Цемфелада

– Жрецы Сеприды умеют, извините.

– Цемфелада, а твои маленькие солнышки нанесут вред упырям?

– Если ими бросаться, обожгут.

– Понятно. Ладно, обойдёмся и так. Ещё часик можно вздремнуть, отдыхаем.

– Отдых перед деревней мертвецов. Занятно. – За’Хару идея не понравилась.

– Можешь наблюдать, я посплю, – и Сидон закрыл глаза, повернувшись на бок.

За’Хар закрыл глаза, но понял, что это бесполезно и продолжил наблюдать за деревней. Минут через двадцать на улице показалась странная фигура, которая привлекла его внимание, а за ней ещё одна.

– Надина, посмотри, кто это там?

– Чтоб вас всех разорвало!

– Всё так плохо?

– Тасита, слуга Алтхесты, богини ненависти и мести.

– Это типа Аканты?

– Да, только Аканта зверь, со своими инстинктами, а эта, говорят, больная на голову тварь, от которой неизвестно чего ожидать. Первый раз её вижу. На картинках она иначе изображена. А рядом, похоже, тот самый некромант.

– Отлично. И какого он уровня?

– Не верю своим глазам! Ролло Душитель, сто двадцать седьмой уровень!

– Вы же говорили, некромантов таких уровней не бывает.

– Не бывает. А этот почему-то бывает. Подожди, там ещё кто-то идёт.

– Кто? Ещё один некромант?

– Зэодос. С ума сойти, да сколько их здесь!

– Надина, ты думаешь, я знаю, кто такой этот Зэодос?

– Слуга Жора. Берсерк, помесь человека и кабана, как и его божество. Двое слуг! Мы попали, За’Хар.

– Трое, – раздался незнакомый женский голос.

Все обернулись, схватившись за оружие, а дремавшие Сидон и Марита подскочили, вытаращив глаза и хватаясь за всё подряд.

– Тише, тише, не надо паниковать, свои. Были бы чужие, вас бы уже давно убили. Разве можно быть настолько беспечными перед вражеским лагерем?

– Присси?! – Надина раскрыла от удивления рот, – Ты слуга Тэлы!

– Да не кричи ты так. Да, вот здесь написано, – она указала в пространство над своей головой, – А это Глос, слуга Аины.

– Доброе утро. Извиняюсь, конечно, но даже нежить караульную службу наладила лучше вас.

– Я вас не заметил, хоть и не спал, – решил оправдаться Флор.

– Сикус, ты здесь?

Из пустоты шагнул мрачный жнец, кивнув тьмой под капюшоном в знак приветствия.

– Там, где-то ещё Чума бродит, – сообщил он.

Сидон таращил глаза на неожиданных союзников, не зная, что сказать.

– Приветствуем тебя, богиня солнца! – поклонилась Присси, – В этом бою можешь рассчитывать на нас как на собственных слуг.

– Очень рада, что вы с нами. И рада знакомству. Сидон, прими их в группу.

– Да, конечно…

– Рано или поздно нам пришлось бы столкнуться с этими тремя. Думаю, это место не лучше и не хуже других, – добавила Присси.

– Обалдеть! Просто обалдеть! Глазам не верю, – Марита была шокирована.

– Сам не верю, – Сидон в растерянности наблюдал появившиеся в группе иконки слуг богов.

– Ты командир? Время пришло, командуй.

– Жнецом? – голос подвёл Сидона и он прокашлялся, – Вы издеваетесь?

Присси усмехнулась, сверкнув змеиными глазами, от чего Сидону стало только хуже.

– А богиня в группе тебя не смущала? Предлагаю следующее. Глос возьмёт на себя Чуму, он с ней справится лучше нас всех вместе взятых. Тасита крайне неудобный и сильный враг, у нас будут с ней проблемы. Предлагаю заняться ею Сикусу, как раз для него противник. Я возьму на себя Зэодоса. Тяжело вооружённый берсерк с мощнейшими атаками, но для меня он не будет большой проблемой. Цемфелада, старайся обстреливать некроманта. Если он спрячется, помогай группе, не преследуй. Держись в тылу, если что, зови на помощь. Это не будет проявлением слабости, в бою помощь нужна всем. Остальные – уничтожаете нежить. Как вам план?

– Отличный план, – кивнул За’Хар.

– Так и знал, Чуму на меня свалите.

– Ты слуга Аины, это твоя работа.

– Станьте вокруг меня, – жнец рукой описал круг.

Все собрались вокруг мрачного жнеца и выглядело это довольно зловеще.

– Собрание сектантов, – не удержался За’Хар.

– Сейчас принесём Сикуса в жертву, – улыбнулась Цемфелада.

Глос вскинул в протесте ладони:

– Я не буду пить его кровь! Даже не просите.

– Может тогда поджарить?

Сикус лишь головой покачал, выражая своё мнение о собравшихся.

– На счёт «три» сделайте один шаг в мою сторону. Один. Два. Три!

Группа дружно шагнула на встречу жнецу, на долю секунды потеряв равновесие, и оказалась у входа в деревню.

– Уо-у-о, – вытянул морду крайне удивлённый зомби, оказавшийся буквально в метре от них.

За’Хар взмахнул копьём и отсёк ему половину головы, от шеи до затылка, зомби упал в дорожную пыль.

Вся нежить разом повернулась к группе наглецов. Несколько секунд стояла мёртвая тишина. Присутствие в группе жнеца сбило с толку мёртвых, боявшихся его на уровне инстинктов, и они не могли понять, он сюда пришёл с обедом в качестве подарка или это обед пришёл подраться вместе со жнецом?

Выскочив из ближайшего здания вместе с дверью, здоровенный упырь взвыл словно пароход и нежить одновременно бросилась на группу.

Нетопырей оказалось намного больше чем один. Дюжина тварей взмыла в воздух, готовясь разорвать людей. Из домов выскочили ещё два упыря, обгоняя их на группу неслись сразу три уродливых некроса.

– Да здесь целая армия!

– Без паники, – произнёс Сидон, – технично разбираем врага. За’Хар, Марита, вперёд, остальные за нами.

Конфетка Марита опустила забрало, щёлкнул, выпуская шипы и два лезвия в оконечностях двуручный посох, блеснули магические щиты, полыхнули по земле боевые ауры. Милая жрица шагнула в первые ряды, превратившись в машину смерти.

За’Хар два раза подпрыгнул, в очередной раз удивляясь насколько оказались удобны доставшиеся ему тяжёлые доспехи, закрутил барашек забрала и стал справа от Сидона.

Выхватив свои неизменные короткий меч и кинжал, опустив полумаску и потуже затянув пояс на кольчуге, Надина приготовилась защищать левый фланг, помогая тяжелобронированной Марите.

Цемфелада и Флор пристроились за Сидоном, готовые обрушить на врага всю свою мощь.

Орда нежити неслась на небольшую группу, рыча, вопя, вереща, размахивая самым разным оружием и поднимая пыль, но первая волна атакующих потерпела сокрушительное поражение.

Жнец, что-то рыкнув, ударил тёмной волной, пробив в наступающих настоящую просеку, засыпав округу оторванными конечностями, головами, кишками, костями.

Глос ударил такой же волной, только светлой, накрывшей нежить сверкающей пеленой знойного летнего неба. Злобных мертвецов корёжило так, словно они были яйцами, оказавшимися в микроволновке. Лопались черепа, вылетали шипящими снарядами глаза, их выворачивало и ломало, внутренности лопались, кости трескались. Перед Глосом навалило кучу искорёженных зловонных мертвецов.

– Мужик, да ты больной садист, а не жрец, – вырвалось у За’Хара, когда он увидел весь этот кошмар.

Цемфелада нанесла удар «усиленным солнечным протуберанцем», который ударил дважды. Первый удар, как и прежде, второй ударил в стороны от первого, забросав белой магмой всё вокруг и устроив настоящий пожар. Горело всё. Мертвецы, воздух, ограды, земля, два сарайчика и крайняя изба.

Флор покрутил головой, выискивая кого бы забросать огненными шарами, но целей не было. Те мертвецы, кого не порвало ударами, бегали пылающими факелами, падая на землю и дрыгая конечностями.

– Конец света, – произнёс флор.

– Я немножко переделала заклинание, – похвасталась Цемфелада.

– Вижу. Красочно. Много цветов, насыщенная палитра. Запахи обновились. Ну и потеплело, тоже хорошо. Комплексный подход к творческому процессу создания боевых заклинаний. Хвалю, талант.

Умертвия оказались позади всех и не так сильно пострадали, но лишённые поддержки остальной нежити, большой угрозы не представляли. Бойцы они были отменные, но не против этой группы.

А вот налетевший на За’Хара некрос неприятно удивил. Вооружённый каким-то местным аналогом бердыша, он наносил чудовищные по силе удары и был абсолютно равнодушен к ударам по нему. Копьё тонуло в огромной туше, не причиняя никакого видимого вреда. Потыкав некроса копьём в разные места и поняв, что это бесполезное занятие, За’Хар перестал надеяться только на физическую силу и сменил тактику. Магические удары принесли результат. Удалось сломать некросу левую руку, снести часть черепа и сильно повредить ногу.

Сидон в это время гонял второго некроса, а Марита, Цемфелада и Флор, били нетопырей.

После первой атаки, на группу с неба направилась дюжина нетопырей, но Глосс не зевал. Направив к небесам обе руки, он произнёс заклинание с именем своей богини и тучи разбежались в разные стороны, словно их кто-то сдул. Яркое солнце осветило деревню.

Нетопыри заверещали, некоторые попадали, кто на крыши, кто перед группой на землю ляпнулся. Некоторые продолжили полёт, но солнце причиняло им боль, ослепляло, не давало сосредоточиться и грозило поджарить, если они не уберутся восвояси в ближайшее время. Цемфелада как в тире расстреливала их солнечными стрелами, Флор жёг огнём, а Марита исцелением, которое буквально разъедало тварей. Атака с воздуха провалилась.

Присси не пришлось выискивать на поле боя Зэодоса. Жор и Тэла были полными противоположностями и ненавидели друг друга. Гордая, принципиальная, открытая, свободолюбивая и воинственная Тэла презирала незнающего границ в своих страстях и пристрастиях Жора: алчного, беспринципного, подлого, мелочного, готового пресмыкаться ради исполнения желаний, жестокого и полного извращений. Впадая в истерику Жор был ужасен, в других состояниях он был скорее труслив и ждал возможности ударить в спину. Слуги этих божеств ненавидели друг друга ещё больше.

Зэодос налетел на Присси словно сбесившийся бронепоезд. Огромный, сильный, обезумевший от жажды боя берсерк бросался в атаку размахивая тяжёлой секирой словно пёрышком, но Присси это чудовище совсем не пугало. В бою у неё не только взгляд змеиных глаз был холоден, но и разум. Душа горела огнём, но была полностью под контролем. Быстрая убийца ловко уходила от прямолинейных атак туповатого кабана и через пару минут в толстой шее Зэодоса торчало три стрелы, а с левой руки на землю падали капли крови. Злясь всё больше, он схватил пробегающее мимо умертвие и разорвал его зубами, вопя что-то нечленораздельное, видимо, окончательно сбрендив.

Жнецу изначально попалась Чума. В полуистлевшем балахоне, высохшая словно мумия, страшная, с горящими зеленоватым тленом глазами, с залепленными грязными тряпицами гноящимися миазмами, она была просто ужасна и произвела впечатление даже на него. Глос вовремя её забрал, обрушив целую серию магических атак, и Жнец поначалу даже обрадовался, только ненадолго.

Тасита выглядела несчастным, измученным созданием, пока не пошла в атаку. Наколдовав какую-то мерзкую лужу, под ногами Сикуса из которой он с трудом выбрался, она нанесла удар «волной ярости», сразу ополовинив щит жнеца и изрядно встряхнув, после чего он стал относиться к ней серьёзно.

Цепи Таситы были грозным оружием. Летя в разные части тела, они пробивали щиты и наносили удары со всех сторон, тогда как парочка других цепей всегда была в защите, подставляя под вражеские удары магические щиты. Сикусу пришлось изрядно попотеть, отбиваясь от этих стальных змей, пока он не прорвался. Удар мечом в грудь был ужасен. Грудь Таситы рассекло наискось, вместе с парой рёбер. Для нормального человека удар был бы смертелен, но она стала лишь быстрей и сильней.

Края раны осыпались тленом, но плоть не поддавалась. Сикос проткнул Таситу ещё дважды, но удар, последовавший после этого его чуть в землю не вогнал. Что-то здесь было не так. Тасита пьяно улыбалась и лупила жнеца в полном исступлении. Так и не сообразив, что предпринять, он попытался воспользоваться тьмой, как тогда с вампиром, но только коснувшись этой демоницы получил такой эмоциональный удар, что замер оцепенев.

Жнец испытывал лишь жалкую тень эмоций и чувств. Они представляли для него только коммуникационный интерес и такой страшный напор не мог его не поразить. Целая вселенная бесконечной боли. Боли настолько разнообразной и сильной, что не только сознание, сама сущность стремилась разорваться на отдельные импульсы, лишь бы не ощущать всего этого. Боль, приправленная такой же бесконечной тоской, изливающаяся наружу яростным желанием убивать.

Что можно было противопоставить этому существу? Уже решив, что сейчас его, скорее всего, убьют и расстроившись от мысли о провале задания, Сикус машинально ухватился за одну из спиц, пронзающую руку Таситы и отступая, находясь в полуобморочном состоянии её вырвал.

Тасита издала странный звук и отшатнулась, взмахнув рукой. Разозлившись, она ударила Жнеца, но удар получился рассеянный, смазанный. Небольшой разрез, который немедленно закрыла тьма. В сравнении с теми ударами, что прилетали за секунду до этого, это было ничто.

«Интересно, очень интересно. Это не просто спицы, они тебе что-то дают? А этот железный ящик на голове, он для тебя тоже важен?»

Это была всего лишь теория, но это был и шанс! Сикос собрался и пошёл в атаку. Тасита быстро пришла в себя и снова начала лупцевать жнеца так, что только ошмётки тьмы разлетались в разные стороны, но он прорвался свозь щиты и цепи, две намотал себе на руку, а второй вырвал ещё одну спицу. И снова слуга Алтхесты вскрикнула, попятилась, потерялась.

Не теряя ни секунды, он выдрал из шеи девушки какой-то уродливый гвоздь и ещё две спицы из ноги, а когда она упала на землю, выхватил кинжал, напитал его тьмой и рассёк шипастый браслет. Оказалось, на нём так же имелись шипы и с внутренней стороны. На месте браслета на ноге появилось с полдюжины кровоточащих ранок.

– Что же ты с собой делала, сумасшедшая!

Тасита страшно закричала, цепи забили по земле, она, не вставая, попятилась спиной вперёд. Жнец лишь не спеша шёл за ней, впервые в жизни испытывая какое-то непонятное чувство. Её следовало убить, разрубить на куски, пока она не пришла в себя, но он не мог.

Слуга богини мести вскочила и вновь обрушилась на Сикуса, но это была уже не та атака. Убрав меч, он прыгнул на девушку, повалил наземь, продолжая получать цепями по голове и спине со всей силы ударил в основание стального ящика с шипами. Сталь выдержала. Этого не могло быть, но она выдержала. Заняв у тьмы ещё силы, жнец нанёс новый удар, потом ещё один. Сталь лопнула, и он рывком сорвал грязный, ржавый, шипастый ящик с головы Таситы, разбив следом ещё два браслета и руками разорвав обод с цепями на груди.

Девушка без сил упала на землю. Шевеля худыми, исколотыми ногами она что-то бормотала и трогала свой лоб. Тасита больше не выглядела безумной убийцей. На земле, перед мрачным жнецом лежало несчастное, измученное болью и ненавистью создание, которое вряд ли понимало, живо ли оно.

Откуда-то слева выскочил громадный некрос и, увидев жнеца, прыгнул на него. Лютая злость внезапно переполнила мрачного жнеца. В два мгновенных удара он разрубил некроса на четыре части. Куски мёртвой плоти, по инерции пролетели мимо, а жнец обернул Таситу в свой плащ, закинул на плечо и пошёл в сторону некроманта со страшным мечом тьмы в руке.

Глос и Чума в это время бились не на жизнь, а насмерть. Оба уже были изорваны в клочья, но никто не хотел уступать. Доспехи Глоса превратились в полусгнившее рванье, а красивое тело и лицо было покрыто язвами, болячками и рваными ранами. Левую руку словно кто-то ядовитый жевал и было заметно, что она приносит ему много страданий.

Чума выглядела не лучше. Порядком пропечённая в нескольких местах, пронзённая световыми копьями, полуголая, так как её вонючее тряпьё порядком пригорело и осыпалось пеплом.

Оба были сильными магами, но бой шёл практически на равных. У Глоса было больше прямых атак, но иссохшему телу мумии лишние отверстия были почти до лампочки.

– Просто отдай Цемфеладу и можешь возвращаться к своей светлой богине. Пить вино и купаться в розовой водичке. Зачем тебе эти страдания, ради чего?

– Аина верит в Цемфеладу. Верю и я. Мы её защитим.

– Вера? И всё?! Это даже не смешно.

– Знаешь, иногда, этого достаточно.

– А если она захочет возглавить пантеон твоей богини? Тогда что?

– Если возглавит, значит, будет достойна. Слушай, может ты сама уйдёшь, а? Вот на кой тебе-то умирать?

– Ты что ли меня убить собрался?

– Ага, я. Ты вон уже на ногах не стоишь.

– Да я никогда на них и не стояла, дурень, я левитирую.

– Вот и левитируй отсюда, чего до девчонки докопалась? Дитё только на свет появилась, ещё ничего в жизни не видела, а вы лезете, сволота поганая, со своими маниакальными претензиями.

– Ты совсем глупый? Да эта мелюзга себя главной мнит! Всё под себя подобрать желает.

– Тебе-то что? Люди мало свалок устраивают или на крысах все блохи передохли? В общем, я сегодня добрый. Можешь просто уйти.

– Вот так, просто взять и уйти?

– Нехорошо женщин бить. Тем более, полуголых. Да, можешь идти. Передавай привет Аканте.

Чума рассмеялась:

– Я? Женщина? Глос, ты хоть иногда пить бросай, а то я за тебя уже переживать начинаю! Ладно, я пошла, бывай.

– В смысле, ты – уходишь.

– Да, я – уходишь.

– К Бархгтолу?

– Аканта у него в чертоге, раненая. Ей же надо передать привет?

– Да, обязательно надо.

– Ну, вот я и пошла, пока.

– Э-э, ну, пока.

Чума развернулась и спустя минуту скрылась в камышах у реки. Глос почесал затылок, сделал круглые глаза, снова удивился, на ходу вскинул световое копьё и бросил его прямо в голову упырю, который пытался убить За’Хара, отчаянно рубящего последнего некроса.

Получив в голову магическое световое копьё, упырь завизжал, закрутился на месте, бросился в бок, но врезался в стену дома. Следом на него налетела Надина, отчаянно рубя упырю шею. Через несколько секунд голова твари покатилась по земле.

Глос этого не заметил, но на самом деле Чума просто увидела жнеца с Таситой на плече. Чума не много знала о жнецах, но она знала, что этот конкретный жнец уже убил одного слугу, Викара, а теперь куда-то шёл с Таситой на плече, а она была здесь самой сильной и безбашенной. Решив, что она для этого мира ещё очень важна, Чума решила убраться, тем более, что глупый Глос сам согласился её отпустить.

Армия мертвецов была разбита. Упыри попили крови и на этот раз, но Глос не забывал разгонять тучи, когда некромант их снова сгонял и бой прошёл почти по задуманному.

В конце улицы Цемфелада и Марита ногами избивали что-то вопящего некроманта. Он отчаянно пытался уползти, но Марита его ослепляла, и они продолжали его лупить.

Некромант был, конечно, невероятно силён. Прежде всего, он был силён своей армией, но и сам по себе был отменным бойцом. Не повезло. Простое невезение, не ту в противники выбрал. Ещё в начале боя скастовав себе несколько щитов, он вышел вперёд, отчаянно пытаясь поддержать свою армию, которая таяла на глазах, но Цемфелада помнила наказ Присси – атаковать некроманта, спасать группу, и она спасала.

Постреляв в него солнечными стрелами и поняв, что щиты очень толстые, юная богиня разрядила в некроманта «усиленный кумулятив», пробив все щиты, доспех, спалив бедолаге всю одежду и расковыряв половину груди. Затем, на всякий случай, приложила солнечным протуберанцем, после которого некромант уже при желании никуда убежать не мог.

Теперь его пинали ногами, мстя за смерти сотен крестьян и за детей. Отогнав мстительниц, За’Хар привязал некроманта к столбу.

– Ну вот. Даже пленный есть! А кто-то сомневался в нашей победе.

– Если бы не Присси, Глос и Сикус, мы бы сами сейчас за пленных были, – Сидон устало сел прямо на землю.

– Согласна, – Надина полила себе на голову водой из фляги, – нас и так чуть не размазали.

Подошёл Сикус и посадил возле стены завёрнутую в плащ тьмы Таситу. Надо сказать, равнодушных не нашлось. Все были удивлены.

– Ты её не убил?! – Марита склонилась над девушкой, что-то сделала руками, – Она жива. Уж не знаю, насколько могут быть живы или не живы слуги богов, но эта ещё живая.

– Понятно, что живая, – произнёс ошеломлённый Сидон, – Сикус, а почему она живая и зачем ты её сюда принёс?

– Да, кстати, хороший вопрос, – громко сказала Присси, бросив перед всеми голову Зэодоса.

– Добегался кабанчик…

Жнец склонил голову ещё ниже и молчал пару минут, после чего заявил:

– Я не смог её убить. Я увидел её страдания, её боль. Она живая. Я не буду её убивать.

– Вот те на… Сам жнец Таситу убивать не хочет, – удивился Флор.

– Вот, – жнец бросил на землю спицы, стальной каркас с головы и браслеты, – это держало и множило её боль.

Флор подошёл ближе и поднял один из браслетов:

– Вау! Удивительно, что ты смог их снять, да ещё и в бою. Это не просто железки, это божественные артефакты! Мне страшно даже предположить, сколько они могут стоить.

– Мне они не нужны. Можете забрать себе. Не советую использовать.

– Уверен? Мог бы обменять на дом на берегу моря, с виноградником и парочкой деревень.

– Уверен. Я жнец, зачем мне дом на берегу моря?

– На счёт использования, не волнуйся. Ни один человек в мире не смог бы это носить. Нечеловеческие муки, безумие и смерть, вот что ждёт того, кто их напялит, а вот для мастера-оружейника, это просто бесценный материал. Я даже знаю, как мы всё это используем.

– Подожди, – За’Хар подошёл ближе, рассматривая грубое, местами ржавое железо, – муки, безумие, смерть, а как же Тасита, почему они на неё не действовали?

– Ещё как действовали. Если я правильно понимаю, они бесконечно усиливали её страдания, вызывая лютую агрессию. Скорее всего, Алтхеста её обманула. Ей чуждо сострадание, она использовала Таситу на сто процентов. Это мои предположения. Богиня мести очень жестока ко всем. Слуги не исключение.

Присси потянула из ножен меч:

– Тасита сотворила много зла и неизвестно, что натворит в будущем. Её следует убить.

Жнец хотел было загородить девушку, но остановился, а вот Цемфелада действовала решительно. Встав между Присси и её целью, она без угрозы, но твёрдо сказала:

– Присси, ты прославленная и могучая воительница, но сейчас ты в нашей группе. Здесь решения принимает командир группы. Ты можешь высказать своё мнение, но подчинишься решению командира. Мы не банда разбойников, а боевая группа гильдии наёмников.

Присси от неожиданности как-то смешно зашипела. Видимо, хотела что-то сказать, но сквозь сжатые зубы лишь воздух вышел. Холодные змеиные глаза убийцы смотрели в термоядерные солнышки богини. Группа напряглась, а слуга Тэлы внезапно поняла: не важно, кто из них прав, эта группа набросится на неё, стоит ей сделать хоть одно движение в сторону Цемфелады.

Присси улыбнулась:

– А вы молодцы, не ожидала. Да, богиня, – она слегка поклонилась Цемфеладе, – я здесь, чтобы служить тебе. Если мне позволено высказать мнение…

– Конечно!

– Алтхеста давным-давно изуродовала личность Таситы. Она не просто слуга богини мести, она чудовище с уничтоженной личностью, которую заменили болью, страданием, безумием и жаждой мести.

– Хорошо, я поняла.

Сидон решил, что пришло время принять решение. Непонятно, что там со жнецом за беда случилась, но если Цемфелада заняла какую-то позицию и За’Хар молчит, следует девчонку поддержать:

– У мрачного жнеца довольно специфическая работа, никак не связанная с личными предпочтениями. Если он решил, что не время обрывать нить жизни Таситы, нам стоит к нему прислушаться. Марита, можешь её подлечить?

– Подожди, Марита, – Глос придержал жрицу, – позволь сначала мне. Начать следует с ликвидации последствий вмешательства Алтхесты. Иначе, ты только навредишь. Флор, дай один браслет. Всё, теперь не мешайте.

– Ты как пожёванный тапок выглядишь, уверен, что справишься?

– Присси, сказал же, не мешай.

Сидон подошёл к некроманту и пнул ногой в живот.

– Да что за привычка такая, ногами бить… Это оскорбительно…

– У нас к тебе есть несколько вопросов.

– Иди в пень, храмовник.

Жнец подошёл к некроманту и положил ему на плечо лезвие своего чёрного меча:

– Знаешь, что это?

Тот скосил глаза и скривил разбитые губы:

– Знаю.

– Ты ответишь на все их вопросы.

Некромант тяжко вздохнул:

– Хорошо.

Сидон с уважением посмотрел на Сикуса. Это какой же надо иметь авторитет! Очень полезный жнец.

– Тебя граф нанял?

– Да.

– С какой целью?

– Создать неприемлемые условия жизни и работы. Я должен был поднять десяток-другой скелетов, чтобы они в полях за крестьянами гонялись и обратить в вурдалаков по паре человек в ближайших деревнях.

– Какова была роль баронов?

– В сговоре только двое баронов. Они должны были изображать некую деятельность или обещания давать, но ничего не делать на самом деле. Остальные земли должно было захлестнуть по мере распространения нежити. Так сказать, естественным порядком.