Цемфелада
Жнец достал из ножен меч, однозначно показывая, что убивать он собирается, но не юную богиню.
– Т-ты чего? – Аканта сделала два шага назад, – Мы же с тобой из одного пантеона. Ты ведь слуга Неркехта! Жнец, ты что-то напутал, не меня надо убивать, её, Цемфеладу.
– У меня приказ, – прогудела тьма, – любой ценой защищать Цемфеладу.
У крыски от неожиданности перекосило мордочку.
– Что?! Защищать?! Ты?! Тьфу… Да чтоб вас разорвало!
Краем глаза она заметила ещё одну защитницу, которая уже не скрывалась, давая себя рассмотреть. Аканта мгновенно её узнала. Грозная Присси, собственной персоной, вооружённая до зубов, с неизменным небольшим арбалетом в руке и холодным взглядом серийного убийцы.
Настроение слуги Бархгтола окончательно испортилось. Присси, известная убийца, не уступающая своей богине в решимости, была очень тяжёлым противником. Аканта не была уверена, что сможет её одолеть. Слуга Тэлы никогда не уходила в оборону, она атаковала даже защищаясь. Стреляла из арбалета, бросала ножи и дротики, плевалась заклинаниями, орудовала мечом, тыкала кинжалом, очень быстро передвигаясь и цепляясь за отвесные стены не хуже самой Аканты. Полукрыса была абсолютно уверена, что в самом лучшем случае, после боя с Присси она будет похожа на окровавленную подушечку для иголок, изрезанную, истыканную и изрубленную. Хотя, не исключено, что и мёртвую. Очень даже вероятный исход поединка.
Это, не говоря о жнеце. Аканта понятия не имела, возможно ли вообще жнеца как-то убить. О жнецах она знала очень мало, эти ребята не были публичными личностями и свою работу никак не афишировали. Однозначно, о них было известно лишь одно – жнец всегда находил способ достать свою жертву. Учитывая профиль их работы, не удивительно. Лезть в драку одновременно со жнецом и Присси было бы самоубийством.
– Жнец? Как интересно, – послышался не лишённый красоты, но какой-то истлевший голос и от стены отделилась тень, мгновенно переместившись к Аканте, – Было бы интересно скрестить с тобой мечи.
– Викар, и ты здесь. Надеюсь, ты не для защиты Цемфелады явился? – поинтересовалась расстроенная Аканта.
– Я? Что ты, сроду никого не защищал. Присси, здравствуй, моё холодное солнце!
– Что надо, мёртвый кровопийца?
– Ай, как это грубо. Ну да ладно, тебе простительно, любовь моя. Да вот, пришёл перекусить богиней, ты не против?
– Против. И не только я против.
– Жаль. Присси, ты ведь понимаешь, что, если попытаешься мне помешать, я буду вынужден сделать тебе больно, а мне бы так этого не хотелось.
– Дохлятина никчёмная, ты даже самому себе больно сделать не можешь. Хватит трепаться. Или нападай, или убирайся.
– Какая же ты грубиянка. Жнец, так как, порубимся малость, раз встретились?
Жнец в ответ лишь положил меч на плечо, взявшись за рукоять обеими руками.
– Чудненько!
И вампир, слуга Ансинарха атаковал, за мгновение нанеся сразу три удара. Одновременно с ним Аканта атаковала Присси, стараясь не дать ей приблизиться к жнецу. Викар был жуткой тварью с очень дурной репутацией и крыска надеялась, что он справится со жнецом.
Одним движением жнец блокировал один и отвёл другой удар вампира, приняв третий плащом и атаковал сам. Нанося очень быстрые и сильные удары, он вывел Викара из тени и, шагнув на вражеский меч, скользнувший по броне, впился ему прямо в лицо тьмой под капюшоном, одновременно пронзая сердце своим клинком.
Раздался дикий вопль ужаса, настолько искренний и страшный, что у окружающих гуляк и стражи волосы встали дыбом и заявили о готовности мгновенно поседеть.
Напряжением всех сил, вампир вырвался из объятий жнеца, сверкая обглоданным черепом, в котором остался всего один глаз, отпрыгнул в сторону, зажимая страшную рану, из которой не кровь шла, а сыпалась тленом сама плоть и, жалобно подвывая бросился прямо в толпу гуляющих людей, стремясь убежать от страшного жнеца. Не жалея маны, Викар вкачивал всё, что есть в разрушенное жутким оружием сердце, пытаясь сохранить хоть что-то. Получалось плохо, сердце продолжало рассыпаться, тратя ману с катастрофической скоростью. Вампир понял, что это конец.
Надо что-то предпринять, но что? И тогда он бросился на ближайшего прохожего, вцепившись клыками ему в шею. Может быть, так ему бы и удалось спастись, но внезапно кто-то пнул Викара в бок, с силой выпавшего из самолёта бревна. Словно тряпка тот пролетел до стены противоположного дома, впечатавшись в неё до кирпичной крошки и сполз на брусчатку.
– Добро пожаловать в царство мёртвых, Викар. Тебя там очень давно ждут.
Меч легко отсёк вампиру голову и, кувыркаясь в воздухе, за мгновение до смерти, он увидел открыто шагающего в сторону собора жнеца.
В царстве мёртвых Викара ждали очень давно. Для начала трудовой карьеры, ему вменили в обязанность очистить от праха Поля Вечности. Никто не знал, сколько в них квинтиллиардов квадратных километров площади, так как до цифр с таким количеством нулей никто считать не собирался, как никто не знал и примерного количества тонн праха, так как таких цифр ещё не придумали, но прах следовало носить в ведре. Беда в том, что в ведре не было дна. Вместо дна надо было использовать свою ману. Всю, что есть. Викар с грустью осознал, что бежать из царства мёртвых без посторонней помощи невозможно и, получив от стража мёртвых удар Кнутом Вечной Боли, принялся за дело, матерясь на постоянно умирающих людей, только прибавлявших ему работы.
Увидев и осознав произошедшее с Викаром, Аканта, подгоняемая ужасом, с неистовым остервенением набросилась на Присси, заставив её отступить и, оставляя кровавые следы, изо всех сил бросилась бежать, ловко юркнув в канализацию. Она была уверена, что здесь Присси её не догонит, канализация была не её стихия, а вот полукрыса себя здесь чувствовала как дома.
Стражники видели исход боя жнеца с вампиром и бегство громадной крысы, но тревогу объявлять не спешили. Они прекрасно знали, кто такая Присси и просто ждали объяснений.
– Нас заметили, – прогудел подошедший жнец.
– Ещё бы! – Присси обернулась к страже, – Мы на вашей стороне. Помогаем защитить Цемфеладу. Викар мёртв, Аканта сильно ранена. Не думаю, что кто-то вас в ближайшее время потревожит.
С этими словами Присси в несколько прыжков скрылась на крыше, а жнец просто растворился в воздухе.
– Присси, – представилась слуга Тэлы, сидя на крыше собора и наблюдая суету на площади.
– Сикус, – представился слуга Неркехта.
– Не думала, что у Цемфелады будет такой защитник! Почему Неркехт прислал тебя защищать богиню солнца?
– Ему не нравятся бродящие в мире живых мертвецы. У них есть свой мир, мир мёртвых, здесь им не место.
– Понятно. Это правильно, во всём должен быть порядок. Может быть открыто представимся девочке?
– Я против. Мало знаем о врагах. Пусть думают, что нас нет и проявят себя.
Присси вздохнула.
– Лучше кровавый бой, чем нудные ожидания. Ты, я смотрю, терпеливый малый.
– Я мрачный жнец. Мне нравится ждать. Чем дольше я жду, тем дольше живёт человек. В мире живых ценна каждая секунда.
– Надо же, а ты хороший. Никогда бы не подумала, что ты так ценишь чью-то жизнь.
– Я не хороший и не плохой, я тот, кто приходит, когда останавливаются часы жизни. Хозяин говорит, что жизнь должна развиваться и распространяться во множестве. Она должна покорить всю вселенную. Для этого надо вовремя собирать отжившее. Мертвецы не должны ходить по земле, они должны жить в памяти и сердцах живых. Лишь накопленные знания и чистые, светлые души могут дать мёртвому космосу осознанную жизнь. Вечные мертвецы в омертвевшем из-за них мире живых, лишь вечные страдания.
– Ого! А ты уверен, что ты мрачный жнец? Рассуждаешь как Инода.
– Хорошая богиня. Добрая и чистая. Я люблю смотреть как она работает.
Присси лишь похлопала глазами. Мрачный жнец, суть сама смерть, любит смотреть как рождается новая жизнь, растёт и развивается, а она всю свою жизнь только и делала, что убивала, калечила да пытала. Почему-то воздух свободы, за которую всегда билась Тэла, всегда оказывается пропитан кровью и смертью.
– Что-то с этим миром не так, – констатировала Присси.
Растус Сист был не в настроении гулять и праздновать. У него давно сложилась своя система праздников и вечеров для отдыха. Предыдущие дни были полны тревог, забот и работы. Такими же обещали быть и дни грядущие. Управившись с делами и выпив бокал вина за Цемфеладу, он отправился спать, но его бессовестно разбудили уже через час. И оно того стоило.
Растус Сист, Верк Мелий и Алия Краш, с пятилитровым кувшином вина в руках, рассматривали принесённый стражниками труп, с отдельно лежащей клыкастой головой рядом. Вернее, обглоданным черепом с одним глазом.
– Значит, это и есть знаменитый Викар, слуга повелителя тьмы, Ансинарха. Забавно он выглядит сегодня. – господин Сист считывал остаточную ауру трупа и ухмылялся.
– Вы сами всё видели? – спросил стражников господин Мелий.
– Да, господин. Они выскочили из тени портика. Жнец схватил вампира и проткнул мечом, а потом тот вывернулся, но уже с голым черепом и без глаза…
– А до этого голова была нормальная?
– Да. Хоть мы его нормальную голову всего пару мгновений видели, но до этого точно была обыкновенная голова. Потом вампир пытался убежать, но передумал и напал на прохожего, а жнец ему сапогом как даст в бок! И потом башку ему и отрубил.
– Госпожа Присси сказала, что они на нашей стороне и помогают защищать богиню солнца Цемфеладу.
– Крыса эта, что в канализацию убежала, точно Аканта? Вы тоже сами её видели?
– Как вас сейчас, господин. Точно, она.
Отпустив стражу и приказав наградить за бдительность, господин Сист задумался.
– Ладно Присси, с ней всё ясно, она слуга Тэлы, но жнец!
– Быстро они здесь собрались. Хорошая реакция, времени зря не теряют, – заметила Алия, делая глоток вина.
– Теперь у нас есть некоторая информация. Бархгтол и Ансинарх враги Цемфелады. Неркехт и Тэла, получается, друзья.
– Ансинарх будет в бешенстве.
– Это его проблемы. Меня больше Бархгтол беспокоит. Аканта пришла одна, а у него там ещё любимица есть, от которой может быть очень много проблем.
– Чума?
– Она самая.
– Поймать бы эту крысу, потолковать.
– В канализации не найдём, бесполезно даже пытаться.
Алия поставила кувшин на стол, намекая, что она его не только себе принесла.
– Что с вампиром делать будем, может его голову на стену в холле повесить?
– Не будем присваивать себе чужие победы. Клыки мастеру-оружейнику, остальное сжечь.
– Ансинарху будет очень дорого стоить возвращение Викара, – задумчиво произнёс господин Мелий, наливая себе вина.
– Никто его не вернёт. Во-первых, слишком долго его в царстве мёртвых ждали и слишком много он успел бед натворить. Во-вторых, его убил жнец. Неркехт никому не позволит хвастаться подобным опытом, да и работу своего слуги обесценивать не станет. В-третьих, они теперь враги. Викар уже не вернётся.
– Ребятам скажем?
– Нет. Раз Присси сама ничего не сказала, значит, так надо. Думаю, в этом вопросе мы можем ей довериться.
Цемфелада в это время, прикусив от усердия кончик языка, вела аккуратные записи в тетрадке. Оказалось, ребёнку так никто и не удосужился объяснить, что да как и этим пришлось заниматься За’Хару. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Её культ не формировался поколениями, с присвоением заранее подготовленных умений, которыми её наделили верующие и являлся сейчас плагиатом с земных богов, опирающимся на знания землянина.
Обнаружился данный факт довольно просто – Цемфелада призналась, что не может сжечь За’Хара. Нечем. Горе страшное, беда непоправимая!
– Не могу сказать, что сильно расстроен, но раз уж ты у нас богиня, да ещё и наёмник, надо подумать и о себе, и о людях. Обещаешь меня не сжигать?
Юная богиня вздохнула:
– Ты должен понимать, что дать такое обещание я не могу. Если ты перейдёшь на сторону зла, например, мне тогда что делать?
– С чего это мне переходить на сторону зла?
– Деньги, власть, прихоть или похоть, хронический алкоголизм, психические расстройства. Да откуда мне знать, влюбишься в какую-нибудь злобную дрянь и будешь под её дудку плясать. Мне придётся тебя убить.
– Вот оно что. Хорошо, если подобное произойдёт, я не против. Правда, есть одно, но.
– Денег хочешь?
– Нет, – улыбнулся За’Хар, – дело не в этом. У меня собственное восприятие этого мира и происходящих в нём процессов. Чем смогу, помогу, в будущем, лучше обратиться к той же Тэле. Уверен, я и половины тонкостей не знаю.
– Хорошо. Но прежде, мне хотелось бы самой попробовать что-нибудь.
– Для меня, всё выглядит, примерно, следующим образом. Божество – мощный сервер, с установленной системой программирования, при помощи которой создаётся некая платформа – путь, в рамках которой, через покровительство – определённый протокол с мощным обновлением, действует клиент – человек. Сам сервер – божество, при этом является частью вычислительной сети, со множеством таких серверов, занимаясь работой в каком-то определённом сегменте. Все вместе они и являются этим миром. Кто-то отвечает за экосистему пресноводных водоёмов, кто-то за леса, океаны, своевременное разложение органики и так далее. В общем, каждый занят своим делом, а все вместе мы идём к некоему светлому будущему, право формировать которое нам дали сверху. Как-то так.
– Ну… Общая схема ясна.
– Да, ты права, схема. Сама суть для тебя может немного отличаться. Теперь давай к практике. Представь, что этот стул твой враг. Как бы ты хотела ему навредить?
– Убить!
– Это понятно, чем?
– Ну… Протуберанцем?
– Как бы, логично. Осталось разобраться с магнитным полем. Давай, для начала, забросаем его камнями.
– Для этого не нужно заклинание.
– Нам нужно, для примера. Итак, у нашего камня есть определённые параметры: плотность, масса, объём, скорость. Все вместе они что?
– Что?
– Мощность заклинания. Мы знаем, что не собираемся бросаться сушёной глиной, поэтому, можем использовать заранее известные нам минимальные и максимальные значения параметров, за исключением объёма и скорости. Минимум примем за единицу, максимум, за сотню. Числовые значения будем вычислять исходя из процентного соотношения от выбранного показателя мощности. Параметры у нас будут переменными, вычислениями займёмся в процедуре, которые потом передадим функции, вместе с вычисленным объёмом и заданной скоростью, которая нам вернёт готовый объект – камень и запустит его в стул, забрав необходимое количество маны. Функцию мы опишем отдельно, мы её вызываем с передачей параметров. Понятно?
– Переменные, параметры, вычисления, возврат результата… Вроде как понятно.
– Компилируешь, получаешь заклинание.
– А кнопочку, а картинку?
– Для этого надо создать библиотеки, в которых будут храниться стандартные объекты интерфейса.
– У-у-у… Стандартные есть.
– Они некрасивые. Обязательно надо создать свой стиль. Понты наше фсё!
Цемфелада записала пример и посмотрела на За’Хара:
– Ты не такой уж бесполезный червяк. Живи пока.
– Благодарю, о величайшая из богинь, ты так щедра! – За’Хар свернул тетрадку и стукнул Цемфеладу по лбу, – Спать! Давай-давай, поднимай свою тощую задницу и в люльку, завтра вставать рано.
– Что?! Ты мне указываешь?! Мне, богине!!!
«Бац»
– Утром будешь ядом брызгать, после плотного завтрака. И не храпи, ночью я люблю тишину.
– Совсем страх потерял? Богини не храпят!
Захар кинул Цемфеладу на плечо, отнёс в её комнату и посадил на кровать.
– Увидим. Вернее, услышим. Спокойной ночи.
– Хамло. И не смей трогать меня своими мерзкими клешнями!
10
В путь отправились на двух повозках, которыми управляли вольнонаёмные. Двое возниц и один помощник, принеси-подай. Надо сказать, За’Хару эта идея не очень понравилась. Он бы предпочёл перенестись в нужное место каким-нибудь порталом, но таких не существовало.
– Сидон, ты ведь для ловли преступников можешь мгновенно переместиться в любой храм, так почему нельзя переместиться в другие места?
– Так устроен мир.
– Дешёвая отмазка. Почему нельзя воспользоваться магией и мгновенно попасть куда нужно?
Сидон пожал плечами.
– Не знаю. Спроси у Цемфелады, она же богиня, должна знать.
– Она мелкая, откуда ей что-то знать.
– Плебей немытый! Выбирай слова, когда говоришь о богине! Я всё слышу.
Одна повозка была крыта плотной тканью, вторая была чем-то вроде кареты, но закрыта была лишь половина, зато деревянная крыша на всю повозку. На крыше и расположилась Цемфелада, что-то рисуя в своей драгоценной тетрадке.
– Ты там не сгори смотри. Сметаны нет, мазать тебя нечем.
– Я солнце! Солнце, понимаешь? Хотя, как ты можешь понять, если ты насекомое и плебей.
Сидон покосился на За’Хара:
– Как-то грубовато она к тебе обращается, не находишь? Я думал, между вами любовь да согласие будет.
– Я ничего не думал, но к рождению такой грубиянки готов не был. Будем воспитывать. Цемфелада, почему мы при помощи магии не можем сразу попасть куда нам надо?
– Богам делать больше нечего, кроме как жуков навозных из одной кучи в другую переносить. Лапками, лапками. Топ-топ, топ-топ.
– Слыхал? Божественная теория мироустройства.
– Да, пожалуй, ты был прав, мелкая наша и правда ничего не знает.
Юная богиня поднялась на ноги и ка-а-а-а-а-к шарахнула огромным огненным хлыстом в сторону от дороги. Оплавились камни и земля, вспыхнула трава, росшее неподалёку дерево лопнуло вдоль ствола и загорелось, растеряв от удара половину веток. Всюду где прошёл огненный хлыст остались разбросанные капли и лужицы бело-красной лавы, над которой горел сам воздух.
– Чтоб тебя! – от неожиданности подскочил За’Хар.
Сидон упал с лавки, проехав по краю спиной и выругался.
Обе повозки остановились, из второй мгновенно выскочили Флор с девчатами. Цемфелада спрыгнула на землю и обратила в сторону мужчин грозное личико:
– Жалкое подобие разумной жизни, вы сомневаетесь в моих познаниях?!
Улыбающийся во все зубы За’Хар шагнул к Цемфеладе, растопырив руки, сгрёб её в охапку и громко поцеловал в макушку.
– Охренеть! У тебя получилось! Вот это было реально круто, умничка! Как шарахнуло, а! Сидон чуть в штаны не навалял.
– Отпусти! Да что за привычка такая, своими щупальцами меня постоянно трогать! Уйди-и-и.
– Это что такое было? – спросил подбежавший Флор.
– Это наша Цемфелада шарахнула! Первое боевое заклинание богини солнца. Ты моя умничка! – говоря это За’Хар потрепал девушку за щёки и притянул к себе, обнимая как «братана» за плечо, и стуча ей кулаком в грудь.
– Ты, а-а-атста-а-а-ань! Ты мне рёбра слома-а-а-аешь!
– За’Хар, – Надина вырвала Цемфеладу из рук радостного «наставника юных богинь», – с ума сошёл? Сидона вон лупи на радостях.
– Это надо отметить. Достаём бухло, привал!
– За’Хар, до привала ещё часа два, не мути воду.
– Я себе уже всё растряс в этой телеге. Давайте нашу богиню лучше поздравим.
– Мы так никуда не доедем. Пошли к нам в повозку, там отмечать будем.
За’Хару не нравилась идея пить в трясущейся телеге на деревянных колёсах, но спорить с Надиной не хотелось. Достали вино, сыр, копчёное сало, поздравили улыбающуюся Цемфеладу с первым боевым заклинанием.
– Если нужен совет по исцеляющим заклинаниям, обращайся. Расскажу всё, что знаю. – предложила Марита.
– Для начала, надо вооружиться достойно, – не согласился За’Хар, – только потом думать об исцелениях и благословениях. Цемфелада, ты что-то про лук говорила.
– Да, мне Тэла подарила. Сказала, что у меня большой талант к дальним атакам.
Юная богиня достала большой, выше её самой, красивый лук, собранный из кости и рога, покрытый рунными письменами.
– Серьёзное оружие, – констатировала Надина, подержав лук в руках.
– Слишком тугой, – пожаловалась Цемфелада, – я его с большим трудом натягиваю, да и то не полностью.
– Ничего, это ненадолго. Скоро будешь десяток стрел в минуту выпускать. Ты сейчас популярна, сил будешь набираться быстро.
За’Хар посмотрел на лук, задумался:
– Есть у меня идея одна. Правда, не знаю, что можно использовать как взрывчатку.
– Ты о чем?
– Смотри, принцип такой… Металлическая воронка, из меди, например. Угол наклона стенок шестьдесят градусов. Это важно. Направление взрыва строго перпендикулярно. Здесь на неё воздействует подрыв взрывчатого вещества. Создаётся огромное давление, металл превращается в жидкость и вырывается тонкой струёй…
– Подожди. Не стенки коробочки сдерживают взрыв, а сам взрыв создаёт область высокого давления и сам же за стенку?
– Именно так. Это называется кумулятив, а это кумулятивная струя, которая прожигает любую броню, от пяти до восьми калибров.
– Это как?
– Снаряд калибром, например, пятьдесят миллиметров, пробивает броню двести пятьдесят миллиметров.
Цемфелада в удивлении вскинула брови:
– Ты нормальный?! Где ты видел такую броню, убогий ты наш. Толщина брони в двадцать пять сантиметров?!
– За’Хар, ты вроде ещё трезвый, – усмехнулся Сидон, – сам подумай, сколько такой кусок железа весить будет. Да такая броня тебя сама похоронит, её и пробивать не надо будет.
– Долго рассказывать. Да и не в этом дело, здесь весь смысл в идее. Не знаю, пригодится ли что-то подобное, да и не знаю, как реализовать это здесь, но ты запиши. Мало ли, может у какого божества такая броня будет.
Богиня солнца, смеясь, покачала головой.
– Запишу, хорошо, но даже не мечтай, что я буду стрелять из лука такими болванками. Я стрелами обойдусь, можно?
– А, глупые, ничего вы не понимаете. Можно. Наливай, будем за протуберанцы пить.
– Ой!
– Что?
– Какая-то нищенка привела мне в собор двух своих дочек.
– Зачем?
– Говорит, им есть нечего. Её мужа за долги убили. Он деньги не отдавал и его каждый раз убивали, пока совсем не убили. Девочки такие зачуханные, тощие. Сейчас покажу.
На импровизированном столе из перевёрнутого ящика появилась полупрозрачная проекция молящихся Цемфеладе: худой, очень бедно одетой женщины и двух девочек. Старшей было лет десять, не больше, возраст младшей угадать было невозможно. Выглядели они и правда довольно скверно.
– А хочет она чего, покушать? – спросила Марита.
– Нет, она говорит, что себя прокормит, а девочек хочет мне в адепты отдать.
– Они ещё не выбрали покровителя? – поинтересовался Сидон.
– Нет, не выбрали. Да кому они нужны? Они такие тощие, а может быть и больные. Да они умрут скоро, какие с них адепты.
– Цемфелада, нельзя так. Люди пришли к тебе за помощью и пришли не от хорошей жизни.
– Я при чём? Не надо было деньги занимать!
– Тогда, может быть и меня следовало убить? Я тоже весь в долгах.
– Да, так и надо было поступить. Если бы ты был гордым мужчиной, а не дрожащей над своей никчёмной жизнью тварью, ты должен был сам себя убить после того как я воплотилась.
– А почему не до? – спросила Надина.
– Потому, что смысл его жизни был в моём появлении. Я появилась, больше ему жить не за чем. Иди и умри, бесполезный человек.
– Ах ты сучка мелкая…
– Тихо, Надина, не надо, – остановила её Марита.
– Эта женщина не попрошайка. – произнёс За’Хар, – Ты не имеешь права относиться к ней с неуважением. Она не просит у тебя ничего для себя лично, так как не привыкла к подачкам. Она же сказала, что работает, но заработка не хватает на троих. Возможно, ей ещё и долги мужа отдавать приходится. И девочки не просят их за красивые глазки кормить. Они готовы работать в соборе, на правах твоих адептов.
– Но они замарашки. Фу.
– Хорошо, а ты сама кто?
– Я бо…
– Да, мы слышали. И каков твой путь? Жизненная идеология, цели развития, принципы достижения целей? Что ты можешь предложить, хоть замарашкам, хоть не замарашкам?
Цемфелада надула щёки и запыхтела, но не ответила.
– Эти девочки – чистый лист. Ты можешь дать им целую жизнь. Поняв тебя, твой путь, приняв его, они пронесут твои идеи и замыслы, образ жизни, стремления, через свою жизнь и привлекут на твою сторону всех, кому это близко, кто мыслит также. Не нравится их одежда? Всего лишь тряпки, сегодня есть, завтра сгниют. Важна душа человека. Они пришли к тебе не деньги клянчить, а предложить свою веру, преданность, и рабочие руки.
– У тебя в соборе уже очень много даров. Люди принесли их тебе радуясь твоему рождению, не имея корыстных помыслов. От тебя не убудет, если потратишь несколько монет на этих девочек.
– Марита права. К тому же, получишь двух благодарных и преданных людей. В будущем, я уверен, эти девочки станут твоими жрицами. Красивыми, сильными и благородными. – добавил Флор.
