Семен Годунов
Все та же басня, царь!
Борис
Какая басня? Говори!
Семен Годунов
Ты помнишь –
Когда, падучим схваченный недугом,
Упал на нож и закололся он –
Ты помнишь…
Борис
Ну?
Семен Годунов
Нагие оболгали
Тебя, что будто…
Борис
Помню басню их.
Ну, что ж? Когда б и вправду так случилось,
Как мог воскреснуть он?
Семен Годунов
Убийцы, мол,
Ошиблися – зарезали другого.
Борис
(вставая)
Кто смеет это говорить? Его
Весь Углич мертвым видел! Ошибиться
Не мог никто! Клешнин и Шуйский, оба
Его в соборе видели! Нет, нет,
То слух пустой; рассеется он скоро,
Как ветром дым. Но злостным на меня
Я вижу умысел. Опять в том деле
Меня винят. Забытую ту ложь
Из пыли кто-то выкопал, чтоб ею
Ко мне любовь Русии подорвать!
Семен Годунов
Романовы Черкасских угощали
Вчерашний день. За ужином у них
Шла речь о том же. Слуги донесли.
Борис
Романовы? Которых я щадил?
Они молву ту распускают? Нет –
Нет, этого терпеть нельзя!
Семен Годунов
Давно бы
Так, государь!
Борис
Не будем торопиться –
Их чтит народ…
Семен Годунов
Лишь развяжи мне руки!
Борис
(про себя)
Преступником в глазах народа царь
Не может быть. Чист и безгрешен должен
Являться он, чтобы не только воля
Вершилася его без препинанья,
Но чтоб в сердцах послушных как святыня
Она жила!
(К Семену Годунову.)
С Романовыми я
Повременю. Но если кто в народе
Дерзнет о слухе том лишь заикнуться –
В тюрьму его! Ступай разведай, как
И кем тот слух посеян на Москве?
До корня докопайся – и о всем
Мне донеси!
Семен Годунов уходит.