Бывает, дождь часами льёт и льёт,
А в роще не утоплена тропинка.
Ты любишь, знаю – тяжек приворот.
Но и моя не многим легче ноша.
Кто ведал, что мне сердце обживёт
Поэт осенний Губарев Алёша?
Запел стервец!… вот только не с руки…
Одна в том радость – боль проникновенна,
Когда стекают грустные стихи
С его пера на лист обыкновенный.
И нет прощенья ни ему, ни мне;
В том видно есть святое преступленье,
Что нам не ласки женщин при луне,
А больше осени милы прикосновенья.
Любовь твоя не залегла внутри.
Хоть будет трудно, всё ж признай ошибкой
Что обожглась закрытыми дверьми,
Идя туманом чувств медово-липким.
Не плачь. Не отзовётся жалость, нет.
Я тоже многих не узнал прощенья.
Укроет всё забвенья зимний плед
И чувства отгорят, как лист осенний.
2015г.
И чертополох
Желтоокий день нежною рукою
Золотом осыпал празелень листвы
И чертополох колкою щекою
Пыхнул орхидеей из густой травы.
Месяцы, года, тяготы слоями
Охладили сердце, душу упрягли,
И пишу письмо пристарелой маме,
А в груди не пламя – дымные угли:
– Ты прости меня, теплая, родная,
Чтой-то загрубел я в глубине тайги,
И лишь редким сном, детство вспоминая,
Вижу скорбный взор и от слез круги.
Милая моя, ты не плачь, не надо!
Я приеду вскоре, я вернусь домой…
Брошу горько пить, будь оно неладно,
Починю отцову рваную гармонь.
Залатаю дыры в дощатом заборе,
На калитке ржавой петли излечу.
Заживем с тобою тихо и без горя,
Все верну сполна я и душой взлечу.
Обожди чуток, светик мой в оконце,
Верь в меня, святая, и воскресну я,
Только вот бутыль осушу до донца,
За грудиной чтой-то быд-то треснуло.
Ох, прости меня, отложу письмо я,
Снова гость незваный, в пиджаке вино,