Цемфелада

14

Некроманта вели через всё село. Каждый житель мог высказать ему всё, что о нём думает и плюнуть в мерзкую рожу. Нашлись и любители камни бросать, но Сидон пресёк насилие на корню.

Таситу уложили в отдельную комнату, а рядом посадили жнеца. Сам спас, сам и охраняй.

Присси демонстративно поставила напротив двери стул и уселась с мечом в руке.

Остальные занялись своими делами. Сидон объявил, что к барону они поедут с первыми лучами солнца.

Тасита открыла глаза, минут пять молча смотрела на жнеца, потом отвернула тонкое одеяло и посмотрела на руки. Даже шрамов почти не осталось.

– Почему ты меня не убил?

– Алтхеста обманула тебя. Зачем ты пошла к ней в слуги?

– Хотела отомстить.

– Отомстила?

– Да.

– А потом?

– Потом? Не было никакого потом. Было только всегда. Всегда боль, всегда ненависть, всегда тоска, всегда месть.

– Потому и не убил. Тебя использовали.

– Кто-то меня лечил?

– Да. Душу – Глос, тело – Марита.

– Марита? Кто это?

– Жрица Иноды. Она из группы Цемфелады.

– Я должна была её убить.

– Ты всё ещё хочешь её убить?

– Я не говорила, что хочу её убить. Должна. Я всё ещё слуга Алтхесты.

Открылась дверь, зашёл Глос.

– Общаетесь? Хорошо. Как ты себя чувствуешь, Тасита?

– Даже не помню, когда в последний раз я чувствовала себя… Человеком. Что ты делаешь?

– Смотрю. Связь с Алтхестой никуда не делась, хоть её последствия я и убрал. Практически. В общем, есть хорошая новость и плохая. С какой начать?

– С плохой.

– Если ничего не делать, рано или поздно Алтхеста тебя достанет, и ты снова превратишься в безумную тварь.

– А хорошая в том, что вы отрубите мне голову до этого счастливого момента воссоединения слуги и хозяйки?

– Нет. Хорошая новость в том, что ты можешь прямо сейчас послать эту гадину к чертям собачьим и помахать ей… Забудь, я сам ей кое-чем помашу.

Тасита привстала на локте, в её глазах читалось недоверие и страх разочарования. Она фальшиво усмехнулась.

– Меня к себе Аина возьмёт?

– Ни за что!

– Тогда я не понимаю, о чём ты.

– Ты Алтхесте ничего не должна, она не может тебя удерживать без твоего желания. Теперь не может.

Глос бросил на кровать один из браслетов и Тасита вздрогнула, а слуга Аины продолжил.

– Присягни Цемфеладе. Поклянись богине солнца следовать её пути, возьми её покровительство, стань её слугой, и ты навсегда избавишься от Алтхесты.

– Присягнуть Цемфеладе? Но я же пришла её убить.

– У тебя ничего не получилось. Жнец тебя побил, а пока нёс на плече, ещё и по заднице отшлёпал.

– Это ложь. Я тебя не шлёпал.

– Но хотел!

– Нет, не хотел.

– Я бы отшлёпал. В общем, у тебя, конечно, есть выбор. Но лично я бы не стал упускать такой шанс. Представь, не надо сидеть в этом полном ненависти и боли чертоге и страдать, не надо убивать всех подряд, просто потому, что их кто-то ненавидит. У тебя появятся друзья!

– Друзья?

– Конечно. Я, Сикус, за дверью Присси с мечом сидит, Марита, Сидон, Флор, Надина, сам За’Хар!

– Сам За’Хар?

– Да, это человек из другого мира, похожего на чертог богини мести, который его покинул и воплотил Цемфеладу.

– Он создал богиню…

– Не совсем, он её воплотил, но это близко. Там тонкостей много… С таким человеком сможешь дружить!

– И жнец с ним дружит?

Сикус согласно кивнул головой.

Глос взял с крышки деревянного сундука у стены одежду и положил её на кровать:

– Одевайся и выходи. Поужинаем, заодно. Ты ведь голодная. Пошли, Сикус, не будем девушку смущать.

– Ты же хотел её отшлёпать.

– Что ты несёшь, не при ней же! Выметайся давай…

Тасита села на кровати и уставилась в закрывшуюся дверь. Прошло минут пятнадцать, ничего не происходило и Присси решила войти. Тасита продолжала сидеть на кровати, вертя в руке шипастый браслет.

– Чего сидим, кого ждем?

– Глос предложил мне…

– Я знаю.

– Как я смогу Цемфеладе в глаза смотреть…

– Обыкновенно. Не переживай на этот счёт. Цемфелада не какая-то там нюня в розовом платье, её За’Хар воспитывает, а он не питает иллюзий, ни относительно людей, ни относительно богов. Кстати, я была за то, чтобы тебя убить, но меня остановила Цемфелада. Почему-то она в тебя поверила.

– Убей, – Тасита посмотрела Присси прямо в глаза, – прямо сейчас убей и этим всё разрешится.

– Нет, подруга. Там, в деревне, я бы убила тебя не задумываясь, но не теперь. Люди дали тебе второй шанс. Сидон, командир группы, так и сказал «раз жнец не оборвал её нить жизни, поверим в неё и мы». Ты жить хочешь? Искупаться в речке, покушать жареную курочку, дать в лицо некроманту, услышать благодарность от спасённых людей?

– Жить?

– Не беси меня, ты же одна из самых страшных слуг и вдруг раскисла. Соберись. Хочешь жить? Служить богине, которая создаёт орден для борьбы с тьмой? Избавиться от богини мести? Улыбаться людям, а не наматывать их кишки на палку?

– Хочу?

– Да блин, это я спрашиваю. Ладно. Хочешь!

– Да?

– Конечно!

– Да, хочу, наверное…

– Это хорошо, но, если ты выйдешь голая, тебя не поймут.

– Да, сейчас.

Тасите досталось довольно простое платье, но она и в нём преобразилась. Худоба скрылась, осталась стройность. Высокие скулы, широкие миндалевидные глаза, «римский» нос. Причёска подкачала: десяток торчащих в разные стороны косичек расплели и завязали в давно немытый хвостик.

– Сойдёт. На человека уже похожа. Надо будет тебя сегодня помыть нормально. У меня мыло хорошее есть и масло ароматическое, поделюсь с тобой. Пошли.

Цемфелада стояла в центре комнаты, красивая, глаз не оторвать. К рыцарской мантии добавился белый плащ, всё получило широкую чёрную окантовку с золотыми рунами по центру. Как объяснила сама богиня: белый цвет – стремление к чистоте, чёрный – готовность к смерти ради торжества света над тьмой, золотой – олицетворение ценности совершаемых действий. В общем, всё имело свой смысл.

За Цемфеладой стояли наёмники и слуги богов. Тасита встала напротив богини солнца.

– Готова ли ты, Тасита, отказаться от тьмы сердцем и разумом, посветив себя служению живому Солнцу, во благо нашего мира и всех живых тварей его населяющих?

– Да.

– Готова ли ты, жертвуя даже собственным разумением, исполнять наказ своей богини, неся справедливость, но не месть, наказание, но не злость, казнь, но не смерть?

– Да.

– Готова ли ты, Тасита, быть опорой мне, Цемфеладе, богине солнца, во всех моих начинаниях, в любое время, для любой живой твари и против любого тёмного врага?

– Да.

– Я, богиня солнца, разрываю всякую связь Тьмы с тобой, Тасита, беру тебя себе в услужение, дарую от себя силу через покровительство и наказываю: служить мне верой и правдой, не за награду, а по устремлению души своей.

Вдоль Таситы забегали, то расширяясь, то сужаясь чёрные круги. Они распадались прахом, вспыхивали огнём, пытались охватить девушку полностью, но исчезали. Вместе с ними послышался совершенно безумный, наполненный невероятной злобой и ненавистью вой, но он заглох, как только солнечный столб света обрушился на первого слугу богини солнца.

Таситу закружило в столбе света, ударила по ушам музыка, послышалась песня Цемфелады. Одежда Таситы изменилась с крестьянского платья на дворянский кафтан, поверх которого опустилась чёрная длинная кольчуга с рукавами, усиленная на животе и спине пластинами с небольшим красивым нагрудником, выполненным в форме женской груди, с четырьмя свернувшимися на бёдрах цепями, наплечники, на которых так же крепилось по две цепи, шлем с забралом, составной металлический пояс с ещё двумя цепями, мечом и кинжалом, и стильные поножи с окованными таким же чёрным металлом сапожками. Всё это прикрылось белой туникой с гербом ордена Цемфелады и такого же цвета плащом.

Все ахнули. Красавица. И надпись над головой сменилась: «Тасита * Слуга Цемфелады * Орден Цемфелады».

Юная богиня подошла к Тасите и просто её обняла, а та стала на одно колено и поцеловала ей руку.

– Что ты делаешь. Не надо этого. Я не такая заносчивая стерва. Но и с За’Хара пример не бери, он хамло деревенское.

Тасита в ответ лишь улыбалась, утирая слёзы. Ей казалось, она никогда не испытывала такого блаженства, чувства свободы, радости и добра. Люди подходили, улыбались ей, хвалили, поздравляли, восхищались, как выразился парень двести шестнадцатого уровня, по имени За’Хар, «крутым прикидом». После чего сели за стол и начали праздновать это событие.

Тасита ела, пила, поражалась насколько свободно все друг с другом говорят, как открыто себя ведут. Надина, человеческая женщина, смеялась над мрачным жнецом, тыча в него вилкой. Марита что-то доказывала Глосу, называя его самоучкой. Цемфелада укусила За’Хара, но тот щёлкнул её в лоб и продолжил спор с Сидоном и Флором.

И никто никого не убивал. Не пытал. Не заставлял изображать из себя стул или половичок, плясать на углях или «смешно» дёргаться в петле. Даже кожу ни с кого не сняли.

– Ты как? – поинтересовалась Присси, наливая Тасите вино.

– У них всегда так?

– Они бывают серьёзны. На военных совещаниях, в бою, а так… Ну, да, так почти всегда. Цемфелада хоть и богиня, но по сути почти ребёнок. Тебе такая обстановка не нравится?

– Наоборот, очень нравится. Они совершенно открыты.

– Да, приятные люди. Мне они тоже нравятся. Поднимай бокал, за тебя!

– За меня?

– Да, теперь ты слуга самой богини солнца, поздравляю!

Утром отправились к барону Клитусу. Барон Ницодем, второй заговорщик, жил дальше и Сидон решил действовать по порядку, не разделяя группу. Решение оказалось верным. Ницодем уже неделю гостил у Клитуса. Каждый день два негодяя обсуждали кому и сколько деревень достанется после реализации плана графа Тертиса. В селе решили оставить только Глоса, некроманта охранять, остальным было интересно посмотреть на местных баронов.

Дом Клитуса представлял из себя прямоугольное каменное двухэтажное здание с квадратной башней в торце. Судя по всему, она должна была выполнять роль цитадели, в случае нападения. Никаких стен, рвов и прочих средневековых укреплений и в помине не было. За’Хар сомневался, что в этой башне можно от кого-то отбиться. Разве что от десятка крестьян.

Сам дом и двор выглядели неухоженными, как если бы здесь проживали не постоянно, а наездами. Там, где должен был быть небольшой садик, лежала крупная свинья с полудюжиной поросят, а сам двор пестрел бурьяном, коровьими лепёшками и лошадиными кучками, между которых прохаживались куры.

– Не дом, а хлев.

– Дворянская усадьба, ты что!

На шум из дверей выскочил небритый мужик в грязном костюме. Дворецкий или слуга какой-то, судя по всему.

– Барон где? – Рявкнул Сидон, схватив бедолагу своей медвежьей лапой прямо за лицо.

– Т-т-та-ам, за-а-автракают они…

– Дозавтракались. Можешь искать себе нового барона, – и группа ввалилась в двери.

Два парня театрально изображали что-то вроде дуэли, а оба барона с каким-то мужиком выкрикивали непристойности, подбадривая «поединщиков».

По мере того как группа входила, выражение лиц баронов и их рыцарей менялось. С изначально возмущённых вторжением, до готовых разрыдаться от ужаса. Один мрачный жнец чего стоил, не говоря уже об остальных, а присутствие храмовника однозначно намекало, что к ним пришли не в гости.

– На колени, мрази! – За’Хар первый раз видел Сидона таким. Воплощение власти и гнева.

«А он страшный мужик, если подумать».

Баронам и их рыцарям даже в голову не пришло сопротивляться или возражать. Они мигом перескочили через столы и бухнулись на колени перед богиней солнца.

– Не ждали, я смотрю. Думали, что о вашем сговоре с некромантом никто не узнает, да? Три деревни! Три деревни, не просто уничтожены, а превращены в нежить. Ещё полдюжины пострадали. Дети погибли. Вот, что вы натворили, сволочи.

Бароны не на шутку испугались. Это уже не два десятка скелетов, бегающих по полям.

– Мы же люди подневольные…

– Нам граф приказал, мы не знали…

– Ложь! Именно вы перевели через границу Ролло Душителя с его нежитью. Или хотите сказать, что не видели ни упырей, ни умертвий, когда прятали их от солнца? А теперь сидите здесь и ждёте, когда нежить прогонит с этих земель крестьян.

– Мы, мы…

– Да, ждём! – Ницодем встал на ноги, – Я дворянин! Это моя земля, мои деревни! Мне надоело прозябать в нищете! Я потомственный барон этих земель, а поставлен здесь как чиновник! Словно грязная крыса в бумагах должен копаться!

– А как эти земли королевскими стали, не помнишь? Они же у вас по три раза заложены были, вы всё просрали, что только можно. Кто работает, у того земли и по сей день в собственности. Вам имения оставили, работу дали, а вы вон как благодарите – предательством и массовыми убийствами.

– В Пакинке я сражалась с нежитью. Упыри, нетопыри, умертвия, они действительно ужасны, но вы хуже. Мните себя хозяевами, на каждом углу выпячиваете своё дворянство, а на самом деле вы ленивые, трусливые, лживые и циничные предатели, и убийцы. Вы недостойны называться людьми, после того, что сделали.

Сидон ударил в нос Ницодема, снова поставив его на колени.

– Я, храмовник, Сидон Навтий, правом данным мне королём Иретирии Креоном Флавием и богиней света Аиной, в присутствии и с согласия богини солнца Цемфелады, объявляю вас и графа Тертиса преступниками, виновными в предательстве, заговоре, смерти сотен человек и распространении нежити, и приговариваю к смертной казни. После воскрешения, если таковое будет иметь место быть, вы будете арестованы и преданы королевскому суду. Рекомендация храмовника судье: пожизненная каторга.

Надписи над всей пятёркой стали красными и над строкой с именем и уровнем появилась новая «ПРЕСТУПНИК». Невозможно не заметить.

– Не-е-ет! Умоляю…

– Только не каторга…

– Нет, нет, не так всё должно было быть…

– Из-за крестьян?! Из-за безродных…

Сидон не стал дослушивать. Удар рельсой в покрытый плиткой пол выбил полуметровую яму, а головы глухо застучали по противоположной стене.

– Приговор приведён в исполнение.

Жнец с уважением похлопал Сидона по плечу:

– Хорошая работа.

– Сидон, а можно было крови поменьше? Здесь как на бойне теперь… – Флор стоял слишком близко и его забрызгало кровью.

У остальных хватило ума стоять подальше, но всё равно, зрелище было ещё то. Пять безголовых трупов с дрыгающимися конечностями.

– Так и должно быть. Это казнь. – твёрдо произнесла Тасита, – Я бы ещё перед отрубанием голов рекомендовала кишки доставать.

Марита подошла к ней, погладила по руке:

– Таситочка, ты теперь хорошая, давай мы не будем ни из кого кишки доставать, хорошо? Пойдём, тебе сейчас очень полезен свежий воздух.

– Дикари… – прошептал За’Хар.

– А что с графом? – поинтересовалась Цемфелада.

– Скорее всего, его уже арестовали, но даже если нет, арестуют в ближайшее время. Нам к нему лучше не соваться. Если мы его казним, у гильдии могут быть проблемы. Это уже политика, он всё же граф. Ему и без нас голову отсекут и на каторгу отправят.

Трое слуг с глазами полными ужаса смотрели на обезглавленных господ и не понимали, что им теперь делать.

Сидон их успокоил:

– После суда к вам пристав приедет, переписать имущество, и скажет, что делать дальше. Скорее всего, пришлют нового барона. На крайний случай, управляющего. На улице не окажетесь.

Слуги поклонились, тихо благодаря.

«Завершено задание: «наказание виновных», награда: +500 к репутации с Аиной, 10 одноразовых свитков невидимости».

Флор и Надина получили по одному уровню, а Сикус весело рассмеялся жутковатым голосом:

– Какие полезные свитки! Всю жизнь мечтал же невидимым стать! Да и с Аиной подружиться не лишнее.

– Мало ли что, а если заболеешь и колдовать не сможешь? Вот тебе свиток и пригодится, – ошарашила жнеца Цемфелада.

– Я не могу заболеть.

– Ерунда, все могут.

– Наша миссия выполнена. Полностью. Возвращаемся в Ташку, нас там уже должны ждать, оттуда в столицу.

– Ждать?

– Перед нападением на Пакинку я заблокировал связь с алтарём, а вчера ночью проверил сообщения. К нам на подмогу направляется две группы из гранд-мастеров и мастеров. Было приказано дождаться их прибытия.

– А мы всех сами побили.

– Я никаких приказов не видел, – заявил За’Хар, – да и Сидон их видеть не мог, мы ночью ушли.

– Аналогично. Не было приказов.

Все согласились с тем, что Сидон не мог видеть приказа и выразили свою поддержку.

В Ташке их действительно ждали. Глос уже всё рассказал, так что добавили только мелочи. Господин Мелий только головой качал, удивляясь подвигам группы, а Мясник крутился рядом с Таситой и никак не мог поверить, что она теперь слуга Цемфелады.

Провожать группу вышло всё село. Среди жителей скромно стояли Сикус, Присси и Глос.

– Вы чего стоите, – Цемфелада и За’Хар подошли к слугам богов, – поехали.

Присси улыбнулась и протянула руку:

– Прощай, богиня солнца Цемфелада. В нас больше нет нужды. Тасита сильный и опытный боец, мало кто решится ей противостоять. Да и ты уже не беспомощный младенец и становишься всё сильней. Рядом с тобой Герой, он уже обучил тебя таким вещам, о которых мы даже не слышали. Благодаря ему ты всего через несколько дней после рождения смогла дать отпор Аканте. Если попадёшь в беду – зови, но сейчас наша миссия окончена.

– Я показал тебе всё, что знаю о лечении, поддержке и противостоянии тьме, – Глос протянул руку вслед за Присси, – теперь ты можешь создать свой путь для жрецов солнца.

– Неркехт в тебе не ошибся, – прогудела тьма под чёрным капюшоном, – создавай орден, гони мёртвых из этого мира и знай, у тебя есть союзники.

– Друзья, – улыбнулась Цемфелада.

– Да, друзья.

– Можете заходить к нам в гости, когда захотите. Обещайте!

– Обязательно!

Бархгтол слушал Чуму с нескрываемым раздражением. Аканта уже поправилась и теперь стояла справа от господина, только подчёркивая официальность доклада, что не пугало, но настораживало.

– Аканта практически уничтожила группу Цемфелады. Одна, с горсткой маленьких крысят…

– Их там целая орда была, вообще-то…

– Молчать!!! Ты ещё смеешь рот открывать?! Если бы не подлый приём, которому её научил этот негодяй, этот мерзкий злодей, этот отвратительный За’Хар, мнящий себя героем, от Цемфелады только косточки бы сейчас остались! Аканте немного не хватило прозорливости, но ей простительно, она ещё молода и недостаточно опытна. Но, ты! Ты! Сама Чума! У тебя была целая армия мертвецов! Могущественных мертвецов! Упыри, нетопыри, умертвия, даже некросы. Запусти их сейчас в Иретир и там половина города поляжет. Ещё и с двумя слугами. Вместе с тобой вас было трое. Трое!

– Против нас было тоже трое слуг…

– Глос? Он собственные трусы поутру найти не может. Присси? Помнишь, как ты смеялась, когда узнала, что Аканте пришлось от неё сбежать? Теперь она грозный враг?

– Там был жнец, он смог одолеть Таситу…

– Согласен, жнец сильный и опасный враг. Но там был всего один жнец, понимаешь ты или не понимаешь? Один! А вас толпа!

– Я сильно пострадала, господин…

– Да от кого ты пострадала, закусай тебя блоха! От Глоса! От этого фокусника с солнечными зайчиками! Посмотри, что он с тобой сделал. Тебя словно эти, как их там…

– Саблезубые тигры?

– Какие ещё тигры! Тебя словно суслики жевали! Они травоядные, потому и выплюнули. Позорище! Вы даже никого не убили. Да чего там убили, толком никого даже не ранили. Ещё и Ролло в плен попал.

– Господин, ты же сам предупреждал об опасности Глоса.

– Ты снова со мной споришь. Предупреждал, конечно же, я же знаю, как ты падка на фокусы. И ты последовала моему совету?

– Так получилось, сила обстоятельств.

– Сила твоего разгильдяйства! Враг вёл бой, враг осуществлял собственную тактику, пока ты за сараями с Глосом тёрлась!