Серийные убийства в Австралии. Хроники подлинных уголовных расследований

Около 04:45 в полицию Недлендса поступило сообщение об обнаружении тела тяжело раненого молодого человека, застреленного по месту проживания в доме №54 по Винсент-стрит (Vincent street). Винсент-стрит – соседняя с Луиз-стрит улица, расстояние между домами №51 по Луиз-стрит и №54 пр Винсет-стрит составляло менее 100 м.

Обстоятельства случившегося выглядели довольно необычно. Раненый – а им оказался студент Университета Западной Австралии Джон Линдсей Старки (John Lindsay Sturkey) – лёг спать на веранде, выходившей в сад. Позади дома находился очень симпатичный и ухоженный сад с большим миндальным деревом, розовыми кустами и живописными кактусами. Этот сад, бережно выращенный хозяйкой дома Конни Эллен (Connie Allen), являлся настоящим украшением домовладения. Джон Старки арендовал часть дома на пару со своим другом Скоттом МакУилльямом (Scott McWilliam) уже более полутора лет. Ещё одним арендатором являлся 22-летний Кейт Мартин (Keith Martin), работник Пертской таможни. Кроме молодых людей в январе 1963 г. в этом доме проживала сама домохозяйка и её племянница Полин Фентон (Pauline Fenton).

Как видим, дом был полон народа, кроме раненого там находились ещё 4 человека!

Поскольку погода летом (не забываем, что январь в Австралии – это лето!) в районе Перта традиционно была очень жаркой, а кондиционера в доме не имелось, сон на веранде являлся своего рода привилегией. Джон Старки выиграл возможность спать на свежем воздухе в споре с МакУилльямом. Джон спал на веранде не в первый раз, если говорить совсем точно, то и годом ранее он тоже частенько там ночевал. Чтобы лучи утреннего солнца не будили его слишком рано, он обычно натягивал вдоль перил простыню, тем самым загораживаясь от сада.

В ночь на 26 января Кейт Мартин явился домой около 02:45, ничего подозрительного он не заметил, на веранду не выходил, поскольку знал, что там спит Джон.

Полин Фентон пришла домой в 04:10, она несколько раз прошла на кухню и услышала через открытые окна странные хрипы, доносившиеся с веранды. Девушка знала, что там спит Джон, а потому, дабы не создавать двусмысленную ситуацию, разбудила тётю. Тётя отважно отправилась на разведку и обнаружила Джона с окровавленным лицом, лежащим в окровавленной кровати. Конни Эллен разбудила остальных жильцов, и они решили вызвать "скорую помощь". До некоторой степени забавно то, что никто из участников этой сцены не озаботился внимательным осмотром веранды и выяснением вопроса, откуда же на теле молодого человека появилась кровь? Можно подумать, что находить окровавленного студента в окровавленной кровати посреди ночи – это нормально… Джон Старки почти полчаса пролежал на полутёмной веранде, и никто их его ближайших соседей не заподозрил криминала и не вызвал полицию! Какая-то идиотическая феерия, честное слово!

В общем, к дому №54 по Винсент-стрит примерно в 04:35 прибыла карета "скорой помощи", врач в сопровождении медбрата прошли на веранду, врач внимательно посмотрел на Джона Старки и произнёс что-то вроде: "Да у этого парня дыра в голове! Вызываем полицию!"

Дежурный диспетчер полицейской станции принял сообщение об огнестрельном ранении на Винсент-стрит в 04:45, на место происшествия немедленно были направлены детективы Рэй Джеффри (Ray Jeffery) и Брюс Бреннан (Bruce Brennan).

Джон Старки был убит во сне в утренние часы 26 января 1963 г.

В Джона Старки стреляли практически в упор, вокруг входного отверстия пули в середине лба остались хорошо узнаваемые следы – ободки осаднения и обтирания. Причём при хорошем освещении визуально было хорошо заметно, что ободок обтирания чёрный, а не светло- или тёмно-серый. Эта деталь несла значимую криминалистическую информацию, из неё следовало, что пуля, попавшая в лоб Джона, была не первой и не второй, выпущенной из огнестрельного оружия после его последней чистки и смазки. Другими словами, до того, как выстрелить в Джона, из этого пистолета или винтовки уже стреляли по меньшей мере дважды.

Детективы только-только приступили к осмотру места происшествия, как из больницы поступила информация – Джон Старки скончался спустя 3 минуты после прибытия в приёмный покой. Таким образом, в доме №54 по Винсент-стрит в ночь на 26 января – или ранним утром, как угодно! – произошло убийство.

Прошло несколько часов, и поступило новое сообщение о стрельбе. На этот раз местом преступления опять стал Коттесло, если точнее – дом №124 по Брум-стрит (Broome Street). Одного взгляда на карту достаточно, чтобы понять – дом находился в непосредственной близости от того места, где неизвестный в шляпе обстрелял автомобиль с Ником Огастом и Ровеной Ривз. Места обоих преступлений разделяла территория теннисного клуба "Cottesloe Tennis Club", Марин-Пэрейд, где стояла машина Огаста, находилась к западу от него, а Брум-стрит – к востоку. Расстояние между ними по прямой составляло примерно 350 м.

Современная фотография дома №124 по Брум-стрит.

Жертвой стрельбы стал Брайан Винсент Вейр, отметивший свой 29-й день рождения неделей ранее. Брайан являлся очень успешным мужчиной, про которого можно было сказать, что он сам себя делал. Получив бухгалтерское образование, Вейр начинал трудовой стаж с работы в крупных банках, затем прошёл по конкурсу на очень престижную должность в "Бритиш петролеум", в апреле 1963 г. он собирался жениться. В январе 1963 г. Байан Вейр вместе со своим лучшим другом Робертом Свинделлом (Robert Swindell) арендовал квартиру на первом этаже в доме №124 по Брум-стрит, всего же в доме было 4 квартиры. Брайан активно занимался спортом, отдавал предпочтение гребле, как, кстати, и Джон Старки.

Именно товарищи по команде и обнаружили раненого Вейра. Последний не явился на тренировку, которая должна была начаться в 7 утра. Обычно все члены команды приходили загодя, поэтому неявка к 7 часам уже выглядела крайне необычно. Лен Бат (Len Bath), товарищ Вейра по команде, вызвался метнуться к нему домой и выяснить причину задержки. Бат сел в машину, подъехал к дому Брайана и вошёл в его спальню, благо входная дверь по принятой тогда местной традиции оказалась открыта. Бат увидел окровавленного Брайана, лежащего на кровати, голова его свешивалась с подушки на пол, на полу под кроватью натекла лужа крови, подушка также была залита кровью.

Что сделал Лен Бат, увидев окровавленного друга и товарища по команде? Сильно ошибётся тот, кто подумает, будто молодой спортсмен отважно сорвал с могучего торса футболку и бросился затыкать ею кровоточащую рану на голове друга… или тот, кто предположит, будто Бат метнулся к телефону и вызвал "скорую помощь"… нет, что вы, о подобных глупостях член команды гребцов в ту минуту не думал. Правильный ответ заключается в том, что Лен Бат вышел вон, сел в автомашину и поехал обратно к океану, где его ждали друзья. Он рассказал им об увиденном, и вся команда после совещания решила… нет, не звонить в полицию, а поехать и посмотреть на истекающего кровью Брайана! К гребцам присоединился и уборщик гребного клуба, видимо, рассудив, что не каждый день выпадает такая удача – посмотреть на хрипящего окровавленного мужика! Вся компания из 5 мужчин влезла в машину Лена Бата и поехала к дому №124.

Пройдя в спальню, спортсмены поглядели на залитую кровью кровать, на Брайана с дыркой во лбу, и задумались: что делать? Лен Бат вспомнил, что Брайан жил не один, а с другом. Зайдя в спальню Роберта Свинделла, он разбудил его и спросил, в курсе ли тот, что Брайан умирает? Шокированный Свинделл поначалу не мог поверить услышанному, но увидев залитую кровью спальню Брайана Вейра, осведомился у гребцов, почему те не звонят в полицию? Гребцы растерялись, никто из них не подумал о таком пустяке…

Это не шутка и не творческое преувеличение – именно так всё и происходило тем утром! Все мы знаем много шуток про интеллектуальные качества футболистов ("двадцать два дурака да за одним мячом!"), но нельзя не признать того, что гребцы на байдарках и каноэ по уровню умственного развития не очень-то сильно оторвались от колченогих героев игры поперёк поля.

Лишь в начале 9-го часа утра 26 января полиция Коттесло получила сообщение об огнестрельном ранении человека в доме №124 по Брум-стрит. Врачебный осмотр показал, что в лоб Брайану Вейру, ближе к левому виску, выстрелили с очень близкого расстояния – менее 1,5 м – примерно также, как это отмечалось в случае убийства Джона Старки. Сразу отметим, что Джордж Уолмсли, хотя и умер от похожего ранения в лоб, был застрелен с довольно большого расстояния, поскольку никаких следов пороха на его коже и одежде не оказалось.

Может показаться невероятным, но Брайан Вейр остался жив. Его оперировали более 8 часов, и он пролежал в послеоперационной коме более 3-х недель. В ходе операции Брайану удалили часть костей черепа и в дальнейшем, чтобы компенсировать их отсутствие, для него была изготовлена из инструментальной стали специальная конструкция наподобие военной каски. Помимо фрагментов костей, были удалены и части мозга, в результате чего Брайан ослеп на один глаз, оглох на одно ухо и оказался частично парализован. Он не мог говорить и ходить, с ним стали происходить приступы наподобие эпилептических.

Чтобы в дальнейшем не возвращаться к этому вопросу, сообщим, что Брайан ценой невероятных усилий частично восстановил свои двигательные функции. Он смог подниматься, стоять и даже делать несколько шагов, но на этом прогресс закончился. Проблемой для него стала быстрая деградация мышц, лишённых привычных нагрузок и стремительно атрофировавшихся за время многомесячного постельного режима.

Удаление височных фрагментов мозга сказалось на его эмоциональных и интеллектуальных качествах, он стал злобным, недружелюбным, безэмоциональным, потерял всякий интерес к окружающим. Именно это изменение характера и поведения имел в виду врач-нейрохирург, делавший операцию Брайану, когда сказал его родителям: "Главные проблемы для вас начнутся после того, как мы снимем швы!"

Пребывание в больнице имело для раненого ещё одно важное последствие, совсем неочевидное на первый взгляд. Ввиду большой перестройки организма, обусловленной ранением и последующим лечением, произошло резкое изменение обменных процессов и снижение иммунитета. Прежде очень сильный физически и абсолютно здоровый молодой мужчина словно бы одномоментно лишился всех жизненных сил. Малейший сквозняк вызывал простуду, царапины – гноились, посыпались зубы, обнаружились заболевания почек и пр. В последующие после выписки из больницы месяцы Брайан Вейр почти постоянно болел, причём болезни его формально не были связаны с огнестрельным ранением. 19 декабря 1965 г., спустя менее 3-х лет с момента выстрела в голову, Брайан скончался в результате двусторонней пневмонии.

Правоохранители быстро поняли, что стрельба в пригородах Перта, произошедшая в День Австралии, является делом рук одного человека. То, что случилось в ночные часы 26 января 1963 г. в Коттесло и Недлендсе, являет собой классический пример цепного убийства.

Следует понимать, что когда криминологи говорят о многоэпизодной преступности с неочевидным мотивом, то имеется в виду не только серийная преступность в её традиционном понимании. Последняя является лишь одной из 3-х разновидностей криминальной активности сходной природы – серийных, массовых и т.н. цепных убийств. Их объединяет то, что человек убивает другого человека с целью реализации своих внутренних и неочевидных для окружающих деструктивных потребностей (поэтому преступления такого рода часто называют "убийствами с неочевидным мотивом"). Криминологи жёстко отделяют преступников такого типа от людей, также совершающих многочисленные убийства, но с понятными и однозначными мотивами (по этой причине киллер организованной преступной группы не может считаться серийным убийцей, как не считается таковым, скажем, палач или снайпер из состава Вооруженных сил или спецслужбы, хотя все они за время своей жизни могут совершать многие десятки убийств). Разница между поименованными выше преступлениями – серийными, массовыми и цепными убийствам – легко понятна на интуитивном уровне: в случае серийных убийств преступник после каждого эпизода с убийством переживает эмоциональное охлаждение, т.е. успокаивается и возвращается к своей обычной жизни; в случае же массовых и цепных убийств в ходе одного эпизода совершается убийство нескольких человек (4-х и более). Различия между массовыми и цепными убийствами сводятся к тому, что первые совершаются обычно в одном месте и за сравнительно короткое время, вторые же характеризуются растянутостью как во времени, так и в пространстве.

То, что произошло 26 января 1963 г. в Коттесло и Недлендсе, прекрасно иллюстрирует последний тезис. Преступник начал череду нападений с того, что стрелял в людей, сидящих в автомобиле на Передайс-Марин в 00:40, а закончил убийством мужчины, открывшем ему дверь своего дома на Луиз-стрит в 4 часа утра. Таким образом, эпизод оказался растянут во времени более чем на 3 часа, географическая же протяжённость – т.е. удалённость точки первого нападения от последней – превысила 4 км.

На действия во всех 4-х случаях одного и того же стрелка довольно очевидно указывал ряд факторов. Об использовании одного и того же оружия свидетельствовала однотипность боеприпасов. Во всех случаях в руки криминалистов попали пули, выпущенные таинственным стрелком. Напомним, что врач, оперировавший Ровену Ривз, подумал, что в неё угодила дробь, но на самом деле из руки женщины он вытащил не дробину, а свинцовую безоболоченную пулю. Такие точно пули были найдены в головах Брайана Вейра, Джона Старки и Джона Уолмсли. Ввиду того, что пули не имели оболочек и сильно деформировались о кости, идентифицировать оружие не представлялось возможным. Однако во всех случаях их вес оказался одинаков – 2,6 гр – что убедило криминалистов в использовании во всех случаях патронов одного типа (22-го калибра, т.е. 5,6 мм). Помимо однотипности боеприпасов весьма красноречива была локализация точек прицеливания, что хорошо было видно по местам попадания пуль. Нику Огасту пуля попала в шею слева, Брайану Вейру – в лоб со сдвигом к левому виску, Джону Старку – в лоб, Джону Уолмсли – также в лоб. Преступник явно отдавал себе отчёт в том, что в его руках оружие с невысокими баллистическими характеристиками и стремился поразить цель наверняка, так, чтобы причинить максимальный ущерб здоровью. Другая весьма характерная черта – стрельба в упор в лоб спящему человеку, что было отмечено в 2-х случаях из 4-х.

Не прошло и суток со времени стрельбы в Коттесло и Недлендсе, как руководство правоохранительными органами Западной Австралии уже пришло к пониманию того факта, что трагические события 26 января являются делом рук одного и того же преступника.

Карта юго-западных пригородов Перта с указанием мест нападений, произошедших в ночь на 26 января 1963 г. Условные обозначения: +1 – ранение Ника Огаста и Ровены Ривз в автомобиле у теннисного клуба в Коттесло; +2 – ранение Брайана Винсента Вейра в его спальне в доме №124 по Брум-стрит в Коттесло; +3 – убийство Джона Старки на веранде дома №54 по Винсент-стрит в Недлендсе; +4 – убийство Джона Уолмсли на пороге дома №51 по Луиз-стрит в Недлендсе. Во всех случаях использовалось однотипное оружие 22-го калибра (5,6 мм) и схожие боеприпасы. Расстояние между 1 и 2 – около 350 м, между 3 и 4 – менее 100 м. Трое потерпевших из пяти получили ранения в голову, точнее, в лоб, ещё один оказался ранен в шею. То, что во всех случаях действовал один и тот же преступник, представлялось довольно очевидным.

Можно было только гадать, что в голове у этого человека и что он предпримет далее.

9 февраля 1963 г., спустя 2 недели после описанных выше эпических событий, тугим узлом завязался один из самых интригующих сюжетов криминальной истории Австралии. Состоял он из двух частей, на первый взгляд между собою не связанных, и чтобы правильно понять произошедшее тогда, следует обстоятельно рассмотреть каждую из этих половинок.

Начать следует с совершенно анекдотичного угона от дома №1 по Леонора-стрит (Leonora Street) в Комо автомашины марки "холден" светло-кремового цвета с номером UKN 547. Машина была приобретена совсем недавно, менее чем за 2 недели до описываемых событий. Около 20 часов владельцы машины сели в неё и отъехали от дома. В это же самое время некий вор-"домушник", явно следивший за хозяевами, открыл окно, выходившее во двор, и проник в опустевшее жилище. Через 3 минуты хозяева возвратились, поскольку супруга решила, что ей следует одеть косынку. Вор, находившийся к тому времени уже в другой части дома, открыл другое окно и вылез через него.

Хозяева вошли в дом и обратили внимание на открытые окна, которые ещё несколько минут назад были закрыты. Пока они выясняли, находится ли в доме посторонний или нет, заревел мотор автомашины и… она отъехала от дома.

То есть, "холден" угнали буквально из-под носа владельцев в то самое время, пока они искали вора внутри дома.

Разумеется, они тут же сообщили о произошедшем в полицию, а заодно поделились своими подозрениями относительно того, что в дом проникал посторонний..

Минула ночь, и ранним утром угнанную автомашину обнаружили в зелёном массиве под названием "Кингс парк" (Kings park) на дороге под названием Мэй-драйв (May drive). Это был искусственный парк, высаженный в честь австралийцев, погибших на фронтах Первой и Второй мировых войн. Угнанная автомашина приткнулась капотом к седьмому от края дереву, как будто бы водитель свернул на дорожку и сразу же в темноте потерял ориентирование. "Холден" оказался заметно повреждён о ствол – смят передний бампер, погнута решётка радиатора. Полицейские забрали машину на криминалистическое исследование, обсыпали всю её угольным порошком в поисках отпечатков пальцев угонщика, ничего не нашли и затем передали страховой компании, которая организовала ремонт.

Спустя 10 дней после угона, т.е. 19 февраля, хозяева получили машину обратно. Прочитав документы страховой компании с перечнем проведённых работ, хозяева обратили внимание на запись о ремонте капота, что показалось странным, учитывая лобовой удар в вертикально растущее дерево. Но самое главное заключалось даже не в этом, а совсем в другом – при внимательном взгляде на машину можно было видеть вмятину на крыше, которую никто почему-то не исправил! Как можно было повредить крышу при ударе о дерево?!

Хозяева машины в крайнем раздражении отправились в "Кингс парк" и отыскали то дерево, возле которого был найден их автомобиль. За прошедшие дни мелкие детали, связанные с этой аварией не исчезли. По-прежнему были видны следы колёс на грунте, а также мелкие предметы, вытащенные кем-то из "бардачка" и разбросанные в траве. Это были бумажные салфетки и маленький пинцет из маникюрного набора, оставленного женщиной в машине.

Дерево росло вертикально и никаких веток, способных помять капот и крышу автомашины, не имело. Откуда могли произойти такие странные повреждения?!

Мужчина позвонил в страховую компанию и, плохо сдерживая возмущение, поинтересовался, почему столь избирательно был проведён ремонт его автомашины? В ответ сотрудник компании, также плохо сдерживая раздражение, заявил, что крыша действительно не могла быть помята деревом, а стало быть, повреждение было причинено владельцем машины до угона! Причём, скрыв это повреждение от страховщика, владелец нарушил условие страхового договора, а потому рассчитывать на ремонт этого дефекта за счёт страховой компании не может. Владелец, должно быть, лишился дара речи от такой наглости.

Так и не договорившись с представителем страховой компании об исправлении вмятины на крыше, владелец связался с отделом транспортной полиции, занимавшимся расследованием угона. Там беседа получилась даже короче, чем со страховщиком! Полицейский лаконично ответил, что все документы, связанные с инцидентом, полиция предоставила страховой компании и дальнейшие детали её взаимодействия с клиентом к компетенции полиции не относятся. Рассказ про помятую крышу констебль слушать не стал, а лишь повторил фразу про документы, переданные страховой компании в полном объёме в обозначенный законом срок. На том и положил трубку.

В общем, "холден" с номером UKN 547, угнанный вечером 9 февраля, так и остался с помятой крышей. Обо всех этих деталях здесь рассказано неслучайно – в своём месте станет понятно, почему они имеют большое значение.

Тем же вечером 9 февраля, спустя некоторое время после угона "холдена", произошли события, с ним никак на первый взгляд не связанные. В районе железнодорожной станции "Shenton park", на удалении около 7 км от места угона светло-кремового "холдена" в Комо, молодой щуплый мужчина попытался усадить в салон небольшой "симки" девушку, казавшуюся бесчувственной. Получалось это у него не очень хорошо, ему явно не хватало физических кондиций для того, чтобы проделать это быстро и непринуждённо.

Именно своей неловкостью этот человек и привлёк к себе внимание проезжавших мимо автомобилистов. Сначала рядом, немного позади "симки", остановился "фольксваген", в салоне которого сидели 3 молодых парня, возвращавшиеся со скачек на ипподроме. У компании было отличное настроение, двое из троицы делали ставки и выиграли, так что по домам ребята не спешили. Через минуту подле притормозил "моррис мэджор" ("Morris major"), в котором находились 4 человека (2 супружеские пары – туристы из Великобритании). Сидевшие в "моррис мэджоре" также обратили внимание на подозрительные действия субтильного мужчины, и водитель "морриса" – звали его Стэнли Роджерс – хотел вылезти, чтобы помочь ему, но его остановил вопрос жены: "Ты уверен, что этот человек не преступник?" Роджерс решил, что не уверен в этом, и решил остаться за рулём. "Моррис мэджор" проехал чуть вперёд и припарковался на удалении метров 10 от "симки". В общем, в двух автомашинах впереди и позади "симки" сидели две компании, которые не вмешивались в происходившее и внимательно наблюдали за тем, чем же закончится подозрительная возня.

Субтильный мужчина наконец сумел затолкать девушку в тесный салон своей автомашины, после чего завёл мотор и уехал под взглядами непрошенных свидетелей. Через минуту в разные стороны разъехались и "фольксваген", и "моррис мэджор".

Две семейные пары, находившиеся в последней машине, как было сказано выше, являлись туристами из Великобритании. Прибыв в гостиницу, один из них позвонил в полицию и заявил о подозрительном инциденте, сообщив описание парня, бесчувственной девушки и автомашины, в которую та была помещена. Кстати, номерной знак "симки" почти что в точности соответствовал знаку угнанного кремового "холдена", различие между ними крылось в одной только букве: UKA 547 – у "симки" и UKN 547 – у "холдена".

Совпадения, как известно, случаются, и перед нами отличный пример такого вот совпадения.

Мужчину, управлявшего "симкой", звали Джон Баттон (John Button), ему было 19 лет. Кстати, по иронии судьбы 9 февраля являлся днём его рождения, как раз 19-ым по счёту. В машину он посадил свою знакомую 17-летнюю Розмари Андерсон (Rosemary Anderson).

Девушка была окровавлена, на затылке у неё была рана, и Джон отвёз её к знакомому врачу по фамилии Квинливан (Quinlivan). Последний имел в собственном доме оборудованный кабинет и мог оказать квалифицированную помощь, в т.ч. и хирургическую. Врач, осмотрев бесчувственное тело, обратил внимание на разорванную на затылке кожу, обширные гематомы на голени левой ноги и рот, забитый песком. Первым делом он прочистил рот потерпевшей, дабы облегчить ей дыхание, после чего заявил, что симптоматика соответствует автотравме, и нужна специализированная помощь. В присутствии Джона Баттона врач позвонил сначала в полицию, а затем в больницу, попросив прислать автомобиль "скорой помощи".

Сообщение врача было принято оперативным дежурным транспортной полиции Западной Австралии в 23:05. Для проверки информации в дом Квинливана отправились два констебля-дознавателя – Рональд Уилсон (Ron Wilson) и Айвен Мартинович (Ivan Martinovich). При их появлении доктор Квинливан заявил, что вынужден уехать по срочному вызову к больному, и оставил полицейских в своём доме наедине с Джоном Баттоном.