В цвету привиделись холмы
Напоминающие пламень,
Но, полыхнув, распались в камень.
Степь, прежде бархатная ткань,
Вмиг разлохматилась во рвань.
Вот дева мчится словно лань.
Глаза ее грехом полны,
А формы девицы хмельны.
Хватает юношу за длань
И тащит, тащит в глухомань.
И помыслы ее дурны.
Тяжелый давит плечи груз.
Охотник молод, но не трус,
И страхом не затронув струн
Души младой, Испуг-певун
Понять охотнику дал, лгун:
Над ним бесчинствует колдун.
Свеча беснуется как шельма,
Перед глазами чьи-то бельма…
И тут в него вцепилась ведьма.
Сгустилась снова полутьма.
Но распахнулась дверь сама
И… стаяла как дым тюрьма.
А в лунных отблесках тропа
К опушке прежней увела.
Охотник выбрался из леса,
Над памятью парит завеса,
Лишь воспаленный дивом ум
Печатает: – Колдун… Колдун…
2013г.
Одинокий курган
Здесь нет села и нет поселка
Лишь слышен вой степного волка,
Здесь коршун вьется над убитым,
Легко здесь сгинуть, быть забытым.
Полынью степь в полон взята,
Ковыль как будто клочья шерсти.
Пропавший проклял здесь места,
Здесь дух гуляет черной смерти.
Здесь, где маслины обозначив
Лагутника извив крутой,
Луч солнца ласков, но обманчив,
Роднится с траурной чертой.
Здесь у землицы нет осколка
Где горизонт степи Донской
Шалфей, тысячелистник, смолка
Бы не украсили собой.
Здесь шампиньоны встанут вдруг
В октябрь месяц непогодный
В манящий, жуткий ведьмин круг