Дома смерти. Книга I

Детальные фотографии, демонстрирующие способы связывания погибших. На крайнем левом фотоснимке – руки Джона Шарпа в «положении молящегося», с замотанными липкой лентой запястьями. Две центральные фотографии показывают способ связывания Гленны Шарп по схеме «обе руки – обе ноги». Хорошо видны ступни женщины, сильно запачканные чужой кровью, что наводит на мысль о её свободном перемещении уже после убийства подростков, или, по крайней мере, одного из подростков. Также хорошо видна размазанная кровь на коленях Гленны и отдельные кровавые капли на икрах. Как показало судебно-медицинское исследование, эта кровь не принадлежала Гленне Шарп. На крайнем правом снимке можно видеть, как были связаны ноги Дэйна Уингейта.

Однако, правда оказалась гораздо запутаннее первого впечатления. Уже после доставки тела Дэйна Уингейта в морг и осмотра его кожи под увеличительным стеклом выяснилось, что руки молодого человека всё же были связаны. На коже запястий были найдены небольшие кусочки клея, происходившие от клейкой ленты. Стало быть, скотч охватывал его руки и, скорее всего, соединял их с лодыжками, возможно крест-накрест. Для этого Дэйна следовало уложить на пол, перевернуть на живот, завести руки и ноги за спину и в таком положении замотать их попарно клейкой лентой («рука-нога», «рука-нога»). В какой-то момент злоумышленник (-ики) решил отказаться от подобной схемы связывания Дэйна и разрезал скотч, соединявший руки и ноги. Более того, он даже снял ленту, оставшуюся на руках, и унёс её с собою, поскольку на месте преступления никаких кусков скотча найдено не было. И уже после этого преступник (-ики) связали ноги Дэйна и Джона электрическим проводом.

Такое довольно специфическое обездвиживание свидетельствовало о наличии у преступника (-ов) определённого опыта и навыков действий по обездвиживанию людей. Эти знания могли быть приобретены в самых разных местах и условиях – в полиции, во время службы в Вооружённых Силах, даже во время нахождения в тюрьме. Кроме того, установление факта снятия клейкой ленты с запястий Дэйна Уингейта могло свидетельствовать о попытке скрыть наличие упомянутых особых навыков. В любом случае это было интересное открытие, которое следовало иметь в виду при проведении последующих оперативно-розыскных операций.

Уже поверхностный осмотр тел показал, что ранения погибшим наносились несколькими видами оружия. На телах присутствовали как ножевые ранения различной степени глубины, так и повреждения, причинённые тупогранным орудием. За таковыми далеко ходить не пришлось. На самом видном месте, буквально в полутора метрах от входной двери в дом на ковровом покрытии лежал погнувшийся окровавленный кухонный нож с длиной лезвия 12,5 см. Неподалёку на столике параллельно другу другу, словно уложенные рядом, находились грубый старый разделочный нож с длиной лезвия 23 см и полуфунтовый молоток. Оба предмета были окровавлены, и не вызывало сомнения, что их использовали при убийстве. Довольно быстро удалось установить, что все три предмета, классифицированные следствием как орудия совершения убийств, принадлежали семье Шарп. Это значило, что преступник (-ики) не приносили их с собою.

Орудия преступления, найденные в гостиной дома №28. Слева – нож с погнувшимся лезвием, найденный неподалёку от тела Джона Шарпа, справа – нож и молоток, уложенные рядом на столике на выходе из гостиной.

Разумеется, большой интерес для следствия представил вопрос о происхождении электрических шнуров, использованных для связывания жертв. В гостиной и кухне были найдены куски провода в электрической изоляции, оторванные от плинтуса и отрезанные, но не использованные злоумышленником (-ами). Для связывания ног Джона Шарпа и Дэйна Уингейта нападавший (-ие) взяли часть электрического провода удлинителя с розеткой на конце, сам удлинитель находился в гостиной комнате. Телефонный шнур в гостиной был перерезан, но не оторван от стены.

Вместе с тем, на месте преступления оказался найден телефонный провод непонятного происхождения, скрученный несколько раз петлёй (попытка определить его длину по фотографии, предпринятая уже в наше время, дала результат 5,3—7,5 м, т.е. это был довольно длинный провод, который вполне годился для связывания человека). Этот провод лежал в проходе из гостиной в кухню. Происхождение его не совсем ясно, и следствие в 1981 г., судя по всему, не особенно ломало по этому вопросу голову. Тем не менее, понять, откуда злоумышленник (-ики) притащил этот кусок провода, было бы весьма полезно, поскольку ясность в этом вопросе позволила бы судить о перемещениях нападавшего (-их) внутри дома. В конце концов, вполне достоверный ответ на эту загадку был найден – отрезанный и скрученный петлями телефонный провод был принесён из «женской» спальни. Именно там телефонная линия заводилась в дом и далее ветвилась по разным комнатам. Один из нескольких телефонных проводов спокойно лежал под ногами, пропущенный под брошенным на пол ковриком в «женской» спальне, – этот нюанс вполне уверенно вспомнил Рик Шарп при своём посещении места преступления весной 2004 г.

Нашлось и другое подтверждение тому, что преступник (-ики) проникал в «женскую» спальню – он отрезал от «ночника» электрический провод с сетевой вилкой на конце, но в дальнейшем его не использовал. Кроме того, криминалисты отыскали разрез электрического провода за ящиком под столом в «женской» спальне. И это было весьма любопытным открытием. Получалось, что преступник стал на четвереньки, залез под стол, отодвинул мешавший ему ящик, перерезал шнур, прибитый к плинтусу, но отрывать его не стал, а вместо этого вернул ящик на место и вылез из-под стола. Действовать так мог только человек, орудовавший в помещении, что называется, по-свойски, т.е. без суеты и крайней спешки. Кроме того, всё выглядело так, словно его что-то отвлекло от задуманного отрывания электропровода – то ли какая-то мысль, то ли звук, возможно, голос напарника, недовольного задержкой.

В той же самой «женской» спальне был найден светильник-ночник, провод которого оказался отрезан ножом. Половина этого провода с сетевой вилкой на конце была брошена на полпути в гостиную, а другая половина (доходившая до лампы) была использована при связывании Гленны Шарп.

Напомним, что для связывания ног обоих погибших юношей был использован шнур из гостиной.

Анализ особенностей связывания жертв и происхождения материала для связывания позволил сделать несколько исключительно ценных умозаключений об особенностях развития трагической ситуации в доме Шарпов и последовательности действий участников драмы. Основные выводы можно сформулировать следующим образом:

– преступник (-ики) использовал (-ли) подручные материалы, т.е. те, что можно было легко отыскать на месте преступления. Материалов этих было довольно много, они были разнородны и происходили из разных мест. Всё это требовало от нападавшего (-их) быстроты в принятии и исполнении решения, но самое главное – указывало на спонтанность агрессии. Преступники, заблаговременно подготавливающие нападение, обычно привозят материал для связывания с собой и не тратят время на его розыск и заготовку в незнакомой либо малознакомой обстановке;

– то, что под липкой лентой, посредством которой осуществлялось связывание рук погибших, не оказалось крови, однозначно указывало на её наложение до применения грубого насилия, или, по крайней мере, до причинения ран, вызвавших обильное кровотечение жертв;

– момент, когда Гленна Шарп однозначно лишилась возможности позвать на помощь, следует за тем промежутком времени, когда в доме №28 появились её сын и Дэйн Уингейт. Поскольку бандана последнего была использована для фиксации кляпа во рту женщины, можно вполне определённо утверждать, что Дэйн должен был оказаться рядом с ней. Вывод этот довольно неочевиден, можно предположить, что рот Гленны «Сью» Шарп был заткнут до приезда подростков, и лишь с их появлением её кляп обвязали банданой, но всё же подобное предположение вступает в противоречие с полицейской практикой. Как свидетельствует опыт, преступники обычно доводят до конца действия, связанные с «нейтрализацией» жертв, другими словами, начав связывать, преступник свяжет свою жертву так, как посчитает нужным, и не остановится на середине этого процесса (то же относится и к затыканию рта). Это те элементарные действия, которые даже самый глупый или пьяный преступник доведёт до конца. Это не абсолютная истина, разумеется, как и во всяком деле тут тоже бывают исключения, но опыт и здравый смысл подсказывают, что, скорее всего, кляп в рот Гленны Шарп был помещён в то же самое время, что и бандана, посредством которой этот кляп был зафиксирован;

– использование шнуров электропитания косвенным образом указывало на очерёдность связывания жертв. Логичным представлялось то, что сначала в ход пошли ближайшие провода, находившиеся, так сказать, под рукой преступника (-ов). Это были провода из гостиной комнаты, которыми были обездвижены оба подростка. Однако, для связывания Гленны «Сью» Шарп их не хватило, и злоумышленнику (-кам) на поиски пригодного для связывания материала пришлось отправиться сначала в кухню, а затем ещё дальше – в «женскую» спальню. Именно там были добыты электрические провода, при помощи которых была связана Гленна;

– очень интересной представлялась технология связывания, продемонстрированная злоумышленником (-ками). Ноги подростков были связаны между собой, что не позволяло одному из них активно перемещаться без участия другого – это чисто полицейский приём, широко используемый во многих тюрьмах США при транспортировке преступников вне тюрьмы. Довольно необычной казалась и схема обездвиживания Гленны «Сью» Шарп, руки которой были притянуты к ногам – это один из классических вариантов связывания, которые используются полицейскими и тюремными спецназами всего мира (существует несколько вариантов такого рода обездвиживания: а) руки и ноги связываются за спиной крест накрест по схеме «левая рука – правая нога» и «правая рука – левая нога»; б) обе руки связываются за спиной с одной из ног; в) обе руки связываются с одной из ног спереди и г) обе руки связываются спереди с обеими ногами). То, что поверх кляпа Гленны Шарп была наложена обвязка, не позволяющая вытолкнуть его изо рта, служило серьёзным указанием на то, что преступник (-ики) имели определённый опыт и в этом деле. И это был нерядовой опыт – большинство обывателей просто не додумались бы в схожей ситуации применить те приёмы, владение которыми продемонстрировал злоумышленник (-ики). Вполне возможно, что нападавший имел за плечами опыт работы в полиции, тюремном конвое или частным охранником.

Внимательное изучение предметов обстановки позволило криминалистам отыскать несколько кровавых отпечатков и помарок в довольно неожиданных местах. Кровавые следы обуви были найдены на заднем крыльце дома. А буквально в нескольких метрах от них, на столбе, поддерживавшем перила лестницы, оказались смазанные кровавые отпечатки пальцев.

Фотографии отпечатков, оставленных окровавленными пальцами: слева – на двери в «женскую» спальню (отпечатки указаны стрелками), справа – на одной из опор лестницы чёрного хода.

Помимо этого кровавые отпечатки части ладони и пальцев удалось отыскать на единственном общественном телефоне-автомате в «Кедди резёт». Телефон этот располагался в непосредственной близости от того самого магазина, у чёрного выхода из которого стоял мусорный контейнер… да-да, тот самый, в который была брошена картонная коробка с окровавленным перочинным ножом, тряпьём и куском туалетной бумаги, использованными для вытирания рук. Кроме этого, кровавые мазки, явно оставленные пальцами, были обнаружены на двери автомашины, принадлежавшей Гленне «Сью» Шарп и припаркованной примерно в 20 м от крыльца на задней стороне дома №28.

В самом доме, явившемся местом преступления, внимание криминалистов привлекли следы крови с внутренней стороны задней двери, выходившей на крыльцо. Также смазанные кровавые отпечатки рук и отдельные капли крови оказались найдены на дверных ручках обеих спальных комнат и на двери туалета, в который можно было пройти через «женскую» спальню. В этой же самой комнате кровавые капли криминалисты увидели на полу и постельном белье большой кровати.

Тумбочка с телефоном. Преступник заметил, что оставил окровавленный отпечаток на поверхности тумбочки и тщательно протёр её, размазав многочисленные брызги крови. Примечательно, что он не стал вытирать поверхность с другой стороны снятой трубки, из-за чего там сохранились кровавые брызги. Такая избирательность действий доказывает, что вытиравший тумбочку целенаправленно избавлялся от опасных улик и сохранял высокую степень самоконтроля.

Больше всего следов крови оказалось в гостиной комнате, что и неудивительно, принимая во внимание нахождение в этом помещении трёх трупов. Не было никаких сомнений в том, что именно здесь и были убиты Гленна и Джон Шарп, а также Дэйн Уингейт. Многочисленные брызги крови были найдены на зелёных занавесях, закрывавших оба окна, на стенах и полу. Криминалисты выпилили часть деревянной обшивки стены над диваном, в которой были найдены 4 следа удара ножом. При их первоначальном рассмотрении появилось предположение, что следы эти явились следствием сквозных ножевых ранений потерпевших, полученных, когда они находились в вертикальном положении рядом со стеной. Впоследствии это предположение не подтвердилось – на телах погибших не оказалось сквозных ножевых ранений, а в щербинах, оставленных ножом, не было найдено следов крови, которая неизбежно должна была туда попасть, если бы нож проходил сквозь тело. До сих остаётся непонятным, существует ли связь между этими повреждениями деревянных панелей с преступлением, или же они причинены задолго до разыгравшейся в доме трагедии.

В гостиной комнате находилось большое число предметов со следами крови. Самый большой интерес криминалистов вызвал стеклянный бокал, запачканный кровью с хорошо заметным чётким и, по-видимому, недавним отпечатком пальца. Отпечаток не был кровавым, но, по общему мнению криминалистов и детективов, его появление могло быть связано с убийством в доме №28. Происхождение упомянутого отпечатка довольно быстро удалось установить, о чём в своём месте будет рассказано подробнее.

Тут же, в гостиной, были найдены окровавленные орудия преступления. На деревянном столике лежали рядышком полуфунтовый (200 г) молоток и большой мясницкий нож, оба сильно запачканные ещё не высохшей кровью. На полу, примерно в 70 см правее тела Джона Шарпа (если смотреть от входной двери) валялся, явно брошенный за ненадобностью стейковый нож с лезвием, изогнутым у основания более чем на 30°. Этот нож явно использовался для убийства Джона, что и подтвердила последовавшая судебно-медицинская экспертиза. На столике рядом с молотком и мясницким ножом лежала голубая мужская рубашка, запачканная кровью.

Много вопросов вызвали два интересных открытия, сделанные в первый же день осмотра места преступления. Ступни связанной Гленны «Сью» Шарп оказались сильно испачканы кровью – а это означало, что уже после того, как очень много крови оказалось на полу в гостиной, женщина сохраняла относительную свободу перемещений и могла двигаться самостоятельно. Возможно, её переводили с места на место, хотя и непонятно, с какой целью. Другое интересное открытие касалось обуви Джастина Исона, того самого 12-летнего мальчика, которого шериф Томас небезуспешно загипнотизировал утром 12 апреля. Надо сказать, что обувь всех трёх детей, спавших в «мальчишеской» спальне, осталась в доме – в окно они вылезали босиком, прямо из кроватей. Так вот, когда криминалисты принялись осматривать детскую обувь, оставленную в «мальчишеской» спальне, они не без удивления обнаружили на подошвах кроссовок Джастина кровь. Понятно, что никто из взрослых не мог воспользоваться обувью 12-летнего мальчика ввиду её малого размера. Стало быть, кроссовки обувал и ходил в них по окровавленной поверхности сам Джастин. Это открытие косвенно подтверждало его рассказ под гипнозом, в котором он утверждал, будто подбежал к Гленне «Сью» Шарп и попытался закрыть её раны тряпкой. Момент этот исключительно интересен, особенно для оценки достоверности сведений, сообщённых Джастином под гипнозом, и нам ещё придётся не раз вспомнить об упомянутом факте.

Ещё одним интересным открытием, не связанным, правда, ни с кровью, ни с кровавыми отпечатками, явилось обнаружение на кухне пепельницы с двумя окурками, один из которых был от сигареты «Camel», а второй – от B&H («Benson and Hedges»). Пепельница стояла между мойкой и газовой плитой. Кроме этой пепельницы, в доме были найдены и две другие – в гостиной, по правую руку от дивана, и в «женской» спальне. В этих пепельницах также находились окурки сигарет B&H (по одному окурку в каждой из пепельниц). Происхождение сигарет «Camel» больших вопросов не вызывало – все свидетели уверенно говорили, что именно их курила Гленна Шарп. Початая пачка «Camel» лежала на диване, на том самом месте, откуда была взята подушка, подложенная под голову Дэйна Уингейта. А вот с B&H не всё было так очевидно. Очень бы хотелось верить в то, что эти сигареты курил преступник (или один из преступников), но наличие такого количества «позабытых» улик заставляло сильно усомниться в том, что это на самом деле улики. Нельзя было полностью исключать того, что упомянутые сигареты курила исчезнувшая с места трагедии Тина (хотя её старшая сестра утверждала, что ничего об этом не знала). Кроме того, не лишённым здравого смысла было предположение, согласно которому окурки сигарет B&H умышленно подброшены преступником (-ами) с целью введения следствия в заблуждение. Убийца (-цы) продемонстрировал недюжинные навыки в своём ремесле, так что от него вполне можно было ожидать умышленного подброса ложных «улик» – это был ход нетривиальный, но встречающийся в криминальной практике.

В гостиной, явившейся местом преступления, были найдены две пары женской спортивной обуви, принадлежность которой удалось установить довольно быстро – это была обувь Гленны Шарп и её исчезнувшей дочери. Более странной оказалась другая находка – скомканные розовые брюки от женского брючного костюма, задвинутые под самый диван. Брюки явно были малы Гленне Шарп в бёдрах, поэтому логично было предположить, что найденная деталь одежды принадлежала Тине. Однако её старшая сестра – Шейла – брюки не опознала и заявила, что ей ничего не известно о существовании у Тины одежды такого цвета. В последующие дни брюки предъявлялись для опознания родственникам, но полной ясности в вопросе их принадлежности следствию добиться так и не удалось. Как увидим, данное обстоятельство привело в скором времени к довольно неожиданным последствиям.

Судебно-медицинское исследование тел погибших позволило вполне определённо установить причину смерти каждого и пролить свет на некоторые специфические детали связанного с этим насилия. Экспертное заключение по каждому из погибших подписал доктор медицины, патологоанатом Пирс Руни (Pierce A.Rooney), которому во время вскрытий тел ассистировали Рик Байер и Луиз Николз. При вскрытии присутствовал член следственной бригады по данному делу детектив Форсино (Forcino). Вскрытие тел всех трёх погибших было произведено в течение дня 13 апреля 1981 г., ещё несколько дней заняли разнообразные анализы биоматериалов, полученных в процессе анатомирования.

Остановимся на самых существенных деталях и выводах, зафиксированных экспертизами доктора Пирса Руни.

а)В ходе судебно-медицинского исследования тела Гленны Шарп были описаны многочисленные телесные повреждения, значительная часть которых была сосредоточена в области головы (см. схему травм головы и лица). Перечислим основные из них:

– выраженная отёчность губ. Тугой кляп и фиксировавшая его бандана до такой степени растягивали губы, что они не закрывали зубы. В таком положении рот погибшей был зафиксирован продолжительное время, вследствие чего развился отёк губ (поз.1);

– на лице в височно-скуловой области слева багровый кровоподтёк неправильной формы наибольшим размером 7,5 см. Подобное повреждение могло явиться следствием удара кулаком (возможно, с кастетом), либо соударения с каким-либо предметом окружающей обстановки в падении) (поз.8);

Условная схема травм головы и лица Гленны «Сью» Шарп. Бросается в глаза симметричность распределения причинённых женщине повреждений, что наводит на мысль о действиях переученного левши, одинаково хорошо владеющего обеими руками (амбидекстра).

– выше левого уха «звёздчатое» рассечение кожи наибольшими размерами 6,2*3,0 см, доходящее до теменной кости (поз.6);

– в левой части затылка треугольное рассечение кожи с расхождением краёв раны в самом широком месте на 1,8 см (поз.7);

– разрывы левой ушной раковины (в верхней её части и в области мочки) длиной до 1,8 см и шириною до 0,3 см красно-синюшного цвета. Эти повреждения, как и описанные выше, были причинены ударами тупогранного предмета (молотка) и привели к образованию трещин в костях черепа с последующим внутричерепным кровотечением;

– с правой стороны головы в районе височной кости выше уровня ушной раковины горизонтальное рассечение кожи длиной 3,0 см и расхождением краёв до 1,5 см (поз.9);

– за правым ухом в районе сосцевидного отростка рассечение кожи неправильной формы с рваными краями длиной до 1,8 см, достигающее кости (поз.10);

– выше правого глаза, но ниже уровня надбровной дуги осаднение кожи размером 2,5*1,2 см (поз.3);

– ниже этого повреждения – осаднение на правом верхнем веке размером 1,5*0,6 см;

– на правой скуле округлое осаднение диаметром 1,2 см с частичным отрывом кожного покрова (поз.4);

– на переносице чуть ниже линии бровей треугольное с отрывом кожи осаднение максимальными размерами 1,6 см*0,6 см (поз.2). Характер осаднения и его форма указывают на происхождение раны от удара тупогранным предметом наподобие молотка;

– ниже линии крыльев носа и выше верхней губы справа два осаднения кожи, расположенные одно под другим. Вышележащее – неправильной формы около 0,6 см в самой широкой части, нижерасположенное имеет линейный вид длиной до 1,5 см. Помимо значительных повреждений головы и лица, погибшая получила тяжёлые ранения торса и многочисленные повреждения конечностей. Основные из них сводились к следующему (см. условную анатомическую схему):

– щелевидный горизонтально расположенный разрез трахеи длиной до 1,2 см (поз. «а»). Расположение разреза – на срединной линии шеи, примерно в 20 см выше линии сосков. Ранение проникало в дыхательное горло, но не далее. По всей видимости, оно было причинено ножом с погнутым лезвием, найденным неподалёку от входной двери. Ранение это не было смертельным и, по всей видимости, было нанесено с целью запугивания жертвы и причинения страданий, но отнюдь не убийства;

– три однотипных щелевидных разреза кожи, расположенных под одним наклоном и на небольшом участке в области середины груди (поз. «j»). Один из разрезов имел длину 1,5 см и находился на расстоянии 1,2 см правее центральной линии груди и на 7,5 см выше линии сосков, второй при длине 1,2 см располагался в 2,5 см левее центральной линии груди и на 8,5 см выше линии сосков, третий – самый маленький – длиной 0,6 см был расположен точно на центральной линии груди и на 4,5 см выше линии сосков. Ранения эти были непроникающими, поскольку в этом месте расположена т.н. «рукоятка грудины», довольно крепкая кость, к которой крепятся концы ключиц и двух первых пар рёбер. Данные разрезы не представляли серьёзной опасности здоровью, хотя, несомненно, являлись довольно болезненными. По всей видимости, нанесение трёх однотипных неглубоких ранений груди, как и в случае с ранением горла, преследовало цель запугивания жертвы и причинения физических страданий, но не убийства;

Условная анатомическая схема телесных повреждений торса и конечностей Гленны «Сью» Шарп.

– осаднение кожи неправильной формы максимальной длиной 5,0 см и шириной до 1,2 см, расположенное в 2,5 см ниже левого соска и примерно в 6,2 см от срединной линии груди (поз. «b»);

– примерно на том же уровне ближе к центру груди поверхностное осаднение кожи размером до 0,3 см;

– ножевое ранение брюшной полости выше и левее лобковой зоны длиной 3,0 см с расхождением краёв до 0,3 см и на глубину до 10 см (поз. «g»). Ранение, причинённое, по-видимому, большим разделочным ножом, привело к повреждениям внутренних органов и вызвало обильное внутреннее кровотечение. Одно это ранение без своевременного оказания медицинской помощи могло стать смертельным;

– кисти обеих рук синюшного цвета и имеют выраженную отёчность как следствие длительного сдавления при связывании;