Утром на подъем пожаловал сам командир роты.
– Строится на улице! – крикнул он с самого порога. – Форма одежды номер три!
Нашкодившие коты построились на удивление быстро. Иванов посмотрел каждому подчиненному в глаза:
– Что, ребятишки, служба медом показалась? Опять вам хорошо не живется? Опять за ротой «залет»?
Четырнадцать человек стояли, опустив головы. Иванов остановился напротив Громова:
– Ладно, рассказывайте, что вчера произошло!
– Что конкретно? – спросил Громов совершенно невинным голосом.
– Про то, что было вчера.
– А вчера ничего залетного не было, товарищ майор! – уверенным тоном произнес виновник торжества.
– А если хорошо вспомнить? – спросил жестко ротный.
– Не помню ничего преступного…
Все уже поняли, что если ротный говорит только с виновником, то он точно обо всем знает.
– Значит, не помнишь?
– Не помню!
– Ну, если так, тогда будем вспоминать всей ротой! Видели, сколько навалило снега на стадионе за казармой? По грудь будет. Рота сейчас будет бегать по этой целине, пока Василий не вспомнит то, что было вчера! Всем все ясно?
– Рота ведь не виновата, товарищ майор! Откуда они могут знать? – брякнул Громов и тут же прикусил язык.
– Я знаю, что рота не виновата, – усмехнулся ротный. – Просто рота поможет тебе вспомнить. Рота на стадион бегом марш!
Рота погрустнела. Бегать по полю, где снега по грудь… в форме номер три… веселого было мало. Вышли к стадиону.
– Громов в головной дозор! – ротный усложнил жизнь Васе.
– Почему я?
– Смелее! Так быстрее вспомнишь! Или вместо тебя Матюшина вперед пустить?
– Я же в прошлый раз первым был…
– Значит, уже опытный!
– Да какой опытный, только раз и было! – вопит Громов.
– Со второго раза еще опытнее станешь! Потом будешь молодых учить!
Громов вступает в снег и поворачивается:
– Да не было вчера ничего!
– Вспоминай лучше!
– Не помню!
– Рота по стадиону бегом марш!
– Не помню!
– Я сказал бегом!
Вступаем в снег. Снегу действительно много. Холодно. Меня начинает трясти – но пока еще только от смеха. Ведь все знают, чем это закончится. Правила игры знают все – одна сторона должна сохранить лицо, вторая должна добиться от первой признательных показаний…
Бежим по снегу. Вернее пробираемся, проламываемся через полутораметровый снежный покров. Двадцать метров преодолеваем минут за пять. Снег уже и за шиворотом и в штанах… Рота начинает выражать Громову свое отношение:
– Вася, урод…
– Зачем спалился?
– И все сейчас за тебя страдают…
Вася пытается отбрехаться:
– Так ведь вчера все пили…
– Ладно… рассказывай… только про себя! – наконец-то соглашается вымученная рота.
Иванов стоит у казармы. Он не слышит о чем шепчется рота, но по своему опыту наверняка знает, что происходит сейчас в коллективе.
Громов орет:
– Товарищ майор! Я вспомнил!
– Рота на исходную! – командует ротный и когда мы возвращаемся к казарме, говорит: – Рассказывай!
– Ломиков меня застукал вчера возле магазина!
– Так… уже хорошо… и что было дальше?
– И забрал у меня бутылку водки.
– Чего-чего?
– А, вспомнил – две бутылки водки!
– Водки?