Космофобия

Наверное, я просто понемногу схожу с ума, сидя здесь, запершись в полной изоляции от мира. А может, так моя психика пытается спасти меня? Чувствую, словно вернулся в две тысячи двадцатый год. Правда, тогда мы сидели по своим квартирам как мыши, что забились в свои маленькие норки. Понапокупали гречи, туалетной бумаги и закупорились в своих жилищах в ожидании хорошего будущего.

Я тогда считал, что нет ничего хуже, чем быть запертым в маленьком помещении со всей своей семьей. Оглядываясь назад, я понимаю, что то время не было таким уж плохим. Были книги, были игры, всегда можно было придумать себе занятие. На крайний случай всегда был интернет. Но главное, всегда было общение.

Я отвлекся. На ближайшее время приоритетная цель -установка передатчика и правильное подключение модуля связи.

На этом все, конец связи.

Бортовой журнал, запись номер семьдесят семь. Одиннадцать дней и девять часов после аварии.

На данный момент модуль связи установлен. Передатчик закреплен. Я отправил послание на Землю, надеюсь, еще не поздно. Если я все правильно рассчитал, то у меня в запасе есть сутки на принятие обратного сигнала и начало выполнения команд, что будут поступать из штаба. Если только они не считают меня погибшим.

Хоть бы они не считали, хоть бы нашелся хотя бы один способ мне вернуться.

Пока планирую дальше возиться с этим красавчиком, БП- 9, без него мне никак. Это поможет мне хотя бы на пару часов забыть о времени и не проверять компьютер на предмет сигналов с земли.

Говорил Константин Лебедев, конец связи.

Бортовой журнал, запись номер восемьдесят один. Прошло двенадцать дней и тринадцать часов после аварии. Говорит космонавт Константин Лебедев.

С момента отправки моего первого сигнала на землю прошло двадцать шесть часов. После этого я отправил еще три сигнала о помощи, но ответа так и не последовало. Я уверен, что правильно настроил оборудование и все сигналы точно обрабатываются. Видимо… Видимо, уже поздно что-то сделать. Либо жизнь одного человека ничего не значит, и меня уже признали погибшим, возможно, даже наградили посмертно. Я отправляю эту запись на Землю, надеюсь, ее покажут моей жене, Анне.

Я скучаю. Безумно скучаю по тебе и сыну. Мне очень вас не хватает. Прижать бы вас покрепче к груди и не отпускать. Я остался совершенно один на этой богом забытой посудине, которая дрейфует по бескрайним просторам ледяного и безжизненного океана, что мы – люди, издавна привыкли называть космосом. Я один, а вокруг ни одной живой души.

Забавно, что пару недель назад, я бы описал эту ситуацию гораздо проще. Не такими возвышенными и поэтичными словами, а куда более приземленно. Сказал бы, что мой корабль сломался, напарник погиб, пытаясь спасти нас, бортовой помощник вырубился после столкновения корабля с космическим куском говна, а я застрял где-то на краю мира и ничего не могу сделать, чтобы спастись.

Но теперь все эти мои рассуждения про то, как я говорил раньше, и про то, как говорю сейчас, не имеют никакого значения. Я и раньше уезжал, улетал от тебя надолго. Мы могли не видеться месяцами. Но сейчас другой случай. Раньше я всегда знал, что вернусь домой, смогу обнять тебя и Юрку. К сожалению, теперь я не уверен в том, что смогу вернуться домой.

“Сожаление” – не мое это слово. Раньше точно не было моим. Не приходилось как-то задумываться о произошедшем. А теперь мне кажется, что я был не прав. Теперь я сожалею о многих вещах: что не говорил вам, как сильно вас обоих люблю как можно чаще, что не проводил достаточно времени с семьей, а чаще был в разъездах, что отдалялся в трудные моменты, вместо того чтобы быть рядом.

Прости меня за всё, Ань. Я люблю тебя. И… скажи Юре, что я его тоже очень сильно люблю и всегда буду приглядывать за ним из космоса. И скажи, что я был не прав, его рисунок ракеты был лучше всех. Он самый лучший.

Конец связи.

Бортовой журнал, запись номер… Да не важно, какой это номер. Я думал, что вот попрощаюсь с женой и сыном, расскажу что я думаю, что у меня на душе, и мне станет спокойнее, смогу смириться с неизбежностью, принять все происходящее как данность и отпустить.

Однако все не так. На душе хоть и стало легче, но тяга к жизни никуда не делась. В глубине себя я все еще надеюсь получить сигнал с Земли. Я не собираюсь умирать здесь.

Говорил Константин Лебедев.

Конец связи.

Запись номер восемьдесят три.

Пришло сообщение! ПРИШЛО СООБЩЕНИЕ!!! Я не поверил своим глазам, когда увидел, вернувшись на корабль, после очередного осмотра корпуса, что горит индикатор сообщений.

С Земли прислали информацию, как можно починить БП-9. Я двигался в правильном направлении, оставшаяся починка займет часов 7, если повезет. С его помощью я могу попытаться восстановить двигатель и направить корабль в в сторону Земли.

Конец связи.

Бортовой журнал, запись номер восемьдесят четыре. Прошло десять часов с последней записи.

Удалось запустить бортового помощника. Мне и в голову не приходило, что я могу так соскучиться по его механическому голосу, доносящемуся из трескучих колонок. Изоляция творит чудеса.

БП-9 предложил развернуть корабль с помощью поворотных двигателей и взорвать то, что осталось от основного, чтобы ударной волной корабль направило обратно в сторону луны.

Я считаю, что это дерзкий и крайне рискованный план. Но попытаться стоит. Советоваться с руководством мне не хочется. Если что-то пойдет не так, то корабль может быть полностью уничтожен, я от этого уже ничего не потеряю, а вот на планете не досчитаются большой кучи денег. Для них будет хуже, если я выживу, а корабль нет.

Нужно переспать с этой мыслью.

Конец связи.

Бортовой журнал, запись номер восемьдесят пять.

Пришло сообщение с Земли. БП-9 поведал им о своем плане без моего ведома. Вот предатель, а я только проникся к нему теплыми чувствами.

В любом случае нам предложили, как укрепить двигатель, чтобы он мог нормально функционировать и доставить нас домой.

Мы уже закончили все предварительные приготовления. Скоро состоится запуск двигателя. БП-9 говорит, что бояться нечего, он проверил все данные, которые нам прислали, после взрыва кораблю нечего будет бояться. И проблем не предвидится. Но я все равно немного волнуюсь.

Итак запуск двигателя через три, две, одна…

Бортовой журнал, запись номер один. Говорит космонавт Константин Лебедев. С момента прибытия на лунную орбитальную станцию прошло девять часов.

Запуск двигателя на корабле прошел успешно. Нас знатно тряхнуло, даже сильнее, чем в прошлый раз, но, слава богу, обошлось без поломок.

Напоминание не говорить о боге, мы все-таки на космическом корабле. Да, я вспоминаю, что такое чувство юмора. Пока это сложно.

Дальнейшее наше путешествие прошло спокойно. Правда, у меня появилось больше свободного времени, так как я теперь не занят днями напролет починкой чего-либо. Пришлось чаще читать, осматривать корабль изнутри, уделять время физическим нагрузкам и рисовать. Делать всё то, что я должен был делать во время полета.

Подумал что… Задумываюсь о том, чтобы стать художником, раз космонавтом мне быть больше не хочется. А что, разве откажется кто-нибудь заполучить в свои руки рисунок человека, что побывал в космосе, видел нашу планету, луну, солнце со стороны? Но это все мечты. Главное – другое.

Скоро я вернусь к семье.

Скоро я буду дома.

Конец связи.