Сага о Хельги

Сигрид доставила им запас еды и десять дюжин охочих людей, так что вскоре они поплыли дальше уже с четырнадцатью кораблями. В земле данов они не грабили, надеясь пройти тем же путем назад. А Йомсборг обошли рано утром, потому как ярл Эйрик не хотел встречаться с Сигвальди ярлом. Гудбранд об этом сказал так:

– Хотя он и ярл конунга данов, но служит он только себе. А если бы было наоборот, то мы бы повстречались с ним у Хьёрунгавага. Однако не захотел он встречи с нами тогда и увел свои корабли, так что в этот раз мы и сами не будем себя навязывать.

А Кетиль добавил, что у Сигвальди, ярла йомсвикингов, жена – сестра конунга вендов Бурицлейва[28 - Бурицлейв – скандинавское имя Болеслава I Храброго (ок. 967–1025), польского князя (992–1025) и короля с 1025 г.] и что немногие назовут мудрым заранее тревожить конунга, земли которого они идут грабить.

Чтобы избежать встречи с дозорами йомсвикингов, пришлось им грести ночью, обмотав весла тряпками. Впереди ярл Эйрик пустил лодку с горящей жаровней на корме, свет которой был закрыт с трех сторон и виден только тем, кто был сзади. С лодки кидали грузило, чтобы нащупать путь для кораблей в протоке между островами Волин и Узнам, как назвал эти места Рагнар Лысый. На острове Волин, на его восточном берегу, стоял и Йомсборг, потому и обходили они остров с запада.

На рассвете вошли они в устье реки, которую Рагнар назвал Одером, и гребли против течения несколько часов. Гудбранд сказал, что река эта у вендов называется Одрою и что есть у них в этой земле несколько деревень, что могут стать легкой добычей даже для неопытного воина. Деревни эти укреплены слабо, о чем говорят люди, бывавшие здесь, потому как под защитой Йомсборга они полагают себя вне опасности. Потому надо быть осторожнее, чтобы весть об их высадке не дошла до Бурицлейва или Сигвальди слишком рано.

Затем корабли вошли в протоку между большим островом и берегом Одры. По ней они шли еще несколько часов, покуда не почувствовали запах дыма, идущего от очагов. Тогда они вытащили корабли на берег.

Проводником был у них человек, которого звали Скопте. Сам он был из свеев и долго жил в тех краях. Он рассказал, что в трех-четырех милях вверх по течению есть богатый городок, который защищают невысокие стены. И венды со всей округи имеют глупость доверить этим стенам из земли и деревянного частокола все свои богатства.

С кораблями они оставили по десять человек от команды. А остальные пешком, стараясь не шуметь и скрываясь в невысоких кустах, двинулись вдоль берега протоки. Всего их было около семи сотен: две сотни человек ярла Эйрика и остальные – люди конунга Олафа и его матери.

Послушав Скопте, все решили, что поход будет легким, а добыча богатой. Так что кое-кто заранее начал думать о том, как распорядится рабами. А кто-то уже начал предлагать сыграть в кости на будущую добычу. Однако когда разведчики их смогли увидеть укрепления городка, то радость поутихла.

Олаф за бороду вытащил Скопте на вершину холма, с которого был виден городок:

– И эти стены из деревьев в два обхвата ты называл частоколом из кольев?! – кричал он. – А этот ров в две сажени шириной ты назвал канавкой!

Скопте с удивлением смотрел на стены городка и бормотал, что когда он тут был прошлой весной, все выглядело по-другому. Теперь же знающие люди говорили, что перед ними – крепость, похожая на те, что Харальд Синезубый повелел строить по всей Дании, и даже ни в чем не уступающая самому Йомсборгу.

Ярл Эйрик положил руку на плечо Олафу и сказал:

– Даже отсюда я вижу, что не вся стена закончена. Это знак того, что венды начали строить крепость не так давно. А значит, Скопте не лжет. И теперь у нас есть два пути: отдать нашим людям Скопте, сказать, что он нас обманул, и вернуться восвояси или придумать, как нам взять эту крепость. Какой путь выберешь ты, конунг?

На это Олаф ответил, что охотно бы поохотился на Скопте с собаками, как на оленя, но в этот день ему больше хочется вендских женщин. Поэтому готов он отпустить Скопте и выслушать мудрых людей о том, как можно было бы захватить эту твердыню вендов, не потеряв слишком многих.

На это ярл Эйрик сказал, что хорошо, когда два мужа во главе войска так единодушны в том, что им следует предпринять. Потому как крепкий союз возникает из общих мыслей о войне, а не из уговора о том, как разделить добычу. И велел он всем людям встать на ночевку, не разжигая костров. И выслал разведчиков к крепости, а другим приказал убивать всех вендов, кто обнаружит их стан.

Люди Гудбранда расположились на ночлег на опушке леса. Гудбранд велел, чтобы огня не разводили и из леса никто и носа не показывал. Со всех сторон стан окружили дозорами. Кетилю и Хельги выпало стеречь дорожку, что вела через лес к крепости. Кетиль вызвался стоять на страже первым в самые тяжелые ночные часы и разбудил Хельги, когда уже светало.

– С рассветом кто-то может появиться, – сказал он, – смотри в оба. Никто, кто заметит нас, не должен подать знак в крепость.

Хельги долго ждал, но на дорожке никто не появлялся. Наконец, когда солнце было уже на востоке, раздались скрип телеги и голоса?. Хельги тронул за рукав Кетиля, и тот, чуть приоткрыв глаза, тоже прислушался:

– Я слышу два голоса. Значит, лучше напасть на них из засады. Сейчас они, должно быть, сонные и не сразу поймут, что случилось.

Из-за поворота дорожки показалась телега, запряженная волами. Везла она обтесанные стволы, похожие на те, из которых были построены новые стены городка. С телегой шли два венда.

– Видать, торопятся достроить свою крепость. Оба зевают, точно пришлось им заночевать в лесу, когда стемнело, – прошептал Кетиль. – Ты руби того, что идет позади.

Хельги посмотрел на венда, что достался ему. Судя по одежде, это был простой крестьянин, но лица под шляпой с широкими полями было не видать.

– У них не видно оружия. Может, не стоит их убивать? – спросил он Кетиля.

– Может, и не стоит, но лучше сразу рубить, а потом разбираться. Если кто-то из них сбежит и подаст о нас знак в крепость, придется нам вернуться или потерять несколько дюжин людей при приступе.

Хельги кивнул и покрепче ухватил рукоять меча. Кетиль бесшумно двинулся на несколько шагов вперед по дорожке, прячась за кустами. Он предпочел обойтись ножом, а меч перевесил за спину.

Когда телега поравнялась с ними, то оба одновременно выпрыгнули из кустов. Первый венд не успел ничего заметить до того, как нож Кетиля вонзился ему в спину. Второй обернулся на шум в кустах, и Хельги ударил его мечом в горло. Перед этим Хельги успел заметить, что венду лет было меньше, чем ему самому.

– Зря мы убили безоружных, – сказал он. – Не очень достойно воинов.

– Да, Хельги Скальд, – ответил Кетиль, – лучше бы мы их захватили, а потом продали как рабов. Но сейчас не время думать об этом и том, что достойно воинов, а что – нет. Достоинство воинов в том, чтобы выполнить приказ своего вождя. И если каждый раз, когда тебе скажут «руби», ты будешь раздумывать о том, достойно ли это твоей чести, то тебе лучше обратиться к Белому Христу и уехать в Ирландию, где, я слышал, сохранились еще неразграбленные монастыри. Там ты смог бы спокойно размышлять и складывать висы. А военные походы оставить нам, простым недостойным и грязным воинам.

– Прости, Кетиль, я сказал обидные слова. Но это оттого, что на душе стало как-то тяжело, когда я увидел, что этот венд еще так молод, – Хельги стал вытирать кровь с меча пучком травы.

– Я понял, о чем ты, и ты не обидел меня. Со мной тоже так было. Но будь уверен, ты еще встретишься с вендами, у которых в руках будет оружие. И это будет совсем скоро.

В это время со стороны стоянки на шум к ним подошел Гудбранд с тремя людьми, чтобы посмотреть, что произошло.

– Видать, темнота застала этих вендов в дороге – так они торопились привезти бревна в крепость. Поэтому и заночевали в лесу, – объяснил ему Кетиль. – А с рассветом тронулись в путь.

– Наши разведчики обошли всю крепость кругом, – сказал Гудбранд. – Не закончены пока башни над воротами, и венды торопятся их достроить. Но приступ от этого легче не станет – в стенах проходов нет. Потому задумали мы окружить крепость и разом начать со всех сторон. Они не смогут опомниться быстро и не поймут, куда бежать.

– От леса до крепости – добрых три полета стрелы, – оценил Кетиль. – Нам надо будет их пробежать с приставными лестницами, а потом, запыхавшись, лезть на стену. С востока крепость прикрывает река, с юга – лес, но от него до крепости еще дальше. Потом лес кончается, и с юго-запада на запад идут поля. Там укрыться негде. Может, надо было напасть на рассвете, когда дозорные уже дремлют? Если атаковать сейчас, мы потеряем человек тридцать-сорок до того, как возьмем стены. И еще неизвестно, сколько воинов там внутри.

– Ярл Эйрик тоже предлагал напасть на рассвете, но Олаф сказал, что после долгого пешего перехода ему и его людям надо выспаться, – рассказал Гудбранд. – К тому же они не взяли с собой лестниц, и теперь придется их рубить на несколько миль ниже по течению, чтобы стуком топоров не поднять тревогу. Потому ярл не стал испытывать терпение богов и нападать только своими силами. Пускай теперь Олаф сам ведет своих людей на приступ.

Кетиль посмотрел на отца, а потом на остальных:

– Конечно, людей у нас хватит, чтобы захватить эту крепость, но славы в том будет мало. Если конунг Олаф так будет учиться ремеслу викинга, то мало будет проку от такого учения, – проговорил он. – Не зря говорят: идя в поход, выбирай одного вождя. Надеюсь, мы будем атаковать с севера – так идти меньше, а я не люблю долго ходить перед тем, как лезть по хлипкой лестнице на копья.

Тут Хельги спросил Кетиля:

– Ты говоришь, эти бревна ждут в крепости?

– Ясное дело – ждут, иначе зачем этим вендам было так торопиться, – ответил Кетиль, почесав свою бородку и задумчиво посмотрев на Хельги.

– Бревна длинные, и телега с ними не даст воротам закрыться, – проговорил Хельги.

– А если сбить колесо с оси, то и откатить телегу быстро не получится, – продолжил Кетиль.

– Хитрость вы задумали неплохую, – похвалил Гудбранд, – но те, кто пойдет с телегой, могут не пережить сегодняшнего дня.

– Честь пойти с телегой мы с Хельги никому не уступим, – ответил Кетиль. – Уже все владыки Севера слышали рассказ Хельги о битве с конунгом Олафом сыном Трюггви. Скоро Хельги нечего будет рассказывать на пирах у конунгов. Так что пришло время сложить новую песню.

Гудбранд кивнул:

– Да и по росту вы похожи на этих вендов. – Он тронул носком сапога одного из убитых. – Только рубахи их уже никуда не годны. А на плащах кровь можно затереть травой. Пойду переговорю с ярлом.

И Гудбранд ушел. Харальд Заяц сказал:

– Коли у тебя сегодня нет настроя сражаться, Хельги, я могу пойти вместо тебя.

На это Хельги ответил: