Буферная Зона. Обитель Мрака

Вылизанные раны горели огнем, но я понимал, что, скорее всего, это эффект заживляющего действия слюны. Читал в детстве, что у собак и кошек она работает как антисептик.

«Заживляющего действия?! Да-а, блин, ты точно спятил. Лежишь рядом с трупом, в луже крови и блевотины, и думаешь, что тварь решила заживить твои раны? С чего бы это?»

Но другой версии у меня не было.

Альфа-пес оторвал руку женщины. Клац-чавк – и вот кровавая конечность лежит передо мной. Сам мутант сел рядом, словно щенок, который принес тарелку-фрисби обратно хозяину.

Я посмотрел на него, а потом на руку:

– Зачем она мне? Черт, какого хрена?

Тварь гавкнула в ответ. Совсем как собака.

– Да пошел ты! – Я откинул кисть подальше от себя.

Но мутант вернул кусок мяса обратно. Да так, что он уперся мне в нос. А я как раз вдохнул воздух – тот вошел в носоглотку вместе с кровью и ошметками чужой плоти.

Захрипел, замотав головой и ударившись подбородком. Но пес еще ближе придвинул кисть ко мне.

– Пошел. Ты. В жопу! Слышишь?! – Я нашел в себе силы, чтобы запустить кистью прямо в морду твари. Та отшатнулась, но не стала снова подсовывать руку. Села рядом, решив подождать.

Но чего именно?

«Идиот. Она ждет, когда ты проголодаешься».

В животе предательски заурчало. От собственного неконтролируемого поведения мне стало противно. Пока я блевал, монстр сидел рядом, практически не двигаясь. Он твердо намерен был дождаться…

12

– Что уставилась? Трупов не видала? – пробасил голос. Ее вытащили из машины прямо за волосы, да так больно, что хотелось заплакать.

– Там… там – мертвец! – пробормотала Лера.

– Да, мертвец, и что с того? – бросил тот, кого называли Боров.

– Ей понравилось просто с ними, – рассмеялся второй тип. Серый. Именно он ее и бил.

– Они… они… – Лера не знала, как закончить фразу.

Перед глазами у нее стояла серо-синяя рука с длинными ногтями. Кажется, раньше она принадлежала женщине. Мама говорила, что такие ногти называются маникюром. Неужели у мертвецов тоже есть туалетные столики, и они перед сном наносят на ногти лак? Совсем как мама.

Серый был худым, словно встал из соседнего гроба. Эта мысль испугала Леру, и девочка отшатнулась от одного мужчины, но попала в лапы другому.

– Да, блин, все не могу их выгрузить… – Боров схватил Леру за кисть. Потные и горячие пальцы. Бородач глядел на девочку единственным глазом, второй был закрыт черной кожаной повязкой. – Это знаешь что, детка? – Он показал на гробы, стоящие в машине. – Это моя работа… ну, бывшая. Похоронами занимался, пока это все не случилось. А теперь все лень выгрузить – вот и таскаю с собой.

Мужчина даже усмехнулся, а девочка все не могла понять, что же здесь смешного? Это же дохлые люди!

– Да ладно! Тебе просто нравится, как они пахнут, – ухмыльнулся Серый. Борову эта фраза не понравилась. Очень. Он отпустил Леру и вцепился в куртку Серого. У того седая борода аж встала торчком. Распушилась, как иголки у ежа.

– Тебе что-то не нравится? Запах какой-то не такой, да?! – прошипел Боров, приблизив к себе Серого. Тот мгновенно переменился в лице, улыбка скрылась в складках дряблых щек.

– Эм, нет. Мне…. Мне все нравится, Боров. Ну, что ты кипишуешь, правда? – Он снова попытался натянуть на лицо улыбку, но получилась усмешка мертвеца.

– Тогда веди девку к Марку. И чтоб без фокусов мне! Понял?

– Я-а… да! Хорошо, конечно, как скажешь, – промямлил Серый.

– То-то же! Эй вы, бакланы, – Боров обратился к еще двум сидящим в черной машине мужчинам. Те были похожи на людей, которых мама называла бомжами: неопрятно одеты, а еще от них пахло так, словно они писали не в унитаз, а прямо в одежду. – Достаньте гробы…

Дальше мир наклонился – Серый схватил ее за волосы и поволок к церкви.

– Серый, как ты обращаешься с нашей гостьей? И тебе не стыдно? – вдруг раздался незнакомый голос. Так мог бы разговаривать школьный учитель – мягко, но настойчиво.

Мужчина, который тащил ее, резко отпустил волосы, поэтому Лера упала лицом в грязный снег. Зафыркала, пытаясь вздохнуть.

– О-о, этот бестолковый негодяй случайно не сделал тебе больно? – снова прозвучал тот же голос, обладателя которого она пока не видела. Потом он, видимо, снова обратился к Серому: – Свали-ка отсюда!

– Но, Владыка…

– Сгинь, я сказал. Исчезни! – рявкнул по-собачьи голос, который до этого был тягучим, как сгущенка. Ровно через секунду вернулась прежняя интонация: – О, надеюсь, ты не ушиблась, малышка?

– Я?! Мне больно… Он…

– Да, я знаю. Он обращался с тобой грубо, но этого больше не повторится. Я тебе обещаю!

Лера подняла глаза и увидела черные сапоги. Со шпорами, как у Кота в сапогах.

Над сапогами были кожаные штаны и свисающий над ремнем живот, который мужчина неудачно скрывал кожаной жилеткой со множеством нашивок. Одна из них изображала крест, над которым значилось: «Орден Спасения».

Обычно так одевались те, кто ездят на мотоциклах. Байкер, догадалась Лера.

Борода у незнакомца была крашеная. Бабушка часто использовала краску, чтобы скрыть седину на голове, а байкер, похоже, лил ее на бороду. Цвет волос на макушке его при этом не интересовал, потому что она была почти целиком лысой. Где-то между бородой и лысиной сверкали глаза, в которые лучше было не смотреть.

Почему? Потому что как только Лера в них заглянула, то поняла, что из них трудно выбраться. Как попасть в болото – сразу засасывает.

– Меня зовут Марк. Пойдем! Я покажу тебе наше убежище. Здесь мы приближаем лучшую жизнь! – Мужчина подал ей ладонь.

И Лера, сама того не желая, пожала ее. Марк улыбнулся, потому что девочка на этот раз не успела отвести взгляд.

Ее глаза сразу остекленели.

13

Сколько времени я провел в черноте? Тонул в ней, барахтался. Когда в следующий раз выплыл, то обнаружил, что мои зубы впились во что-то мерзкое и кровавое. Отшатнулся, с ужасом обнаружив, что пытался пить кровь из обрубка шеи соседки.

– Черт, нет! НЕ-Е-ЕТ! – заорал я.

Альфа-собака сглотнула и принялась снова пожирать жертву. Видимо, пока я «пировал», она предпочитала мне не мешать, но почему?