Проводник. Книга первая «Ящик Пандоры»

– Ну, – вскинула брови светловолосая, – видно, не судьба вам. Больной! – С улыбкой обратилась она к Велесову. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, – буркнул тот в ответ, – уже лучше.

– Я – племянница дяди Коли, – представилась она, – меня зовут Светлана. Знаете, долг медика и нынешние порядки работы заставляют меня сообщить в вашу поликлинику по месту жительства о том, что у вас случился обморок. С вами раньше такое бывало?

– Нет, – хмуро и с недовольством ответил Велесов, чувствуя стыд за то, что проявил себя перед этой красивой, молодой женщиной не в самом лучшем свете.

– А травмы головы? – Допытывалась Светлана.

– …У кого их не было? – Отмахнулся Игорь и покраснел, чувствуя на себе внимание присутствующих.

– Мне нужен ваш домашний адрес, уведомить поликлинику.

Велесов повернул голову:

– Там, на стуле, – кивнул он, – это моя куртка?

– Ваша.

– В боковом кармане, Валера, достань. Мой паспорт. Я и живу, и прописан в одном месте…

Игорь отвернулся к стене. Ему, здоровому, умному мужику было крайне неприятно оказаться в роли больного. И Светлана, и Ольга, и даже Левков говорили о нем, как о каком-то слабаке – тихо, чтобы не потревожить несчастного, с сожалением и лаской…

– Ты уже можешь? Эй? – Вдруг сквозь пелену гнетущих мыслей услышал он голос Валеры. – Игорь! Мы можем ехать? Давай я сяду за руль?

– Я сам, – поднимаясь, ответил Велесов, стараясь не отрывать взгляда от пола.

Рядом с диваном стояли его туфли – «боже, как стыдно». Левков принес пиджак, по пути возвращая на место ставший ненужным Светлане паспорт. Он помог Игорю встать, одеться, после чего участливо похлопал товарища по плечу.

Гости попрощались и вскоре уже мчались по минскому шоссе. Велесову хотелось поскорее удалиться от того места, где ему было стыдно и он, не опасаясь ГАИ, смело нажимал на педаль акселератора. Водитель и пассажиры долго молчали.

Первым разомкнул уста Левков, который по какой-то причине еще в Заславле решил сесть на заднем сиденье рядом с Ольгой. Машина к тому времени уже проехала Ратомку:

– Наша дама безсильна, – тяжко вздохнув, обреченно сказал Валера, – а дядя Коля умер… Черт! А ведь тикают мои часики, а, Игорек? Тикают, блин! У всех они тикают: у меня, у тебя, у нее, у хоккеистов, шахматистов, миллиардеров, клоунов, у всех! Но это не просто часики, скажу я вам – нет. Это будильники! И у каждого выставлено свое время. У кого-то зазвонит в шесть, у кого-то в десять. Хм, – тихо улыбнулся он, – а таких, как я, слышь, Игорь, будят среди ночи и говорят: «Эй, дядя! Сообщаем тебе – скоро зазвонит!» И вот какой там нахрен «сон» после всего этого? Остается только лежать и ворочаться, мечась в болезненном бреду до самого «звонка». М-да, жизнь после этого – уже и не жизнь.

Сначала, – продолжал изливать душу Левков, – это я про себя сейчас говорю, вроде и страшного ничего нет. Все, как всегда, ни болей особых, ни какого-то угнетенного состояния. Вроде это все не с тобой происходит. Знаете, как сверло бормашины: пока она только шумит рядышком, вроде не так и страшно, но когда дотронется до больного зуба! …А моя-то вот-вот дотронется.

Как там пишут? «Сам станешь звать смерть свою! Сначала каждый день, потом каждый час, каждую минуту, а потом и постоянно. Умолять ее будешь – обменять отсутствие боли на часть своей оставшейся, никчемной жизни».

– Валера, – не выдержала Ольга, – хватит уже!

– «Хватит», – горько повторил он за ней, – конечно! Вас же это не касается. Ваши будильники пока не звонят…

– Слушай, – поддержал даму Велесов, – на самом деле – хорош! Лучше скажите, мне на развязку ехать, или вы через переход…?

– Прижмитесь тут, у остановки электрички, в Ждановичах, – подалась вперед Ольга и показала рукой на хорошо освещенное место у обочины. – Я сама отвезу вашего захандрившего друга. Кстати, вы то сами сейчас нормально себя чувствуете?

– Нормально, – подтвердил Велесов, останавливая машину, – это там, в Заславле на меня что-то нашло…

– Ну и чудесно, – не дала ему договорить дама, – мы пошли. Счастливо! Она вдруг задержалась у открытой двери. – Велесов, я не буду стирать ваш номер. Пусть дядя Коля умер, но для чего-то же между нами был налажен этот мост?

– Я не знаю для чего, – неуверенно пожал плечами Игорь, – но вы говорили, что случайностей в жизни не бывает.

– Их и не бывает, – устало улыбнулась Ольга, – в том мире, где эти случайности живут, их полным-полно для каждого. Всего доброго…

Игорь выехал на дорогу, украдкой замечая, как его былые спутники, словно загулявшая допоздна семейная парочка, взявшись под ручку, устало побрели к лестнице подземного перехода.

Был уже второй час ночи. Велесов, погруженный в свои мысли, незаметно для себя и без всяких приключений домчался до своего двора, кое-как припарковал машину, квартира, душ и… вот оно, новое утро.

Его рабочие пятницы и понедельники всегда были особо нагруженными. Благо, в пятницу день всегда был сокращенным и это здорово грело душу. Работы было много, день пролетел на раз, а впереди выходные и, наконец-то, заканчивалась эта дурацкая неделя с Ольгой, поездкой в Заславль, нытьем Левкова и смертью Николая Анисимовича.

Велесов с трудом выехал со служебной стоянки, что, впрочем, было нормой, опять же, «особенно в пятницу» – как говорил ослик Иа из книжки про Винни Пуха. Игорь заскочил в магазин, за продуктами. Там он, предполагая, что в записной книжке телефона отыщется номерок какой-нибудь свободной на выходные девушки, в довесок к еде купил еще шампанского и пару бутылок сухого вина. Рассчитавшись, вышел на улицу и поехал домой.

Среди всем известного свойства пятницы здорово нагружать минские улицы и шоссе на выезде из города, было у нее и еще одно – летом она также хорошо очищала от транспорта дворы. Вечером, о чудо! Перед автолюбителем даже существовал выбор наиболее удобного места для того, чтобы поставить на ночь свою машину.

Игорь аккуратно вжался между Рено соседа снизу и какого-то черного Ниссана на российских номерах.

О, как же это здорово – отработать неделю, накупить еды, помыться, поужинать и после всего этого плюхнуться на чистую, прохладную постель, осознавая, что ты уже вроде и отдохнул, а это безконечное «сегодня» все еще длится, и впереди дразнящая дух перспектива двух выходных.

В такие моменты Велесов просто упивался словом – холостяк. Женатые же люди, в его понимании, в пятницу только страдали. В их выстроенные в боевые порядки планы выходных в этот злополучный вечер, при поддержке легкой пехоты потребностей детей, вероломно врезалась армия кочевых идей жён! Они сходу сминали арьергард задумок мужчин, полностью разбивая их и повергая эти стройные некогда ряды в паническое бегство.

О-да, он был холост и ни одна дама, ну разве что только изредка сестра, не могла предъявить права на его свободное время. Не зря глаголет мудрых глас: «у женатого жена только одна, а у холостого – все остальные женщины». Сейчас от Игоря требовалось лишь одно – выбрать из них для приятного времяпровождения в выходные одну. То разнообразие знакомых, чьи телефонные номера содержались в его устройстве мобильной связи в отдельной группе, делало его выбор делом сложным, а потому он лежал в позе морской звезды во всю ширину своего огромного дивана, и пытался представить себе лица тех, кого бы он хотел видеть сейчас рядом с собой…

Отчего-то мысли его уходили в сторону. То думалось о том, что Левков скоро умрет и его было жалко. То о том, что в связи со смертью дяди Коли, организация Ольги осталась с носом и все их экстрасенсы, или как там они себя называют, на самом деле не такие уж и крутые вершители судеб человеческих. А еще, и это самое главное, здорово притягивал к себе внимание сам уход из жизни Николая Анисимовича…

Они не были с ним родственниками, близкими друзьями, или товарищами. Не работали вместе и даже не состояли в одних группах социальных сетей, ведь дядя Коля попросту игнорировал такую вещь, как интернет. Отчего же Игорю сейчас было так горько? Он ясно чувствовал, что с уходом Николая Анисимовича потерял в своей жизни что-то очень важное, определяющее. Велесов стал представлять себе последние минуты этого необыкновенного человека и вдруг! Прихожая наполнилась мелодичным звоном дверного звонка.

Игорь поднялся и сел. Сердце билось часто. Похоже он, убаюканный мыслями, попросту заснул.

Звонок повторился. В голове почему-то пронеслась неприятная мысль – Ольга! Странное дело, она была молода, красива, с прекрасной фигурой, но одна только мысль о том, что он запишет номер ее телефона в своей группе дам на выходные, заставляла Велесова поморщиться. «Не буду одеваться, – зло подумал он, – предстану перед ней, как и вчера – в шортах».

Он сунул ноги в тапочки и, шаркая их подошвами по плитке прихожей, поплелся открывать дверь. Каково же было его удивление, когда на пороге тамбура его квартиры стояла Светлана – племянница Николая Анисимовича.

Глава 5

– Здравствуйте, – замявшись, произнесла она, – вы …не один?

– Один, – смутился в свою очередь Велесов.

– Странно, я почувствовала…, впрочем, не важно. Будем общаться здесь или вы меня пригласите?

– Конечно, входите…

Пропуская ее в квартиру, Игорь вдруг почувствовал сильное волнение. О, это уже была не та скромно одетая женщина. Сейчас она источала такую мощную женскую энергию, что Велесову было стыдно за свои легкомысленные шорты и за недавние мысли о списке дам «выходного дня». Он закрыл за ней и замер в выжидающей позе:

– Как вы меня нашли?

Светлана снисходительно улыбнулась: