысленно себе представлять, как сейчас он поднимется, выбросит к чертям порвавшиеся штаны, натянет домашние шорты и пойдет готовить себе что-нибудь поесть. «Не буду особо извращаться, – злился он, – быстренько нарежу и наверну КБМ – знаменитая студенческая закуска: колбаса, батон, майонез».

В прихожей зазвонил его телефон. Пришлось подниматься, идти к шкафу, где висел пиджак, брать аппарат и на ходу, подходя к холодильнику, отвечать.

– Да, слушаю, – пробегая взглядом по его полупустым полкам, устало зевнул инженер, – говорите…

– Игорь? – Произнес женский голос и это был последний гвоздь в крышку гроба его спокойствия. Он узнал звонившую!

– Да, …Ольга.

– О, не быть мне богатой? – Наигранно обиделась она.

– Что дальше? – Занял оборону Велесов.

– Что? – Не поняла дама. – Странный вопрос. Это не вы, я должна была это спросить: «Что дальше?» Мне нужно знать – продолжать хулиганить, или мы все же встретимся и поговорим?

– О чем?

– Не валяйте дурака, Игорь. Вы же прекрасно знаете, что мне от вас нужно.

– А кто вам сказал, что я смогу предоставить вам это? – Срываясь на крик, ответил Велесов. – Я всего лишь инженер и то, что я познакомился с тем человеком, чистая случайность…