Война князей. Властелин воздуха

– А сам, как думаешь – в каком квартале нам лучше его купить?

– Даже и не знаю что вам ответить… Для работы мага бы лучше поселить в квартале мастеровых, так ему будет удобнее. Но там сейчас неспокойно. Безопаснее найти дом для Лукаса поближе к центру, в пределах старого города. Вам ведь все равно рано или поздно придется явиться к отцу, а может даже и остаться жить в замке. Так пусть чародей живет где-то неподалеку. Хотя… для того, чтобы вам тренироваться с мечом и обучаться магии разумнее будет поселить Лукаса вообще в пригороде, подальше от глаз вашего отца и придворного мага Фридуса.

Я мысленно соглашаюсь с горбуном. У каждого из предложенных им вариантов есть плюсы и минусы, надо просто решить, что для меня сейчас важнее. Но оставаться надолго на постоялом дворе, привлекая к себе внимание, нам тоже нельзя. Да, нужно что-то решать…

Из-за плотной застройки и многоэтажной высоты окружающих зданий, мрачная громада княжеского замка вырастает перед моими глазами довольно неожиданно. Улица, по которой мы идем, делает небольшой изгиб и внезапно обрывается, открывая вид на большую мощенную булыжником площадь, над которой нависают древние стены замковой цитадели. Я застываю в обалдении, рассматривая чудо средневековой фортификации. Да уж… В воспоминаниях Йена это выглядело как-то живописнее, а тут… Вот даже не знаю, с какими из земных замков это можно сравнить. Начнем с того, что родовое гнездо Йена стоит на скальном основании и его абсолютно отвесные внешние стены словно вырастают из этой камней и уходят высоко в небо. Даже находясь на краю большой площади, мне приходится высоко задирать голову, чтобы рассмотреть бойницы, венчающие их.

Стены почти на треть сложены из огромных валунов, а потом продолжены из грубо отесанных крупных каменных блоков, как будто замок строили не обычные люди, а титаны или циклопы. Такой суровый замок был бы скорее уместен на горном перевале, чем в центре большого оживленного города. Привычный ров вообще отсутствует. В нем просто нет смысла. И я не могу представить себе безумца, которому придет в голову штурмовать эти высоченные отвесные стены с помощью деревянных лестниц. Это явно не тот случай. Родовое гнездо Тисенов выглядит как старый опытный вояка в потертых доспехах, которому чужды любые украшательства. Он мрачен, суров и честен в своей неприступной древней прямоте и готов выдержать многолетнюю осаду. Красоты в нем нет никакой. Ни грамма. Одна военная целесообразность и мощь. И это многое говорит о семейном укладе и характере князей из старинного рода Тиссенов.

А еще от замка тянет магией. Я чувствую сплетения сил, энергетические линии, которые сложно переплетаясь, устремляются вверх. Словно приветствуя нас, сверху прилетает порыв ветра. Он поднимает полы плащей, играет моими отросшими волосами… Мимо нас летят сухие листья, мелкий мусор. Замковая площадь пуста и безлюдно. И я теперь понимаю почему. Всей кожей ощущаю, что в магию ветра вплетается какой-то неприятный, трупный запах. Словно в «великане» завелась какая-то смердящая червоточина.

Олаф оценивает мое затянувшееся молчание по-своему. Сочувствующе кладет мне руку на плече и тихо спрашивает:

– Соскучились, княжич, по дому?

Дому?!!! Да только сумасшедший маньяк может считать эту мрачную монструозную цитадель с трупным запахом своим домом! Даже не зная внутреннего устройства, понятно, что ничего домашнего в этих стенах и быть не может. Останавливаюсь взглядом на огромной башне, возвышающейся над стенами замка и выходящей узкими окнами-бойницами прямо на площадь. Там по воспоминаниям Йена обитает отец – сам князь Тиссен. Крутые лестницы с грубо вытесанными ступенями, мрачные темные коридоры, древние своды потолков и стен, покрытые столетней копотью факелов. Да, Йен и днем-то туда побаивался ходить. И остальные жилые помещения не многим лучше. Ага… Дом. Милый дом.

Глава 3

Мессир Вергелиус неспешно ехал во главе отряда паладинов, направляясь к княжескому замку Марциев по одной из главных улиц Верана. Солнечная погода располагала к хорошему настроению и приятному времяпрепровождению. Хорошо бы сейчас оказаться в одной из тенистых беседок в парке резиденции Понтифика. Прохлада библиотеки в личных покоях тоже вполне подошла бы для отдыха. Охлажденное фэсское вино, удобное мягкое кресло, да старинный фолиант, повествующий о давно минувших делах… На худой конец, протоколы допросов за последний месяц. Но вместо этого он третью декаду вынужден носиться со своим отрядом по пыльным дорогам Микении и Фэсса в безуспешной попытке восстановить полную картину событий, не поддающихся никакой логике. Восстановить и составить, наконец, внятный отчет о своем расследовании для Апполинариуса.

Началось все с гневного послания князя Касиуса Марция Понтифику. В нем он обвинял регента малолетнего князя Микении графа Кауэра в потере контроля над вверенным его попечению княжеством. В результате чего на отряд, сопровождавший в поездке в Астиум наследника фэсского престола Густава Марция, было совершено нападение местных бандитов, безнаказанно промышляющих грабежом на дорогах Микении при полном попустительствевластей. Весь отряд фэссцев погиб, включая и наследника, а выжить удалось единственному воину, который получил тяжелые ранения и сейчас находился на лечении у травника в одной из микенских деревень. Собственно, краткое сообщение от этого воина и положило начало расследованию. Кассиус Марций потребовал у Понтифика провести тщательное дознание по поводу обстоятельств гибели своего сына, и назвать имена виновных.

Преступление и впрямь было вопиющим. О том, что на дорогах Микении творится полное беззаконие, в светлых землях давно уже ни для кого не секрет. Как и то, что за годы, прошедшие с момента смерти микенского князя, дела там пришли в полную негодность. Вергелиус не раз в душе проклял тот день, когда доверил своему кузену Кауэру регентство над малолетними наследниками, но что сделано, то сделано – на тот момент это казалось наилучшим решением. Свой человек, безгранично преданный Понтифику и Главному Инквизитору, уроженец Микении, знавший там всех и все – что казалось бы еще нужно? Ну, поправь пошатнувшиеся дела родного графства и радуйся жизни! Но уже через пару лет это назначение перестало казаться Вергелиусу удачным. Кауэр вошел во вкус и начал откровенно набивать свои карманы в ущерб делам доверенного ему княжества. И ладно, если бы при этом кузен держал в строгой узде Микению, так нет – ума хватило только на то, чтобы задрать там налоги до невиданных высот.

Еще пару лет такого «правления», и княжество окончательно опустеет – все микенские подданные разбегутся по соседним землям в поисках лучшей доли. Местная нищающая аристократия ропщет, жалобам на регента нет числа, а этот идиот на полном серьезе мечтает о том, как бы ему жениться на юной княжне, чтобы пожизненно обосноваться на троне. Это при живой-то еще жене – того и гляди запросит у Понтифика разводной лист – и наличии законного княжеского наследника. Что теперь делать с зарвавшимся братцем – непонятно. Вергелиус, конечно, прочистил ему мозги при недавней личной встрече, и даже пригрозил опалой от лица Апполинариуса, но надолго ли хватит его обещаний поправить дела в княжестве? Учитывая, что Касиус Марций уже перекрыл границу и запретил своим купцам торговлю с Микенией до тех пор, пока Кауэр не обеспечит безопасность на ее дорогах. О дружбе и добрососедских отношениях двух княжеств теперь и речи быть не может. Как бы война не началась…

Сказать, что князь Марций зол – это ничего не сказать. Смерть старшего сына привела его в такое бешенство, что поставила под угрозу военные договоренности с Понтификом. Теперь Вергелиусу предстояло вывернуться на изнанку, но утихомирить фэсского князя и убедить его оставить в силе все прежние соглашения.

Мессир наткнулся взглядом на траурные полотнища, украшающие окна и балконы веранских домов, потом скользнул глазами по хмурым лицам горожан, и едва заметно поморщился. Не было на них и тени былого почтения к паладинам, только страх. Шпионы доносили тревожные вести о настроениях в Веране: гибель наследника потрясла простых фэссцев, обострив и без того их непростое отношение к Понтифику – люди знали чей человек регент соседнего княжества. Планы Церкви устроить новый поход на Инферно народ откровенно пугают – дураку понятно, что вся его тяжесть ляжет на плечи фэссцев, а церковники в случае неудачи, как всегда, отсидятся на своем Острове. Решимость Марция разорвать военные соглашения с Понтификом, сейчас одобряют все без исключения сословия – от простых ремесленников и крестьян до аристократов.

…Князь принял высокого гостя в своем кабинете, даже не соизволив спуститься и встретить его в парадном зале. Да, и парадным зал теперь не выглядел. Прежде наполненный светом, льющимся из высоких окон и отражающимся в зеркалах, сейчас он был погружен в сумрак – и окна, и зеркала были затянуты темной вуалью. Неслыханное неуважение к посланнику Понтифика Вергелиус проглотил, списав его на помраченный горем рассудок Марция. Молча проследовал за дворецким, велев управляющему позаботиться о своих паладинах. На парадной лестнице остановился у большого портрета погибшего наследника, перед которым лежали букеты цветов, перевитые траурными лентами. Цветов было такое количество, и среди них было так много самых простых, по народному обычаю украшенных колосьями пшеницы, что сомневаться в любви фэсских подданных к княжичу Густаву не приходилось. Разговор с Марцием не обещал быть легким.

Касиус и впрямь выглядел неважно. Осунувшийся, с темными кругами под глазами, фэсский князь производил впечатление человека, полностью потерявшего интерес к жизни. Хмуро выслушал довольно искренние соболезнования мессира и, молча, кивнул ему на кресло, приглашая сесть. Вперился в него тяжелым взглядом, давая понять, что ждет от инквизитора рассказ о проведенном расследовании, и политесы сейчас крайне неуместны. В принципе Вергелиусу было что рассказать Марцию о смерти сына, но готов ли он услышать его?

– Ваше сиятельство, сразу хочу сказать вам, с гибелью Густава не все так просто. Да, нападение лесных бандитов было. И почти весь отряд, сопровождающий княжича погиб. Тем не менее, вашему сыну и еще троим его спутникам удалось спастись и даже добраться до ближайшей деревни. А вот дальше… дальше начали происходить совершено необъяснимые события. И решающую роль в смерти Густава сыграли не бандиты, а загадочные путники, с которыми он встретился в лесу.

– Мессир… – Низкий голос Марция, перебивший инквизитора, прозвучал неожиданно и заставил напрячься. В нем Вергелиус без труда расслышал еле сдерживаемую ярость. – Не стоит морочить мне голову. Мой сын погиб, но это не повод перевирать подробности его смерти. Я прекрасно знаю, что «загадочные путники» – это никто иные, как мой Йен Тиссен с двумя своими слугами, и именно они спасли моего сына от смерти, перебив микенских бандитов.

– Откуда вам это известно?!

– Густав успел сообщить мне о своем спасении и о том, кому он обязан жизнью. А так же предупредил мня, что планы его меняются. С двумя воинами продолжать путь в Астиум было безумием, поэтому он благоразумно решил присоединиться к Йену, чтобы поехать с ним в Минэй и попрощаться с умирающим княжичем Ульрихом.

– Это все, что он вам сообщил?

– Да, это было последнее его послание. А вот о том, что происходило дальше, расскажите мне вы. И попрошу без домыслов.

Инквизитор зло дернул уголком губ, но усилием воли заставил себя успокоиться. Шпионы в Фэссе работали из рук вон плохо. В ближайшем окружении Марция у него до сих пор не было своего человека, готового сообщать о каждом шаге князя, вот и вестник от Густава стал для Вергелиуса неприятным сюрпризом. Теперь придется рассказать князю все, как есть – слишком много свидетелей. Вся деревня уже знала о том, как мальчишка с лицом в страшных шрамах и с сияющим мечом в руках играючи уничтожил целую банду лесных разбойников, наводивших ужас на местных жителей последние два года. Фэсские воины проболтались. А то, как Густав потом называл его княжичем и братом, слышал весь постоялый двор. Про заказ младшим Тиссенном странных железных емкостей паладинам поведал деревенский кузнец, и даже показал оставшуюся литейную форму. Про интерес этого мальчишки к заброшенному храму он тоже упомянул. И то, что деревенские видели Густава в последний раз, когда вся их компания отправилась в тот самый храм.

А вот потом… потом в храме случилось что-то непонятное и страшное – грохот раздавшегося там взрыва донесся до деревни вечером и переполошил людей. Но при осмотре инквизиторами заброшенный языческий храм оказался совсем даже не заброшенным – древний источник под ним при всем желании нельзя было назвать спящим, сила из него только, что фонтаном не хлестала. Кто пробудил этот источник и зачем – вопрос. Паладины осторожно обследовали древнее святилище, но источником воспользоваться не решились – не знаешь чего ждать от рассерженного языческого божества. Магический фон в храме был таким неспокойным, словно там недавно произошла крупная битва чародеев. Даже с учетом того, что инквизиторы попали туда лишь спустя декаду, их амулеты без труда обнаружили, что здесь была использована мощная магия Огня и Воздуха, а также зафиксировали остаточные эманации темной силы инисов. Да и размер погребального костра перед храмом не оставил сомнений, что на нем сожгли не одно и не два тела. Вопрос только – куда делось все то оружие, которое, по словам сельчан, люди младшего Тиссена собрали и отнесли в храм?

Князь, молча, выслушал рассказ Главного инквизитора. Так же молча, принял из рук Мессира Вергелиуса родовой перстень своего погибшего сына и его меч, переданные для князя раненым воином. Тому в свою очередь их оставил Йен Тиссен, просивший сообщить князю Марцию, что его бесстрашный сын погиб как настоящий герой в битве с инисами.

– Значит, мой сын действительно погиб, сражаясь с инисами?

– Я не могу этого утверждать, хотя остаточный фон магии Воздуха нами в святилище обнаружен. Для полноты картины нужно бы допросить Йена Тиссена и его спутников. С применением Сферы истины, конечно. Но пока это не представляется возможным – скорее всего они уже в Минэе, куда нам сейчас хода нет. Поэтому мы лишь можем строить предположения о случившемся.

Выдержав паузу, инквизитор вкрадчиво поинтересовался у задумавшегося князя:

– Вы удовлетворены результатами нашего расследования?

– Нет. Инисы – это Темные. С ними все понятно. Но я хочу знать, кто ответит за первое нападение бандитов на моего сына.

– Но ведь преступники убиты!

– В том нет заслуги микенских властей. Их уничтожил Йен Тиссен со своими слугами и воины Густава. А другие банды по-прежнему продолжают орудовать на территории Микении при полном попустительстве Регентского Совета. Пока не будут уничтожены все эти банды, ни одна подвода с зерном не пересечет границу Микении – можете так и передать графу Кауэру. Дружба между нашими княжествами закончена.

– Его Святейшество уже выразил Совету и графу лично свое крайнее неудовольствие положением дел в Микении.

– Этого мало. Мало! И вы, Мессир, должны понимать, что ни о каком участии в походе на Инферно не может быть и речи, пока за спиной у Фэсса есть сосед, не способный навести порядок на своей территории. Я теперь вынужден буду разместить целый легион на границе с Микенией, на тот случай, если их банды появятся и на нашей земле.

– Послушайте, князь, но нельзя же одним махом отменить все наши договоренности!

Марций тяжело поднялся из-за стола и вплотную приблизился к инквизитору, оперешись рукой на столешницу и заставляя того невольно задрать голову:

– Мессир, а вы думали, что теперь будет с Фэссом, если я погибну? У вас с Понтификом уже есть подходящая кандидатура на роль регента при моем малолетнем наследнике? Или это будет очередной граф Кауэр, который разграбит казну Фэсса и бездарно уничтожит наследие наших предков?

– Как вы смеете со мной разговаривать в таком тоне?! – инквизитор покраснел от гнева

– А что вы мне сделаете? Отлучите меня от Церкви, как Тиссенов? Закроете фэсские храмы? Или лишите нас помощи островных магов? Так мы ее в последнее время и так не видим. Вам плевать, что по нашей земле расползаются очаги скверны, вы не торопитесь уничтожить их, торгуясь как на рынке за цену своей помощи.

Пока Вергелиус скрипел зубами, пытаясь не сорваться, князь вернулся в кресло и добил его признанием:

– И не думайте, что я не в курсе того, что вы сделали с моим племянником. Травить несчастного мальчика только из-за ненависти к его упертому отцу – это подло. А сегодня вы еще и попытались переложить на него ответственность за гибель моего сына. Остановитесь, мессир! У всякой подлости должен быть предел. Подумайте хотя бы о том, что этот мальчик – до нас дошли слухи, что стало с Ульрихом – когда-нибудь станет князем Западного Эскела.

– Этот «мальчик», как вы его называете, подчинил себе ас-урум и пережил уже третью встречу с инисами. Третью! И это при полном отсутствии магии. Естественно, что мы его подозреваем в связях с темными.

– Вы сами себе противоречите! Если он продался темным, зачем ему было убивать инисов? Тогда он с ними на одной стороне.

– Тиссены враги Церкви!

– Мессир, я буду с вами предельно откровенен. Альбрехт Тиссен крайне тяжелый и неприятный человек. Но он не враг. Врагом его сделали вы с Понтификом, перепутав собственные интересы с интересами Светлых земель. Вы можете всех князей заменить на регентские советы, возглавляемые послушными вам ставленниками, но кто тогда спасет Светлые земли от Инферно? Я долго молчал, но и моя чаша терпения переполнена. Из вашего Апполинариуса полководец, как из проклятого Аша – Понтифик! Откройте глаза, мессир! Вы служите старому маразматику, который грезит о славе и готов ради этого уничтожить хрупкий мир. Фэсс, лишившийся взрослого наследника, сейчас не в том положении, чтобы ввязываться в военные авантюры.

Вергелиус резко встал и Марций тут же последовал его примеру. Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядами и молчали. Затем Главный инквизитор выдавил из себя:

– Это ваше последнее слово?

– Да. И еще. Я оплатил Церкви услуги магов, которые должны были очистить от скверны приграничную деревню во владениях барона Хубера. Пора это выполнить.