Котомемуары Ага-Хана Мюнцеля

– Велик Аллах, что за несчастная судьба! Да разве достойно для кота ходить по канату на потеху публике!

– Да я и сам знаю, но жить-то надо, хотя и жалование не очень, да ещё по ночам мышей ловлю на цирковой кухне. Вот же дела – ну куда ни приду на работу устраиваться, всё время заставляют ловить мышей: век мне, что-ли по кладовкам за мышами охотиться? Всё надоело! Ещё и хозяйка в цирке недовольна, грозит, да и за уши таскает.

– Брат, бросай ты это дело. Ты, я вижу, кот сильный, смелый, тебе на Восток надо – там коты в почёте. В Персии, я слышал, сам шах их жалует. Аллахом клянусь, нечего тебе по канату ходить, да ещё и бесплатно.

– Да вот, и я думаю, куда же нам с женой податься? Думали в Неаполь, да там, говорят, своих котов хватает, и немецких не жалуют.

– Ты с итальянскими котами не связывайся, мало что плуты, так такие гордецы, что держись. Ты в каком цирке-то служишь?

– У Чинизелли.

– Ага, ну, приду сегодня на представление, там и поговорим!

Обрадованный неожиданным знакомством, Мюнцель вприпрыжку побежал в цирк, где вот-вот должно было начаться представление.

Бедные Мики и Педро сбились с ног, разыскивая Мюнцеля, и очень обрадовались, увидев его.

– Где же ты был? Скоро наш выход!

– Молчите, молчите, сегодня придёт посмотреть на нас один необычный гость, глядишь, там и похлопочет о нас!

– Кто же это?

– Аззам ибн Марван.

– Да кто это?

– Известный кот-мореход из Восточных земель. Влиятельный и важный господин. Ну и толстый, конечно!

– Скорее, скорее одеваться… и где же моя шапочка с бубенчиками?

– Да вот же она.

– А полосатые штаны? Ага, нашел!

– Быстрее, ваш номер начинается! Публики – битком!

– Да идём же, Педро, идём!

Расскажем же нашим читателям в небольшом отступлении, что же, собственно, за номер был у Мюнцеля и Мики. Должны были наши друзья в полосатых костюмчиках и колпачках с бубенчиками забраться под самый купол цирка и там ходить по натянутому канату, жонглируя разноцветными шариками, совершая разные прыжки и сальто-мортале. Было это так высоко и страшно, что публика невольно замирала в испуге, глядя на ловкие прыжки хвостатых акробатов.

Выйдя на арену, Мюнцель сразу заприметил толстого кота в маленькой красной феске и расшитом золотом зелёном костюмчике, важно развалившегося в первом ряду.

– Ага, Аззам-мореход! Пришёл, не обманул.

И так ловко и дружно прыгали и крутились на канате наши друзья, так виртуозно жонглировали шариками, что публика трижды вызывала их на бис.

Откланявшись, попали они за кулисами в пушистые лапы Аззама-морехода.

– Да ты, брат, ловкач, за всю свою жизнь не видывал я ещё таких великолепных акробатов. Вы украшение нашего кошачьего племени!

– Ой, спасибо! Да, что-то умаялись. А эта красавица в полосатой шубке – моя Мики.

– О чаровница! Богиня грёз! А я – Аззам ибн Марван, кот-мореход!

– Очень рада.

– Ну что ж, друзья, не отправиться ли нам в кабачок, спрыснуть местной валерианкой знакомство?

– А тебе, это, вера-то валерианку пить позволяет?

– Так то же сердечные капли, а лечиться Аллах не запрещал!

– Идём, вот только друга нашего, Педро, позовём.

На том и порешили. Отправилась дружная компания в местный трактир, где и заказала пару бутылочек лучшей и забористой местной настойки. А потом ещё пару, и ещё… Мюнцель рассказал об известной нам истории побега из дома Бауэров, о Дрездене, о кошачей жизни в Саксонии, о своём желании увидеть разные заморские страны… Аззам-мореход поведал свою историю жизни: как его, маленьким котёнком, подобрал в Бейруте известный капитан; как ходили они в Стамбул и Александрию, в далёкое Марокко и даже в Индию; как был он матросом на торговом корабле. Рассказал о штормах и о волнах высотой с дом, о далёких морях, больших рыбах, таинственных островах и много ещё о чём, что я уж и позабыл.

– Ну что же, друг Мюнцель, не пора ли тебе оставить цирк? Ведь и платят мало, да и хозяйка за уши таскает. Бросай ты это дело!

– Да уж, подумываю. Только куда же нам с Мики деваться? Денег-то даже не скопили, так, пару дукатов.

– Не горюй! Есть одна мысль: надобно тебе юнгой поступить на корабль.

– Кем, кем?

– Юнгой! Ну, помощником матроса. С твоими-то талантами каждый тебе рад будет!

– А делать-то что?

– Работа самая что ни на есть для тебя подходящая – по мачтам лазить да за парусами следить.

– Так я же кот-то сухопутный и на кораблях отродясь не плавал! Страшно!

– Ты кот-акробат, для тебя это – плёвое дело. Решайся! Есть у меня на примете один капитан, у него как раз кот-юнга сбежал. И говорил же я ему, что, как прибудут в Венецию, Махмудку лучше в клетке держать – сбежит. А он – нет, я Махмудке верю, он поста своего не оставит. Как же! Как увидел итальянскую кошечку, так сразу и сбежал. Идёт этот корабль в Стамбул. Ты же хотел страны разные посмотреть?!

– Эх, боязно… Что скажешь, Мики?

– Да что сказать – работаем как рабы на галерах, а денег-то не платят, колотят, мышей ловим ночами, а живём в сундуке старом – вот уж счастье. Нет, нельзя нам оставаться! Мы ж с тобой нигде не пропадём!

– А ты, Педро, что об этом думаешь?

– Я бы и сам с вами отправился, да не могу – ревматизм. А ты решайся! Тебе эта бедовая баба, синьора «ни гроша не получите» -Чинизелли жизни не даст! Махните ей пушистым хвостом, и вперёд!

Так и решили. Опрокинув по последнему стаканчику, отправились друзья по своим делам. Аззам-мореход – потолковать с капитаном, Мюнцель с Мики – собирать котомки.

Хотели было попрощаться с синьором Чинизелли, поблагодарить его, но бедному хозяину цирка было не до того. Услышал Мюнцель, как хозяйка распекала и бранила его, что, мол, артистам много платит, а ей уже неделю нового платья не покупали, да грозилась еще Мюнцеля с Мики в клетку посадить за дерзость.

– Ах, так! Ну держись, мегера!