Под знаком мантикоры

– Понимаю. Где они сейчас?

– На первом этаже, в библиотеке. И… они очень недовольны.

«М-да, довольные физиономии не являются характерными особенностями „бордовых“.

– Хорошо. Спасибо, Хорте. Я сам с ними поговорю. Он в последний раз осмотрел тело графа. По лицу покойного ползала большая зеленая муха, и Фернан отогнал ее.

– Господин Хорте, пусть ваши люди позаботятся о мертвом.

Сейчас у Фернана не было ни одного разумного объяснения, почему убили графа. Ограбление? Глупости. Есть гораздо более простые способы выкопать себе могилу и обратить на себя внимание «василисков». Разве что это был глупец или какой-то залетный парень. Борьба за наследство? Но, насколько знал сеньор де Суоза, у графа не было детей. Что еще? Большая политика? Вполне возможно. Кто-то метил на место сеньора де Туриссано? Он кому-то перешел дорогу? Лишил заслуженного звания или награды? Интересно, что скажут король и маршал армии?

– А что у вас на стене? – Фернан кивнул на кусок красной ткани, закрывающей стену.

– Рисунок, – неожиданно тоненько пискнул следователь. Сеньор де Суоза нахмурился:

– Так покажите его мне, раз уж упомянули!

– Не могу, сеньор. Отцы-дознаватели закрыли его сразу же, как вошли в комнату.

Понятно. Очередной каприз Церкви. А жандарм конечно же не рискнет класть голову на плаху гнева Ордена крови Бриана.

– Я открою, раз вы опасаетесь.

– Но…

– Думаю, Церковь не будет возражать, если один из ее верных сынов заглянет под эту тряпку.

Во всяком случае, сеньор де Суоза очень на это надеялся. Он подошел к стене, сорвал ткань, удивленно хмыкнул и отошел в противоположный конец комнаты, чтобы оценить рисунок. На белой стене четкими красными линиями была нарисована окружность. В ней всего лишь несколькими отдельными и не очень-то ровными штрихами оказалось намалевано нечто напоминающее льва с крыльями и скорпионьим хвостом. Неизвестный художник рисовал даже хуже, чем Вето, но Фернан вполне смог разобрать, что изображено на стене. Мантикора. Тварь, обитающая в пустынных скалах далекого Пешханства.

– М-м-м… Не знал, что сеньор де Туриссано имел склонность к подобного рода рисункам.

– Мы предполагаем, что это нарисовал убийца. Во всяком случае, как говорит слуга, до этой ночи здесь ничего подобного не было.

– Только сумасшедших и фанатиков во всем этом деле мне и не хватало, – зло бросил Фернан, продолжая изучать рисунок. – Рисовали кровью?

– Что? А, нет, сеньор. Это краска.

– То есть после убийства этот человек решил посвятить себя искусству и не нашел ничего лучше, как расписать комнату маршала? Краску он принес с собой? – Последние слова сеньора де Суоза прозвучали явно издевательски.

– Нет, сеньор. Краска была в замке.

– Этот некто был очень хорошо осведомлен о замке. Где лежит краска, где лежит кинжал. Мне остается только предположить, что он бывал здесь раньше.

Фернан сразу же вспомнил слугу. Да, вполне возможно… Он должен знать замок. Почему убил? Быть может, граф задержал ему жалованье или не отпустил на какой-нибудь праздник. Искуситель поймет этих слуг!

– Мы приглядываем за слугой. – Хорте, кажется, читал мысли сеньора де Суоза. – Но это мог быть и кто-то из очень хороших знакомых графа.

– Осталось найти этого знакомого и отправить на плаху, – нехорошо усмехнулся Фернан. – Боюсь, что вам предстоит сложное дело, господин Хорте.

– Так… ваша организация не будет проводить расследование, сеньор? – Господин Хорте явно расстроился, что не может спихнуть эту очень щекотливую ношу на других.

– Боюсь, что нет. Мы будем наблюдать за расследованием, но не более того. Во всяком случае, у меня на этот счет нет никаких распоряжений. Начальство лишь просило оценить обстановку. Всего хорошего, господин Хорте.

Он едва заметно поклонился, подхватил плащ и вышел из комнаты.

«Оценить обстановку»! – Фернан недовольно скривил губы. Он понимал, почему граф де Брагаре направил сюда именно его. Не будь убит маршал кавалерии, прислали бы кого-нибудь помельче, чем капитан. А так де Брагаре пришлось отправлять своего личного помощника туда, где бы справился обычный следователь жандармерии. И, несмотря на это, сеньор де Суоза был несколько зол и обижен на своего начальника. Не дело Фернана ехать за столько лиг от столицы лишь для того, чтобы увидеть покойника.

Он спустился на первый этаж, вновь прошел по просторной замковой галерее. Де Туриссано были отменными охотниками. Во всяком случае, судя по висящим на стенах головам, паре сотен оленей явно не повезло. Сам Фернан не любил охоту. Мотаться с арбалетом или мушкетом по лесу, вылавливая осторожную лань, или бросаться с пикой на кабана сеньор де Суоза считал не очень большим удовольствием. Нет, конечно, он охотился, но, на его взгляд, охота была глупым времяпрепровождением многочисленных миньонов Карлоса III, а Фернан, находясь рядом с большинством этих расфуфыренных павлинов, хотел лишь одного – побыстрее покинуть столь яркое и слащавое общество. Так что хорошей охоте низкорослый «василиск» предпочитал не менее хорошую тренировочную схватку на рапирах.

В поисках библиотеки Фернан не переставал думать о произошедшем убийстве, но в мыслях царил хаос. Убийство столь высокопоставленного человека на первый взгляд выглядело полной бессмыслицей. Да еще и этот рисунок. Явно рисовали специально. Что хотел сказать художник? Что скрывалось под знаком мантикоры? Быть может, это такой странный способ сбить расследование с истинного пути? И отчего это святые отцы-дознаватели так скоренько прикрыли столь живописную картину тряпкой? Вопросов было слишком много, а вот ответов… Ответов у Фернана Руиса пока что не было.

Глава 2

Si ante tempus ferram denudavis contra Lamiam, vel sacerdotem vel ignotum, scias eorum primum velocitate, secundum sermone atque Salvatoris donis, tertium confidentia tua te vincere posse.[3 - Если ты поспешил обнажить шпагу против ламии, клирика и незнакомца, помни: первый победит тебя скоростью, второй – речами и даром Спасителя, третий – твоей же самоуверенностью.].

    Ioannus Tecius. Artifex ferro pugnandi

Библиотеку графа Фернан нашел в противоположном крыле замка. Трижды он встречал следователей жандармерии, изучающих комнаты на предмет улик. На него косились, но, увидев эмблему «василиска», глупых и несвоевременных вопросов не задавали и препятствий не чинили.

Размерами библиотека не уступала бальному залу средней величины. Помещение неприятно поразило сеньора де Суоза учиненным в нем разгромом. Исходя из того что Фернан видел в других комнатах замка, маршал кавалерии любил книги и относился к ним бережно. Здесь же… Будь граф жив, он бы точно поубивал тех, что сейчас вытаскивали драгоценные фолианты из шкафов и не глядя бросали на пол, где уже высилось несколько горок. Фернан поморщился и презрительно скривил тонкие губы.

В библиотеке находились шестеро. Четверо – отцы-дознаватели одной из низших ступеней, облаченные в грубые шерстяные рясы. Орденцы даже не были «озаренными»[4 - «Озаренные» – клирики, обладающие Даром – способностью к магии. Обычно носили знак золотой длани на рясе и являлись церковниками среднего и высшего ранга.].

Именно они занимались так называемой сортировкой книг. Работали клирики споро и грубо и на вошедшего Фернана не обратили никакого внимания. Зато святые отцы, сидящие за столом, заметили гостя. Один из них, увидев застывшего в дверях сеньора де Суоза, нахмурился и поманил Фернана пальцем. Тот с досады скрипнул зубами, выругался себе под нос не хуже Вето и направился к поджидающим его церковникам. Если бы Фернан знал, кого он встретит в библиотеке графа, то трижды бы подумал, стоит ли сюда приходить.

Епископ Эскарины, Мигель Алессандро де Лерро, глава Ордена крови Бриана, был вторым человеком в Церкви Таргеры после Его Высокопреосвященства кардинала Хосе Пабло де Стануззи. Вторым по власти, но первым по опасности. С Его Святейшеством старались не связываться, ибо не было в рядах Святой матери Церкви (исключая «гарпий» конечно же) человека более фанатично любящего Спасителя и преследующего врагов его в лице предавшихся Искусителю.

Мигель де Лерро любил Церковь и был любим ею. Жестокий с врагами, он никогда не давал пощады тем, кто встал на пути Веры. Его боялись, и… его уважали. Потому что, несмотря на жестокость, этот человек сделал многое для своей страны. И если уж говорить честно, то жестокость не была для него удовольствием, а являлась необходимостью, инструментом в укреплении власти Церкви и славы Спасителя.

А еще де Лерро, выходец из одного из самых старейших родов Таргеры, был человеком неординарного ума. Выбрав в молодости служение Спасителю, к своим неполным сорока годам епископ успел достичь многого. Очень многого. Поговаривали, что он вполне может получить кардинальскую шапочку и посох Таргеры, ибо Его Высокопреосвященство де Стануззи был слишком стар и ему предрекали скорую встречу со Спасителем, хотя на этот счет Фернан готов был поспорить. По мнению «василиска», Старый Гриф Хосе Пабло де Стануззи при желании переживет всех ныне живущих. Молва уже несколько раз хоронила Его Высокопреосвященство, но тот жил и здравствовал, лишь усмехаясь курсирующим по Эскарине слухам о его скорой смерти, и неизменно приезжал на похороны тех, кто совсем недавно во всеуслышание «хоронил» тщедушного кардинала. Впрочем, сейчас речь была не о желчном старике. Епископ де Лерро, высокий, широкоплечий, черноглазый и смуглый, нравился женщинам и являлся предметом несбыточных желаний многих благородных дам и простолюдинок, которые не переставали недоумевать, почему такой красавец выбрал служение Церкви и загубил свою жизнь. Но к вниманию, оказываемому ему женщинами, де Лерро оставался холоден. И даже «василиски», однажды (конечно же только ради «обычного интереса») решившие сунуть нос совсем не в свою вотчину и попытавшиеся аккуратно перекопать грязное белье епископа, не смогли ничего найти. В том числе и этого самого грязного белья. Безупречно чист. Если не сказать – идеален. Чуть ли не святой. Того и гляди, запишут в соратники к Спасителю. Истинный сын Церкви со всеми вытекающими.

Его Святейшество обладал Даром. В магии Спасителя Мигель Алессандро де Лерро был одним из сильнейших клириков Таргеры, уступая лишь кардиналу.

Фернан, идя к наблюдающему за ним церковнику, превратил лицо в маску спокойствия и полной невозмутимости, хотя в его душе бушевала буря. Все объяснялось тем, что сеньор де Суоза и Его Преосвященство не любили друг друга. Причем не любили крепко. Конечно же ни на людях, ни оставаясь лицом к лицу ни один из них не позволял себе проявить своих истинных чувств. Фернан старался не связываться с Церковью, а епископ старался не злить «василисков» без крайней на то нужды. Оба были слишком умны для того, чтобы показывать зубы и лезть в совершенно ненужную драку. Они старались ограничиваться холодно-вежливыми разговорами.

Правда, несколько раз Фернан и епископ сталкивались лбами на почве интересов Церкви и «василисков», и здесь, как правило, приходилось отступать маркизу. Так как влияние Фернана не шло ни в какое сравнение с весом влияния епископа. Если Церковь чего-то очень хотела, то она этого добивалась.

Незнакомый маркизу клирик оказался одним из так называемых клинков в руках Спасителя – плотный субъект с толстым, добродушным лицом, пухлыми руками, преждевременными залысинами и серыми, словно бы под цвет дорогой рясы, сонными глазами. Смотрел он на капитана без неприязни, даже с каким-то затаенным интересом. Левая рука клирика безостановочно перебирала янтарные четки.

«Вот только „гарпии“ мне здесь для полного счастья и не хватало», – обескуражено подумал Фернан. Пожалуй, можно было сказать, что он был несколько ошеломлен тем, что встретил в замке столь влиятельных лиц Церкви. Если сам епископ Эскарины и один из немногочисленных (слава Спасителю!) «гарпий» вдруг оказались так далеко от столицы, пускай из-за убийства высокопоставленного лица, – это событие. Событие, которое заставляло задуматься, что такие люди делают в столь далеком от сферы их интересов месте? В голове Фернана ударил набат. Ударил и смолк, ибо Его Преосвященство встал со стула и с самой что ни есть благожелательной миной протянул Фернану руку для поцелуя епископского перстня. Сеньор де Суоза с непроницаемым лицом совершил ритуал.

Быть может, со стороны это выглядело очень благообразно – почтительный дворянин приветствует духовное лицо. Быть может, им удалось обмануть наблюдающего за этой сценой «гарпию», но не друг друга.

– Ваше Преосвященство, польщен встречей с вами.

– Рад видеть вас в добром здравии, сын мой. Аббат Жозе, позвольте представить вам истинного сына Святой матери Церкви сеньора Фернана Руиса де Суоза маркиза де Нарриа. Сеньор, позвольте представить вам аббата монастыря Благочестия – Жозе Наярру, епископа[5 - Глава церковного ордена, например, аббат, автоматически получал звание епископа, но это было не более чем формальностью. Обращаться к нему продолжали так же, как и раньше – «Ваше Святейшество», а не «Ваше Преосвященство». Номинально он все равно был ниже рангом, чем настоящий епископ.] «серых» монахов.

Слова об «истинном сыне Святой матери Церкви» в устах епископа позвучали с явной насмешкой. Де Лерро был осведомлен, как Фернан относится к Ордену крови Бриана. Но де Суоза не обратил на намек Его Преосвященства никакого внимания. Он снял шляпу, склонился в идеальном придворном поклоне, стараясь скрыть весь букет своих истинных чувств.