Ведьма поневоле

7. Лес. К югу от крепости

Идти было тяжело. Дурацкий сарафан постоянно за что-нибудь цеплялся, усталость никуда не делась, лес был жидковат, заросший кустарником и высокой травой. Катя заткнула подол сарафана за пояс, думала будет легче идти, но кусты и трава царапали голые ноги, пришлось опустить. Стало немного легче, когда она нашла длинную и относительно прямую крепкую палку без коры. Кроме помощи при ходьбе, палка выполняла ещё одну функцию – служила оружием против пауков. После того как она вляпалась в паутину огромного зелёного паука, который ещё и побегать по ней успел, Кате с час казалось, что её кусает это страшное чудовище. Да ещё и паутину, вместе с остатками насекомых, с себя руками собирать пришлось. Жуткая мерзость.

Постепенно лес начал меняться. Свободных пространств становилось больше, кусты и траву сменяла лесная подстилка, идти стало легче. Сев посидеть Катя легла полежать и уснула, крепко прижимая драгоценное противопаучье оружие.

Во сне она оказалась на той самой лесной дороге, где впервые встретила дружину, над которой словно полетела, только в другую сторону. После ничем не примечательного полёта над дорогой она свернула на звериную тропку, сменила её ещё одной, пока не оказалась возле огромного каменного столба. За ним, на полянке, возвышались какие-то каменные руины.

«Надо же, во сне летаю. Расту, наверное». Катя не придала сну никакого значения. Времени до темноты оставалось совсем не много, и она поспешила дальше. Предположительно, на юг. Хотя, это не точно.

8. Врата. К северо-западу от крепости

На первый взгляд, врата представляли собой нагромождение древних, поросших мхом и ушедших под землю камней разного размера с земляной полянкой по центру. Примечательно, что на ней практически не росла трава. Так, несколько тощих хвостиков. Если взглянуть более внимательно, становилось ясно, что «нагромождение» имеет свою структуру и когда-то, а может быть и сейчас, каждый покрытый рунами камень для чего-то предназначался.

Ближе к центру врат сидели двое. Мужчина и женщина, те самые, кто наблюдал как дружина увозила в крепость Катю. Мужчину звали Евагрий, он был высок, худощав, в движениях крепкого тела чувствовалась не маленькая физическая сила. Чёрные, слегка вьющиеся волосы, аккуратная, ухоженная борода, очень цепкий, внимательный взгляд недобрых карих глаз, «римский» нос и тонкие губы. Евагрий был ведьмаком. Не полудурком со стеклянным шаром и пентаграммой во лбу, а самым настоящим ведьмаком, со всеми вытекающими, в том числе и возможностью стать после смерти упырём.

Женщину звали Милана, и она полностью соответствовала своему имени. Мягкие черты лица, большие зелёные глаза, близкие к пышным формы тела, грудной, очень приятный голос. Очень приятная во всех отношениях, пока не испытывала сильных чувств. Злость, алчность, зависть, чрезмерная радость, любое сильное, плохо контролируемое чувство меняло её облик почти до неузнаваемости, делая внешность отталкивающей и даже жутковатой. Милана была ведьмой.

– Может быть, крови мало?

– Куда уж больше. Искупаться хватило бы.

– А точно кровь нужна?

– Совершенно точно. Это указано во всех значимых источниках. Так же указано, что не важно, кто это будет – мужчина, женщина, ребёнок или старик. Не понимаю, если подходит кровь любого человека, почему ничего не получается?

Несколько часов тому назад, прямо посреди врат, проведя с десяток ритуалов, они убили несколько гусей, кур, барана и даже зарезали человека. Вчера, нехитрыми ужимками Милана завлекла подвыпившего бедолагу в конюшню, где его и принял Евагрий, а сегодня ему перерезали горло ритуальным ножом.

Оба чувствовали исходящую от врат силу, оба понимали, что они открыты, но ничего не получалось. Сила не перетекала в них, врата не делали их властелинами мира.

Уже отчаявшись найти решение, Милана встала, взяла деревянную клетку с курицей и поставила в центре врат.

– И? Мы это уже пробовали.

– Не совсем это. Чтобы что-то взять, надо что-то дать? А если не убивать? Попробуем.

Она просунула в клетку руку и слегка порезала курице ногу. Несколько капель крови упали на землю, но жизни курицы ничто не угрожало. Евагрий начал ритуал призыва. В какой-то момент по вратам прошло что-то вроде еле слышного вздоха. Работает? Идея сработала! Евагрий закончил ритуал на радостях вложив в него всё своё мастерство.

Курица перестала вопеть и метаться по клетке, теперь она выглядела то ли сонной, то ли больной. Подождали минут пять, ничего не произошло.

– Ты ведь почувствовала?

– Да.

– Тогда в чём дело?

– Я устала. Поехали домой?

– Не получив никакого результата?! Подожди. Курица померла.

Оба подошли к курице в клетке. Околела птица. Что те есть, мертвее не бывает.

– Вот те на. Хоть платное место казни открывай. Интересно, что-то дальше будет?

– Евагрий, давай отойдём, а? Не просто же так она померла.

Решение выглядело разумным. Отошли, подождали ещё минут десять. Во вратах мёртвая курица в клетке, за ними куча трупов в яме. Тишина. Здесь почему-то даже насекомые не жужжали.

– Ладно, поехали домой. Сегодня мы выяснили, как здесь можно убивать. Ну, уже что-то, хотя и не то чего ждал я.

Разочарованные, колдуны начали собирать вещи. Евагрий взял лопату и пошёл закапывать трупы.

– Э-а-а-а-Э-Э-Э-г-г-х-х!

По спинам обоих прошёл холодок. Обернувшись, служители тёмных сил обнаружили странную картину – в клетке стояла курица, издавая непонятные и жуткие звуки. Взъерошенная, какая-то кривая.

– Что у неё с глазами? – спросила подошедшая к клетке Милана.

– И правда, странные. Да она мёртвая!

– В смысле?

– В прямом. Мёртвая курица.

– Курица-вурдалак что ли? Такое разве бывает?

– Вурдалаки спят днём.

– А у этой бессонница.

В этот момент курица окончательно пришла в себя, рассмотрела перед собой два мешка с мясом и начала яростно бросаться на прутья клетки, пытаясь их сломать.

– Что-то мне не нравится поведение этой птицы. По идее, если я её призвал, она мне обязана подчиняться.

– Похоже, она не подчиняется вообще никому. Ещё, мне кажется, она хочет нас покусать. Это ненормально.

Наконец сообразив своими мёртвыми мозгами, что таким образом прутья сломать не получится, курица начала их остервенело грызть и дело пошло. Медленно, но тронулось с мёртвой точки – в стороны полетели маленькие щепочки.

– А вот это уже совсем нехорошо. Бери клетку с тварью, я костёр разводить!

– Может просто ей голову отрезать? – Милане не хотелось брать в руки клетку с бешеной мёртвой курицей, она ведь и грызануть может.

– На! – Евагрий протянул ей кинжал, – Сунь в клетку руки и отрежь ей голову.

– Нет уж, разводи костёр!

Сидя возле костра с догорающей зомби-курицей, колдуны пригорюнились. По всему выходило, что воспользоваться вратами они не могли. Какой им прок от бешеных зомби, бросающихся на собственных хозяев?

– Думаю, мы просто чего-то не знаем.

– Да. Нам нужен обладатель силы врат. Нам нужна та ведьма. Уверен, она знает намного больше нас.

– Только вот с чего бы ей нам помогать?

– Мы её привели в этот мир. Неизвестно, в каких адских безднах она была, а здесь свежий воздух, природа красивая.

– Евагрий, среди нашего брата, благодарность не в чести.

– Но просто поговорить она с нами точно согласится. Мне надо понять принцип работы врат, а там, может и сами справимся. В любом случае, зачем-то же она их открыла!

9. Лес. К югу от крепости

Она их почувствовала. Катя не смогла бы объяснить, каким образом и как это вообще возможно, но она совершенно ясно поняла – за ней погоня. Не просто какие-то люди по лесу шляются, идут непосредственно по её душу. Это было словно ощущение чужого взгляда на спине, только при этом Катя отчётливо осознавала количество этих глаз и их примерную удалённость.

Надо сказать, это был своего рода шок, ведь подобное невозможно. Стало по-настоящему страшно. Подобная метаморфоза означала только одно – сила, которой Катя пользовалась, медленно, но верно её меняет, превращая из человека в некое существо иного порядка. Хотя, может быть не всё так плохо, есть же на свете экстрасенсы там всякие. Наверное, есть. Должны быть.

– Я стала экстрасенсом, ничего страшного, со всеми бывает.

И если первый вопрос удалось решить довольно просто – признав себя экстрасенсом, то второй решения не имел. За ней шла дружина. Элита средневекового воинства. Своего рода средневековый спецназ. Катя прекрасно понимала, что никакая сила ей против этих ребят не поможет. Она даже не увидит, откуда в неё кинжал бросят, или стрелу пустят. А может быть, просто выйдя из-за дерева прирежут. И хорошо, если просто убьют, а если в плен возьмут? Средневековые пытки гуманностью не отличались.

Она устало села под деревом. Бежать дальше смысла уже не имело, по её следам шли слишком хорошо подготовленные люди. Плакать не хотелось, морально устала. Просто было как-то жаль, вот так, непонятно где, непонятно за что, в каком-то лесу умереть. Катя подумала, что, наверное, это больно, когда тебя режут. Пистолетов у них нет, умереть от пули в голову не получится. Придётся смотреть как тебя мечом вскрывают, а потом умирать ещё от потери крови несколько минут.

– Скоты! Нельзя так с людьми! Тем более, с девушками.

– Если они лишь скот, может отдашь их мне?

Катя похолодела от неожиданности и только сейчас заметила, что вокруг неё стелется туман, из которого вопрос и прозвучал. Да что ещё за напасть! И в лесу нормально погоревать над своей судьбой не дадут. Проходная какая-то, а не лес.

– Кто здесь?

– Здравствуй, дитя Бездны. Это я, Путаница.

Часть тумана уплотнилась и перед Катей появилась совершенно нагая очень-очень белая, словно из мела, девушка с длинными, до земли волосами и очень длинными ресницами. Их длина увеличивалась к внешней стороне, и они выходили далеко за пределы лица.

– Очень приятно познакомиться. А меня зовут Екатерина Андреевна.

Путаница рассмеялась. Непонятно, что её так развеселило, Кате было не до смеха. Девушка, материализовавшаяся из тумана, это вообще нормально? Во рту смеющейся Путаницы Катя рассмотрела целый набор длинных, очень острых зубов. Ненормальных зубов – резцов не было, все зубы были словно иглы. Наверное, это и была причина, по которой Путаница немного шепелявила. Внезапно, наполовину растворившись в тумане, Путаница облетела дерево, и снова уплотнившись села перед Катей прямо на землю.

– Так что, дашь их мне, поиграть? – она указала в сторону дружины.

– Ты их убьёшь?

– Я не убиваю людей, дитя Бездны, во всяком случае, специально. Моя пища – растерянность, страх, злость, ссоры. А вот ты их убьёшь. Мёртвыми, люди станут бесполезны.

– Развлекайся, – Катя махнула рукой, – честно говоря, мне эти люди без надобности. Кого хотела убить, я уже убила.

Путаница радостно улыбнулась, показав ужасающий набор зубов, коснулась ледяной рукой Катиной ладошки и весело смеясь улетела вместе с туманом.

Катя посмотрела на ладонь. В ней лежал небольшой белый камушек, обмотанный верёвочкой.

– Если будет с кем повеселиться – зови! – донеслось из леса.

Повесить это на шею? Камень, который дала явная нечисть?

– Если этакое чудище меня за свою признало, хуже уже не будет, – и Катя повесила на шею камушек на верёвочке.

10

Выйти быстро, «вот прям сейчас» не получилось. Но оно и к лучшему, как оказалось. Воевода очнулся и объявил собрание. Всех внимательно выслушал, выдал долгую речь, в которой обвинил окружающих во всех смертных грехах, не забыв сравнить подчинённых с хромыми кобылами, сутулыми собаками и плешивыми обезьянами, и призвал ведьму на службу, приказав сообщить ей о том незамедлительно.

Следопыт был из новичков, успел прослужить всего около года, но уже не раз показывал себя с лучшей стороны. Стоян не сомневался, что они догонят Екатерину Андреевну очень быстро, но что-то пошло не так.

Начали погоню они бодро, быстро сокращая расстояние. Девушка даже не пыталась скрывать своего присутствия в лесу, оставляя море следов. Настоящее недоумение поначалу вызывали избитые, судя по всему палкой, кусты да ветки. Ситуацию прояснил Фот, следопыт.

– Это она так пауков разгоняет. Видать, боится их.

– Ведьма которая боится пауков? Что-то новенькое.

– А я всегда думал, что они у них вместо котов водятся.

– Говорил же вам, балбесам, крест она носит, в Бога верит, Екатерина Андреевна хорошая ведьма.

Так, в разговорах о ведьмах, дошли до того места где Катю сморил сон.

– Всё, считай догнали. Двадцать минут, и мы её увидим.

– Тишина! – скомандовал Стоян.

Вперёд пошли быстро, но тихо. Прошло намного больше времени чем двадцать минут, но ничего не менялось.

– Фот, ты не заблудился случаем?

– По следу идём. Всё точно.

– Она что, бежит?

– Нет. Темп не менялся. Уже должны были догнать.

Ещё через полчаса уже все поняли, что-то здесь не так. Сом крутил головой:

– Мы на север идём! Юг в другую сторону! Фот, ты вообще, в принципе, знаешь где юг, а где север?

– Сам вижу, что на север идём. Мы по следу идё…

– Что не так?

– След пропал.

– Ну так повернись, посмотри.

Фот прошёл в другую сторону метров пятьдесят.

– Нет следа.

– Ты нормальный?! – взбеленился Сом, – Если следа нет, куда ты нас вёл?

Почесав макушку, за Фота вступился Чеслав, второй десятник:

– Погоди орать, Сом. Не простого человека преследуем. Туман вокруг давно появился? Откуда туман вечером, не утро же.

И правда. Все начали осматриваться. Почти на границе видимости вокруг них стоял непроглядный туман.

– Я так понимаю, мы сами теперь заблудились? А, следопыт, чтоб тебе коты в глаза нассали!

– Пойдём назад. Надо вернуться.

Пока бродили стемнело. Туман уже не таился на границах, откровенно стелился под ногами. Стоян постоянно проводил перекличку, потерялось пятеро человек. Нашли, вернули. Дальше шли плотным строем.

– Всё, дальше идти нельзя. Я не узнаю эту часть леса. Не знаю, где мы. Видать, Путаница за нами увязалась. Пока солнце не увидим надо на одном месте быть.

– Глаза твои в кучу увязались. Придумал Путаницу какую-то. Что ей помешает нас завтра за нос водить?

– Своё она уже получила, больше не тронет.

Стоян тяжело вздохнул, слушая перебранку дружинников. Они от неё буквально в нескольких сотнях метров были и потеряли, ну как так! Позорище какое. Дружина не смогла побитую, уставшую, напуганную девчонку догнать.

– Ладно, будем считать всё случившееся происками нечистой силы. Ужинаем и спать.

– Пока мы тут спать будем, Екатерину Андреевну, ведьмочку нашу драгоценную, какие-нибудь волки сожрут.

– Не сожрут. Нас с толку сбила, волкам и подавно не дастся. Доставай котелок, жрать охота.

Фот подсел к своему десятку.

– Странно это.

– Что странно, Фот? Что следопыт следы потерял?

– Не мог я такие следы потерять, их даже ребёнок бы не потерял. Но я не об этом. Путаница – лютая нечисть, очень опасная. Слишком близко к крепости мы на неё наткнулись. Вот, что странно.

– А ведьма лютая в самой крепости, не странно? А то, что мы её обратно возвращать идём, это не странно? Всё сейчас странно.

11

Катя долго ломала голову, где ей спать. С дерева можно упасть, прямо на земле спать страшно, а может быть и опасно, учитывая, какие здесь крокодилы в тумане летают. Так она бы до утра размышляла, но ей вовремя попалась на глаза большая ель. Её пышные ветки лежали прямо на земле, полностью скрывая ствол.

– А что, идея!

Катя залезла под ель и оказалась словно в комнатке. Тепло, сухо, что ещё надо? Натягав целый стог листьев и всякой травы да веток, она с удовольствием увалилась спать. Оказывается, и в лесу можно найти достойное место для сна.

Не смотря на всю прелесть своей постели, утром она начала замерзать. Не то чтобы мороз, лето всё же, но и комфортной температуру не назовешь. Провалявшись в полудрёме ещё с час, Катя выбралась наружу. Зябко. Хочется пить, да и поесть не мешало бы. Побродив вокруг она обнаружила грибы. Не сильно в них разбираясь, собрала только те, которые знала – вешенки. Осталось их поджарить, не сырыми же есть.

– Так. Я очень могущественная ведьма, значит, буду колдовать огонь.

Собрав сушняка, Катя сложила из него красивую пирамидку и принялась колдовать. Однако, как она ни старалась, огонь не появлялся. Даже искры не сыпались.

– Да что такое! Почему не получается? Может быть я колдовать разучилась?

Катя направила руку на ствол дерева и от нанесённого удара с него немедленно посыпалась кора, а ствол треснул. Выходит, не получается только огонь вызвать. Что вообще может вызвать огонь кроме самого огня? Молния! Сосредоточившись, Катя попыталась вызвать маленькую молнию. Ничего не получилось. Попробовала ещё раз – снова провал. Это было странно. Её магия воспринимала любые слова, главное – ассоциации, которые эти слова вызывали. Видимо, что-то не так с её представлениями о молниях. Провозившись ещё минут десять и не получив никакого результата, она вскочила, пнула ногой землю и резко проведя рукой сверху вниз, выкрикнула:

– Мать вашу, хренова молния!!!

Раздался жуткий грохот, прямо перед Катей в ближайшее дерево ударила не то что молния, а хренова молния, толщиной с само дерево, буквально взорвав его изнутри и разбросав на мелкие кусочки по округе, подожгла оставшийся пень и несколько метров лесной подстилки, вместе с валявшимися там ветками. Саму Катю через медные пуговицы рубашки сильно ударило током, да так, что чуть не лопнули глаза.

Придя в себя, совершенно обалдевшая Катя бросилась тушить лес. Не хватало ещё здесь сгореть. Сначала затаптывала огонь ногами, но быстро сообразила, что кожаные башмачки, это тебе не кирзовые сапоги, они долго не протянут. Пришлось искать подходящую корягу и лупцевать ею горящие листья и траву. Зато, удалось добыть огонь. Набросав в огонь веток и нанизав на веточку грибы, поджигательница принялась их жарить.

– Больше никаких молний. Так и саму себя убить можно!

Наевшись полусырых грибов, Катя продолжила путь. Не имея опыта дальних пеших переходов по лесам бродить довольно тяжело. Когда ты даже в соседний магазин на машине ездишь, вынужденные пешие прогулки становятся настоящей пыткой.

Часа через три лес заметно поредел, и Катя вышла к небольшому ручью. Пить хотелось так, что было уже всё равно, насколько в нём чистая вода и не водится ли в этом ручье что-то нехорошее. Напившись до булькающих звуков в животе, девушка обратила внимание на одну странность – отражение двух сияющих светло-голубым огнём фонариков.

– Это что, мои глаза? – Катя поплескала рукой в воде, но ничего не изменилось.

Линзы могли отсвечивать только на солнце, сами по себе они светиться никак не могли. А ведь она уже давно о них не вспоминала. Они должны были пересохнуть и доставлять дискомфорт. Только вот никакого дискомфорта не было, а зрение словно стало лучше. Катя попыталась вынуть линзы, но их не было. Просто не было. Исчезли. Сначала, Катя подумала, что их украли. Но как можно украсть из глаз линзы? Да никак, это невозможно. Тогда куда они делись? Если их нет, почему со зрением всё хорошо? «А в темноте теперь как ходить? Меня же за километр видно будет, с такими-то фонариками!»

– Да что со мной происходит?! Через неделю я в какую-нибудь зверушку превращусь? Капец ваще!

Решив сильно не расстраиваться, пока не начнёт расти хвост, Катя перешла ручей и отправилась вниз по течению. Логика была проста – все ручьи впадают в реки и озёра, а реки в моря, а все населённые пункты строятся возле источников воды. Идёшь вниз по течению и выходишь к людям.

Так и произошло. Только произошло это тогда, когда сил совсем не оставалось, хоть ползи. Ручей к этому времени превратился в маленькую речку, на берегу которой стоял маленький хуторок из нескольких домов и хозяйственных построек.

Включив уже не второе и даже не третье, а восьмое дыхание, Катя подошла к стоящим друг напротив друга домам. На крыльцо из дома слева вышла молодая девушка. Красивая, вся такая ути-пути пухляшечка в расшитых лентами довольно простых рубашке и юбке. И если Катя видела перед собой просто человека, самую обыкновенную девушку, то пухляшка даже не знала, как ей на увиденное реагировать.

Перед ней стояла небольшого роста, худенькая девушка, в мятой, грязноватой одежде, вся перепачканная землёй, сажей, с прилипшими травинками, со спутанными, взъерошенными волосами, в которых тоже проглядывал какой-то мусор, очень усталая на вид и со светящимися светло-голубым глазами.

«Неужто вурдалачиха из могилы выкопалась? Но ещё не стемнело, как же она по земле ходит?». Девушка была в замешательстве, но долго молча не простоишь, надо как-то реагировать.

– Ты вурдалак?

– Нет. У них глаза красные.

– Ты человек?

– Да.

– Ведьма?

– Да.

– Ой, мамочка! – Пухляшка прикусила кулачок левой руки, а правую прижала к груди, но с места не сдвинулась.

Катя устало подошла к крыльцу и со стоном села, привалившись спиной к деревянному столбу.

– Да не кипишуй ты. Я не злая ведьма, никакого вреда не причиню. Мне бы отдохнуть денёк, да поесть нормально. Денег, правда, у меня нет, есть только это. – Катя сняла с пальца кольцо и протянула девушке.

Пухляшка заинтересованно склонилась над кольцом, но в руки его не взяла.

– Неужто золотое?

– Конечно. Других не ношу.

– И самоцвет настоящий?

– Разумеется. Это изумруд.

– За такое кольцо, весь наш хутор, вместе с нами, раз десять купить можно, – девушка задумалась и добавила, – а может быть и больше, я не знаю, не разбираюсь я в самоцветах. Не возьму, батюшка заругает, очень дорогое колечко.

– Надо же, честные какие. Только вот есть от этого меньше не захотелось. – прошептала Катя.

Пухляшка, видимо, шёпот услышала:

– Так что ж мы, нехристи какие? Путнице хлеба кусок, да борща чашку не найдём? Я сейчас.

Девушка скрылась в доме и почти тут же появилась снова, держа в руке блюдце, на котором лежал маленький кусочек хлеба и зубчик чеснока.

– Что это?

– Съешь это.

– Ну, и на том спасибо…

Пухляшка заливисто рассмеялась:

– Вурдалака надо в дом пригласить, тогда он сможет войти, но и человека ведь надо приглашать. Как мне узнать, что ты не вурдалак?