Перед лицом

И всё. На этом мы с ней разошлись. Я отправился к себе домой, она к себе.

Щелчок раз, щелчок два и дверь в квартиру распахнута. Зайдя внутрь, я снял обувь, разделся, сходил в душ и лёг в постель. Ничего не забыл. Все сегодняшние ритуалы выполнены успешно.

Я снова лежал и думал о всяком перед сном. Плохая привычка. Голова казалась тяжёлой. Находясь в раздумьях, я вспомнил, что вновь пропустил вечерние новости. Всё же один ритуал я пропустил. Ладно, ничего страшного в этом нет. Новости я могу вновь посмотреть утром по пути на работу.

Мои действия становятся всё более необдуманными и неправильными. Ни о чём хорошем это явно не говорит. Неужели я становлюсь таким же, как и вандалы из новостей? Я начинаю выходить из строя? Я поломанная делать в системе… Нет, это не так. Со мной всё нормально. Я исправный. Всё со мной хорошо. Всё со мной хорошо… Всё со мной… Хорошо…

4

Утро. По звону будильника я встаю с кровати и иду в душ. Выйдя оттуда, я возвращаюсь в комнату чтобы одеться. После этого я выхожу из квартиры и запираю её на два оборота. Где-то я это уже видел.

Идя на работу, я запоздало вспомнил, что не смотрел вчерашние новости. К счастью я не ушёл далеко и поэтому вернулся назад к витрине с телевизором. Новости вещали:

«Напомним о вчерашнем скандале, произошедшем в восемь часов вечера. Так и не пойманная группа вандалов ворвались на завод по производству электрооборудования. Механизмам завода был нанесён серьёзный ущерб, заставивший менять всю ветвь системы. Данные действия привели к необходимости включить красный режим. Все граждане будут проверятся органами власти. Люди, с замеченным девиантным поведением будут немедленно отправлены на утилизацию. Любое содействие или поддерживание вандалов, будет наказываться утилизацией лица, причастного к этому.»

Ситуация становится всё более серьёзной. Вандалы наносят вред системе и ведь даже неизвестно зачем. В чём суть их действий? Неужто так сложно подчинятся правилам?

Вспомнив, что мне нужно на работу, я ускорил свой шаг. Через семь минут я уже открывал кофейню.

Настенные часы показывают ровно девять и я, готовый к своему рабочему дню, стою за стойкой и жду своих клиентов, чтобы выполнить свою работу. Именно для этого я и существо, верно? ВЕРНО?

Вновь из моей черепной коробки доносятся мысли, быть которых там не должно. Я должен их игнорировать. Я нормальный. Я НОРМАЛЬНЫЙ.

С прихода первого посетителя, всё возвращается в норму, и я принимаюсь за выполнение своей задачи. Я начинаю обслуживать людей одного за другим без единой ошибки. Всё выполняется идеально, как и всегда. Как и всегда… Тихо. Я просто выполняю задачу. Вот пришёл охранник 17990. Выглядит он… неважно. Он подошёл ко мне и, кое-как озвучил свой заказ, хотя я сразу принялся за готовку. От охранника доносились различные тихие стоны, кашель и кряхтение. Замет донёсся грохот.

Охранник 17990, только что заказавший у меня чашечку кофе, лежал на полу. Вот он только что стоял передо мной, а теперь рухнул на землю. Такого у нас ещё никогда не было. И он даже не встаёт. Он не совершает ни малейшего движения. Что с ним такое?

На это сразу отреагировал господин Инспектор, сидящий за одним из столиков в кофейне:

– Хэй, вы чего здесь разлеглись? – расспрашивал Инспектор охранника громким голосом и слегка пинал спящего ногой. – Живо встаньте!

Господин Инспектор продолжал пинать охранника 17990, но тот ни в какую не вставал с полу. Ни пальцем не шевелил. Через минуту, после пинков и возмутительных криков, Инспектор нагнулся к спящему поближе, видимо, чтобы рассмотреть его.

– Он сломан, – высказался Инспектор, – окончательно.

Его слова ввели меня в ступор. Что? Он сломался? Он полностью не рабочий? Такого никогда не происходило у меня на работе и что с этим делать я не знал. Я просто смотрел на охранника 17990. Его не исправить? Это ведь значит, что его отправят на утилизацию.

Господин Инспектор вышел из кофейни, видимо сообщить о произошедшем представителям правоохранительных органов. Через минут десять приехал фургон. Из него вышло двое рабочих, зашли в кофейню и вновь осмотрели тело. Видимо всё верно – он и правда сломан. Эти двое схватили тело – один за ноги, другой за подмышки, и потащили его в фургон. После этого они не возвращались. После этого ничто не напоминало о том, что здесь произошло. Словно этого и не было. Просто один человек испортился и его отвезли на переработку. Это нормально. Нормально ведь, да?

Мысли об этом схватывали меня, но я сопротивлялся и в итоге просто вернулся к своей работе. Я вспомнил, что я так и не сделал ему кофе… Должен ли я его сделать? С одной стороны, я обязан обслуживать каждого клиента. С другой, его уже нет, и он не сможет выпить этот кофе. Столкновение. Мне нужно сделать выбор. Подчинится ли правилам системы или поступить рационально? А решение сделать охраннику 17990 кофе будет являться подчинением системе или же чем-то другим? Чёрт. Вновь вопросы. Хватит! Я должен вернутся к работе. Подумаю об этом позже.

Уже наступил обед – пик, когда количество посетителей наибольшее. Я обслуживаю людей одного за другим. Выполняю свою работу. Всё хорошо. Один посетитель за другим подходит ко мне и делает заказ.

– Один кофе, пожалуйста, – говорит знакомый голос. Офисная рабочая под номером 10031987.

Она решила прийти сюда в обед, чтобы точно не опоздать. Я сделал ей кофе, и она уселась за одним из столиков. Я же принялся дальше обслуживать посетителей. Выполняя работу, я одним глазком приглядывал за ней. Девушка спокойно попивала кофе.

Через минут пять она прикончила свой кофе и отдала мне пустую чашку. Вскоре я вымыл её вместе со всеми остальными. От её прихода сюда ни осталось и следа. След остался только в моей памяти.

В моей памяти…

И так прошёл весь мой день. Я принимал заказ, делал кофе, отдавал его посетителю, далее обслуживал следующего клиента, пока прошлый выпивал свой напиток, после чего он отдаёт мне грязную посуду, которую я вымываю, когда она накопится и когда мне позволяет время. Ровно в девять я закрыл кофейню и пошагал домой.

Я вновь прошёл мимо витрины с телевизором, решив не смотреть сегодняшние новости. Мне на сегодня хватило информации, спасибо. Посмотрю утром. Последнее время я именно так и делаю.

Не успев дойти до дома, я вспомнил, что нужно сходить поесть. До ближайшей столовой было не далеко – минут пять-десять ходьбы. Я сходил туда, заполнил свой желудок стряпнёй и отправился домой.

Два поворота, и я уже в своей квартире. Я запер дверь на один оборот, разулся и первым делом отправился на кухню. Для меня было совершенным удивлением, когда я увидел парня в серебряном капюшоне, сидящего за моим столом.

– Ну привет, – сказал мужчина.

У меня не складывалось в голове: как он проник в мой дом, если он был заперт? Кто он вообще такой, чтобы так делать?

– Как ты здесь оказался? Дверь же заперта была, – озадаченно спросил я.

– Ну… у меня свои способы, – уклоняясь ответил парень в серебряном. –Вчера я к тебе не пришёл. Решил не мешать тебе. Ты и без меня отлично справлялся.

С чем я отлично справлялся? Этот человек постоянно ко мне приходит, но я всё ещё не имею ни малейшего понятия о том, что он от меня хочет.

– Ты вновь задумываешься! – сказал мужчина, резко встав со стула и направив указательный палец прямо на меня. – Ты просто отлично справляешься, дружище!

Дружище? Да о чём это он?

– Задумываться хорошо, но сейчас не перенапрягай себя этим. Хорошо?

Я совсем не успевал понять, что он несёт, Весь этот бред был слишком быстрым.

– Присядь. Нам есть о чём поговорить.

Я присел.

– Ты сегодня видел смерть человека. Прямо у себя перед глазами.

– Откуда ты об этом зна… – немедленно хотел спросить я, но он меня перебил.

– Неважно. Важно то, что перед тобой человек умер. Каково тебе было? Что ты чувствовал?

Чувствовал? Я не имею ни малейшего понятия о том, что он сейчас говорит. Смысл его слов мне был совершенно невнятен. Бред да и только.

– Что значит чувствовал? – медленно спросил я у парня.

– Вот в чём дело… – протяжно произнёс мужчина и на минуту задумался. – Нужен ещё один щелчок.

– Щелок? – переспросил я, безуспешно пытаясь заглянуть под капюшон.

– Ты не знаешь про чувства… Вернее, просто не помнишь. Тебе нужно вспомнить об этом.

– Но зачем? И с чего ты взял, что я буду делать то, что ты скажешь?