Искатели ветра

– Ты боишься? – язвительно спросил Шен. Кнут предостерегающе зашипел на него, но лекарь и бровью не повел.

Я, вопреки ожиданиям всех присутствующих, не вспылил, а лишь лениво потянулся:

– Вот что я тебе скажу, щенок. В тот день, когда я куплюсь на столь глупую уловку, можешь потребовать с меня сто соренов. Если, конечно, ты не испугаешься.

Гнус заржал от восторга, что его противника так ловко отбрили. Хлопнул рукой по столу. Но, прежде чем Шен успел сказать ответную гадость, его прервали:

– Эта… У нас гости! – предупредил Бамут, все это время сидевший у окна и строгавший из деревянного обрубка некое подобие человечка.

Увидев вошедшего во двор, Лаэн стала белее, чем одежда незнакомца, и грязно выругалась.

– Никому не дергаться. Ведите себя смирно, – сказал я, убирая под стол топорик.

– Он же один, – удивился Гнус.

– Гнус, сиди тихо! Я не собираюсь отскабливать твои кишки со своего потолка. Кнут, надень на него поводок. И на этого молокососа тоже.

Шен на «молокососа» не обиделся и, кажется, даже не услышал. Он был так же бледен, как мое солнце. Гнус немного присмирел и спросил с жалобной ноткой:

– Да объясните мне, наконец, что это за хмырь?!

– Просто сиди тихонько, а? – Даже всегда спокойный Бамут начал нервничать. – Мы можем уйти в другую половину дома.

– Толку-то? Он нас все равно учует, – с какой-то безнадежной тоской произнес Кнут. – Приперся, гад! Вот ведь вляпались! Что ему здесь надо?

– Сейчас узнаем. – Лаэн отбросила упавшую на глаза светлую прядь и вышла навстречу некроманту.

Уну они смотрели друг другу в глаза. Лаэн надеялась, что выглядит достаточно испуганной.

Некромант оказался молод. Лет двадцать пять, не больше. Но судя по посоху – мастер Четвертого круга[22 - В сдисской магической школе полноправные маги входят в Круги Мастерства. Наивысший круг – Восьмой.]. Для такого возраста – это чрезвычайно много. «Значит, мальчик талантливый – нечего сказать. – Лаэн старалась принять правильное решение, понимая, что главное – не переиграть. – И, наверное, умный. С ним может возникнуть множество проблем. Как некстати он пришел! Неужели у колдуна талант Ищущего[23 - Ищущие – носители Дара, способные обнаруживать в других людях «искру».]?! Почуял Дар?»

Она поспешно поклонилась, пряча глаза, чтобы Белый не прочел в них ничего лишнего. Быстро, глотая слова, затараторила:

– Что привело доброго господина в этот дом? Он желает заказать что-то из дерева? Не извольте сомневаться, добрый господин, все сделают, как вы захотите, а если что не так, так у любого спросите, каждый ответит, что тут живет лучший плотник в деревне. На прошлогодней ярмарке, что в Ельничьем броду проводилась, то…

– Помолчи, – негромко оборвал ее гость. Весь интерес в его глазах пропал. Теперь он обшаривал двор. – Мне сказали, здесь живут Анн и Парс-плотник.

У Лаэн больно кольнуло сердце.

– Вам правильно указали дорогу, добрый господин, – подобострастно ответила она, про себя пожелав проклятым болтунам удавиться на собственных кишках. – Это здесь.

– Я хочу их видеть. Немедленно.

– Я Анн. Мой муж в доме.

Цепкие карие глаза впились в ее лицо. Черные густые брови удивленно поползли вверх. Неожиданно некромант усмехнулся:

– Или меня обманули, или ты умней, чем кажешься.

Лаэн постаралась сохранить угодливое лицо. Смотреть на сдисца она больше не решалась. Боялась, что взгляд ее выдаст.

– Веди в дом! – не дождавшись ответа, резко бросил он.

– Пожалуйте, пожалуйте, – заторопилась она. – К столу проходите, добрый господин. Чем богаты, не побрезгуйте.

Некромант вошел в дом, увидел пятерых мужчин. Хмыкнул:

– Много же у тебя мужей.

– Я – муж, – негромко отозвался я, поднимаясь со стула. – А это родичи. Погостить приехали.

– Гости – дело хорошее. – Сдисец поправил висящий на боку кривой меч, сел за стол. – Да ты садись, не стой, плотник. Знаешь, кто я?

– Знаю.

– А твои… родичи? – Последнее слово он произнес с усмешкой.

– Знают.

– Это хорошо. Значит, не будут делать глупости и избавят меня от труда портить вашу избу. Хозяйка, ты, кажется, обещала накормить. Я с дороги голодный.

Спустя несколько мгновений перед ним появилась тарелка с сытной куриной похлебкой, ломоть ржаного хлеба, масло, лук, крынка со сметаной и кружка с холодным мятным шафом.

Колдун, ни на кого не обращая внимания, начал с явным аппетитом есть. Все молчали. Бамут, словно ничего не произошло, продолжал строгать из деревяшки смешного человечка, но его выдавали вспотевший лоб и некоторая нервозность в работе. Я видел, что он волнуется, рука с ножом едва заметно подрагивала, и четырежды стружки были толще, чем требовалось. Шен и Гнус сидели у печки. Первый со скучающей физиономией пытался рассмотреть сквозь потолок небо. Второй, наконец-то поняв, кто заявился к нам в гости, сплел пальцы на руках и бормотал себе под нос то ли молитву от злой магии, то ли проклятие.

Я вяло жевал хлеб. Мы с женой успели переглянуться, и она подала знак «молчание». Лаэн не знала, сможет ли некромант услышать мысленный разговор, и не хотела это проверять.

– Вкусно готовишь, – сказал незваный гость, отодвигая от себя опустевшую тарелку. – Сядь.

Она, поколебавшись, подошла к столу и села напротив колдуна. Рядом со мной.

– Слышал я, что в лесу, неподалеку, убили кого-то. Знаете об этом?

– Нет, добрый господин.

Некромант улыбнулся, кивнул. Было непонятно, поверил он ей или нет.

– Странные убийства, хочу сказать, – ни к кому толком не обращаясь, произнес он. – Есть среди мертвецов двое. Можно подумать, что бедняг сунули головами в кузнечную печь. Об этом вы, конечно, тоже ничего не слышали?

– В лес редко ходим. Мелот миловал, мертвых не видели. Да и в деревне о них не болтали, – ответил я.

– А тебе я слова не давал! – Карие глаза нехорошо блеснули. – Так что, Анн? Знаешь ты что-нибудь об этих несчастных?

– Нет, добрый господин.

– Не ври мне, – мягко предупредил он ее.

– Я говорю правду, – произнесла Лаэн.